Механический рассвет

Глава 1: Падение

Я сидел на краю кровати, уставившись на потёртую фотографию в деревянной рамке. Там были они — мой взвод, такие молодые и полные надежд. Мы стояли на фоне разрушенного здания где-то в Сирии, все в грязной форме, с усталыми, но живыми глазами. Теперь их уже нет. Только я остался. Иногда я думал, что судьба просто забыла обо мне. Может быть, чтобы вот так сидеть в одиночестве, слушая тиканье старых часов на стене и вспоминая звуки выстрелов.

После войны я пытался начать всё заново. Работал охранником, потом тренером по тактике. Но ничего не приносило удовлетворения. Каждую ночь меня преследовали кошмары: крики раненых, вспышки взрывов, лица тех, кого я не смог спасти. Я научился засыпать только под шум работающего мотора или гул радиоприёмника. Это было единственное, что заглушало голоса.

Чтобы отвлечься, я начал чинить вещи. Старый мотоцикл, который купил за бесценок на барахолке, стал моим проектом номер один. Сегодня я снова вернулся к нему. На столе лежал разобранный двигатель, блестящие детали аккуратно расставлены в ряд. Я взял ключ и начал закручивать болты. Металл был холодным под моими руками, но работа успокаивала. Каждое движение было точным, как в бою. Я всегда любил механизмы: они были предсказуемыми, в отличие от людей.

"Ещё немного, и этот старый мотор заработает," — пробормотал я себе под нос. Но что-то внутри меня шептало, что это лишь временный способ заполнить пустоту. Я взял очередную шестерёнку из коробки с запчастями и замер. Она выглядела странно: зубцы были слишком острыми, а поверхность отливала странным синим светом. "Откуда ты взялась?" — подумал я, поднимая её. Шестерёнка была тёплой, как будто внутри неё текла энергия.

Я попытался положить её обратно, но она прилипла к моей ладони, словно её притягивал невидимый магнит. "Что за чертовщина?" — пробормотал я, встряхивая руку. Шестерёнка не отпускала. Воздух вокруг стал тяжёлым, как перед грозой. Я почувствовал, как волосы на руках встают дыбом. Затем раздался звук — глубокий, низкий гул, похожий на работу огромной машины. Я поднял голову и увидел, как свет в комнате начинает мерцать.

"Что за...?" — начал я, но не успел закончить. Шестерёнка в моей руке завибрировала сильнее, и мир вокруг меня начал кружиться. Я попытался встать, но пол под ногами исчез. Последнее, что я услышал, был далёкий гул, похожий на звук работающего завода. А затем — темнота.

Темнота была густой, как нефть. Лечу куда-то, но вокруг ни звука, ни света. Тело казалось невесомым, будто растворялось в пустоте. Шестерёнка в руке жгла ладонь, её вибрация отдавалась в костях, как электрический ток.

"Что происходит?!" — крикнул, но голос затерялся в этой бесконечной тьме. Никакого эха, только гул, который становился всё громче, превращаясь в рёв. Попытался разжать пальцы, избавиться от шестерёнки, но она вросла в кожу.

Перед глазами замелькали образы, словно кадры из старого фильма. Заводские цеха, полные людей в кожаных фартуках и маслянистого дыма. Огромные механические конструкции двигались сами по себе. Люди с металлическими руками и ногами, лица покрыты грязью и усталостью. Над всем этим — дирижабли, медленно плывущие по серому небу, украшенные гербами, которых никогда раньше не видел.

Образы становились ярче, запах дыма и скрежет металла ожили. Это было слишком реально, чтобы быть галлюцинацией. Внезапно всё прекратилось. Меня швырнуло вперёд, как будто выпал из окна. Инстинктивно выставил руки, готовясь к удару, но приземлился на что-то мягкое.

Открыл глаза. Высокие заводские трубы выпускали чёрный дым, смешивающийся с туманом. По улицам сновали люди в кожаных плащах, некоторые с механическими руками или ногами. Над головой медленно проплывал дирижабль, его корпус блестел в тусклом свете дня.

"Где... я?" — пробормотал, поднимаясь на ноги. Ладонь горела, но шестерёнка исчезла. Вместо неё на коже остался странный след — узор из мелких точек, похожий на механизм. Сжал кулак, пытаясь понять, что произошло. Ответов не было.

Осмотрелся. Люди спешили по своим делам, не обращая внимания. На мне всё ещё старая футболка и джинсы, которые здесь выглядели так же неуместно, как костюм космонавта на пляже. Но времени думать об этом не было. Что-то подсказывало: перемещение сюда — только начало.

Первое, что бросилось в глаза — шум. Не просто звук шагов или разговоров, а настоящий хаос: грохот металла, скрежет зубчатых колёс, крики людей и далёкий гул двигателей. Воздух был плотным, пропитанным запахом масла, дыма и чего-то ещё — возможно, озона или раскалённого металла. Это место давило, будто само пространство пыталось выдавить меня обратно.

"Чёрт," — выдохнул я, сжимая кулаки. Ладони моментально вспотели, а сердце забилось чаще. Я никогда не был человеком, который легко теряется, но сейчас чувствовал себя как на минном поле — каждый шаг мог оказаться последним.

Осмотрелся. Улица была узкой, мощёной грязными камнями, между которыми пробивалась жухлая трава. По обеим сторонам тянулись высокие здания из кирпича и чёрного железа, украшенные коваными узорами и трубами, изрыгающими чёрный дым. Некоторые окна заколочены досками, другие светились тусклым неоновым светом, на котором едва можно было разобрать странные символы и надписи на незнакомом языке.

"Куда я попал?" — мысленно спросил себя, но ответа, конечно, не было. Только холодная уверенность, что этот мир — не моя реальность. Люди двигались быстро, почти бегом, словно боясь задержаться хотя бы на секунду. Почти у всех были какие-то механические части: мужчина с металлической рукой, женщина с протезом ноги, ребёнок с очками, усыпанными мигающими лампочками. Их лица были серыми от усталости, одежда — потрёпанной, но практичной: кожаные плащи, тяжёлые ботинки, перчатки со стальными вставками. Они не смотрели друг на друга, только себе под ноги или вперёд, как будто боялись встретиться взглядом.

На мгновение почувствовал себя невидимкой. Никто не обращал на меня внимания, хотя я явно выделялся в своей современной одежде. Старая футболка и джинсы здесь казались чем-то из другого мира — что, собственно, и было правдой. Но это не продлится долго. Рано или поздно кто-нибудь заметит чужака.

"Давай, соберись," — сказал я себе, сжимая зубы. Паника подбиралась всё ближе, но я знал: если позволю ей взять верх, это конец. Первым делом нужно понять, где я и как отсюда выбраться. Если это вообще возможно. Попробовал сделать шаг, но тут же почувствовал, как кто-то толкнул меня сзади. Обернулся — парень лет двадцати, с лицом, покрытым копотью, и механической рукой, которая всё ещё дымилась. Он даже не извинился, просто продолжил свой путь, будто я был пустым местом.

"Эй!" — крикнул я ему вслед, но он даже не обернулся. Гнев вспыхнул внутри, но я сдержался. Зачем тратить силы на тех, кто не собирается тебя замечать? Вместо этого достал телефон — привычный жест, который тут же показался глупым. Экран был чёрным, никаких признаков жизни. Конечно, в этом мире нет ни сети, ни электричества, совместимого с моим устройством. Положил его обратно, чувствуя, как внутри нарастает напряжение.

Вскоре услышал крики. Группа людей в униформе — кожаные куртки с нашивками в виде гербов, вооружённые дубинками и странного вида ружьями — гнала перед собой рабочих. Те шли с опущенными головами, их руки были связаны цепями, а на спинах виднелись следы ударов. Один из них споткнулся, и другой охранник тут же ударил его дубинкой. Люди вокруг отводили глаза, будто ничего не видели.

"Бояре," — прошипел кто-то рядом. Повернулся и увидел старика, который наблюдал за происходящим из-за угла. Его лицо было изрезано морщинами, а глаза горели злобой. "Они забирают всех, кто не платит дань. Фабрики, заводы — всё принадлежит им."

"Что за чертовщина тут творится?" — пробормотал я, чувствуя, как внутри закипает смесь гнева и беспомощности. Хотел спросить старика подробнее, но он уже исчез в толпе. Оставшись один, снова посмотрел на охранников. Они вели себя так, будто были хозяевами этого места. А может, так оно и было.

"Ладно, Алексей," — сказал я себе, глубоко вдохнув. — "Ты видел худшее. Выживешь и здесь."

Первый шаг сделан. Теперь нужно найти способ понять правила игры. И, возможно, изменить их.

Не успел я сделать и десятка шагов, как понял: этот мир не собирается давать мне время на адаптацию. Из переулка выскочил парень — грязный, с лицом, покрытым синяками, и ножом в руке. Его глаза бегали, как у загнанного зверя, а дыхание было хриплым и прерывистым.

"Деньги!" — прошипел он, тыча ножом в мою сторону. "Быстро!"

Я замер на мгновение, оценивая ситуацию. Нож был ржавым, но острым. Парень явно не профессионал — его руки дрожали, а стойка была неловкой. Но это не делало его менее опасным. В таких условиях даже отчаяние может стать оружием.

"У меня ничего нет," — ответил я спокойно, хотя внутри всё напряглось. Попытался говорить уверенно, чтобы не провоцировать его на глупости.

"Врёшь!" — он шагнул ближе, и его голос дрогнул. "Ты чужак. У тебя должно быть что-то!"

"Слушай," — начал я, поднимая руки ладонями вперёд, чтобы показать, что не вооружён. — "Я только прибыл сюда. У меня ничего нет, кроме этой одежды."

Он не слушал. Его взгляд метался по моей одежде, будто пытаясь найти что-то ценное. Затем он сделал ещё один шаг вперёд, явно намереваясь обыскать меня. Это был момент, когда я понял: разговорами тут ничего не решить.

Когда он попытался схватить меня за футболку, моё тело среагировало само. Летучим движением я перехватил его запястье и вывернул руку. Нож выпал из его пальцев и звякнул о камни. Парень вскрикнул от боли, но я не остановился. Свободной рукой ударил его локтем в лицо. Он рухнул на землю, держась за нос, из которого уже текла кровь.

"Cказал, у меня ничего нет," — произнёс я холодно, глядя на него сверху вниз. — "И, если ты ещё раз попробуешь, то сломаю тебе руку."

Он не стал проверять. Быстро поднявшись, он бросился прочь, исчезнув в том же переулке, из которого появился.

Опустив руки, я почувствовал, как сердце колотится в груди. Адреналин ещё не отступил, но я знал: это была всего лишь разминка. Этот мир был жёстким, и люди здесь выживали любыми способами. Моя реакция была инстинктивной, почти автоматической, но она напомнила мне одну важную вещь: здесь, как и на войне, нельзя позволять себе расслабляться.

"Ну что, Алексей," — пробормотал я, потирая руки. — "Похоже, ты снова в игре."

В этот момент кто-то захлопал в ладоши. Обернулся и увидел мальчишку лет двенадцати, который наблюдал за происходящим из-за перевёрнутого ящика. Его лицо было испачкано сажей, а на голове красовалась кепка, слишком большая для него.

"Неплохо," — сказал он с ухмылкой. — "Ты точно не местный."

"А ты наблюдательный," — ответил я, стараясь скрыть раздражение. Не хватало ещё публики.

"Местные так не дерутся," — продолжил он, спрыгивая с ящика. — "Они больше полагаются на численность. Или на железяки." Он кивнул на механический протез, валявшийся рядом с мусором.

"Кто ты?" — спросил я, внимательно глядя на него.

"Просто пацан," — пожал он плечами. — "Но, если хочешь выжить, тебе лучше держаться тех, кто знает, как тут всё устроено."

"И ты знаешь?"

"Достаточно, чтобы не кончить как тот придурок с ножом," — усмехнулся он. — "Хочешь, покажу, где можно спрятаться? Пока ты не привлёк внимание кого-то посерьёзнее."

На мгновение задумался. Этот мальчишка мог быть ловушкой, но что-то в его словах звучало правдиво. К тому же, у меня не было других вариантов.

"Ладно," — кивнул я. — "Показывай."

Он ухмыльнулся и поманил меня за собой. Мы углубились в лабиринт улиц, где шум заводов становился всё глуше, а воздух — чуть менее едким. Первое столкновение с реальностью закончилось, но я чувствовал: это только начало.

Мальчишка вёл меня уверенно, словно знал каждый закоулок этого лабиринта из кирпича и металла. Мы миновали узкие проходы между домами, где свет едва пробивался сквозь клубы дыма, и оказались в каком-то заброшенном дворе. Здесь всё было покрыто ржавчиной: старые бочки, сломанные тележки, обломки механизмов. В углу стоял ржавый фургон без колёс, а рядом — горка мусора, из которой торчали обрывки проводов и куски железа.

"Пришли," — объявил он, усаживаясь на перевёрнутый ящик. — "Здесь нас никто не найдёт. По крайней мере, пока."

"И часто ты прячешься в таких местах?" — спросил я, осматриваясь. Место выглядело неплохо для временного укрытия, но я не мог отделаться от ощущения, что это ловушка.

"Когда как," — пожал он плечами. — "Но, если ты чужак, лучше знать такие места. Бояры не любят шнырей — тех, кто шастает без дела. Если поймают, отправят на фабрики или, того хуже, на арену."

"Арена?" — переспросил я, чувствуя, как внутри всё напряглось.

"Да," — кивнул он. — "Там дерутся за развлечение бояр. Иногда люди против людей, иногда против мехов. Выжившие получают немного еды или свободу на день. Остальные... ну, ты понял."

Я сжал челюсти. Этот мир был ещё хуже, чем я думал. "А эти... бояры. Кто они?"

"Правители," — ответил он, доставая из кармана кусок хлеба и откусывая маленький кусочек. — "У каждого города свой боярин. Они владеют заводами, ресурсами, людьми. У них есть армии, шпионы и мехи. Ты видел тех парней в кожаных куртках? Это их псы. Делают грязную работу."

"И никто не пытается им противостоять?" — спросил я, чувствуя, как внутри закипает гнев.

"Есть те, кто пытается," — сказал он, пожимая плечами. — "Революционеры, анархисты, просто отчаявшиеся. Но бояры всегда знают, как их подавить. Аресты, казни, предательства. Большинство предпочитает молчать и работать."

"А ты?" — спросил я, глядя на него. — "Ты кто?"

"Я? Никто," — усмехнулся он. — "Просто пацан, который выживает. Меня зовут Сашка. А тебя?"

"Алексей," — ответил я. — "И я не собираюсь просто выживать."

Сашка прищурился, будто пытаясь понять, шучу я или нет. "Ты странный, Алексей. Большинство чужаков, попадая сюда, просто хотят вернуться домой. Или сдохнуть, пытаясь выжить."

"Я не большинство," — сказал я, чувствуя, как внутри что-то щёлкает. Как будто этот мир, со всеми его жуткими правилами, уже начал влиять на меня.

"Ну, тогда тебе повезло, что ты встретил меня," — заявил Сашка, вставая. — "Я могу показать тебе, как тут всё работает. Но учти: помощь стоит денег."

"Денег у меня нет," — ответил я, разводя руками.

"Тогда знаниями," — пожал он плечами. — "Может, ты сможешь чему-то научить меня. Например, как так быстро уложить того придурка с ножом."

Я усмехнулся. Может, этот мальчишка действительно пригодится.

"Ладно, Сашка," — сказал я. — "Договорились. Но сначала расскажи мне больше о боярах. И о том, кто может помочь свергнуть их."

"Это долгий разговор," — ответил он, усаживаясь обратно на ящик. — "Но, если хочешь, начнём прямо сейчас."

И мы начали говорить. Чем больше я узнавал об этом мире, тем яснее понимал: это место создано для войны. И, возможно, именно для этого я здесь оказался.

Сашка говорил долго, его слова рисовали картину мира, который был одновременно чужим и до боли знакомым. Бояры правили железной рукой, а их механические солдаты и шпионы следили за каждым шагом. Люди жили в страхе, работая на изношенных фабриках, пока бояры накапливали богатства и власть. Иногда вспыхивали восстания, но они всегда подавлялись с жестокой эффективностью.

"А что насчёт тех, кто пытается сопротивляться?" — спросил я, чувствуя, как внутри зарождается что-то похожее на надежду.

"Есть группы," — ответил Сашка, понизив голос, будто боясь, что стены могут подслушивать. — "Революционеры. Они прячутся на окраинах городов или в старых тоннелях под заводами. Но их мало, и у них нет ни оружия, ни плана. Только злость."

"Злость — это уже кое-что," — пробормотал я, вспоминая свои первые дни на войне. Тогда мы тоже были просто злыми и напуганными. Но это не мешало нам сражаться.

"Ты действительно хочешь ввязаться в это?" — спросил Сашка, глядя на меня с любопытством. — "Это не игра, Алексей. Здесь убивают. И не только тебя — ещё и тех, кто рядом."

Я задумался. Он был прав. Это не игра. Но и просто наблюдать за тем, как люди гнут спины под гнётом бояр, я тоже не мог. Что-то внутри меня — возможно, те самые остатки военной привычки или просто чувство справедливости — требовало действовать.

"Я видел достаточно войн," — сказал я, глядя в ржавую стену перед собой. — "И знаю, как выигрывать. Если эти люди готовы сражаться, то я могу научить их, как победить."

Сашка молчал несколько секунд, а затем медленно кивнул. "Хорошо. Но учти: это будет сложно. Очень сложно."

Мы замолчали, каждый погрузившись в свои мысли. Я смотрел на свои руки — простые, человеческие, без единого металлического протеза. В этом мире, где механизмы определяли судьбы, я всё ещё оставался человеком. И, возможно, именно это было моим преимуществом.

Внезапно раздался звук — далёкий, но отчётливый. Крики, выстрелы, скрежет металла. Мы оба вскочили на ноги.

"Что это?" — спросил я, хватаясь за воображаемый пистолет на поясе.

"Патруль," — прошипел Сашка, бледнея. — "Они здесь."

"Боярские псы," — ответил он, указывая на выход из двора. — "Может быть, просто обыск. А может... они знают, что ты здесь."

"Откуда?" – тихо спросил я.