Мечник Вернувшийся 1000 лет спустя. Том 2

Глава 14 Последствия

Инспектор Крестон окинул нашу потрепанную группу оценивающим взглядом. Его опытные глаза отметили каждую деталь: от бинтов на лице Эдмонда, до усталости в позе Леона, от моей расслабленной манеры держаться, до того, как Зара инстинктивно поглядывала на свои руки, словно все еще не веря, что огонь под контролем.

— Думаю, нам стоит поговорить отдельно, — сказал он наконец, указывая в сторону от основного лагеря. — То, что произошло в Разломе, явно выходит за рамки обычной операции по зачистке.

Мы отошли к краю полевого лагеря, где между палатками было установлено несколько складных столов и стульев — импровизированная зона для совещаний. Крестон жестом предложил всем сесть, но сам остался стоять.

— Итак, — начал инспектор, сложив руки за спиной, — двое S-ранговых охотников мертвы, еще двое тяжело ранены, а из тридцати участников экспедиции выжило всего семеро. Это не просто неудача — это катастрофа. И судя по вашим лицам, есть детали, о которых следует знать.

Эдмонд поправил повязку на руке и кашлянул, привлекая внимание.

— Если позволите, — он взмахнул рукой и вокруг нас образовался на миг купол состоящий, казалось, из теней, который в тот же миг визуально пропал, будто его и не было. Вот только магическое воздействие я все еще ощущал. Интересно. — Просто предосторожность, чтобы нас не подслушали, — пояснил Эдмонд свои действия. — Господин инспектор, я начну, — сказал аристократ, доставая из кармана небольшой блокнот. — У меня есть информация, которая проливает свет на истинную природу произошедшего шесть лет назад.

Крестон кивнул, наконец-то тоже присев и устраиваясь поудобнее. Он, как я понял, тоже оценил уровень защиты, но не собирался возмущаться по этому поводу.

— Слушаю.

— Видите ли, — Эдмонд открыл блокнот и пролистал несколько страниц, — моя заинтересованность в этой экспедиции была неслучайной. Шесть лет назад в том Разломе погиб мой двоюродный брат Альфред Кортес.

— Погиб? — переспросил Крестон. — Но в отчетах указано, что выжили трое: Риверс Монтильяр, Зара и…

— И Альфред, — закончил Эдмонд. — Именно Зара спасла его тогда. Но назвать его выжившим можно лишь весьма формально.

Зара вздрогнула, словно болезненное воспоминание всколыхнулось в ее памяти.

— Альфред жив, — продолжил аристократ, — но его разум… скажем так, он больше не тот человек, которым был. С момента возвращения из Разлома он практически не говорит, избегает людей, закрылся в своих покоях. Из него крайне сложно получить связную информацию о том, что произошло в тот день.

— И вы решили провести собственное расследование, — констатировал Крестон, с прищуром посмотрев на кланового Охотника.

— Именно. Все эти годы я изучал отчеты, анализировал любую мелочь, что связана с этим Разломом. И то, что я обнаружил после того, как оказался внутри… — Эдмонд сделал паузу, явно подбирая слова. — Мягко говоря, не соответствует официальной версии событий.

Он протянул руку в сторону и из его тени всплыл небольшой мешочек, который он взял в руки и высыпал содержимое на стол. Несколько костяных фрагментов, покрытых странными кристаллическими наростами.

— Эти образцы я взял во время нашего пребывания в Разломе. Обратите внимание на характер повреждений, — Эдмонд указал на одну из костей. — Переломы образовались изнутри наружу, что характерно для резкого замерзания жидкостей в организме. Проще говоря, кто-то заморозил кровь этих людей в венах. И лучше не спрашивайте, откуда я это знаю, — с едва уловимой улыбкой добавил он под конец.

Крестон нахмурился, взяв один из фрагментов и внимательно его изучая.

— Ледяная магия, — пробормотал он. — Но монстры в том Разломе не обладают подобными способностями. Согласно отчетам.

— Именно, — кивнул Эдмонд. — Что приводит нас к весьма неприятному выводу: эти люди были убиты кем-то из участников экспедиции. Кем-то, кто владеет ледяной магией. В экспедиции не было никого, кроме члена клана Монтильяр, кто ею обладал.

Повисла тяжелая тишина. Крестон медленно опустил костяной фрагмент обратно на стол.

— Это серьезные обвинения, Эдмонд. Вы понимаете, что говорите?

— Более чем понимаю. Но это еще не все, — аристократ перелистнул страницу в блокноте. — Изабель Ламбер и Гаспар Монклер, которые сопровождали нас в этой экспедиции, действовали скоординированно. Они систематически устраняли свидетелей, прикрываясь атаками монстров. Я уверен, что они действовали по приказу Риверса Монтильяр, ныне официально вышедшего из своего клана ради карьеры в Гильдии Охотников.

В этот момент Леон, до сих пор молчавший, резко поднял голову.

— Они действовали по его приказу, — сказал он глухим голосом. — И это не предположение. Это факт. Как и то, что именно мой брат убил всех тех людей.

Все обернулись к нему. Леон выглядел бледным, но решительным. Похоже, парень наконец-то решился действовать до конца.

— Откуда вы знаете? — спросил Крестон.

— От того древнего существа, которое убил Дарион, — Леон посмотрел на меня с благодарностью. — Когда оно захватило мое тело, я слышал все, что оно говорило. Шоггот, так оно себя называло… рассказал мне правду о том, что произошло шесть лет назад. Это существо только радовалось возможности раскрыть эту тайну, ведь понимало, что это причинит мне боль.

Парень глубоко вздохнул, собираясь с духом.

— Мой брат Риверс не просто выжил в той экспедиции. Он заключил сделку с этой тварью. Принес ей в жертву двадцать семь охотников в обмен на силу. Некоторых из них он заморозил собственными руками и притащил тела к алтарю, чтобы, по сути, накормить это чудовище.

— О Великие Боги, — прошептал Крестон.

— Шоггот предложил мне ту же сделку, — продолжил Леон. — Убить вас всех в обмен на власть. Когда я отказался, он решил использовать мое тело как сосуд. Если бы не Дарион…

Он не договорил, но и без того все было ясно.

Я спокойно наблюдал за происходящим, изредка кивая в подходящих местах. Что ж, правда наконец выплыла наружу. Всегда приятно, когда загадки разрешаются сами собой, особенно, когда для этого не нужно напрягаться мне.

— За такие преступления людей вешать надо, — заметил я, почесывая подбородок. — Или четвертовать. Или и то, и другое, для верности. Некоторые гады весьма живучие.

Крестон обернулся ко мне с тяжелым выражением лица.

— Боюсь, все не так просто, Дарион. Риверс Монтильяр — один из самых влиятельных людей в Гильдии. У него есть сторонники, союзники, целые кланы, которые следуют за ним. Если мы просто объявим его преступником и казним, это вызовет хаос.

— И что с того? — пожал я плечами. — Хаос — это естественное состояние мира. Рано или поздно все равно к нему придем.

— Дело еще и в том, — продолжил инспектор, игнорируя мой жесткий цинизм, — что у нас нет реальных доказательств. Показания Леона основаны на словах мертвого монстра. Костяные фрагменты Эдмонда могут быть истолкованы по-разному. А свидетель — брат Эдмонда — психически нестабилен.

— К тому же, — добавил Крестон мрачно, — Риверс до сих пор воспринимается как герой. Человек, который закрыл опасный Разлом ценой огромных жертв. Если мы выступим против него без железных доказательств, нас самих обвинят в клевете и предательстве.

Зара наконец подала голос:

— Что вы предлагаете?

— Время, — ответил Крестон. — Мне нужно время, чтобы собрать настоящие улики. Изучить финансовые записи, найти свидетелей, проследить связи между Риверсом и исполнителями других кланов, вроде Изабель и Гаспара. Построить дело, которое выдержит любую проверку.

— А пока что? — спросил Эдмонд.

— Пока что молчим. Никому ни слова о том, что мы здесь обсуждали. Действуем, как обычно, не привлекаем внимания. Риверс не должен заподозрить, что мы что-то знаем.

Леон сжал кулаки.

— Мне противно играть роль любящего младшего брата, но… я понимаю необходимость. Хоть Риверс и мой брат, я не собираюсь сидеть сложа руки, зная правду.

— Отлично, — кивнул Крестон. — Используйте эти чувства и свое желание узнать правду в правильном русле. Леон, вы будете нашим человеком рядом с Риверсом. Любая информация может оказаться полезной.

— Ну что ж, ребята, развлекайтесь своими интригами, — сказал я равнодушно, поднимаясь со стула. — Когда решите, что пора устроить старую добрую резню, звоните. Один хрен все всегда заканчивается дракой.

— Дарион, постойте, — Крестон тоже поднялся вслед за мной и сделал шаг вперед. — Вы же понимаете важность…

— Понимаю, — перебил я его. — Но у меня тоже дел достаточно. Меч новый сделать, например. Да и дорам накопилось штук пять неотсмотренных. Так что удачи вам в политических играх.

Уже на выходе я услышал слова Зары, и, судя по ним, девушка уже неплохо меня понимала.

— Если вы хотите о чем-то попросить Дариона, — сказала она остальным, — вам надо очень постараться, чтобы заинтересовать его.

И да, теневая защита совсем не стала для меня преградой. А вот этого Эдмонд явно не ожидал, судя по изменившемуся на миг выражению его лица.

В роскошном особняке клана Монтильяр царила тишина. Риверс спускался по мраморной лестнице в подвал, где располагалась его тайная комната — место, о существовании которого не знал никто, даже ближайшие сподвижники.

Тяжелая дверь со сложными рунными замками отворилась, пропуская хозяина внутрь. Комната была небольшой, но обставленной с изысканным вкусом. Книжные полки, заставленные древними фолиантами, старинные карты на стенах, коллекция артефактов в застекленных витринах.

Но центром всей композиции был кристалл.

Он парил в воздухе в центре комнаты, заключенный в сложную конструкцию из серебряных колец и магических стабилизаторов. Размером он был с человеческую голову, темно-синего цвета с прожилками белого света, пульсирующими в такт с неслышимым ритмом.

Риверс замер, увидев состояние кристалла. По всей его поверхности расползались трещины — глубокие, зияющие разломы, которых раньше не было. Свет стал тусклее, пульсация — неровной и болезненной.

— Нет, — прошептал он, подходя ближе. — Не может быть.

Но факты были неумолимы. Кристалл умирал. А вместе с ним угасала и сила, которую он давал Риверсу последние шесть лет. Сила, которая позволила ему стать одним из самых влиятельных людей в Империи.

Риверс потянулся к амулету на своей шее — небольшому осколку того же кристалла, заключенному в серебряную оправу. Обычно он пульсировал теплом, наполняя тело владельца мощью. Сейчас камень был холодным и почти безжизненным.

— Шоггот мертв, — понял Риверс, и его лицо исказилось от ярости. — Эти идиоты! Они убили мой источник силы!

Он прошелся по комнате, пытаясь совладать с гневом. Столько лет планирования, столько жертв — и все насмарку из-за группы неудачников, которых он послал зачищать следы.

Риверс остановился перед кристаллом, глядя на свое отражение в его гранях. Множественные отражения смотрели на него из трещин — искаженные, неопределенные, как будто показывающие возможные варианты будущего.

И вдруг он услышал Шепот.

Сначала едва уловимый, словно ветер, протиснувшийся сквозь едва открытое окно. Потом все отчетливее, проникающий прямо в сознание, минуя уши.

— Мой слуга пал…

Риверс замер, не веря своим ощущениям. Голос звучал прямо внутри его головы, полный такой мощи, что от одного звука волосы встали дыбом.

— Но это не конец, смертный. Это новое начало.

В трещинах кристалла начало формироваться нечто невообразимое. Сначала просто тьма, более глубокая, чем ночь. Затем в этой тьме заблестело что-то огромное — Глаз.

Не человеческий глаз, не глаз любого земного существа. Это было нечто космическое по своим размерам, древнее галактик, наблюдающее за мирами с безразличием бога. Вокруг Глаза простирались глубины межзвездного пространства, где плавали неопознанные формы — то ли планеты, то ли живые существа размером с солнце.

Риверс упал на колени, пораженный увиденным. Ужас сковал его сердце, но одновременно он чувствовал странное притяжение — желание склониться перед этой немыслимой силой.

— Ты жаждешь власти, смертный, — прошептал голос, и каждое слово отдавалось болью в черепе. — Я чувствую твою алчность.

— Кто… кто ты? — прохрипел Риверс, не в силах отвести взгляд от Глаза.

— Я тот, кто правил до рождения звезд. Я — Слепой Безумный Бог, чьи сны создают реальность. У меня много имен, но смертным языкам не выразить их.

Видения начали проноситься в сознании Риверса. Целые цивилизации, склоняющиеся перед алтарями из черного камня. Армии существ, не принадлежащих этому миру, марширующих по выжженным равнинам. Города, превращенные в некие биомеханические конструкции, где плоть сочеталась с металлом в немыслимых формах.

— Мой слуга Шоггот служил мне тысячи лет, — продолжал голос. — Но даже древние погибают. Мне нужен новый апостол в вашем мире.

— Я… я готов служить, — выдохнул Риверс, чувствуя, как рассудок балансирует на грани безумия.

— Покажи, что достоин. Принеси мне силу других магов. Только те, в ком есть искра, могут сослужить мне. Чем больше ты принесешь в жертву, тем больше власти получишь взамен.

В кристалле начали формироваться образы — некий ритуал. Риверс видел, как нужно чертить руны, какие слова произносить, как направлять поток жизненной энергии от жертвы к древнему богу. Все эти знания будто выжигались в его сознании, причиняя боль и одновременно даруя нечто большее…

— Сделай первый шаг, — прошептал голос, и в тоне появились повелительные нотки, которым не может сопротивляться простой смертный. — Покажи свою преданность.

Видения исчезли, Глаз закрылся, тьма рассеялась. Кристалл снова выглядел обычно, если не считать трещин. Но знания остались в голове Риверса — четкие, детальные, словно он изучал этот ритуал годами.

В этот момент дверь комнаты резко распахнулась.

— Господин Риверс! — в комнату ворвался Маркус Флинт, помощник Риверса. Невысокий, жилистый мужчина с проницательными глазами и вечно озабоченным выражением лица. — Я искал вас повсюду! Не знал, что у вас есть еще одна комната.

Маркус огляделся, отмечая роскошную обстановку и парящий кристалл. Риверс на это лишь досадливо поморщился.

— У меня срочные новости по поводу экспедиции в «Забытые Глубины». Только что прибыл информатор…

Но Риверс уже не слушал. В его глазах появился странный блеск — смесь безумия и холодного расчета. Слова Слепого Безумного Бога эхом отдавались в сознании: «Сделай первый шаг».

— Маркус, — спокойно сказал Риверс, поднимаясь на ноги.

— Да, господин?

— Ты слишком много знаешь.

Помощник моргнул, не понимая.

— Простите, что вы имеете…

Риверс взмахнул рукой, и воздух вокруг Маркуса мгновенно кристаллизовался. Ледяные иглы пронзили тело с десятка направлений, но не убили — только парализовали, лишив возможности двигаться или кричать.

— Не принимай близко к сердцу, — сказал Риверс, начиная чертить в воздухе светящиеся руны. — Ты послужишь великому делу.

Глаза Маркуса расширились от ужаса, но даже так он не понимал, что происходит. Но лед сковал его горло, не давая издать ни звука.

Риверс завершил рунический узор и произнес слова на языке, которого секунду назад не знал. Древние слова, полные силы и ужаса, заставлявшие воздух дрожать от их звучания.

Тело Маркуса начало светиться — сначала тускло, потом все ярче. Его жизненная сила, магическая энергия, сама сущность начали покидать физическую оболочку, превращаясь в светящиеся нити, которые тянулись к рукам Риверса.

Процесс был болезненным для плененного — Риверс видел это по выражению лица помощника. Но он не испытывал ни капли сочувствия. Только нетерпение от предвкушения силы.

Когда последняя искра жизни покинула тело Маркуса, плоть просто рассыпалась в прах. На полу остался лишь небольшой кристалл — темно-красный, размером с грецкий орех, пульсирующий собственным внутренним светом.

— Прекрасно, — прошептал знакомый голос в голове Риверса. — Первый шаг сделан. Теперь возьми мой подарок.

Риверс поднял кристалл, ощущая заключенную в нем мощь. Это была не просто энергия — это была перегнанная сущность Маркуса, очищенная от всего человеческого и превращенная в нечто более полезное.

— Моему апостолу нужна верная армия, — продолжал голос. — Этот кристалл поможет тебе создать ее. Используй его мудро.

Знания снова хлынули в сознание Риверса с новой порцией боли. Теперь он понимал, как использовать кристалл, как превращать обычных людей в покорных слуг, лишенных собственной воли, но сохранивших все способности.

Риверс поднял кристалл к свету, наблюдая, как в его глубинах играют красные всполохи. Затем запрокинул голову и рассмеялся — долго, безумно, пока звук не заполнил всю комнату.

Дорога домой прошла в блаженной тишине. Никаких монстров, никаких древних ужасов, никаких безумных магов — только я, дорога и предвкушение горячего душа. После нескольких дней в этом Разломе простые человеческие удовольствия казались верхом блаженства.

Когда я наконец добрался до мастерской Арии, солнце уже садилось, окрашивая небо в багровые тона. Я толкнул дверь, готовый упасть на первую попавшуюся кушетку и не двигаться часов шесть.

Но едва я переступил порог, как в меня врезалось нечто темноволосое и очень взволнованное.

— Дарион! — Ария обняла меня так крепко, что я почувствовал, как трещат ребра, а они выдерживали удары лордов-демонов! Сколько силы у этой хрупкой на вид девочки? — Ты жив! Я так волновалась, когда узнала как много людей погибло в прошлый раз…

Она прижалась ко мне, и я почувствовал знакомый запах ее волос — смесь металла и чего-то удивительно женственного. На мгновение я позволил себе расслабиться, наслаждаясь простым человеческим теплом.

Но через секунду Ария резко отстранилась, покраснев до корней волос.

— То есть, я имею в виду… — забормотала она, отводя взгляд, — если бы ты помер, мне пришлось бы ухаживать за Тенью одной. А он такой обжора, постоянно требует мяса. И вообще, кто бы мне платил за аренду мастерской?

Я усмехнулся, наблюдая за ее попытками скрыть смущение.

— Рад, что мое выживание имеет такое практическое значение, — заметил я.

В этот момент из-за верстака показалась знакомая черная морда. Тень подошел ко мне неспешной походкой, обнюхал, а затем позволил почесать себя за ухом. Высшая степень одобрения от моего четвероногого спутника.

— Ну что, блохастый, — сказал я ему, — скучал без приключений?

Тень фыркнул, что можно было истолковать как «не особо».

Ария тем временем заметила отсутствие меча у меня на поясе.

— Дарион, — спросила она настороженно, — где твой меч?

Я почесал затылок, изображая смущение.

— Ну… есть небольшая проблема. Я его вроде как… сломал.

— ЧТО⁈ — Ария подскочила, словно ее ударило током. — КАК ты мог сломать меч? Я же говорила, что он не предназначен для…

— Спокойно, спокойно, — перебил я ее, доставая из сумки трофеи с Шоггота. — Возможно, из этого можно сделать новый.

Я выложил на верстак черный Астралит, пульсирующее сердце и изогнутый коготь. Ария замерла, уставившись на материалы.

— Всемогущие боги! — прошептала она, осторожно прикасаясь к астралиту. — Дарион, это… Я никогда не видела такой концентрации энергии в Астралитах. А это что?

Она указала на сердце, которое продолжало медленно пульсировать, словно еще живое.

— Босс того Разлома оказался не особо дружелюбным, а вот его сердце может оказаться полезным, — пожал плечами я.

— А коготь?

— Тоже от него. Подумал, может пригодится. Ты в материалах разбираешься лучше меня.

Ария взяла в руки коготь, осторожно изучая его структуру. Материал был прочнее любого известного металла, но при этом легкий как перо.

— Дарион, — сказала она благоговейным шепотом, — из этих материалов можно выковать не просто меч. Это может стать настоящим шедевром. Но мне понадобится время на изучение их свойств, составление проекта…

Я достал из кармана еще один предмет — каменную табличку с рунами, которую носил с собой уже довольно давно.

— Вот, — сказал я, протягивая ее Арии. — Эта штука у меня давно лежит без дела. Может, пригодится для меча. Или, не знаю, еще куда-нибудь пристроишь.

Ария взяла табличку и ахнула. Руны на поверхности камня ожили, начав тускло светиться в ее руках.

— Это… это руна умения, — прошептала она. — Неплохая, судя по качеству. Если интегрировать ее в клинок… Дарион, с такими материалами я смогу создать оружие, которое будет работать с любым типом магии!

Глаза девушки загорелись профессиональным азартом, я хотел сказать, что магия меня не интересует, но решил, что сейчас это будет бесполезно.

— Но мне понадобится лучшее оборудование. Мой анализатор материалов слишком примитивен для таких сложных образцов. А новый стоит…

Она замолчала, кусая губу. Очевидно, сумма была внушительной.

В этот момент мой телефон издал характерный звук уведомления. Я достал устройство и спокойно взглянул на экран. Уведомление о поступлении средств на счет.

А вот Ария, заглянувшая через плечо, чуть не упала в обморок, вцепившись в меня, как падающий кот.

— ЭТО ЧТО ЗА СУММА⁈ — завопила она, указывая на экран дрожащим пальцем. — Дарион, здесь столько нулей, что я сбиваюсь со счета!

— Инспектор что-то говорил об оплате за закрытый Разлом. Видимо, это она и есть.

— Дарион… — Ария схватила меня за руку, и в ее голосе слышалось плохо скрываемое волнение. — Это очень много денег. Это ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ МНОГО денег!

— Ну так возьми себе этот анализатор, — сказал я, доставая банковскую карту и кладя ее на верстак. — И себя чем-нибудь порадуй, не стесняйся.

Ария уставилась на карту, словно это была змея, готовая укусить.

— Но… но это же твои деньги…

— И что с того? — я направился к двери, ведущей в жилую часть мастерской. — Трать на что хочешь. Главное, чтобы меч получился достойный.

— Дарион, постой, нам нужно обсудить…

— Потом, — отмахнулся я. — Я в такую слизь вляпался, что последние часа три только о душе и мечтаю. Все же хорошее изобретение.

И с этими словами я скрылся за дверью, оставив потрясенную Арию наедине с артефактами древнего зла и суммой денег, которую она назвала астрономической.

Наконец-то можно отдохнуть.