Мета-Хоббит

15. Сорок пять - Хоббит нужен всем опять!

И вот, лето подошло к концу. В этот замечательный день я стоял на небольшой башне в речном порту Рохана. Речной порт был возведён гномами и при поддержке меня любимого. Подумать только – телекинезом я могу перемещать целые валуны в сотни тонн, вбивая их в землю с немалой силой. Или вбивать сваи, и тому подобное. Конечно, точность таких перемещений оставляла желать лучшего, но особо и не требовалась.

Речной порт был замечательной постройкой, которая обошлась мне в пять тысяч золотых, которые я заплатил Рохану за покупку клочка земли и ещё столько же – на постройку порта. Берег был представлен каменными блоками, к которым причаливали корабли, сейчас под загрузкой стояло восемнадцать судов! Ну, пятнадцать барж и три судна, но не суть – огромное количество. Речные баржи вмещали довольно много груза – три тысячи тонн каждая. Да, это были огромные стальные корыта, будем говорить прямо.

Над портом работал большой погрузочный кран, который подцеплял ящики с грузами и перетаскивал на баржи, где команда гномов их укладывала точнёхонько. Пока гномы играли в тетрис на баржах, краны продолжали работу.

В порт тянулась широкая, мощёная дорога, по которой то и дело приезжали телеги с припасами. Я был предусмотрителен и ещё зимой, после того, как мы отвоевали Эребор, нанял людей, которые разъезжали по деревням Рохана и зачитывали послание – мы готовы покупать у них сельхозпродукцию, то есть овощи, травы, живую животину, по установленным ценам в любых количествах – желающим привозить товар в порт на реке Андуин.

Желающих оказалось много. Я не допускал одну маленькую ошибку новичка – не пытался сделать всё сам. Скупкой заведовал начальник специального отдела нашей компании, все начальники во всех портах отчитывались главному интенданту компании, он уже директору и главному бухгалтеру. А они – мне.

Я же всегда на свою хобичью задницу находил приключения – вот сейчас смотрю с башни за тем, как ведётся погрузка с помощью созданных мною портовых кранов груза на баржи. Груз нужно было просмотреть, принять, упаковать, и только потом – его грузили. В порту работало три тысячи человек-чернорабочих. Они получали приличное жалование.

Поросят в клетках перетащили видимо-невидимо, туда же и коров, овец, баранов, куриц с петухами, и многих, многих других.

Жрала эта скотина в три горла и перед загрузкой на скотовозную баржу их нужно было накормить перед долгим путешествием. Три тысячи двести пятьдесят пять миль вверх по течению двух рек с перемычкой, которая заставит нас потерять целых несколько дней на перегрузке кораблей – нам ещё острее, чем раньше, нужен был канал!

Но чего нет, того нет.

Зато я сделал краны и отгрузил все товары – все восемнадцать судов, которые здесь стоят, пришли сюда с грузами промтоваров Эребора. В основном сложные гномьи товары, предназначенные для увеличения урожайности – стальные плуги, которые существенно эффективней деревянных, различные ручные инструменты, даже были механизированные веялки.

К слову о зерне – его грузили навалом, потом ещё предстояло закрыть плёнкой. Возле Эребора построили мельницу, весьма и весьма мощную, работающую от ГТЭС. Так что я ожидал, что в муке у Эребора нужды не будет, некоторое время…

Загрузка завершилась к середине дня, когда я уже устав наблюдать за чужим трудом, начал заниматься сам, да не чем-нибудь, а изучением местной литературы. Весьма интересной.

Караван судов отправился из порта, каждый буксир взял по пять барж и они шустренько так отправились вверх по течению. Я убедился, что отгрузка произведена в полном объёме – теперь можно через неделю ждать их прибытия в Озёрный Город.

Я снялся с места и запрыгнув в летающую броню, отправился на северо-восток. Нужно было навестить лично ещё один объект, на котором моё присутствие было… пока что необходимо.

* * * *

Наверное, я бы уже и забыл про существование норы в Шире, если бы не необходимость позаботиться о своей собственности. И я вернулся в Шир, в свою маленькую уютную норку. По поводу тех, кто мог бы пустить её с молотка – я не волновался, ещё перед уходом наложил на нору мощное зачарование сокрытия, так что вход в нору можно было искать годами, облазивая весь Шир, да так и не найти. Я открыл дверь, забрал из почтового ящика толстую кипу писем, которые мне регулярно писали другие хоббиты и наконец-то зашёл в свой маленький и чрезвычайно удобный домик. Я уже и забыл, что здесь да как. А ведь нора была едва ли не лучшей недвижимостью в Шире! Просторная, по меркам Шира – вовсе роскошные апартаменты класса люкс.

Внутри пахло деревом и немного – пылью. Год простояла без хозяина. Я с теплотой во взгляде и душе посмотрел на самодельную проводку, которая шла под потолком норы и уходила дальше, к дизелю. Щёлкнул выключателем и через пару секунд светильник под потолком в главном коридоре засветился. Как и все светодиодные – сначала очень слабо, но постепенно яркость увеличивалась. Посмотрев на камин, я решил провести этот приятный летний вечерок на лавочке перед своей хоббичьей норой. Вышел, набил трубочку, взял из своей дорожной сумки томик Дорганнас Иаур – копия древней книги, которая хранилась в Ривенделле.

В этой книге была описана география Арды первой эпохи, местами довольно смутно. Меня интересовали Сильмарилли. Вообще, в истории средиземья это важнейшая вещь, магия сильмариллей не выходила у меня из головы – я хотел исследовать её и понять. Магия камней довольно могущественна, и является едва ли не сильнейшей магической фигнёй средиземья. Такие фигни, как кольца власти и рядом не стояли с творениями Феанора.

Конечно, я не думал, что вот так, пойду, бац, и получу в свои руки древнюю и сверхценную реликвию, тесно связанную с историей эльфийского народа, но шансы на это у меня были. Один из камней должен был быть где-то на утраченном континенте – и я не терял надежды узнать, где он мог бы оказаться. Тем более, что это должно дать мне определённый опыт и знания.

Не заметил, как меня заметили другие хоббиты, первой меня на крыльце своего дома заметила соседка – дородная молодая хоббичиха, лет тридцати от роду со слишком большой, на мой вкус, грудью, и слишком маленькими, на мой взгляд, мозгами.

* * * * *

45 лет спустя. Станция «Дальняя».

* * * * *

На складе пахло травой и свежими фруктами, десятки тысяч мешков складывались потихоньку смуглыми восточными жителями. Таскать тяжёлые мешки приходилось на себе, работа была трудная, но и не требовала особой квалификации. И платили достаточно, чтобы продолжать жить в безопасном городе-форте, за высокими стенами, защищающими от набегов диких зверей.

Деловитый гном, который пересчитывал мешки, перекинул на нити десяток деревянных колечек и махнул рукой в сторону стоящего на заднем дворе каравана:

– Теперь перегружаем вот те мешки мистера Али и можете быть свободны на сегодня.

Грузчики молча потянулись к повозкам, битком набитым мешками и ящиками с продукцией плантаций мистера Али – местного плантатора, который умудрился сделать приличное состояние на торговле с восточной компанией.

Гном расплатился с грузчиками серебром и закрыл склад на ключ – гномий склад с гномьими дверями не взломать какому-нибудь воришке!

К слову, вид у этого гнома был такой, что его сородичи из Эребора бы удавились собственной бородой, нежели признали бы в нём родственника. Борода коротким боксом, почти никакая, волосы почти золотого цвета – выгоревшие на солнце, смуглая кожа. Лёгкая одежда, на груди амулет из клыков местного тигра, на носу – очки в относительно толстой золотой оправе. Гном выглядел весьма презентабельно, особенно по меркам своего города. Он тут же направился в одно из немногих культурных заведений города – трактир при железной дороге.

По мощёной улочке города цокали туда-сюда маленькие грузовые пони, крепкие низкорослые и очень трудолюбивые лошадки, которые таскали за собой в основном телеги и повозки-двуколки.

С запада послышался свист паровозного гудка. Может быть, кто-то не поймёт, но для города это событие! Поезда останавливались на таких маленьких станциях редко больше, чем на пятнадцать минут, необходимых для заправки углём и водой, осмотра состава и обмена почтой и переодическими изданиями.

Гудок на въезде в город означал, что поезд перейдёт на один из местных путей и встанет на перроне, для удобства выхода пассажиров и перегрузки товаров. И стоять будет минимум часов шесть! Каждый поезд останавливался надолго на одной из станций – поэтому раз в неделю на каждой станции было своё событие – остановка поезда.

Для столь маленького форта, затерянного в огромных пространствах дикого востока, это значительное событие.

Вдалеке показался чёрно-белый поезд – он ехал медленно, останавливаясь, стравливая пар из котла. При приближении стало заметно, что это огромный, по сравнению со среднестатистическим гномом, поезд.

Локомотив красивый – чёрный, с большой трубой с искрогасителем, красной будкой машиниста позади него и бронзовыми, блестящими словно золото, песочницей и куполом для регулятора оборотов над котлом. Большой отбойник спереди, предназначенный для убирания с путей различных животных, которым может не посчастливиться попасть под поезд… Сам поезд был относительно мал – относительно локомотивов двадцатого века другого мира, но представлял из себя картинную илюстрацию поезда дикого запада. Такой поезд был более лёгким, что не позволяло ему иметь в своём составе тяжеловозные вагоны, но в свою очередь такие поезда практически не изнашивали железнодорожное полотно и их конструкция была куда проще, чем у больших и мощных, которые проносятся мимо станции с оглушительным грохотом, быстрее ветра.

Такие локомотивчики использовались для передвижения людей между поселениями и проезжали только в перерывах между проходом огромных магистральных составов, которые везут до сотни гружёных вагонов.

Маленький придорожный город-станция наводнили пассажиры поезда, следовавшего с запада на восток – новые люди всегда означали оживление торговли, новости, газеты с большой земли – от руна или вовсе из Эребора, и конечно же письма и посылки.

Гном-кладовщик, заведовавший филиалом восточной торговой компании, поспешил к своему племяннику, который держал тут единственный в городе трактир, и когда он вошёл туда – народу уже было не протолкнуться. Люди, гномы, эльфы, даже парочка хоббитов затесалась! Эльфы держались обособленно, пробуя с осторожностью местную кухню. Жаркое из скампа – редкое и деликатесное на западе угощение, доставка влетает в копеечку, зато здесь этих кабаноподобных существ, размером и свирепостью не уступающих варгам, пруд пруди. И их разводят особенно смелые фермеры.

* * * * *

Стена между Эриадором и Роханом была огромной, составленной из монолитных каменных блоков высотой в добрые сорок метров, с рвом перед стеной. Огромное защитное сооружение предотвращало главную проблему – прорыв орков через мглистые горы, в Эриадор. Обходить с юга практически невозможно, разве что по морю, с севера – тем более, мглистые горы простирались на тысячи миль, разделяя запад средиземья пополам.

Стена была величайшей постройкой во всём Средиземье – белоснежно-белые каменные блоки, на них – сторожевые башни, многочисленные баллисты и один единственный проход с востока на запад. Проход был просто сложнейшим механизмом, и он же стал местом расположения огромной крепости.

Белые Врата – находились прямо на западе от Чёрных Врат, с другой стороны, и были натурально белыми. Механизм самих врат был прост – три метра жаростойкой, износостойкой стали, покрытый сверху тонким слоем зачарованного мифрила, врата были сдвижные, и задвигались между двумя гигантскими каменными блоками. Сваи под вратами уходили на добрые полторы сотни метров вглубь, делая их несокрушимыми для таранных ударов, хотя трудно представить таран, способный проломить врата массой в полторы сотни килотонн.

Величием врат восхищались все, кому довелось их видеть – свидетельство могущественнейшей магии – сторожевые башни над вратами, так называемый Светоч, возвышался на целых полтора километра, и с этой высоты на мир смотрели через оптику и различные приспособления смотрители маяка – группа избранных эльфов, которых посадил сюда лично Элронд. На вершине были установлены мощные прожекторы, и над всею стеною – мощные сирены, которые срабатывали, если в радиусе километра от них были тёмные силы. Доподлинно неизвестно, как работали сирены – но механизм их был схож со свечением гондолинских клинков – они чувствительны к тьме и стоило запятнанному тьме человеку приблизиться к вратам, как они немедленно закрывались, а свет прожекторов указывал, где находится нарушитель границы.

Несколько попыток орков приблизиться к белым вратам закончились их, орков, полнейшим истреблением разъездами эльфийских стражей и Рохиррим.

* * * * *

Я сидел на краю огромного обрыва и медитировал, позволяя магии мира духов свободно протекать сквозь меня. Расслабился, постигая основные постулаты дзен-буддизма и просто расслабленно глядя на природу вокруг. Удивительно, но я мог так просидеть несколько недель или даже месяцев, не шелохнувшись. Удивительная способность, проистекающая из моей мета-силы. Расслабившись полностью, я освободил своё сознание настолько, насколько это возможно от всего и начал чувствовать. Чувствовать очень ярко всё, что происходит в мире духов, благо, связь с ним была у всего живого, меня в том числе.

Влияние Саурона в Мордоре ощущалось как густая тень, что ложится на землю и покрывает собой всё вокруг. Оно неприятно, как жёсткий, жгучий свет его чародейского ока-прожектора. А эльфы жили в гармонии с природой – их утомляла изменчивость – мир духов в имладрисе словно находился в большом пузыре, в котором не было никакого стороннего воздействия. Тихая гавань среди бесконечных бурь и потоков.

Кольца эльфов чувствовались очень хорошо, отчётливо, в этом странном состоянии я просидел уже несколько месяцев, изучая своими чувствами всё вокруг. Истари, или валар, в Средиземье хорошо чувствовались. Они были подобны маленьким лесным духам, в Мории чувствовался Балрог. Тьма и огонь. И ещё сотни две мелких духов, которые гуляли по Средиземью в разных обличиях – диких и не очень зверей, гигантских орлов, и так далее.

Чувствительность в медитации была феноменальной, настолько большой, что мне не нужна была дальняя разведка – многие события я мог почувствовать через мир духов и даже перейти в него полностью – что я, конечно же, не сделал. Моя медитация скрывала меня от Саурона, который так же смотрел на Средиземье через мир духов. Мир мёртвых.

Я тихонечко изучал, смотря как бы со стороны и сверху и ощущая всё вокруг. Вот влюблённая в Фану Арвен гуляет по Имладрис, вот Гэндальф – поднимается вверх по Андуину на одном из наших кораблей. Ему я дал абонемент на тысячу лет, остальные платят серебром за путешествие на север. Группа орков спускается из Мории в Эриадор, пара сотен уродливых существ и с ними воздушная разведка. Странно, раньше они побаивались спускаться в Эриадор.

Жизнь в Средиземье медленно, но поменялась, под моим влиянием. Железнодорожное сообщение с востоком стало нормой жизни, гномы легко справились с теорией парового двигателя и начали использовать паровозы, обслуживать их. Каменноугольный бассейн, к которому протянулась железная дорога на восток, снабжал углём всё средиземье и саму дорогу, а так же – на востоке мне принадлежала территория размером с Шир, где была отдельная крепость и множество сельскохозяйственных угодий. Местные жители не отличались высокоразвитой культурой, но и не были полными дикарями и при должном обучении познали все прелести производства продуктов питания без риска быть сожранным каким-то диким зверем.

Эльфы были в лёгком ах… аховом состоянии от количества изменений в жизни, они были ультраконсервативными и поэтому плохо воспринимали всё новое. А гномы наоборот, с жадностью голодного варга набрасывались на технологии, позволяющие увеличить прибыль и охват территорий.

Ресурсы, везущиеся из колониального востока заставляли кузни и мануфактуры Эребора работать едва ли не круглосуточно, с маленьким перерывом посреди ночи. Работы было не просто много – работы было чудовищно много.

В общем, у меня сложилось мнение, что чародейское око Саурона опухло, когда он посмотрел, что творится вокруг – гномы вооружались до зубов лучшим оружием, люди тоже, пехтуры в дешёвых дрянных кольчугах и с дрянным оружием не было почти совсем – Рохан и Гондор покупали своё оружие и амуницию в Эреборе. Обслуживал торговые интересы и осуществлялась торговля через мою компанию, мне капал небольшой процент с каждого проданного меча или кольчуги гномьей работы.

И вот, внезапно, я понял, что начались канонные события следующего фильма – Гэндальф Серый пошёл в Шир. Он регулярно навещал Шир и отдыхал с хоббитами. Старый хрен регулярно навещал Шир, но сегодня было особенное посещение. Он ехал ко мне, я это предвидел, благодаря дьюсфорсу и глубокой медитации.

Эльфы регулярно приходили ко мне, особенно Арвен, многих поражало, что я даже дышу раз в минуту, сидя над долиной. Похоже, медитация не входила в число их умений и вообще, слова такого у них не было. Мне пришлось с большим трудом вырваться обратно в мир живых, отключившись от мира духов. Рядом со мной стояла моя летающая броня, ожидавшая часа, когда она мне понадобится. Я поднялся на ноги и запрыгнул в броню – нужно будет встретить Гэндальфа в Шире. По странному стечению обстоятельств Олорин был занят поисками информации о кольце, поэтому он не заезжал в Ривенделл последние сорок пять лет, которые я провёл преимущественно в тренировках и исследованиях магии. И самое главное – результат моего вольного творчества был на моей правой руке – Кольцо Всевластия, версия вторая, улучшенная, Хоббичье Кольцо.

Результат длительного исследования технологии создания колец привёл к тому, что я понял, как выковать кольцо, хоть это было невероятно сложно по меркам средиземья. Вот только в своём кольце я использовал не магию мира духов, а не менее, может быть, даже и более могущественную магию слов дракона. Над кольцом я трудился год, вкладывая в каждый из восьмисот шестидесяти семи рун, что наполняли кольцо силой всю магию дракона Фаны, без остатка, со всеми ачивками и абилками на снижение расхода маны.

Магия слов дракона похожа на магию Арды, или наоборот – магия Арды похожа на магию слов. Это нечто, затрагивающее саму суть мироздаия, дьюсфорс. Закалённое в пламени дракона и наполненное магией, кольцо обладало такой силой, что могло поспорить с единым кольцом всевластия Саурона. Оно не переносило обладателя в мир духов, совсем нет. Однако, оно делало своего носителя невосприимчивым к тьме, а дьюсфорс, сделавший этому кольцу силу, опознал его как:

«Кольцо Дракона»

Эффекты:

Сила +5

Интеллект +5

Иммунитет к магии +90%

Иммунитет к магии подчинения +100%

Иммунитет к огню +100%

Иммунитет к болезням +100%

+ 30 ко всем навыкам

- 90% к скорости старения. (Для смертных)

Регенерация ХП\МП +500% (для смертных)

На другой руке был другой перстень, с огненно-красным рубином.

«Кольцо Огня»

Огненный Шар (99)

Зарядка (1\день)

Да, одна из способностей – это вложение магии для последующего применения. Кольцо по сути было переносным огнемётом, оно стреляло огненным шаром, который летел со скоростью реактивного снаряда огнемёта и образовывал вспышку, выжигающую кислород и образующую приличную ударную волну.

Первое кольцо было таким имбовым, ведь я использовал технологию колец, заменив магию на валарине на магию слов дракона. Но всё равно, это было могущественное кольцо, сила которого проистекает не из моей души, как у Саурона. Учитывая особенности, то на мне оно конечно давало эффект - я заметно лучше делал то, навыки в чём у меня были неразвиты. Но прибавка к умениям была невелика.

Тренировки не давали уже такого быстрого роста навыков и они чуть-чуть подросли, но ненамного. Научился хорошо готовить - навык достиг ста единиц, хорошо танцевать - пятьдесят пять единиц. И ещё по мелочи - на данном этапе мне куда лучше положиться на левелапы, чем на тренировки.

Полагаю, что эти кольца на простом смертном дадут видимый и ощутимый прирост всех качеств, что позволит мне, фактически, улучшить одного из моих союзников во время войны кольца. И я думал, кому дать драконье кольцо - Арвен, которая только сильнее влюблялась в Фану, или кому-то ещё?

Что ж, пришло время встретить канонные события властелина колец. Пусть и Фродо в этом мире не повезло стать моим наследником – Нора по прежнему принадлежала мне.

***

Курение – это целый ритуал. Не понимаю тех, кто курит сигареты, задыхается, не чувствуя вкуса, спешно втягивает в себя отвратительный дым, пропитывает лёгкие этой гадостью… Нет, я не такой. Для меня курение – это целый ритуал, по сложности и интересности не уступающий целой чайной церемонии.

В Бэг-Энде было шумно и весело, даже слишком шумно и слишком весело, хоббиты носились как наскипидаренные. Бильбо Бэггинс, основательно растративший общее уважение среди хоббитов, закатывал пир по поводу своего девяностошестилетия – пир горой! На пир были приглашены практически со всего Шира!

Пара тысяч гномьих золотых открывала любые двери и в Шир свозили жратву со всего региона, готовясь закатить один грандиознейший в истории средиземья пир. Конечно, Бильбо Бэггинс, который внезапно объявил, что собирается широко отпраздновать свой день рождения и готов потратить на это кругленькую сумму, не пользовался особым уважением среди Хоббитов – водил дружбу с эльфами и гномами, его уважали люди Рохана и Гондора, и вообще, будучи самым неуважаемым хоббитом у себя дома, он внезапно был представителем народа хоббитов для всего средиземья.

В Бэг-Энде царила неразбериха – спешно сколачивали скамейки и ставили шатры, свозили бочонки с хоббичьим пивом – весьма и весьма дорогим напитком, который высоко ценился во всём Средиземье.

Управителей у подготовки праздника было полтора десятка, каждый ответственен за своё – один руководил постройкой шатров и уборкой территории, другой – заведывал кухнями, третий – отвечал за увеселительные мероприятия.

Вот что-что, а пировать и есть в три горла, особенно за чужой счёт, Хоббиты умели. Поесть они были не дураки, среднестатистический хоббит ел шесть раз в день, пропустить обед или полдник, или пятичасовой перекус, для него было смерти подобно.

Телега старого волшебника-Гэндальфа тряслась на кочках, вплоть до деревеньки Бри, в которой начиналась новая дорога, из каменной гладкой брусчатки, ехать по которой было одно удовольствие. Постукивая подковами, лошадка тянула повозку с фейерверками в Шир, Гэндальф не знал, где обитает Бильбо, поэтому полагал, что пожилой, а именно таким должен быть девяностошестилетний хоббит, обитает в своей Норе, поскольку из Эребора он уехал.

Шир, казалось бы, застыл во времени – здесь жили не самые умные и не самые красивые, старомодные джентльмены, которые превыше всего ценили комфорт, домашний уют, холодное пиво и крепкое трубочное зелье.

Путь через Шир прошёл для Гэндальфа непривычно быстро – дороги Шира, уже тридцать лет как были вымощены камнем и поэтому до дома Бильбо Бэггинса Гэндальф добрался за каких-то пару часов. Западная четь как всегда радовала глаз волшебника.