Медиум

Глава 17

Аромат закипающего в командирском котелке травяного чая расслаблял, напоминая о земном прошлом, об уюте, тепле, нормальной жизни, в конце концов. Невзирая на буйство стихии снаружи, на первом этаже Сломанной Башни было вполне комфортно отдыхать. Бойцы, правда, замирали при каждом громовом раскате и то и дело поглядывали на потолок, с которого падали бурые капли. Под люком и деревянной лестницей собралась целая лужа дождевой воды, смешанной с кровью и слизью. Мы не успели прибраться наверху до идеальной чистоты, и теперь гадость, оставшаяся от крысиных трупов, лилась к нам. Впрочем, по сравнению с бушующим ветром и проливным дождём какая-то лужица не проблема, а так, мелкая неприятность, и её мы переживём. Нас интересовало и слегка беспокоило другое. Ночь вступила в свои права, Висельник же не предпринял никаких действий, ограждающих от призраков нашу стоянку. Тут-то Мгла не проявляется, как и на кургане, зато страшно представить, что творится вокруг башни. Нас в теории могли штурмовать, а командование и в ус не дуло.

– Да чего вы трясётесь, будто крысюками покусанные, – перелив из котелка во флягу, отхлебнул горячего напитка командир. – Расслабьтесь и получайте удовольствие. Нам тут до завтра, а то и до послезавтра куковать.

– Призраки, товарищ командир, – неуверенно сказал Стиви.

– Забудьте о них на сегодня. В бурю Мгла таится под землёй. Не выносит сильного ветра, гадина. Можно спокойно спать до утра. Но часовых всё равно выставим.

– Зачем? – недоумевал Раф. – Кто к нам сунется? По идее, живность сидит по норам. А раз и у призраков нелётная погода, переживать нам не о чем.

– Художник, ты, смотрю, самый умный, да?

– Ну… Нет, товарищ командир.

– Вот и не выпячивай интеллект. Глядишь, за умного сойдёшь. Часовых надо выставлять всегда, вот вам нерушимое правило выживания любого отряда. Даже если место кажется вот прямо вообще безопасным, выставь ребят, пусть охраняют. На всякий случай. А случаи бывают разные. Уяснили, бойцы?

– Так точно, – ответили ему нестройным хором.

– Сломанная Башня – один из ключевых пунктов патрулирования рыскарей и дозоров Зиккурата, – развивал тему Висельник. – Сюда иногда заходит разная нечисть. Бывает, и в бурю кто-то наведывается. Мы мало знаем об обитателях Мглистой Равнины, хотя и живём здесь несколько лет. Никто не даст гарантию полной безопасности в степи, где бы ты ни находился – на кургане, забившись в землянку, или в сторожевом укреплении. Зачастую потерявшие бдительность неудачники становятся добычей тварей, неизвестных и Библиотекарю. Хотите жить – будьте настороже. Оружие держите наготове, о провианте думайте. Чем больше у вас еды, тем выше шанс вернуться домой целыми. Взять нашу ситуацию. Мы оказались заперты дня на два. Еды нам хватит только на завтра, а дальше? Возвращаться предстоит голодными, а голод в степи коварный враг. С пустым брюхом быстрее устанешь, меньше пройдёшь за сутки, позже доберёшься до Зиккурата. Запомните, бойцы: чем дольше путь, тем больше шанс нарваться на настоящие неприятности. Но и в трудном положении о нас заботится командование. В таких пунктах, как этот, обычно предусмотрены тайники с пищей и топливом. Заготовкой припасов занимаемся в том числе мы. Доставляем еду, воду, навозные «кирпичи» для костров и печей. Это самые простые и низкооплачиваемые задания, на них живут новички. Заплатить за скромную комнату в общаге хватит. За экстрим во время выполнения заданий полагается надбавка, к тому же, нам достаются кое-какие трофеи с убитых, не считая эссенции душ для кача. Дороже всего платят за устранение вредителей и дальние разведывательные рейды. Вот там ребята по-крупному зарабатывают на трофеях и выполнении заданий. Нам опасные брать пока запрещено. Наш потолок – проверка подозрительных локаций, помощь разведчикам. Более важные дела поручат, когда притрётесь друг к другу, повысите уровни и докажете полезность Зиккурату.

Я поднял руку, желая спросить. Скалозуб, кстати, совсем скис. Сидел и просто слушал.

– Суслик, разлей чайку товарищам, – приказал чуть подобревший Висельник. – Говори.

– Ундэс и Тумур не новички. Как они попали в отряд и почему никто из них не дослужился до должности помощника командира?

– У них спросить не подумал?

– Тумур чересчур ершистый, Ундэс молчит всю дорогу. Он с Немым словно два брата.

– Верно заметил, Кир. Змей и Суслик со мной уже полгода ходят, до меня химер выпасали и неплохо знают степь и её законы. Для местных – аборигенов, в смысле, – служить в армии Зиккурата наивысшая честь. Они надеются когда-нибудь получить благословение Присносущего Пламени, считай, бессмертие. Я не выбрал никого ефрейтором из-за переформирования отряда. «Старички», служившие со мной, то в армии, то командуют собственными отрядами рыскарей. Их заменили новобранцами – вами, и я решил посмотреть, может, кто-то из вас окажется толковее этих двух.

– И… кто достоин, товарищ командир? По первому впечатлению если судить, – раздался голос внимательно слушавшего Ала.

– Вы все тупые обезьяны, вас учить и учить, – глотнув из фляги, произнёс Висельник удовлетворённо. – Потом разберёмся. Я из вашего сброда ещё сделаю нормальных людей. Вот ты, Скалозуб, кем был в прошлой жизни?

– Я? – опешил парень.

– Не я же. Отвечай чётко. Кем работал, успел завести семью? Хотя, какая там семья у такого балбеса.

– Работал, – высказывание командира ничуть не задело Альберта. – На бирже торговал.

– По образованию?

– Экономист.

– Белоручка и по совместительству бесполезный человек, – сделал для себя вывод Висельник. – Ни костёр не разведёшь без спичек, ни рыбу не поймаешь в речке. А врать командиру не надо. Усвойте следующее правило, бойцы: мне говорить правду и только правду, без утайки.

– Раз читали моё личное дело, зачем спрашиваете?

– Чтобы ты спросил. К чему тебя тянет, боец? Кем бы хотел стать в Кладерате? На этот раз не ври.

После недолгого раздумья Ал ответил:

– Магом. Мечтал оказаться в фэнтезийном мире и отыгрывать некроманта. Повелевать мёртвыми, насылать порчу, проклятия. Из посоха стрелять молниями.

– Забудь. В Зиккурате мало магов, и ни один не идёт по стезе некромантии. Выбирай из имеющегося. Ты проворный, о билде ловкача не думал? Стрелка, например. Поставлю в пару к Змею, будете в дозоре.

Ал не сумел сдержать презрительной гримасы при упоминании Тумура. Тот отреагировал полнейшим безразличием.

– Не кривись, а то морда треснет. Характер у Змея противный, но боец он отличный. Сработаетесь – принесёте много пользы нам всем и трофеев себе. Мне в отряде ваши разборки не нужны, ясно? Подерётесь на задании, и вылетишь из рыскарей с «волчьим билетом» прямиком в шахту под Зиккуратом.

– Понял, товарищ командир, – скорчил кислую мину Альберт. – Никаких драк. Пусть он меня избивает, и слова плохого не скажу.

– О недоразумениях между вами мне докладывай. Уладим. То же всех касается. Устраивайте разборки по окончании похода. Выполнили миссию, вернулись в город, пригласили товарища на тренировочное поле и дубасьте друг дружку до посинения и кровавого поноса. Только запомните раз и навсегда: отправившись на задание в плохом состоянии, пеняйте на себя. Не терплю в отряде слабаков и больных на голову.

Остаток затянувшегося ужина мы провели за разговором с Висельником. Он расспрашивал нас о предпочтениях в оружии, подводил к мысли о принятии нужной для отряда стези, приводил примеры правильного построения билда и рассказывал, рассказывал, рассказывал… Никогда бы не подумал, что он словоохотлив. Впрочем, говорил по делу, и каждая брошенная фраза понемногу помогала нам выбрать, кем быть, как действовать. Его интересовали наши планы на будущее, навыки в рукопашном бою, привычки. Он сулил богатство по меркам Зиккурата – собственный дом, отличное оружие и снаряжение, боевую химеру, и всё это всего лишь за успешно выполненные задания.

Наконец, допив чай, командир отдал приказ готовиться спать. Меня и Рафа назначил часовыми до полуночи, подбросил в огонь «кирпичей» – маленьких блоков из высушенного навоза химер – и улёгся, проследив за отходом ко сну остальных.

– Подкидывайте в костёр, чтобы не потух до утра, – указал он на топливо. – Дым уходит через вон ту занавешенную тканью трещину под потолком, не угорим. Учтите, сплю я чутко и часто просыпаюсь. Увижу вас дрыхнущими – составите компанию Скалозубу в его наказании.

Продирая глаза – спать хотелось невероятно, веки точно свинцом налились, – я прислонился спиной к холодной стене. Холод помогал сохранять подобие бодрствования, чему не способствовал усилившийся шум дождя. Зато завывания ветра с громовыми раскатами выдёргивали из плена сонливости, едва меня в неё засасывало, будто в тёплое болото. Я вздрагивал, пошире раскрывал глаза, протирал шершавыми ладонями лицо и старался тихонько общаться с напарником.

– Жаль, нет холста и красок. Я бы с удовольствием запечатлел здешние пейзажи, – сокрушался Раф.

– Ты художник? – слегка удивился я. Не ожидал найти в симуляции человека творческого. Хотя, ничего удивительного. Есть масса причин, толкающих людей на участие в эксперименте, и деньги далеко не популярнейшая.

– Нет-нет. Раньше любил рисовать на любительском уровне. Так-то я архитектор. Был им, точнее сказать, до того, как согласился отправиться в Кладерат.

– Твоя профессия наверняка будет востребована в Зиккурате, – вслух размышлял я. – Почему тебе посоветовали службу в рыскарях, а не забрали сразу помощником командующего стройбатом?

– Я сам попросил. Хотел приключений, а в городке на них рассчитывать не приходится.

– Да брось. У мирных жителей жизнь тоже весёлая. Нападения на Зиккурат чего стоят.

– Они происходят очень редко. Понимаешь, Кир, скучно мне работать с бумагами на стройке в мире, где можно сразиться с чудовищами. Слышал, ты в первый же день угодил в лапы крыс-переростков, планировавших атаку на городок. Вот это я понимаю, приключение!

– Ага, и вляпался в выгребную яму проблем из-за моей «везучести». В курсе, что на мне проклятие, наложенное вожаком морратов? У меня жизнь вдвое меньше, чум у тебя. И что с этим делать, без понятия. Вроде бы существуют артефакты, снимающие отрицательные эффекты, да мне до них как до Луны пешком.

– Почему же ты в отряде, а не в Зиккурате?

– Не люблю беспомощность. Мирные жители прокачивают исключительно ремёсла, оставаясь дохляками. Им никогда не повысить уровень, разве что при нападении на город. Знаешь, каков шанс погибнуть у мирняка при встрече с воином? Огромный. Воин второго уровня порвёт любого ремесленника, всю жизнь прожившего за крепостной стеной. Надеюсь когда-нибудь наткнуться на артефакт, снимающий эффекты проклятия. Или хотя бы заслужить арт у кланлида. Ох, – я похлопал ладонями по щекам, прогоняя сон. Как на зло гром удалялся, затихал. Звук ветра уже не бодрил.

В песочных часах, оставленных у костра для подсчёта времени, песок неспешно ссыпался в нижнюю половину. Опустеет верхняя, и я переверну её, подожду, пока нижняя вновь наполнится, и разбужу Ундэса со Стиви, наших сменщиков.

– Удачный старт у нас, – пробормотал клюющий носом Раф и кулаком потёр закрывающиеся глаза. – Висельник обещал за вырученные с доспеха рыцаря деньги обустроить нам комнаты в бараке. Без вшей, с мебелью. И броньку у Иннокентия «выгрызть».

– Представляю ту броню, – хмыкнул я. Учитывая поведение командира, нам от сдачи рыцарских доспехов перепадёт на плохонькие кожаные жилеты и шапки, не более. – Нам лучше ездовыми химерами обзавестись. По степи на своих двоих далеко не убежишь.

– Согласен. И оружие поприличнее.

– По арбалету нашим ближникам. Обучение стрельбе займёт мало времени, через неделю тренировок у нас уже отряд со смешанным вооружением. Едва заметив врага, даём подойти ближе и выпускаем по болту. Потом выхватываем мечи, топоры, палицы, лучники как самые скорострельные нас прикрывают. И щит должен быть у каждого. Кочевников наверняка срисовывали с земных. Значит, столкнёмся с конными стрелками.

– Описываешь вооружение и тактику клановых подразделений Зиккурата, – прорезал шум дождя голос Висельника, выметя добрую половину сонливости. Командир лежал на спине, изображая спящего – глаза закрыты, дыхание ровное. – Именно так они и сражаются в пешем бою.

– Рыскари, имею в виду состоятельные отряды, какой тактики придерживаются? – полюбопытствовал Раф.

– Разной. И чисто на химерах скачут, обстреливая противника с расстояния, и в ближнем бою рубятся мечами и дубасят палицами. Для них главное мобильность. Явились, определили местоположение врага, подали сигнал армейцам и умчались. Нам вот, например, не обязательно было убивать рыцаря. Могли уйти. Если бы не буря. Погода не дала нам другого выхода. На открытом пространстве отряд погибнет.

– Буря и буря. Что в ней страшного? – не понял засыпающий Раф.

– Молнии, ветер, ядовитая вода и… чертовщина. В грозу по небу… – Командир запнулся. – В общем, выпадет случай – увидишь сам. Беги тогда под крышу, запрись и не высовывайся, пока буря не кончится.

– Мне стало чуточку интересно, – усмехнулся Раф. – Как-нибудь вылезу полюбоваться грозой.

– Идиотина, – беззлобно обозвал Висельник моего напарника. – Слушай старших. Дольше проживёшь.

Раздавшийся в следующую секунду звук напрочь выгнал сонливость, вынудив меня с Рафом замереть, а Висельника бесшумно встать с соломенного тюфяка и обнажить меч. Жестами приказав не шуметь, командир кончиком клинка похлопал по Тумуру. Тот резко сел и потянулся за оружием. Ундэс тихонько встал с посохом в руках. По-моему, степняк с ним никогда не разлучался. Втроём воины окружили лужу под люком, поглядывая наверх.

Звук повторился. Настойчивый стук в потолок над нами. Три удара чем-то тяжёлым, точь-в-точь ломом долбили в шлакоблок.

На лицах бойцов застыло удивление, смешанное с испугом. Лишь Висельник сохранял напряжённое выражение без тени страха. Левой рукой он зажал жёлтый флакон, откупорил зубами и приготовился проглотить содержимое. Всё серьёзно, раз до препаратов дошло.

Башня вздрогнула от третьей серии ударов, грохнувших в затрясшийся потолок. Пыль и куски штукатурки посыпались вниз, разбуженные бойцы переглядывались.

– Какого хрена?! – проснулся Скалозуб и, засучив ногами и путаясь в одеяле, попытался вскочить.

– Тревога! – рявкнул Висельник. – Прочь от лестницы!

Я, не чуя ног, оказался стоящим с ножом в руке. Башня мелко задрожала, по барабанным перепонкам врезал скрежет разрываемого металлического листа. Запоры слетели, и люк вырвало, впустив в комнату холодный зловонный ветер и брызги дождя. Пламя костра заплясало, припадая к земле, точно склонялось ниц перед неведомым пришельцем.

Я бросился к самострелу. На ступени лестницы опустилась нога в латной броне. Деревянная доска прогнулась под весом сходящего. Судя по стопе, выдающейся из-под ветхого серого одеяния, размеры «гостя» не превосходили человеческие. Шаг вниз, и о ступень со стуком ударил конец резного посоха. Ещё шаг, и показалась рука в дырявой кожаной перчатке, держащая посох.

Тумур, наложив стрелу на лук, целился в пришельца, я зарядил арбалет и направил на вероятного противника. В тусклом свете тухнущего костра различались узкие плечи входящего. В комнате стремительно темнело, а паника овладевала людьми. Эд, вскрикнув, швырнул оружие на пол, Стиви истово молился. Выпущенная им стрела высекла искры из лат на ноге и канула во тьму.

Вспышка молнии осветила существо на лестнице. Тёмно-серое одеяние, сморщенное лицо под капюшоном. Безусловно, некогда оно было человеком. Дряблую кожу тронуло разложение, отрезанные веки навсегда оставили открытыми глаза с чёрной склерой. Подпоясанный грубой верёвкой живой мертвец походил на монаха из преисподней.

– Ундэс, уводи людей! – рыкнул Висельник, отбрасывая опустошённый флакон.