Мечник Вернувшийся 1000 лет спустя. Том 2

Глава 13 Последние искры

Пламя и плазма столкнулись в воздухе, создавая ослепительные вспышки и волны жара. Огненные крылья Зары оставляли в воздухе светящиеся следы, а плазменное копье Гаспара прорезало пространство, словно сама реальность расступалась перед ним.

— Не знал, что еще остались представители клана тех, кого называли Фениксами, — усмехнулся Гаспар, отбивая очередную огненную атаку. — Думал, ваш род давно вымер.

Зара не ответила. Ее лицо исказилось от напряжения, глаза пылали золотым огнем, а огненные крылья стали больше и ярче. С каждой секундой контроль ускользал от нее все дальше.

— Что, язык проглотила? — Гаспар сделал выпад, и струя плазмы устремилась к девушке.

Зара инстинктивно выставила руку, и вместо привычного огненного щита из ее ладони вырвался настоящий огненный вихрь — не просто пламя, а нечто первозданное, яростное, живое. Вихрь не просто блокировал плазменную атаку — он поглотил ее, усилился и расширился.

— Какого… — Гаспар отпрыгнул назад, когда огненная стена надвинулась на него.

Пламя Зары становилось неуправляемым. Оно уже не подчинялось ее воле, а жило собственной жизнью, питаясь ее магической энергией и эмоциями. Девушка пыталась сдержать его, но огонь только разгорался сильнее.

— Я… не могу… — прошептала она, и ее голос потонул в реве яростного пламени.

Золотые сполохи взметнулись к небу, формируя вокруг нее огненный кокон. На мгновение в центре огня появился силуэт гигантской птицы — настоящего феникса, расправившего крылья. А затем Зара потеряла сознание, рухнув на землю, словно марионетка с обрезанными нитями.

Но даже после этого пламя не погасло. Оно окружило ее тело, словно защитным куполом, не подпуская никого близко.

На другой стороне площади Голдльюис Диккенс вел свой собственный танец смерти с Изабель Ламбер. Винтовка снайпера светилась жутковатым сиянием, а «Око Разрушения» вращалось все быстрее, питаясь его жизненной силой.

— Ты, действительно, думаешь, что можешь победить меня? — Изабель парировала очередной выстрел зеленым энергетическим щитом. — Я поглощала жизненную силу десятилетиями! Я в этом куда лучше тебя, мальчишка.

Голдльюис не тратил дыхание на разговоры. Он быстро сменил позицию, скользнув за обломок колонны, и активировал на винтовке переключатель режима.

— Режим «Разделяющий Горизонт», — прошептал он, и ствол оружия трансформировался, приобретая геометрию, противоречащую здравому смыслу.

Выстрел расщепился на семь параллельных энергетических потоков, каждый из которых искал слабое место в защите женщины. Три потока в итоге пробили ее щит, оставив дымящиеся отверстия в плече и боку.

Изабель зашипела от боли, но тут же ответила собственным навыком. Ее пальцы изогнулись немыслимым образом, и в воздухе материализовались изумрудные нити — тонкие, почти невидимые, но смертоносные. Каждая нить представляла собой концентрированную жизненную энергию, извращенную и искаженную некромантией.

— Колыбель Жизни, — произнесла она с улыбкой, и нити устремились к Голдльюису, сплетаясь в сложный узор.

Снайпер пытался уклониться, но нити двигались слишком быстро. Одна из них коснулась его руки, и он почувствовал, как часть жизненной силы мгновенно покинула тело. Не просто энергия — сама суть его существования, словно кто-то вырвал страницу из книги его жизни.

— Нравится? — Изабель соблазнительно облизнула губы. — Это одна из моих любимых техник. Каждое прикосновение забирает не просто силу, а часть твоей жизни. Дни, месяцы, годы… Я могу состарить тебя за минуты.

Голдльюис выпустил еще одну серию выстрелов, но на этот раз активировал другую функцию оружия.

«Пронзающий Рассвет».

Винтовка выстрелила ослепительным лучом, который на мгновение ослепил женщину. Энергетический снаряд прошел сквозь защиту Изабель, оставив обугленную рану на ее боку.

Но некромантка только рассмеялась.

— Этого недостаточно, — сказала она, и рана на ее теле начала затягиваться. — Я питаюсь жизнью, глупец. Пока вокруг есть что-то живое — я бессмертна.

С этими словами она простерла руки, и из земли начали подниматься странные ростки — не растения, а нечто среднее между грибами и щупальцами. Они пульсировали зеленоватым светом, высасывая жизненную энергию из самой почвы.

— Сад Вечной Жизни, — прошептала Изабель, и ее тело начало светиться, черпая силу из этих извращенных созданий.

Голдльюис понял, что обычные атаки здесь не помогут. Пока существует источник жизненной силы, некромантка будет восстанавливаться. Нужно что-то более радикальное.

Он активировал последнюю функцию «Ока Разрушения», зная, что это почти наверняка убьет его самого.

— Последний Выстрел, — произнес снайпер, чувствуя, как артефакт начинает поглощать не только его жизненную силу, но и саму душу.

Винтовка засветилась багровым светом, пульсируя в унисон с его сердцебиением. Голдльюис навел прицел на Изабель, готовясь к выстрелу, который должен был уничтожить не только тело, но и саму сущность некромантки.

Именно в этот момент сбоку возник Гаспар. Его копье пылало плазмой.

— Мне плевать на твои фокусы! — прорычал он, обрушивая оружие на Голдльюиса.

Снайпер успел уклониться от прямого удара, но плазменная волна задела его бок, прожигая доспех и плоть. Боль была невыносимой и все же он не закричал.

Голдльюис рухнул на колено, его концентрация нарушилась, а «Последний Выстрел» растворился в воздухе.

— Спасибо за помощь, дорогой, — промурлыкала Изабель, восстанавливая силы. — Хотя я бы справилась и сама.

— Не сомневаюсь, — отрезал Гаспар, не глядя на нее. — Но у нас заканчивается время. Нужно закончить с этими и уничтожить храм.

Изабель кивнула и подошла к раненому снайперу. Ее руки светились зеленым — не целительным, а каким-то даже голодным светом.

— Не переживай, — сказала она с фальшивой нежностью. — Твоя жизненная сила послужит благородной цели. Я использую ее, чтобы стать еще сильнее и прожить дольше. Это будет прекрасное ее применение.

Но прежде чем она успела коснуться Голдльюиса, из храма донесся оглушительный грохот. Земля содрогнулась, а в куполе над городом появились трещины.

— Что за… — начал Гаспар, поворачиваясь к источнику звука.

Это была последняя ошибка в его жизни.

Храм был позади, а впереди ждал полный хаос. Поддерживая шатающегося Леона, я вышел на площадь и сразу оценил ситуацию.

В центре, словно в гнезде из золотого пламени, лежала без сознания Зара. Огонь вокруг нее пульсировал в такт с ее дыханием, создавая причудливый защитный кокон. Неподалеку Голдльюис, тяжело раненный, пытался подняться на ноги, опираясь на винтовку. Над ним стояла Изабель с руками, светящимися нездоровым зеленым светом. А немного поодаль Гаспар, явно чем-то озадаченный, смотрел в нашу сторону.

— Дарион, — прошептал Леон, заметив всю картину. — Они заодно, я уверен. Кланы Монклер и Ламбер всегда были близки к клану Монтильяр. Старший брат… думаю, это его рук дело.

Я аккуратно усадил мальчишку у входа в храм.

— Отдохни пока. Я разберусь с этими двумя. Все равно ты сейчас не боец.

Гаспар заметил нас и усмехнулся.

— Надо же, какая встреча, — он поднял свое копье, и плазма вокруг наконечника стала ярче. — Маленький Леон и его телохранитель.

— Что здесь происходит? — спросил я, хотя ответ был очевиден.

— Ничего особенного, — пожал плечами Гаспар. — Просто зачистка. Риверс, конечно, просил присмотреть за своим младшеньким, но, думаю, после того, что здесь произошло, никаких вопросов не возникнет, если мы просто не справимся с этой задачей.

— Я так и знал, — пробормотал Леон. — Вы работаете на моего брата.

— Работаем, не работаем — какая разница? — отмахнулся копейщик. — Но хватит болтовни. У меня мало времени, и этот Разлом меня уже достал.

Он сделал шаг вперед, направляя копье на нас.

— Мелкий, — я тоже шагнул вперед, оставляя Леона позади. — У меня небольшая проблема. Как видишь, мой меч немного… развоплотился.

Леон недоуменно моргнул, потом понял, о чем я.

— Возьми мой, — он протянул мне катану, которую каким-то чудом не потерял во время одержимости. — Только, пожалуйста, не сломай. Это семейная реликвия.

— Постараюсь, — я принял клинок, оценивая баланс.

Еще в прошлый раз я оценил его — тонкая работа. Не такая хорошая, как мечи Регула, но под текущие задачи отлично подойдет. Главное — действовать аккуратно, а то ведь, действительно, еще сломается.

Голдльюис попытался встать, но рана в боку не давала ему двигаться нормально.

— Оставь Изабель мне, — прохрипел он. — Я должен закончить то, что начал.

Я кивнул. Снайпер был ранен, но в его глазах читалась такая решимость, что я не стал спорить. К тому же, это было удобно — один на один с каждым противником.

— Я так понимаю, то, что случилось с Зарой — твоих рук дело? — я повернулся к Гаспару. — Не очень благородно.

— Благородство — удел дураков и покойников, — процедил он сквозь зубы. — Сейчас увидишь, на что способен клан Монклер!

С этими словами он атаковал. Копье превратилось в размытое пятно, настолько быстрым был выпад. Но я видел его траекторию еще до того, как оружие двинулось с места.

Я уклонился, даже не пытаясь блокировать удар. Катана Леона была хороша, но я не был уверен, что она выдержит прямое столкновение с плазменным копьем.

— Неплохо, — признал Гаспар. — Для C-ранга ты двигаешься удивительно быстро.

— Спасибо за комплимент, — я отсалютовал ему клинком. — Хотя, честно говоря, я пока даже не старался.

А вот эта фраза задела Гаспара за живое. Его лицо исказилось от гнева, и следующая атака была еще более яростной. Копье описало широкую дугу, оставляя в воздухе след из плазмы.

Плазма на кончике копья сформировала узор, напоминающий взрывающуюся звезду.

Техника была впечатляющей. Сотни крошечных плазменных сгустков разлетелись во все стороны, каждый размером с горошину.

Обычный противник был бы мгновенно испепелен или, в лучшем случае, изрешечен. Так что такая техника была, действительно, весьма опасной.

Я принял стойку, которая не очень подходила моему характеру, но она была одной из первых, что я изучил. Стойка Хрустального Цветка — техника, созданная для того, чтобы сделать мечника буквально неприкасаемым.

Тогда я был заворожен ею, а точнее той, кто ее применял, так что потратил много времени, чтобы обучиться этой технике и превзойти ее, после того как обладательницу этой техники убили демоны.

Дыхание изменилось. Сначала глубокий вдох — до самого солнечного сплетения. Затем выдох — медленный, контролируемый. С каждым новым вдохом энергия концентрировалась в центре тела, с каждым выдохом — распределялась по конечностям.

Когда плазменные сгустки достигли меня, я начал двигаться. Не просто быстро — идеально. Каждое движение было рассчитано с точностью до миллиметра, каждый поворот клинка отражал или разрезал плазму.

Я двигался сквозь шторм разрушения, словно танцуя между каплями дождя. Ни один сгусток не коснулся моего тела, ни один выпад не достиг цели.

— Что за… — пробормотал Гаспар, не веря своим глазам.

Теперь была моя очередь атаковать. Я двинулся вперед, используя катану не как обычный клинок, а как проводник для концентрированной энергии.

Катана Леона отлично подходила для ледяной магии, и я решил этим воспользоваться. Клинок покрылся инеем, воздух вокруг него стал кристально чистым, а каждое движение оставляло за собой след из ледяных частиц.

Гаспар попытался блокировать удар копьем, но я атаковал не его оружие. Клинок прошел рядом с телом копейщика, не касаясь его, но вокруг лезвия образовалось холодное поле, от которого его правая рука мгновенно покрылась инеем.

— Что ты сделал⁈ — Гаспар отпрыгнул назад, разглядывая побелевшую конечность. Он попытался двинуть пальцами, но они едва шевелились и наверняка это причиняло ему боль.

— Всего лишь понизил температуру вокруг твоей руки, — пожал я плечами. — Ты слишком горячишься, тебе бы остудиться.

Гаспар побагровел от ярости. Его левая рука крепче сжала копье, а вокруг всего тела начала формироваться плазменная аура.

— Думаешь, ты умнее всех? — прорычал он. — Сейчас посмотрим, что сильнее — твой лед или моя плазма!

Он перешел к своей самой мощной технике. Копье засветилось таким ярким светом, что смотреть на него было больно. Плазма изменила цвет с белого на голубой.

— Гнев Сверхновой! — заорал Гаспар, и вокруг него образовалась настоящая плазменная буря.

Волны раскаленной энергии расходились во все стороны, плавя камни и испаряя воду. Такая атака могла легко разрушить все в радиусе сотни метров.

Но Гаспар не учел один фактор — он был не единственным бойцом на площади. Часть плазменной волны устремилась в сторону, где Изабель все еще пыталась добраться до раненого Голдльюиса.

— Гаспар, ты идиот! — крикнула некромантка, пытаясь выставить энергетический щит.

Но было поздно. Плазма опалила ее бок, заставив отвлечься и потерять концентрацию.

Голдльюис не упустил этот момент. Несмотря на ранения, его руки были тверды, а глаз — точен. Снайпер вскинул винтовку и выстрелил.

Энергетический снаряд пробил голову Изабель точно между глаз. Мгновение она стояла, словно не понимая, что произошло, а затем рухнула на землю безжизненной куклой.

Гаспар не заметил гибели соратницы. Он был полностью поглощен своей техникой, которая вышла из-под контроля. Плазма пожирала все вокруг, включая самого копейщика — его кожа начала обугливаться от нестерпимого жара.

— Пора это прекратить, — я поднял катану Леона над головой, параллельно земле.

Лед против плазмы — неравный бой при обычных обстоятельствах. Но сотни лет сражений научили меня, что обстоятельства редко бывают обычными.

Я сконцентрировался, направляя через клинок не просто холод, а абсолютное отрицание тепла. Не просто лед — саму сущность зимы.

Клинок засиял белым светом.

Взмах — и в плазменной буре появилась брешь. Второй взмах — и температура вокруг начала стремительно падать. Третий — и плазма Гаспара начала конденсироваться, превращаясь в обычный огонь, а затем угасая.

— Невозможно! — ошарашенно выдохнул копейщик, видя, как его самая мощная техника рассеивается.

— Для тебя — да, — согласился я и нанес решающий удар.

Клинок вошел в тело Гаспара, но не нанес обычной раны. Вместо крови из места удара хлынул холод — концентрированный, абсолютный. Тело копейщика начало замерзать изнутри, превращаясь в ледяную статую.

— Как… — это было последнее, что он успел произнести, прежде чем его губы сковал лед.

Через мгновение передо мной стояла идеальная ледяная копия Гаспара Монклера, застывшего с выражением неверия и ужаса на лице.

Я сделал шаг назад и выполнил контрольный удар. Ледяная статуя разбилась на сотни осколков, которые разлетелись по площади звенящим дождем.

— Надеюсь, меч в порядке, — я осмотрел клинок Леона.

К счастью, он не пострадал от экстремальных температур. Не люблю клинки с одним направлением. Такой точно не выдержит стойку Огненной Геенны, но Морозный Предел работает лучше обычного. Как всегда шутил Регул — я универсал, а таким в кузнечном деле хрен угодишь. Вот и приходилось искать материалы и напрягать друга, чтобы создать что-то особенное — не таскать же с собой десяток мечей под каждую технику или стойку.

Голдльюис неуклюже поднялся на ноги, прижимая руку к обожженному боку.

— Я говорил, что это мой последний поход, — проворчал он, пытаясь перевязать рану. — Теперь точно ухожу на покой.

— Жить будешь? — я подошел к нему.

— Если повезет, — хмыкнул снайпер. — Хотя «Око Разрушения» высосало из меня пару лет жизни. Но что такое пара лет для старика вроде меня, верно?

Двое оставшихся B-ранговых Охотников несмело выглянули из своего укрытия. Весь бой они провели, спрятавшись за обломками колонн, и, честно говоря, я их не винил. Против таких противников у них не было ни единого шанса. Так что в целом они поступили разумно.

— Дарион… — раздался слабый голос Зары.

Девушка пришла в сознание, но ее состояние не улучшилось. Наоборот, пламя вокруг нее стало еще ярче, а тело начало мерцать, словно готовясь взорваться в любой момент.

Я подошел к ней, но жар был таким сильным, что даже я не мог подобраться слишком близко.

— Держись, — сказал я, доставая из кармана кристалл, который забрал с алтаря Шоггота. — Сейчас попробуем что-нибудь придумать. Это место ведь так на тебя влияет, верно?

Я поднял кристалл, направляя его на Зару. Артефакт начал пульсировать в такт с ее пламенем, словно между ними установилась связь. Огонь немного утих, но не погас полностью.

— Этого недостаточно, — пробормотал я, доставая каменную табличку с рунами.

Руны на табличке ожили, засветившись тусклым голубым светом. Я протянул ее Заре.

— Используй это, — сказал я. — Возможно, оно поможет.

Девушка с трудом взяла табличку дрожащими руками. Как только ее пальцы коснулись рун, произошло нечто странное. Символы на камне начали перетекать с таблички на кожу Зары, словно живые существа. Они обвивали ее руки, поднимались к плечам, окружали шею.

Некоторое время Зара молчала, но ее лицо постепенно менялось — от боли и страха к удивлению, а затем к пониманию.

— Я… я чувствую их, — прошептала она. — Техника контроля стихий. Магия, способная укротить даже первородный огонь. Это очень необычная способность…

Пламя вокруг нее начало меняться, становясь более послушным, более направленным. Красные узоры на ее руках потускнели, а огненные крылья за спиной сложились и исчезли.

Через несколько минут огонь полностью погас, а тело Зары вернулось к нормальному состоянию. Она поднялась на ноги и крепко обняла меня.

— Спасибо, — прошептала она. — Ты спас мне жизнь.

— Не то чтобы у меня был план, — я пожал плечами. — Просто надеялся, что сработает.

Зара отстранилась и задумчиво посмотрела на руны, которые впитались в ее кожу. Постепенно они тускнели и, вполне возможно, вскоре от них не останется и следа.

— Не ожидала, что здесь можно найти камень рун с подобной техникой, — сказала она. — Вот только… Если такая техника сработала, то дело было не в этом Разломе, а в чем-то другом, — задумчиво проговорила девушка.

— Возможно, Разлом и Босс в нем просто были катализатором того, что уже было внутри тебя, — предположил Голдльюис, подходя к нам. — Как спичка для пороховой бочки.

— К слову о Боссе, — Зара перевела взгляд на меня. — Что с ним?

— Убит, — я похлопал по карманам плаща, где лежал кристалл. — Источник силы тоже у меня. Можем уходить из этого проклятого места.

Голдльюис вдруг нахмурился, оглядываясь по сторонам.

— Странно, — сказал он. — Куда делось тело Изабель?

Я тоже осмотрелся. Действительно, там, где должна была лежать некромантка, остался только темный след на земле.

— Этого не может быть, — снайпер покачал головой. — Выстрел точно достиг цели. Я видел, как пуля прошла сквозь ее голову.

— Про нее ходят разные слухи, — тихо произнес Леон, опираясь на стену храма. Постепенно ему становилось лучше. — Говорят, она избегала смерти очень много раз, так что выстрел в голову вряд ли убьет ее.

— Прекрасно, — я скривился. — Еще одна бессмертная тварь на мою голову.

— Плевать, — решительно сказал Голдльюис. — Пора отсюда убираться, пока еще что-нибудь не случилось.

Мы собрали остатки снаряжения и направились к выходу из города. Леон все еще был слаб, поэтому я помогал ему идти. Зара держалась рядом, периодически проверяя свои руки, но пламя окончательно успокоилось. Голдльюис шел позади, прикрывая отход, а двое B-ранговых охотников держались в середине группы.

По пути монстров мы не встретили — видимо, после смерти Шоггота они растеряли свою агрессию или попросту затаились.

Наконец мы добрались до места, откуда начали свой путь.

Мы шагнули внутрь мерцающего прохода во внешний мир и через мгновение оказались по другую сторону.

Нас встречала целая делегация: медики, техники, аналитики и инспектор Крестон. Увидев нас, он не смог скрыть изумления.

— Боги всемогущие… что же с вами там произошло? — спросил он, оглядывая нашу потрепанную группу. — Бартоломей и Эдмонд рассказали часть того, что видели, но… Еще бы немного и мы послали бы за вами вторую команду.

Я огляделся и увидел Эдмонда, сидящего в углу комнаты. Аристократ был тяжело ранен — его левая рука висела на перевязи, а половина лица была скрыта под бинтами. Но он был жив, что само по себе казалось чудом.

Неподалеку от него находился Бартоломей. Гигант сидел на специально укрепленной кушетке, окруженный медиками и странными приборами. Он выглядел ужасно — будто постарел лет на двадцать за один день. Все тот же мощный воин, но истощенный и ослабевший, словно не ел несколько месяцев.

— Изабель? — спросил Диккенс, на что инспектор покачал головой. — Надеюсь, она покажется, в этот раз я сделаю два выстрела!

Я достал из сумки кристалл с алтаря и передал его инспектору.

— Вот, это должно помочь закрыть Разлом.

Крестон осторожно принял артефакт, словно тот мог взорваться в любую секунду.

— Отлично, — кивнул он и передал кристалл одному из техников. — Приступайте немедленно. Этот Разлом уже начал краснеть.

Техники установили кристалл в специальное устройство, которое начало считывать энергетический отпечаток Босса Разлома. На экранах замелькали цифры и графики.

— Устройства Гильдии могут закрывать только Разломы C и B-ранга самостоятельно, — пояснил Крестон, заметив мой интерес. — Для A-ранга нужен энергетический слепок Босса. Шесть лет назад именно Риверс закрыл этот Разлом таким же образом.

При упоминании этого имени Леон напрягся.

— Господин Крестон, — сказал он официальным тоном, — мне нужно серьезно с вами поговорить.

Он понизил голос, продолжая тише, чтобы слышал только инспектор (ну, и пара человек, стоявших рядом, включая меня).

— Это касается моего старшего брата Риверса.

— О, если речь про экспедицию шестилетней давности, — внезапно подал голос Эдмонд из своего угла, — то мне тоже есть, что добавить.