Медведь и русалка

10. Искорка интереса

Финнея злилась, но ничего не могла с собой поделать – слёзы капали и капали. Хорошо, только капали, но и так влажность воздуха скоро зашкалит, наверное. И замёрзнет, потому что холодно. А ещё она поскользнулась и едва не завалилась, и пока падала, уже начала трансформироваться – вот позорище-то, отрастить хвост посреди людной улицы! Ну хорошо, посреди академического парка, на пороге кафешки. И если бы не этот тупень безмозглый, который её поймал и не дал ничего разбить, так бы и лежала на льду с хвостом. Это дальняя кузина Айси умеет со льдом, она живёт далеко на севере. А Финнея не умеет.

Трансформацию удалось сдержать и не опозориться, но сил это отняло немало. И на то, чтобы сдерживать слёзы, ничего не осталось. Эх, отец-отец, зачем же ты так?

Ещё недавно, до того, как она уехала учиться в Академию, её бы не огорчило решение отца. Да и год назад не огорчило бы. Что изменилось?

Да она бы вообще не задавала никаких вопросов, ни ему, ни себе. То-то он удивился, когда послушная старшая дочь вдруг взялась спрашивать! И порадовался, наверное, что говорил с ней один, что не было рядом младших – ещё, чего доброго, тоже возьмутся задавать вопросы! Тогда как должны просто слушаться, потому что они – младшие.

Она меняется, и хорошо ли это? Но ведь назад не вернёшься…

Саваж даже спросил её – что случилось. А что, собственно, случилось? Просто она полагала, что ей предстоит обручиться с Араэлем, другом брата Финдуса. А после окончания учёбы – выйти за него замуж. Она знает его уже давно, он не увлекает её, конечно, как, бывает, увлекают бесхвостые, но ведь увлекал же когда-то? Конечно, он всегда называл её маленькой, даже когда они встречались – несколько приливов и отливов, пока она не уехала. Он не учился ни в какой Академии, в отличие от Финдуса, тот – выпускник Монте-Реале. Ему и дома хватало, чем заняться, он из морской гвардии деда.

В общем, Финнея уже привыкла думать, что её дальнейшая жизнь пройдёт с Араэлем, и это не самый худший вариант. Но сегодня, когда она связалась с отцом и сообщила, что сдала сессию, оказалось, что всё не так.

Отец поздравил её, сказал, что гордится способной дочерью, и что дома её уже ждёт подарок по случаю окончания ещё одного семестра. И что ей надлежит воспользоваться помощью профессора де ла Мотта и появиться дома не позднее, чем через три дня – потому что через пять дней её бал, её представление старшим родственникам, и она должна будет познакомиться с кандидатами в женихи. И если выберет кого-то из них – то и замечательно. Все они морские, никаких людей, все считают за честь породниться с их семейством. А выбирать ей, Финнее.

Финнея не хотела никого выбирать. Она хотела праздновать с однокурсниками окончание семестра, потом с кем-нибудь из парней закатиться в общежитие и праздновать дальше. Но куда уж тут праздновать, скажите? По-хорошему, ей вообще не нужно задерживаться. Но за столом так завлекательно обсуждали послезавтрашний бал, а боевики ещё и приглашены в дом к профессорам Саважам, вот бы где она с удовольствием побывала! Но из водников такое счастье привалило только двоим – Джемму пригласил Креспи, хоть она, говорят, и что-то там напортачила год назад ровно на таком же приёме. А Анну де Котель, по слухам, Саважи пригласили лично. Год назад она ходила с Флинном, сейчас Флинн пойдёт со своей пандой Лои. Анна же собирается туда не то с младшим Саважем, не то ещё каким-то неизвестным Финнее образом. А пить в кафешку она не пошла, она очень редко ходит в такие места. Говорит – ей скучно.

Так вот, Финнее тоже было скучно. И грустно. И что там ещё бывает. Она всегда смеялась над человеческими мелодрамами о том, как девушки противились договорным бракам, и что же теперь изменилось? Она та же самая, почему её так огорчило известие о новом возможном женихе? Выбрать-то ей можно будет!

- Эй, ты чего не пьёшь? – спросил сидящий рядом тупень.

Она вздохнула и не глядя, выпила всё, что было в стакане. Наверное, оно было крепким. Тупень всегда действовал на неё странно, одним своим присутствием – она тормозила, она ощущала всё его большое тело, это не была угроза, нет, просто… просто выводило из равновесия. И сейчас она выпила чисто для того, чтоб отстал.

- Рехнулась? – полузадушенно спросил он. – Это же, ну…

- А пофигу, - отмахнулась она. – Меня не берёт.

- Куда там не берёт, сейчас заберёт, пискнуть не успеешь!

- Не заберёт. Другой метаболизм, - Финнее стало разве что ещё грустнее.

Да, она не такая, как все. Была бы такая – не было бы проблемы.

- Правда? – тупень не поверил.

- Правда.

- Слушай, а как ты это делаешь? Научи?

Вот реально тупой!

- Я же сказала – другой метаболизм. Я, если ты не помнишь, рыба, - язвительно сказала она.

- И что, рыбам всё можно?

- Не всё, - она глянула на него со всем раздражением, какое у неё в тот момент было. – Только пить и трахаться. Абсолютно без последствий.

- И что, я ещё налью, и ты выпьешь?

- Выпью. Но лучше сам выпей, а мне налей просто воды. Эффект будет тот же. Вода ещё и повкуснее.

- Точно, рыба, - качал он головой.

Но наливал себе чего-то крепкого, а ей – воды.

- И что, тебе вот прямо круто, когда воду пьёшь?

- Круче всего, когда морскую. Но пресная тоже годится.

- А что у рыб вместо алкоголя?

Она неожиданно для себя рассмеялась. Дурак не представляет жизни без алкоголя и других веществ, изменяющих сознание?

- Бывают такие водоросли. Их жуют сырыми, а ещё настаивают, или заваривают. И ещё бывают моллюски, которые обладают таким же действием. И медузы.

- Медузу жрать, что ли? - вытаращился он.

- Зачем сразу жрать? Сначала приготовить, - усмехнулась она.

Такая незамутнённость веселила. Да, наземные обычно ничего не знают про жизнь морских, им зачем? Но в исполнении тупня с боевого все эти обычные вопросы звучали ещё более тупо. И это было очень смешно.

- И ты… умеешь готовить медузу? А на что это похоже?

Кажется, кому-то выпивка развязала язык. Финнея и не подозревала, что Медведь может говорить так долго и вполне связно. Говорил он при этом, ясное дело, чушь, но ведь говорил же? И расспрашивал с интересом, она и не подозревала, что какие-то её бытовые подробности могут быть интересны, да кому! Вот ему. Интересно, он потом вспомнит, что целый вечер с ней разговаривал? Или проснётся утром и сам себе будет противен, потому что нечего с рыбами водиться?

- Ты заразная, - вдруг сказал он.

- С чего бы это? У нас разные болезни. Я из человеческого только простудой могу заболеть, если сильно замёрзну.

- А чего меня выпивка не берёт?

- А тебе очень надо? – усмехнулась она, а потом подумала и добавила: - Ты ж после экзамена? Наверное, круто помесились, но можно было ещё?

- Ну… так, - сказал он, не сводя с неё глаз.

- Так говорил же профессор де ла Мотт на лекции, что если ощущаешь много силы в себе, то алкоголь и не возьмёт.

- А что возьмёт? – он нахмурился.

- Всё тебе расскажи, - она тоже усмехнулась.

А потом подумала – а вдруг?

Вообще, он казался ей красивым – если смотреть чисто физически, и не обращать внимания на его беспробудную тупость. Тело у него, что надо, самое такое человеческое. У морских мужчин тоже бывают накаченные тела, но… не такие. Когда плаваешь – это другое, тоже мышцы, но иначе.

Финнея взяла его за руку, подержала. Он не сопротивлялся, только смотрел неотрывно. Она чуть улыбнулась, глянула из-под ресниц. Погладила ладонь.

- Ты… чего? – сказал он неожиданно хрипло.

- Ничего, просто так. Нельзя – так и скажи. Если тебя дома ждёт твоя единственная – тоже скажи.

Он дёрнулся, будто его кто ударил.

- Никто меня сегодня не ждёт.

О как. И этот факт его ничуть не радует, судя по всему.

- Значит, разотри и забудь.

Он посмотрел на неё, будто впервые увидел. Чуть нахмурился.

- А тебе-то что?

- Да ничего, просто так.

Финнея вдруг поняла, что с удовольствием разденет его и потрогает руками. На ощупь все люди разные, как и все морские. Наверное, он шерстяной, крепкий и упругий. Это может быть любопытно. И…

Он смотрел на неё, и взгляд его становился… очень заинтересованным, вот. С менталкой у Финнеи всё было отлично, и она отчётливо видела, как потихоньку разгорается в нём искорка интереса. Желания.

Дотянулась, коснулась щеки кончиками пальцев. Погладила подстриженную бороду – она слышала, что такую ухоженную ещё не так просто сделать. Это вообще чисто человеческое – борода, из морских бороду на её памяти всегда носил только дедушка, но – длинную, седую, она красиво развевается в воде. А такую вот подстриженную – никто.

Он перехватил её ладонь, смотрел на пальцы с зелёными переливающимися ногтями, на которых были нарисованы чешуйки и вклеены кусочки перламутра – Финнея ходила к девчонкам с прикладного раз в месяц и ей делали красоту. В море никто такое не делает. И на кольца с жемчужинами тоже смотрел – их было несколько разных. Потом будто решился – взял её пальцы в обе ладони.

- У тебя чего руки такие холодные?

Ну спросил.

- Я же рыба, - и хмыкнуть ещё поехиднее.

- Да ладно, ты б замёрзла уже. Ты это, теплокровная.

О, какое слово знает, офигеть.

- Но мне правда холодно зимой, - вздохнула она.

Он отреагировал совершенно правильно – обхватил её своими ручищами. И да, с ним вот так теплее. Она потёрлась об него щекой.

И кто же сделает первый шаг? Неужели ей придётся? Она зажмурилась и засунула ладони ему под свитер. Там тепло, там очень тепло.

Он поднялся сам и поднял её. Смотрел, хмурился – правильно ли понял её сигналы. Правильно, правильно. Продолжай.

Правда, он подумал, что продолжить можно прямо тут, в тёмном коридорчике или, тьфу, в туалете, но она потянула его к выходу. Быстро надели шапки и куртки, он взял её за руку, и они вышли наружу, в темноту. На крыльце проветривались Флинн и Лои, по своему обыкновению – целовались взасос. Помахать им – и в общагу.

И очень хорошо, что Финнея живёт одна.