Мета-Хоббит

8. День WTF

Какой же он всё-таки огромный! Смауг и правда был огроменным драконом, но он – ничто, по сравнению с теми огромными горами золота, на которых он лежал. Это было и правда феноменальное количество золота для столь небольшого мира, как Арда. Золотые горы образовывали целые барханы, золота здесь было не просто много, а феноменально много. Я прошмыгнул внутрь, пользуясь невидимостью. Но дракон всё равно проснулся – он вылез из под золота, подняв голову. И заговорил, на свою беду.

– Кто это тут? Я не узнаю твой запах. Ты не гном… не важно.

– Это практически не имеет значения, – я не был идиотом и воспользовался заклинанием невидимости, чтобы дракону было сложнее меня найти. Запах ему показывал разве что примерное направление. А звук я транслировал через простенькое устройство, не выпуская его за пределы шлема. Устройство положил телекинезом на другой стороне соровищницы. Смауг встал весь, обернувшись, чем породил целую бурю из маленьких и больших золотых монеток гномьей чеканки. Однако, после повернулся в мою сторону:

– И чего же ты хочешь?

– Камень, который называется Аркенстон, – честно ответил я, – он где-то тут лежит.

– А, тебя подослали коротышки, – ответил Смауг, – они ни монетки от меня не получат! Сколько они тебе пообещали? Богатства?

– Богатства? Едва ли золото можно назвать богатством. Это просто металл, один из многих. Слишком мягкий для меча, слишком тяжёлый для доспеха. Бесполезный.

Дракон встал над золотом, он выглядел разозлённым:

– Ты не получишь от меня ничего.

Ну вот, разговор и окончен. Я заметил Аркенстон и через мгновение камень оказался в моих руках и я снял невидимость. Сам Аркенстон взять телекинезом не получилось и поэтому я облепил его монетами и уже с их помощью притянул к себе.

Когда светящийся внутренним светом удивительно красивый камень лёг мне в руки, я улыбнулся, посмотрев на Смауга, хотя это не было видно из под маски брони:

– Похоже, ты проиграл, дракон. А теперь – прощай. Чахни над златом, и закончишь так же, как алчные гномы.

Дракон был в ярости – я забрал его сокровище. Смауг изрыгнул пламя, но я среагировал быстрее и с помощью ускорителя улетел в коридоры, слыша, как за мной грозными могучими шагами несётся дракон. Коридор, поворот, выход в тронный зал, перелететь на другую сторону. Я приостановился, чтобы увидеть, как Смауг взмахнул крыльями и легко перелетает ко мне. Передо мной были огромные двери в большой вестибюль-ловушку. А дракон нёсся за мной, он рыгнул пламенем. Это плохо, это очень плохо. Если пламя повредит сосуды с азотом раньше времени – будет плохо всем, ловушка сорвётся и придётся надеяться только на сражение один к одному, да ещё и при условии противодействия ПВО.

Кстати, сейчас уже закат был часа два назад и день Дурина. Гномы должны быть у тайной двери на Эреборе.

Дракон влетел ко мне, я заметил падающий затвор. Ну блин, он же и повредил растяжку, когда пальнул пламенем, скотина такая! Почему я это не учёл и не сделал автоматический детонатор? Ручной?

Предполагал, что меня может к тому моменту уже сожрать дракон. Я еле успел у самой земли выскочить из зала, и то меня как закрутило! Аркенстон отлетел в сторону, а я метров пятьдесят тормозил своей физиономией о землю, пока не остановился. И тут услышал сильный хлопок. Дверь из бронзы выгнулась дугой вовне, обычная бронзовая плита намертво впечаталась в края камня и загерметизировала Смауга внутри, и в этот же момент там сейчас должно быть просто охрененно холодно. Температура азота минус двести градусов, к тому же азот не горит и не поддерживает горение, поэтому у Смауга должны быть большие проблемы с обогревом. Без кислорода пламя не горит, даже магическое – окисление необходимо в любом случае.

Я встал и кое-как найдя Аркенстон, побежал, тяжело дыша, в сторону батареи крупнокалиберной артиллерии. Восемь пушек стояли в ряд прямо напротив входа в гору, их длинные стволы уже ждали того мига, когда пушки смогут выстрелить и уничтожить дракона. И этот шанс им был дан, первым был удар по бронзовой двери изнутри. Удар сильный, но не для Смауга. Дальше удары последовали чаще и наконец, бронзовая дверка вылетела. Мой телекинетический толчок позволил убрать её и она рухнула где-то слева от двери, глазам моим предстало то, что осталось от дракона. Он был слеп – глаза замёрзли до состояния полного заледенения, из носа текла кровь, крылья… крыльев больше не было, перепонки просто разбились, заледенев, но дракон ещё был жив, и был, можно сказать, присмерти. Я спешно нажал на единственный имеющийся детонатор и батарея артиллерии громыхнула так, что земля затряслась. Выстрелы были для Смауга финалом его карьеры. Один снаряд вырвал начисто крыло, второй – распорол брюхо, пробив чешую и прошёл навылет, остальные снаряды прошли мимо.

То, что осталось от некогда ужаснейшего и чудовищнейшего дракона, рухнуло у входа в Эребор.

Дракон пал, это было удивительно… странно. Я ожидал эпической битвы, противостояния добра и зла, драмы, но… но я такой, какой есть, я победил его не силой меча, но силой своего разума. И конечно же – силой верстака, который позволил мне за относительно короткий срок – сутки, создать несколько десятков пушек и снарядов к ним.

* * *

Торин Дубощит, как и все остальные гномы, которые спускались с площадки на горе, услышали страшный грохот со стороны города.

– Дракон пробудился, – со страхом сказал Балин, – неужели он почуял нас?

– Всё может быть. Если так – то мы сразимся с ним, идём.

– Ты уверен? Это же не просто какой-то орк…

– Ты испугался?

– Нет, но я не уверен, что он не сожрёт нас всех.

– Значит, такова наша судьба. Раз уж мы не нашли потайного входа, – хмуро сказал Торин.

Остальные слушали их разговор. Идти на дракона не хотел никто, но надо. И гномы пошли, даже побежали. Пять километров они преодолели довольно быстро, выбежав через разрушенный город к входу в Эребор. То, что они больше ничего не слышали, производило на них волнующее впечатление – что там происходит?

Однако, когда вся группа подбежала к входу и преодолела сломанную крепостную стену, их глазам предстал Бильбо Бэггинс. Хоббит был одет в свою дорожную одежду и курил трубку, сидя на огромной голове израненного и истекающего кровью тела Смауга. Выглядел Бильбо при этом спокойно и умиротворённо. Хоббит заложил ногу на ногу и потягивал трубочку, выпуская колечки дыма и с весельем смотря на спешащих и выбившихся из сил гномов.

Пожалуй, более сильного удивления, даже шока, нельзя вообразить, чем те, что завладели Торином Дубощитом и всеми его спутниками. Хоббит пыхнул трубочкой и улыбнувшись, сказал:

– А я всё думал, когда вы появитесь? Негоже в собственный дом прокрадываться через чёрный ход, словно воры.

– Что здесь произошло!? – воскликнул Торин.

– О, я пробрался в гору, после чего встретил там в сокровищнице вот этого джентльмена, – Бильбо ткнул длинным мундштуком трубки в один из рогов, что увенчивали голову дракона и в данном случае служили Бильбо подлокотниками, – и он оказался таким невежливым, что мне пришлось его убить.

– Но как? – почти крикнул Торин, – как Хоббит может убить дракона?

– Все смотрят на рост, – Бильбо поднялся, – сила разума, мистер Торин, безгранична, тогда как сила оружия всегда невелика. Хитростью можно победить даже самых могущественных существ. Я просто заморозил дракона жидким азотом и добил артиллерией, – Бильбо сел обратно, – не думаю, что эти слова вам что-то скажут, но всё же… было интересно. И опасно. И мы немного разрушили ваш тронный зал и вестибюль, за что я заранее прошу прощения.

И правда, было очень холодно. Гномы заметили это только что – камни вокруг были ледяными, трава покрыта инеем, температура воздуха была в районе ноля, и это в начале осени, когда ещё можно купаться и загорать.

Пожалуй, больше всего проявили удивление Фили и Кили, самые молодые из компании гномов, они вовсе застыли соляными столбами.

– Торин, есть ещё кое-что, что я хочу тебе сказать.

– Я слушаю, – Дубощит приблизился к морде Смауга и ткнул её кончиком меча.

– Я полагаю, что твоих предков прокляли. И это проклятие алчности – дело рук тёмных сил, тех же, что направляют легионы орков.

– Это многие полагают, – ответил Дубощит.

– У меня для тебя плохие новости. Аркенстон уничтожен.

– Что? – Торин вздрогнул и посмотрел на Бильбо, который к тому же улыбался, – Это же регалия короля гномов! Значит, всё было зря? Где он?

– Вон там, – Бильбо ткнул мундштуком трубки в лежащие на земле осколки камня, – во время сражения со Смаугом он наступил на камень и тот раскрошился. Мне очень жаль, я пытался вытащить камень из его лап.

Торин бессильно пнул останки камня, которые разлетелись маленьким облачком и стиснув зубы, простонал:

– Всё зря… всё было зря!

– Успокойся, – Бильбо применил одно из магических умений – успокоение, послав его в Торина, – Короля делает королём не блестящий камень и не кучка жёлтого металла. Король ты, или нет – решает народ гномов, а не кусок камня. Ты вернул Эребор, разве этого тебе мало?

Торин глубоко дышал, он был в панике и ярости… но магия успокаивала его, так что он не злился особо, хотя мог бы и зарядить хоббиту в ухо за наглость. Сгоряча.

– Он прав, – поддакнул Балин, – камень – ничто, по сравнению с домом, который теперь у нас есть.

– Руины дома, ты хотел сказать, – поправил его ещё злящийся Торин, – и где этот волшебник, когда он так нужен?

– Гэндальф занят, и я полагаю, его дело действительно важное. Как вы можете видеть – мы успешно справились без него. И я думаю, у всех нас всё ещё впереди. Трандуил не будет сидеть сложа руки, узнав про гибель Смауга. Люди Озёрного города захотят часть сокровищ, орки, лишившиеся предводителя и держащиеся подальше от Эребора, поспешат напасть…

– Из огня да в полымя, – поддакнул Балин, – Ты прав, юный хоббит, мало убить дракона – нужно не дать другим завладеть горой.

– Я не дам им ничего, – Мрачно заметил Торин.

– Боюсь, тут я тебя не поддержу, – ответил Бильбо, – если мы никому ничего не дадим, то никто и не приедет в Эребор, кроме горстки гномов. Город нужно отстраивать заново, строить крепости, и конечно же – дать денег людям, которые переселились в озёрный город после нашествия дракона. Давай я кое-что поясню, Торин Дубощит, и все остальные, идите сюда, внемлите мне, – Бильбо развёл руки в стороны, – по нашему договору все сокровища гномов будут разделены на четырнадцать частей и их получат те, кто пошёл в поход. При этом все деньги останутся у народа гномов, просто ими будет владеть не казна, а частные лица, то есть мы с вами. И мы с вами хотим жить в богатом, процветающем городе, а не на руинах, верно?

– Верно, – заметил Двалин, – и что ты хочешь сказать?

– То, что нам придётся вложить часть своих средств в восстановление Эребора и города Дейл, чтобы люди севера снова поселились здесь и началась торговля. Это уже не касается непосредственно государства в лице королевства-под-горой и его короля, всем вам известного Торина, – Хоббит продолжил, затянувшись отменным трубочным зельем.