Меня написала нейросетка, и вообще я случайно

Глава 18 Где ветер обретает душу, хаос оказывается человечным, а герою напоминают, что отдых — это роскошь

Лада — танец ветра

Пар густо стелился по бане, словно разделяя мир на два измерения — реальность и сон. После эмоциональной схватки с Клавданастасией я направился вглубь общей парной. Как можно глубже, подальше от всех, избегая, чтобы меня не заметили, надеясь наконец найти минуту покоя. Свет от масляных ламп играл бликами, создавая камерность, которая превращала этот уголок мира в нечто интимное. Однако, проходя через поток света, отражённого от ламп, я замер: передо мной, в одиночестве, сидела на краю бассейна Лада.

Её фигура обрамлялась потоками пара, словно её природа сама становилась частью этой эфемерной картины. Её каштановые волосы, влажные от пара, струились вдоль спины, блестя, будто запечатлённые последними лучами солнца. Карие глаза, мягкие и глубокие, смотрели на рябь воды, словно она искала там ответы на вопросы, которые задавала себе с того момента, как вновь стала частью этого мира.

Я замер, боясь разрушить эту идиллию. Её карие глаза встретились с моими, и я вдруг осознал, что она замечает гораздо больше, чем хочет показать. Я подошёл медленно, словно опасался нарушить её уединение. Её тонкие пальцы играли с гладкой поверхностью воды, создавая лёгкие круги. Лада повернула голову, её взгляд встретился с моим, и лёгкая улыбка тронула уголки её губ.

— Тебя сюда тоже отправил Тарахмадий? — спросила она с лёгкой улыбкой, её голос был тихим, как шёпот листвы.

— Возможно. Или я просто искал способ сбежать от общего хаоса, — ответил я, приближаясь к ней.

Лада кивнула, приглашающим жестом указав на место рядом с собой. Я сел, стараясь не смотреть слишком пристально, но её присутствие, словно дыхание ветра, заполняло всё пространство. Её полотенце, завязанное на талии, подчёркивало хрупкость фигуры. Волосы, длинные и струящиеся, добавляли её образу утончённости и естественной красоты.

— Ты всегда такой? — спросила она, слегка повернув голову.

— Какой? — Я поднял бровь.

— Такой… внимательный. — Её щёки тронули лёгкий румянец, усилив магическое очарование её образа.

Мы замолчали, наблюдая, как её пальцы играют с краем скамьи. Они двигались плавно, будто ловя невидимый ритм. Лада всегда была такой — мягкой, но одновременно сильной. Её магия ветра подчёркивала это: лёгкий бриз вокруг неё начинал играть с каплями воды, превращая их в сверкающие спирали.

— Это твоё волшебство? — спросил я, глядя, как капли кружатся в воздухе.

— Оно всегда со мной, — призналась она. — Я привыкла, что ветер отражает мои чувства. Если я спокойна, он играет. Если я взволнована… он может разрушать.

Её глаза встретились с моими, и я почувствовал, что она открывает мне нечто большее, чем просто историю своей магии. Лада была зеркалом, отражающим не только свои чувства, но и всё, что происходило вокруг.

— Ты не разрушишь, — сказал я, приблизившись на полшага ближе. — Ты — это гармония.

Её губы дрогнули в лёгкой улыбке, но она не ответила. Вместо этого её пальцы пробежались по влажной ткани полотенца, поправляя его. Я заметил серебристые родимые полоски на пояснице, едва видимые, будто оставленные ветром. Эти тонкие линии добавляли ей уникальности, как деталь, делающая картину совершенной.

— Иногда я боюсь своей силы, — прошептала она, опуская взгляд. — Даже сейчас, когда проклятие снято, я чувствую, что не до конца понимаю, кто я.

Я хотел сказать что-то ободряющее, но вместо этого просто протянул руку и легко коснулся её плеча. Её кожа была тёплой, с лёгким золотистым оттенком, словно согретой солнцем. Она не отстранилась, и это было для меня лучшим ответом.

— Ты сильнее, чем думаешь, — тихо сказал я. — Ты это доказала, когда выбралась из проклятия. Ты доказала это, когда пошла с нами.

Она посмотрела на меня, и её глаза засияли ярче, чем лампы в бане. Этот момент, полный тишины и тепла, был настолько простым и естественным, что я почувствовал, как что-то внутри меня меняется.

— Спасибо, — наконец сказала она. — Спасибо, что веришь в меня.

Её улыбка была мягкой, как летний бриз, и я знал, что сделаю всё, чтобы она всегда могла улыбаться так.

— Ты посидишь со мной ещё немного? — тихо сказала она, в её голосе звучала неуверенность, будто она ещё не привыкла к такому вниманию.

— Только если ты не против, — отозвался я, присаживаясь на край бассейна рядом с ней.

Её полотенце, едва прикрывавшее тело, подчёркивало её изящные изгибы. Линия плеч и шеи была нежной, словно вырезанной из света. На пояснице виднелись тонкие серебристые полоски, напоминающие следы ветра — магический знак, делающий её уникальной.

Мы замолчали, наслаждаясь звуками тишины, нарушаемой лишь плеском воды. Её дыхание, ровное и спокойное, подстраивалось под ритм этого места.

— Ты давно не была с людьми, верно? — спросил я осторожно.

Она кивнула, её взгляд потускнел, словно накрытый лёгкой тенью воспоминаний.

— Очень давно, — прошептала она. — Быть призраком значит не чувствовать — ни прикосновений, ни тепла, ни даже самого себя. Всё становится иллюзорным, кроме одиночества. А теперь… — Она улыбнулась, но в её голосе звучала печаль. — Теперь я снова учусь быть настоящей.

Её слова отозвались во мне неожиданной болью. Я протянул руку и коснулся её пальцев, медленно, осторожно, словно боялся, что она вновь станет прозрачной. Её кожа была мягкой, тёплой, живой — и в этом было что-то почти магическое.

Лада не отдёрнула руку. Напротив, её пальцы обвили мои, и я почувствовал, как лёгкий ветерок — её магия — обвивает нас обоих. Он поднял несколько капель воды из бассейна, которые начали кружиться в воздухе, образуя сверкающие фигуры.

— Ты учишься, — мягко сказал я. — И ты делаешь это лучше, чем думаешь. Ты — это больше, чем просто ветер. Ты — это свет, который он приносит.

Её глаза снова встретились с моими, и на этот раз в них светилась искренность.

— Спасибо, — сказала она. Её голос был почти шёпотом, но я услышал его, как отголосок далёкого ветра.

Этот момент не требовал слов. Лада — это мягкость и сила, магия и реальность, и каждый её жест говорил больше, чем могла бы сказать речь. Её улыбка была светом, который я хотел сохранить.

Кира — хаос, энергия и модерн

Часть первая: Современный шторм

Пар в бане медленно рассеивался, создавая иллюзию, что пространство становится чем-то живым — мягким, обволакивающим, почти гипнотическим. После трогательной сцены с Ладой я остался наедине со своими мыслями. Никаких драм, никаких сложных эмоций — просто тёплая вода, успокаивающая тишина и мгновение передышки. Ну, конечно, долго это не продлилось.

Дверь в баню резко распахнулась, и внутрь ворвалась Кира — словно ураган из 2025 года, сбивая с ног весь антураж фэнтезийного средневековья. Полотенце, небрежно накинутое на её плечи, выглядело так, будто готово было в любой момент предательски соскользнуть. Её короткие волосы цвета тёмного шоколада торчали в разные стороны от влажного воздуха, а карие глаза ярко сверкали в свете ламп.

— Ну что, местный князь, сидишь тут, отдыхаешь? А команда, между прочим, ждёт! — с ходу заявила она, закинув руки на бёдра.

Её голос звучал громко и уверенно, как всегда. Кира была небольшой, но её энергия легко заполняла всё помещение. Я машинально отвёл взгляд, чтобы не показывать, как мой взгляд задержался на её спортивной фигуре: сильные плечи, подтянутый живот с едва заметным шрамом — свидетельство её прошлой жизни — и ноги, которые явно могли справиться с любым марафоном. Её грудь была небольшой, но идеальной пропорции для её спортивного телосложения. Она выглядела так, словно могла одной рукой перевернуть стол, а другой удерживать весь мир на своих плечах.

— Снова ты, Кира, — я вздохнул, пытаясь сохранить остатки самообладания. — Дай хоть немного покоя.

— Покой? Это ты в своей сказке его найдёшь. Я — живая женщина из 2025 года, привыкла действовать быстро.

Она плюхнулась на край бассейна, обдав меня волной горячего воздуха.

Её полотенце предательски соскользнуло на одно плечо, обнажив больше, чем она явно планировала. На мгновение она замерла, встретилась со мной взглядом, а затем резко дёрнула ткань обратно.

— Эй! Глаза вверх, князь! — заявила она, покраснев, но с привычным вызовом.

— Я не смотрел, — соврал я.

— Конечно, не смотрел. А я, между прочим, дипломированный психолог, так что вижу, куда ты там зыркаешь! — Она шутливо ткнула меня в бок. — Ну ладно, проехали. Расскажи лучше, как тебе удаётся оставаться таким… унылым в такой компании?

— Унылым? — переспросил я, откидываясь назад. — Слушай, Кира, это я ещё расслаблен. Если бы ты знала, какой здесь уровень стресса…

— Ой, да брось! У тебя гарем, магия, трон, приключения. Что, сложно наслаждаться жизнью? — Она сверкнула глазами, явно готовая продолжить разносить мои нервы.

— Гарем? Ты не часть этого, — парировал я.

— Ещё бы! Кто захочет добровольно вступать в этот цирк? — Она засмеялась, её звонкий смех отражался от стен, как мелодия свободы.

Часть вторая: Когда всё идёт не так

Мы продолжали беседу, и я вдруг заметил, как её движения стали чуть расслабленнее. Кира, несмотря на свою напускную резкость, была настоящей — без лишнего пафоса, без игры на публику. Она протянула ноги, демонстрируя свои сильные икры, и с наслаждением скрестила руки за головой.

— Ты знаешь, — начала она, глядя на рябь в воде, — этот мир странный. Ты вроде бы правишь здесь, но я всё равно чувствую себя частью чего-то… неправильного.

— Добро пожаловать в мой мир, — я усмехнулся. — В прямом смысле.

Она посмотрела на меня с лёгкой улыбкой:

— Знаешь, иногда мне кажется, что ты единственный тут человек, кто понимает, насколько это всё абсурдно.

— Потому что я читаю между строк, Кира. Буквально.

В этот момент дверь снова распахнулась, и в баню заглянул Тарахмадий, мгновенно оценив обстановку.

— Ну, вы тут надолго? Я просто проверить, не сплавился ли князь в бассейне… О, Кира! Как всегда на высоте! — Он подмигнул и исчез, оставив нас смеяться над нелепостью момента.

Кира повернулась ко мне, и в её глазах снова загорелась искорка:

— И как ты с этим справляешься? У тебя же на лице написано: «Я устал, но продолжаю терпеть.»

— Терплю ради команды. И ради тебя тоже, — ответил я, чуть тише.

Она удивлённо подняла бровь, но не стала шутить. Вместо этого её взгляд стал чуть мягче, и она протянула руку, словно касаясь плеча, но остановилась в сантиметре.

— Ты иногда бываешь неплохим, Фёдор, — сказала она, улыбнувшись. — Не расслабляйся.

Мы оба рассмеялись, и я понял, что, несмотря на весь хаос, Кира — это именно тот человек, который способен привнести немного света в этот безумный мир. И, возможно, её место в нашей истории — не в гареме, а в сердце команды, которая поддерживает меня, когда кажется, что я уже на грани.