Меч Юга

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ Маг

- Лучше, Гвинна. Намного лучше! Но твоя концентрация ослабла. Если ты не сможешь удерживать фокус до конца, ты потеряешь взаимопонимание до того, как мы закончим. Это не проблема на тренировке, но если это произойдет, когда ты находишься под чужим воздействием, у тебя могут быть проблемы.

- Мне жаль, мастер Трейн. - Гвинна моргнула, возвращаясь к фокусу, и медленно кивнула. - Может, нам попробовать еще раз? - смиренно спросила она.

Трейн взял ее за острый подбородок и мягко приподнял ее голову, заглядывая в глаза. Они были темными в тени вязов, и он нахмурился.

- Как чувствует себя твоя голова?

- Немного побаливает, - призналась она.

- Немного? - Он ухмыльнулся и покачал головой. - Если ты помнишь, наше последнее упражнение было в чтении правды. Не могла бы ты еще раз ответить на этот вопрос?

- Ну... - на ее щеках появились ямочки, восторг на мгновение пробился сквозь ее новую, совсем недетскую серьезность. - Хорошо, это очень больно, мастер Трейн. Но мы должны продолжать.

- Гвинна, Гвинна! Что мне с тобой делать? - вздохнул он. - Некоторая боль неизбежна, когда ты напрягаешь свои таланты, но не переусердствуй. Слишком сильная боль контрпродуктивна - она отвлекает. Вот почему ты колебалась ближе к окончанию. Дай себе время! Ты уже делаешь успехи быстрее, чем любой студент в записях Академии, ты знаешь.

- Но ты сказал, что надлежащая мера мага - это он сам.

- И это правда. Но любой ученик также должен слушаться своих учителей. Не дави так сильно, ты повредишь своему таланту, Гвинна.

- Да, мастер Трейн, - послушно ответила она.

- Хорошо. И если ты думаешь, что учишься недостаточно быстро, то ты единственная, кто так считает.

- Я знаю, - кисло сказала Гвинна, и Трейн пристально посмотрел на нее. Она отказывалась встречаться с ним взглядом, и когда он осторожно прощупал ее, ее щиты были заблокированы. Он мог читать ее эмоции, но не мысли, стоящие за ними.

Гвинна теребила ткань своего платья и покусывала нижнюю губу, наполовину прижав уши, размышляя об одном из самых неприятных последствий силы своих талантов. Она знала, что некоторые другие студенты возмущались тем фактом, что она была единственной ученицей Трейна. Он был лучшим преподавателем Академии, но она полностью монополизировала его время.

Она вздохнула. Она радовалась открытию своих талантов, удовлетворению потребности, которая вела ее как демон, но по-настоящему счастливой не была. Этим другим ученикам она не нравилась и вряд ли могла винить их, хотя все же была дочерью своего отца - и своей матери - чтобы расстраиваться из-за этого. Все они знали, что от нее ожидали проявления большей магической силы, чем кто-либо видел за многие поколения, и это отличие было бы достаточным препятствием без ее "привилегированных" отношений с мастером Трейном.

Остальные видели только то, что у нее было что-то вроде частного репетитора и что едва ли более чем за два месяца ее повысили до второго уровня. Не потребовалось много времени, чтобы кто-то предположил, что она всего лишь полукровка, играющая на дружбе своих родителей с Академией и Венситом из Рума, чтобы получить особое отношение. Ее насмешники и не подозревали, сколь многим они обязаны дисциплине, которой она уже овладела, потому что ярость, которую она почувствовала, услышав их замечания, чуть не заставила ее вцепиться им в глотки. Но она также понимала, что никто с ее талантами не может реагировать как ребенок, независимо от ее возраста, поэтому она воздержалась. С трудом, но сдержалась.

Трейн коснулся ее плеча, и она подняла глаза. Физический контакт как способ побудить студентов-магов к мысленной связи не поощрялся среди них, но щиты Гвинны позволяли даже Трейну лишь изредка посещать общественные сектора ее разума.

- Они не должны насмехаться над тобой, Гвинна. - Его лицо было холодным, его обычно теплый голос заледенел. - Среди всех людей маги должны быть свободны от глупых предрассудков. У меня есть все основания сообщить об этом мастеру Креско для дисциплины и нескольких домашних истин об ответственности, связанной с их талантами!

- Нет, мастер Трейн. - Ее рука накрыла его руку жестом одновременно детским и душераздирающе взрослым. - Я знаю, почему они так говорят. Они злы, и их чувства задеты, и они хотят причинить мне боль в ответ. Я понимаю это, - она внезапно ухмыльнулась, - к счастью для них! Но если вы расскажете мастеру Креско, они, возможно, будут вести себя лучше, но только еще больше возненавидят меня.

Трейн медленно кивнул.

- Хорошо, Гвинна. Если ты действительно понимаешь - и если ты дашь мне знать, когда это выйдет из-под контроля.

- Конечно, я понимаю. - Она снова усмехнулась, но темный призрак мудрости витал в ее голубых глазах. - Какой смысл быть такой "талантливой", если я не могу чувствовать подобные вещи? Никто из них пока не может защититься, - она позволила себе здоровую нотку презрения, - поэтому они не могут не донести до меня правду. К самим себе тоже, но от этого становится только хуже, потому что они чувствуют себя виноватыми, но недостаточно виноватыми, чтобы остановиться, и это делает их еще более безумными.

Трейн снова кивнул. Она была такой проницательной, что трудно было вспомнить ее молодость. Работать с ней было почти как со взрослым - до тех пор, пока жизнерадостный дух, который каким-то образом пережил даже ее магический кризис, не рассмеялся над ним. У него была идея, что этот дух будет жизненно важен для любой невообразимой задачи, которая будет возложена на нее, и он заботился о том, чтобы ухаживать за ней, как за драгоценным цветком. Действительно, он часто оказывался в своеобразном положении, активно отговаривая студентку от того, чтобы она действовала со всей возможной зрелостью.

- Только между нами, Гвинна, ты затмила их - очень сильно. Не то чтобы я хотел, чтобы у тебя разболелась голова, имей в виду.

- О, я тоже не хочу, - серьезно заверила она его, и в ее глазах снова появился огонек. - Она разбухает всякий раз, когда мы практикуемся в чтении правды. На самом деле она почти лопается, когда мы так усердно тренируемся.

- Ты маленькая мошенница! - возмущенно сказал Трейн. - Это не моя вина, что ты делаешь упражнения для третьего курса! Семкирк, девочка; если ты будешь продолжать в том же духе, ты уложишь все пять лет в следующие три или четыре месяца - и тогда у тебя на руках будет несколько обиженных магов. - Он улыбнулся, когда она хихикнула. - Не то чтобы я потерплю, чтобы ты была кем-то меньшим, чем лучшим магом, которого когда-либо выпускала эта Академия. Ты же знаешь, мне нужно заботиться о своей репутации.

- Да, мастер Трейн, - скромно ответила она.

- Хорошо! Потому что прямо сейчас тебе нужен перерыв в умственных упражнениях.

Стон Гвинны был лишь наполовину шутливым, потому что физическая подготовка была еще одной областью, в которой ее одноклассники могли на нее обижаться. Это была не ее вина, что у нее была сила народа ее отца, ни то, что Лиана была девой войны, ни даже то, что ее собственное обучение началось почти сразу, как она научилась ходить. Тем не менее, это возмутило остальных, когда она выбросила госпожу Джосилэн, мастера рукопашного боя, из тренировочного круга в первый же день.

Но, по крайней мере, госпожа Джосилэн все поняла. Действительно, она гордилась своей лучшей ученицей, и ей не потребовалось много времени, чтобы составить индивидуальный график тренировок и стать еще одной защитницей Гвинны.

Гвинна отплатила ей, возможно, даже большей любовью, чем она выказала Трейну, потому что ей не нужно было бояться того, что она может открыть Джосилэн. И ей не терпелось учиться, потому что Джосилэн была мишук, стиль которой сильно отличался от стиля ее матери. Девы войны сражались с каким-то ужасным ожесточением, но мишуки были спокойны, почти холодны. Для них бой был импровизированным танцем, почти чистым атлетизмом, и они сражались с редкой, красивой экономией движений.

Тем не менее, маг-мишук был еще более концентрированным, поскольку он сражался на двух уровнях, с физическими ударами, а также с выпадами и контратаками ментального боя. Но сочетание ее экстрасенсорных талантов и ее тела было непохоже на ее сеансы глубокого взаимопонимания с Трейном. В бою можно было коснуться только краешка разума противника, потому что заглянуть слишком глубоко означало запутаться, но меньшее ментальное напряжение делало ее синяки не менее легкими. Если бы ее товарищи только знали! Лиана никогда не казалась любящей, но неразумно легкой в обучении, но по сравнению с ней госпожа Джосилэн была безжалостна.

- Мне действительно нужно идти сегодня, мастер Трейн? - Гвинна была не прочь использовать свою молодость, чтобы подольститься, хотя магистры Академии были более стойкими, чем не-маги, и ее голос был серьезным. - Разве не важнее работать над умственной дисциплиной? Я хочу быть уверенной, что понимаю чтение правды.

- Ты, Гвинна, дочь Базела, - беспринципный маленький груз, - сказал Трейн, - и ты можешь перестать пытаться обмануть меня, юная леди! Я знаю тебя с тех пор, как тебе было два года. Я знаю, как далеко ты зайдешь, чтобы добиться своего.

- Я не беспринципна, - надменно сказала она, шмыгнув носом. - Только практична.

- Ты беспринципна. Очаровательна, да, но беспринципна. И если ты опоздаешь к госпоже Джосилэн, мы потратим дополнительные двадцать минут на чтение правды сегодня вечером. Посмотрим тогда, как будет чувствовать себя твоя голова!

- Возможно, оно того стоит, - задумчиво произнесла Гвинна. - Из-за нее все причиняет боль. И ты не должен угрожать маленьким девочкам, - чопорно добавила она.

- Иди! - Трейн указал в сторону спортзала.

- Да, мастер Трейн, - кротко сказала она. - Ученик всегда послушен, - процитировала она коду. - Только приняв дисциплину, он научится собственной дисциплине. - Ей удалось слегка шмыгнуть носом, и ее голова опустилась, уши скорбно прижались. - Не сердитесь, мастер Трейн. Я... я постараюсь слушаться.

- Юная леди, - сказал эмпат с ужасным видом, - мы оба знаем, что я не могу взломать твои щиты, но если ты не уберешься сию же секунду, я устрою им встряску, от которой у тебя будут косые глаза в течение следующих трех дней. А теперь уходи, маленькая негодница! - Она повернулась, чтобы уйти, и он мягко коснулся ее плеча. - И, возможно, завтра вечером мы попробуем дистанционное чтение, сестренка.

- Да, мастер Трейн!

Она присела в реверансе - жест уважения, слегка омраченный дерзким наклоном ушей, - и когда она умчалась, он улыбнулся ей вслед, и до него донесся слишком редкий звон ее серебристого смеха на бегу.

Но его улыбка погасла. Было чудовищно несправедливо, что она могла поделиться своим юмором только с мастерами. Неудивительно, что другие ученики возмущались ее поразительным талантом, и те же самые таланты делали ее еще менее ребенком, чем большинство молодых магов, и все же она была ребенком. Ей нужно было соприкоснуться с миром детства так же, как и с миром взрослых, и страх и негодование ее сокурсников лишили ее этого.

Послышались легкие шаги, и Трейн поднял глаза, когда Лентос ступил в тень вяза. Ректор погладил кору дерева, изучая ее текстуру, как будто это была самая важная вещь в мире, затем криво взглянул на Трейна.

- Знаешь, барьеры подняты, - сказал он.

Трейн кивнул. В наши дни барьеры были подняты высоко.

- Полагаю, тебе нужно сообщение о проделанной работе?

- Только если у тебя есть что сообщить, Трейн. Мы не критикуем твою работу с ней, но нам, естественно, любопытно узнать о ее способностях.

- Вы хотите честной оценки?

- Конечно.

- На самом деле? - Трейн весело улыбнулся. - Хорошо, вот "честная оценка". Если бы она покинула Академию завтра, она могла бы функционировать так же хорошо, как девяносто процентов наших обычных выпускников.

- Так хорошо? - Лентос ошеломленно уставился на него.

- Насколько я знаю, даже лучше,. Я никогда не видел ничего подобного. Я знаю, ты устал это слышать, но - Фробус забери, друг, это правда!

- Я знаю, что это так. Ты думаешь, ты единственный, кто понимает, насколько она необыкновенна? Но мне нужно знать, что ты видишь - все, что ты можешь мне сказать, в любом случае не нарушая отношений наставника.

- Хорошо. - Трейн скрестил руки на груди. - Это не для бумаги... - Он поднял бровь, и Лентос понимающе кивнул; бумагу можно было прочитать, но разум - нет. - но я могу оценить ее потенциал. Насколько я могу судить, она обладает всеми талантами.

- Все? - Трейну было приятно видеть, что даже ректора иногда можно поколебать. - Трейн, ты уверен в этом?

- Конечно, нет! - внезапно взорвался Трейн. - Черт возьми, как я могу быть уверен? Ребенок даже не может полностью опустить свои внутренние щиты - никогда! И мы оба настолько выбиты из колеи темпом, который она задает, что почти невозможно быть объективным! Но признаки налицо.

- У нее невероятно высокие тесты на базовую эмпатию; ее результаты тестов в два раза выше, чем у меня сейчас. Она владеет телепатией лучше, чем Креско, и ее телекинетический потенциал просто зашкаливает. Вчера она более двадцати минут поддерживала поднятыми пятнадцать фунтов - фунтов, Лентос, - а ей всего одиннадцать! Только Семкирк знает, что она поднимет, когда ей исполнится двадцать, и сейчас у нее лучшая координация движений, чем у большинства студентов четвертого курса.

- Давай посмотрим. Что еще она может сделать? У нее положительный результат на аппортацию, телепортацию, левитацию и - особенно - пирокинез. Она прирожденная поджигательница. На самом деле, она почти как нечего делать растопила тестовую кабину, когда попробовала это в первый раз. Затем проходят эмпатическое исцеление, восприятие... Фробус! Она даже демонстрирует ранние признаки хождения по ветру и управления погодой! Есть полдюжины талантов, которые она еще не проявила, но будь благоразумен - она здесь всего девять недель!

- Спокойно, Трейн, - пробормотал Лентос.

- Как я должен быть спокоен? Ее темп убивает меня, но это, кажется, только делает ее более решительной. Послушай, Лентос, я даже не тренирую ее - не совсем. Она по ходу дела импровизирует свои собственные тренировки. Все, что я могу сделать, это определить для нее ее таланты и изо всех сил стараться держаться на расстоянии крика.

- Например, эта маленькая девочка заставила себя овладеть обучающим трансом почти так же тщательно, как и я. Она постоянно сохраняет как сознательный, так и бессознательный контроль, поэтому может защитить себя. Конечно, это также означает, что у меня недостаточно контактов, чтобы быстро взять управление на себя, если потребуется. Даже не знаю, смог бы я вообще сделать это, не убив нас обоих, но я недостаточно знаю о происходящем, поэтому не настаиваю на том, чтобы справиться с этим каким-то другим способом.

- Гвинна знает, что у нее в голове, Лентос. Я в этом весьма уверен. Но она не может - или не хочет - поделиться этим. Даже со мной, а прямо сейчас я ей ближе, чем ее собственная мать. Я не знаю, действительно ли то, что она скрывает, настолько опасно, но это не имеет значения, потому что она так думает.

- Она невероятно быстро раскрывает свои таланты, слишком быстро, чтобы мы могли это понять. И она слишком неопытна, чтобы самой быть объективной. Это критический момент. Она молода, напугана и настолько сильна, что это приводит меня в ужас, но, несмотря на то, что она совершенно неопытна, основные правила устанавливает она. Как, я уверен, вы поняли, когда назначили меня ее единственным наставником.

- Да, - тяжело согласился Лентос. - Так и должно быть, если ситуация настолько опасна, как мы думаем. Какой-то один человек должен постоянно находиться там, контролируя, наблюдая - готовый сделать все возможное, если случится худшее.

- Понимаю, - сказал Трейн.

- Понимаешь? - Лентос нахмурился. - Как ты только что предположил, что бы мы ни думали, она точно знает, что делает, и мы не смеем вмешиваться в то, что она скрывает.

- Ты хочешь сказать, что я никогда не должен давить? - потребовал Трейн. - Даже в вопросе контроля над жизнью или смертью? Лентос, я не могу этого обещать. Ты знаешь, что некоторые тренировочные упражнения могут провалиться в мгновение ока. Что, если она уловит резонанс, который не сможет заглушить? Что, если она запаникует?

- Я знаю. Но это такая чертовски щекотливая ситуация, и мы даже не можем уточнить у Венсита, что происходит!

- На самом деле меня это не волнует, - горячо сказал Трейн. - Если у нее случится тренировочный кризис - а Семкирк знает, что это вероятно, как бы сильно она ни старалась, - я не могу позволить ей умереть! Мне придется попытаться взломать ее щиты, а тебе и Венситу - будь прокляты его глаза! - просто придется довериться моему благоразумию.

- Ты не понимаешь, - мягко сказал Лентос.

- Я понимаю, насколько это может быть важно, черт возьми!

- Нет, не понимаешь. Ты думаешь только о ней, и считаешь, что я думаю только о планах Венсита относительно нее. Ну, а я нет. Я думаю о тебе.

- Обо мне? - Трейн изумленно моргнул. - И что насчет меня?

- Если она готова рискнуть покончить с собой, чтобы скрыть то, что это такое, тебе не приходило в голову, что она может быть готова подвергнуть опасности и других?

- Ты имеешь в виду? - Трейн в шоке посмотрел на него.

- Вот именно, - мрачно сказал Лентос. - Я тоже люблю ее, хотя у меня не было взаимопонимания, чтобы углубить эмоции так, как у тебя. Но я также должен признать, что она опасна. Если тебе придется сломать ее щиты, это будет означать, что она настолько потеряла контроль, что ее жизнь в опасности - а это значит, что она будет реагировать чисто инстинктивно. Ты говоришь, она боится своих собственных знаний? Отлично. Я принимаю это. Но если страх является ее основной эмоцией, когда ты разрушаешь ее щиты - если ты можешь их разрушить - она отреагирует из страха. И если она это сделает...

- ...она попытается убить меня, - тихо закончил Трейн.

- Это именно то, что она сделает, - очень тихо сказал Лентос.

Госпожа Джосилэн Гриноук повернулась лицом к своей звездной ученице и поклонилась в пояс. Она проследила за повышением уровня адреналина в крови, позволив многолетнему опыту точно сказать ей, насколько это полезно, и заняла защитную позицию.

Они кружили, бесшумно ступая босыми ногами, грациозно двигаясь. Длинные косы Гвинны были заколоты на макушке, завитки сверкали красно-золотым в солнечном свете, льющемся через окно в крыше, но ее глаза были холодными и ясными. Она и ее учительница наблюдали друг за другом, и их руки открывались и закрывались, сгибаясь так терпеливо, как две кошки, полная концентрация охватывала их, когда они тянулись друг к другу как руками, так и разумом.

Руки Джосилэн внезапно метнулись к девушке, и нога коснулась ее лодыжек, но Гвинна среагировала еще до того, как началось само движение. Она проскользнула сквозь протянутые руки, и одно запястье перехватило раскачивающуюся лодыжку, когда она бросила катящийся блок в ноги своей наставницы.

Джосилэн перепрыгнула через стройное тело и приземлилась на корточки, когда Гвинна перекатилась вертикально. Тренер нанесла удар плашмя по ребрам девушки, но Гвинна приняла удар снизу на предплечье. Джосилэн выполнила комбинацию, твердой рукой нанеся удар в висок Гвинны, но головы Гвинны там не было. Она слегка откачнулась, и твердые костяшки пальцев скользнули мимо, достаточно близко, чтобы ветер взъерошил ее волосы.

Она упала назад, сделала сальто и катапультировалась ногами вперед на Джосилэн. Скрещенные предплечья ударили ее под лодыжки, перевернув ее, но она приземлилась, перекатившись, и снова выпрямилась как раз в тот момент, когда Джосилэн бросилась на нее. Последовал обмен перекрестными молниями, когда Гвинна вступила в атаку своей учительницы. Их руки вспыхивали и мелькали, когда они наносили удары, но удары наносились с почти невозможной плавностью.

Джосилэн кралась за ней, как кошка, но сравнение было не совсем уместным, потому что к этому ребенку было особенно небезопасно подкрадываться. Гвинна все еще была на голову ниже своей учительницы, но ее гибридные реакции и сила были невероятны, и они давали ей преимущество, которое вынудило Джосилэн перенести атаку на нее. И все же одной скорости и силы было недостаточно, потому что старшая женщина была все еще сильнее, с большим размахом рук и гораздо, гораздо большим опытом.

Джосилэн теснила девушку, используя свою массу, ее глаза были пустыми с отсутствующим осознанием мага, когда она безжалостно толкала свою ученицу. Безмятежное лицо Гвинны отражало ее лицо, когда наносились удары - жесткие и карающие, потому что ни одна из них не могла полностью сдержать свои атаки при таком стремительном обмене. Пот запачкал их спортивные костюмы, и дыхание Гвинны стало прерывистым.

Темп увеличился, и, несмотря на всю свою сверкающую плавность, удары и контратаки были на удивление стремительными, как будто каждый ответ начинался раньше атаки. Джосилэн прониклась теплым одобрением к своей ученице, но ее единственной реакцией было еще больше ускорить темп.

Гвинна устала, и Джосилэн воспользовалась своим преимуществом, оттеснив девушку назад по ковру, чтобы прижать ее к границе зоны боя. Ее атака удвоилась, обволакивая оборону Гвинны, как сеть.

А потом лицо Гвинны внезапно стало пустым. Она стояла лицом к лицу со своим учителем, и их руки сверкали, как мечи, но плавное, предвосхищающее равновесие исчезло, и - внезапно - Гвинна бросилась в атаку.

Впервые нападение застало одну из них совершенно врасплох. Джосилэн пошатнулась, когда напарница ударила ее по колену. У нее не было места для броска - она могла только бороться за равновесие, и у нее не было той доли секунды, в которой она нуждалась. Руки Гвинны вцепились в халат Джосилэн, а ее ноги с глухим стуком ударили по коленным чашечкам Джосилэн, когда она откинула свое тело назад.

Джосилэн упала вперед, раскинув руки, чтобы прижать своего меньшего противника, но Гвинна не была под ней. Она ослабила хватку, высоко вскинув руки, чтобы проскользнуть между ног своей учительницы. Локоть врезался в позвоночник Джосилэн, она напряглась, когда онемело критическое нервное соединение, и рука Гвинны двинулась так, что в настоящем бою было бы смертельным ударом.

Но даже когда Гвинна наносила удар, госпожа Джосилэн ослепительно засияла. Рубящая рука мелькнула сквозь корону ее тела к ковру, когда учительница внезапно материализовалась позади Гвинны, чтобы заключить ее в неизбежный захват.

Один и тот же свет вспыхнул серебром вокруг них обоих, когда Гвинна попыталась телепортироваться из хватки своего учителя. Но Джосилэн сражалась не только руками, но и разумом, как с их телами, так и с их разумом; у Гвинны был гораздо больший потенциал, но он еще не был развит. Ожесточенное противостояние длилось, наверное, секунд пять, прежде чем девушка уступила и обмякла.

Джосилэн отпустила ее, и они упали на коврик, тяжело дыша, пока учительница массировала свой ноющий позвоночник и морщилась.

- Хорошо, сестренка! Очень, очень хорошо! Я полностью потеряла тебя, когда ты подняла свои щиты. Ты меня совершенно правильно поняла, потому что я читала слишком внимательно, чтобы вовремя вернуться к своим физическим ощущениям. Это было превосходно - но помни, что с поднятыми щитами ты сама не можешь понять, что я делаю. Ты не могла прочитать, что я собирала энергию для прыжка.

- Знаю, но это было все, о чем я могла думать, когда ты загнала меня в угол таким образом. Кроме того, - Гвинна выдавила озорную, задыхающуюся улыбку, - ты всегда учишь использовать силу противника против него самого. И это почти сработало.

- Вероятно, так бы и было, если бы ты не оказались в таком невыгодном положении, когда попробовала это сделать. У меня было чуть больше времени, чтобы найти контрприем - и я едва нашла его вовремя, как следовало. Эффективный маневр против мага, сестренка, но за пределами академий ты не будешь сражаться со многими магами.

- Да, но идея похожа, не так ли? Чтобы совершить неожиданное?

- Да, Гвинна. - Джосилэн тепло сжала ее плечо. - Неожиданность побеждает - если ты не отказываешься от слишком большого преимущества ради нее.

- Так говорит папа. И он также говорит, что на самом деле в бою нет такой вещи, как сюрприз, если ты не делаешь его для себя.

- Он прав насчет того и другого, любимая. С оружием или без него ничто не заменит внезапности, если у нее есть зубы и план, который нужно довести до конца. Но ты понимаешь это; твое продолжение прикончило бы меня, если бы я не телепортировалась.

- Но ты смогла, а я не была готова. - Гвинна вздохнула. - Это так трудно читать, когда твой собственный разум продолжает тикать, и ты должна продолжать двигаться. Либо я так занята чтением, что пропускаю начало, либо я так занята поиском начала, что забываю читать!

- Шокирующе! - строго сказала Джосилэн. - Целых девять недель тренировок, а ты все еще не освоила всего. Стыдись!

Она обняла девочку, и Гвинна улыбнулась, обвивая руками ее шею.

- Тем не менее, это правда, - сказала она. - У меня не так много проблем в работе с мастером Трейном, и у меня никогда не было таких проблем, когда мама учила меня. И я думаю, она так же хороша, как и ты.

- Она лучше на физическом уровне, - сказала Джосилэн. - Но она обучена военному искусству. Наши стили различаются, как и требуемый настрой.

- Может быть. Но я могу сохранять сосредоточенность, когда работаю только своим умом или только своим телом; с тем и другим вместе я не могу справиться. Пока. - Ее глаза были полны решимости.

- Ты сможешь, сестренка. Но на самом деле ты знаешь, почему тебе трудно сочетать свои таланты. С мастером Трейном это совершенно новый талант, настолько новый, что тебя ничто не отвлекает, никакие прежние привычки не вводят тебя в заблуждение. Когда твоя мать обучала тебя, ты использовала только свои физические чувства. Она научила тебя использовать то, с чем ты была знакома, пока ты не стала так же знакома с вновь приобретенными навыками, как с дыханием. Пока ты не можешь использовать их достаточно хорошо, чтобы вышвырнуть меня прямо с тренировочного ринга.

Джосилэн улыбнулась и коснулась кончика носа Гвинны.

- Но когда ты объединяешь их для совместной работы, трудно игнорировать старые физические правила - и так же трудно нарушить новую концентрацию, чтобы использовать свои старые навыки. Ты застряла между ними, и продолжать переключаться неловко. Но это придет, Гвинна. На самом деле, у тебя это получается быстрее, чем у любого другого студента, которого я знаю.

- Люди продолжают говорить мне это, - вздохнула Гвинна, - но вот-вот что-то произойдет, а я к этому не готова.

- Младшая сестра, - сказала Джосилэн гораздо более строго, акцент ее родины, Косфара, стал сильнее ее обычного произношения империи Топора, - мы все знаем, что то, с чем ты сталкиваешься, тяжело. Мы не знаем, что это такое, но мы все знаем, что твои особые таланты будут проверены особым образом. Просто не доводи себя слишком сильно, любимая. Я признаю, что тебе нужно это обучение, но ты также должна принять мое суждение. Доверься мне, я подтолкну тебя так далеко и так быстро, как только смогу безопасно. Поверь, что я готова подталкивать тебя почти так же сильно, как ты подталкиваешь себя, потому что у тебя есть потенциал, который никто, кроме тебя, не может развить, и я должна быстро научить тебя тому, что знаю сама, чтобы ты могла перейти к вещам, которые я никогда не смогу сделать. Я обещаю, что буду работать с тобой до упаду, но только если ты пообещаешь позволить мне судить, когда перестать тебя гонять, потому что ты ничего не добьешься, если уничтожишь себя. Ты это понимаешь?

- Да, госпожа Джосилэн, - сказала Гвинна тихим голосом, - понимаю. И я постараюсь. Действительно, я так и сделаю.

- Хорошо, Гвинна, давай попробуем читать на расстоянии.

Трейн прикоснулся к фитилю свечи. Она вспыхнула пламенем, и он ухмыльнулся, забавляясь собственными действиями. Неужели он сделал это, чтобы поддержать свое эго? Он не был пирокинетиком, а Гвинна была. Почему он не попросил ее зажечь фитиль?

Он прогнал отвлекающую мысль с помощью простой мнемоники и повернулся обратно к своему ученику.

- Ты понимаешь, что мы собираемся сделать, Гвинна?

- Ну...

Она поежилась, и он снова ухмыльнулся.

- Это всего лишь другая форма ясновидения, Гвинна, не более сложная, чем другие вещи, которые мы делали. Тесты говорят, что ты можешь это сделать. На самом деле, это должно произойти довольно легко.

- Но как это работает? Я прочитала заметки, которые вы мне дали, но не вижу, с чего начать. Я имею в виду, что все слова есть, и я их понимаю, но они ничего не значат для меня.

- Вот почему у тебя есть наставник, сестренка.

Он сел напротив нее и, поджав губы, оглядел ее простую маленькую комнату.

- Ты двигаешь свою точку зрения по кругу - как будто собираешься искать что-то в другой комнате, за исключением того, что все, что ты посылаешь, - это твой разум. Помнишь упражнения на восприятие? - Гвинна кивнула, и он ободряюще улыбнулся. - Ну, так вот. Ты используешь ту же часть своего разума, что и твои глаза, но ты используешь другой сектор, чтобы отправить ту часть, которой ты хочешь смотреть, в другое место. Поняла?

- Вроде того. - В ее тоне было сомнение, но это было сомнение того рода, которое предшествует пониманию. - Вот почему ты можешь читать на расстоянии только то, что уже видел?

- Именно. С помощью ясновидения можно видеть вещи насквозь, но только до визуального горизонта. Это случай, когда сознательное ограничивает подсознание. Ты "знаешь", что можешь видеть только так далеко, так что это все, чего достигает ваше ясновидение. Но если ты знакома с другим местом - и у тебя есть талант - ты можешь спроецировать туда точку зрения. В каком-то смысле ты обманываешь себя. Ты знаешь, что на самом деле не можешь этого увидеть, но ты можешь создать картинку в памяти и увидеть это. Когда ты это делаешь, твое подсознание освобождается, и ты действительно видишь это.

- В этом больше смысла, чем в книгах, - кивнула Гвинна. - Но если другой маг знает это место, и вы находитесь в взаимопонимании, можете ли вы прочитать это на расстоянии, потому что он это видит?

- Если это не слишком далеко. У любого таланта к чтению на расстоянии есть абсолютный предел, хотя он намного превышает пределы ясновидения. Самое длинное расстояние, которое я когда-либо лично видел, было отсюда до острова Марфанг. Старый мастер Шолт мог читать на расстоянии до залива Борталик, но это было на пределе его возможностей, и все, что он получал, были тусклые изображения. И он мог читать только те части местности, которые он действительно посетил.

- Значит, это не похоже на Венсита и его грамерхейн, - медленно произнесла Гвинна.

- Нет, я, конечно, не умею предсказывать, но, насколько я понимаю, волшебники посылают свои мысли за конкретными людьми или наборами обстоятельств. Чтение на расстоянии более... ну, более пассивно. Как будто лежишь в засаде, ожидая, что кто-то забредет в то место, которое ты можешь "увидеть". Понимаешь?

- Я думаю, что да, - кивнула Гвинна. - Можем мы попробовать сейчас?

- Конечно. Но помни, что с первой попытки ты, вероятно, не сможешь забраться слишком далеко. Не напрягайся и не расстраивайся, если у тебя не получится.

- Я запомню.

- Хорошо, - сказал он, вставая и обходя ее маленький стол, чтобы встать позади нее и положить руки ей на плечи. - Тогда мы начнем с чего-нибудь простого и воспользуемся обычным ясновидением, чтобы заглянуть в библиотеку, хорошо?

- Конечно.

- Хорошо, - снова сказал Трейн, его голос успокаивающе понизился. - Следи за свечой, как и раньше. Позволь своему разуму отдохнуть на кончике пламени. Это верно... это-о веееернооооо...

Голубые глаза Гвинны потемнели, когда она впала в транс с его руками на своих плечах, чтобы укрепить их взаимопонимание. Его часы лежали на столе, их мягкое тиканье было подобно грому в тишине их смешанного дыхания, когда она сосредоточилась. К настоящему времени он с точностью до секунды знал, сколько времени это займет у нее.

- Итак, Гвинна, - сказал он через мгновение. - Давай читать на расстоянии. Не дави слишком сильно. Просто откройся, как я тебя учил. Нежно... нежно! Не так жестко, любимая. Просто наблюдай за свечой и слушай часы. Это хорошо. Представь, что стена - это госпожа Джосилэн, и теперь... мы... читаем... ее....

Его голос затих. На самом деле в этом не было необходимости, потому что ее разум слился с его разумом задолго до того, как он перестал говорить. Они были в глубоком взаимопонимании, но ее внутренний стержень все еще был забаррикадирован. И все же он едва ли заметил сгусток света, который запрещал ему входить, потому что он привык к этому. Он просто поражался силе и ясности молодого ума, находившегося у него на попечении. Ее ментальное прикосновение было прохладным, кошачьим, чистым, как хрустальный ручей, и наполненным жизнью. У каждого разума было свое собственное уникальное присутствие, и у нее был вкус корицы и осенних листьев, подумал он. Оно обдувало его, как свежий морской бриз, и сила, заключенная в нем, почти ошеломила его.

<Сейчас, любимая,> сказал его мысленный голос, и он посмотрел через ее чувства на каменную стену, внимательно изучая ее в такт с ней. <Мы собираемся просмотреть сквозь это, точно так же, как читаем госпожу Джосилэн, но проще. У стен ведь нет щитов, не так ли? Просто позволь своему разуму пройти через это....>

Мастер-эмпат разделил ее восторг, когда она скользнула мимо стены, как будто ее твердый камень был дымом, а она - ветерком. Пустая библиотека внезапно оказалась вокруг них, и он разделил ее удовольствие, когда ее мысленный взор блуждал по безмолвным полкам. Она задрожала от радостного открытия, и он радовался вместе с ней.

Он двигался вместе с ней, предлагая лишь минимальное руководство, пока она пробовала свою новую способность. Она потянулась дальше, кружа над территорией, как ястреб, летящий по ветру. Мерцающие защитные экраны скрывали спальни, но Гвинну это не волновало. Все, чего она жаждала, - это свободы бродить, распространяться - испытывать свои пределы. Ее разум блуждал вдоль каменных стен, прикасаясь и пробуя на вкус траву, деревья, даже мох на камне и насекомых во мху.

Она содрогнулась в экстазе, когда мир затопил ее разум, и Трейн последовал за ней, пораженный ее силой. Потом он отругал себя. Если что-то еще и могло его удивить, так это не ее сила.

Он глубоко вздохнул и приготовился вызвать ее блуждающий разум для следующего шага. Но прежде чем он смог это сделать, он почувствовал внезапный прилив концентрации внутри ее внутренних щитов. Он ахнул от этого ощущения, и внезапная тревога пронзила его.

Что она делала? Она не была готова к такому результату!

Он боролся за ее внимание, но было слишком поздно. Ее поразительная широта таланта снова поставила его в тупик, и даже когда он приготовился рассеять ее растущую силу, он остановился. Собралось слишком много силы. Если он прервет его, это может срикошетить внутри нее. Это могло бы убить ее, если бы она вложила все это в свои щиты, и, не разрушив эти щиты, он не смог бы отвести это от нее. Все, что он мог сделать, это переждать это... и молиться.

Его мелькающие мысли заняли всего лишь крошечные доли секунды. Его решение было принято до того, как она высвободила собранную ею силу.

Она толкнула. Это было единственное подходящее для этого слово. Как будто ее разум превратился в пружину, скрученную настолько туго, насколько это было возможно, только для того, чтобы раскрутиться. Она хлестнула, увлекая его за собой, и у него возникло ощущение стремительного ветра и тьмы, когда их объединенные умы пронеслись по лицу ночи.

Они вырвались из защищенной Академии, барьеры "защиты от магов" были не более эффективны, чем солома против урагана. Еще до того, как барьеры были замечены, они прыгнули в ночь и понеслись на юг со скоростью, которая издевалась над ветром.

Трейн пошатнулся. Как она могла это делать? Что она делала? Размытая, окутанная тьмой земля развернулась внизу, и горы устремили на него жестокие пики. Он вздрогнул, когда их образ угрожал пронзить его разум, и они с Гвинной закричали низко над вершинами, устремляясь все дальше на юг, в то время как острые снежные дьяволы танцевали на вершинах, чтобы окутать их.

Нависали могучие стены, закрывая проход с крутыми склонами. Блеск защитных щитов хлестнул Трейна, как удар плети, но Гвинна пронеслась сквозь них, как метеор. Он содрогнулся от боли, но затем они миновали крепость, делая круг назад, и он ахнул, когда огромные черные крылья и белые, как кость, клыки мелькнули над ними. Дракон громоздился на фоне луны, из его пасти, как пар, валило дыхание, и Гвинна запаниковала. Радость исчезла, ликование было подавлено грубым ядом страха - страха за кого-то другого, Трейн знал это даже тогда - и резким взрывом ужаса.

Ее паника пробрала Трейна до костей, потому что ее прекрасный контроль исчез, когда он прорвался сквозь нее. Точность исчезла, равновесие исчезло, и на их месте был только долгий, ужасающий спуск к горным вершинам под ними. Гвинна парила, как орел; теперь ужас сломал ей крылья и сбросил с небес.

Трейн заглянул глубоко внутрь себя, постигая дисциплину, которая сделала его тем, кем он был. Острая боль пронзила его, когда он заставил себя двигаться, освобождаясь от хватки их взаимопонимания. Это было все равно, что противопоставить свою плоть железу, пот выступил на его щеках, когда боль разрывала его разум, и каждый инстинкт кричал ему вырваться из их взаимопонимания и спасти себя.

Но академии магов выбрали Трейна Элдарфро не только за силу его таланта. Они выбрали его за силу его сердца. Они выбрали мага, который сражался со всеми силами тьмы, который довел себя до грани исчезновения, который разделил жестокие пытки жертвы на алтаре Шарны, бросившись между этой агонией и вратами ада, чтобы сохранить душу молодой женщины, которую он никогда не встречал, от демона, пришедшего заявить на нее свои права. Они выбрали мужчину, не просто мага - человека, который умрет на месте, чтобы защитить блестящий, одаренный юный разум ребенка, которого он любил.

Это был тот человек - тот маг, - чьи мысли мелькали, когда он боролся со стремительным исчезновением Гвинны. Инстинкт самосохранения манил его из рушащихся руин ее разума, но он создал карман в своей половине их взаимопонимания и сосредоточил свое сознание на крошечном островке контроля. Он почувствовал дрожь, когда ее разум перевернулся, но отбросил панику в сторону, двигаясь с уверенностью мастера-мага, столкнувшегося с катастрофой. Он собрался на своем островке здравомыслия, пока разум Гвинны в первобытном ужасе разрушался вокруг него, и сделал самое трудное из всего... стал ждать.

Душа эмпата Трейна содрогнулась от боли, когда ее гибель достигла вершины. Он пронесся штормовым фронтом опустошения по их общему сознанию, ожидая мимолетного момента, когда он мог бы спасти их обоих.

Момент пришел.

Он закрепил свою личность в убежище, которое построил, и его мысль вырвалась наружу. Он был недостаточно силен, чтобы пробить ее идеально соединенные щиты, и он знал это. Они стояли, как крепость, неприступные и гордые. Но он также знал, что паника дестабилизирует ее контроль, и у него не было выбора, кроме как попытаться. Он ударил по ним зондом, как тараном... и почувствовал, как они поддались.

Он подавил прилив надежды и снова ударил их. Снова! Похожие на колокольчики тона конфликта звенели в их взаимопонимании. Снова!!

Ее щиты задрожали, и новый ужас пронзил ее, когда она почувствовала вторжение. Осколки ее паники терзали его, как летящие ножи, но он стиснул зубы и терпел. Он ударил еще раз... и ее щиты разлетелись вдребезги, как хрусталь.

Огромные образы захлестнули его, когда он погрузился в водоворот, игнорируя все остальное, чтобы устремиться к сверкающей жизни в ее центре. Его ментальная хватка безжалостно сомкнулась на ней, сокрушая ее отчаянное сопротивление, и Гвинна извивалась.

Сплющенная рука, острие которой было похоже на железо, врезалась в его ребра, и он ахнул от боли, когда одно из них сломалось. Тыльной стороной другой руки она ударила его под подбородок, но у него было достаточно предупреждения, чтобы отразить удар, который должен был сломать ему шею. Она изогнулась в его хватке, ее руки поднялись к его горлу, и он попытался блокировать их своими предплечьями, потому что не осмеливался отпустить ее плечи и прервать контакт. Но ее сила была невероятной, и он чувствовал, как неконтролируемое безумие захлестывает ее.

Она хотела убить его. В своем замешательстве она защитила бы свои секреты единственным доступным ей способом - уничтожив незваного гостя. Ее руки сжались вокруг его горла, и он отчаянно сосредоточил на ней свою волю, закрывая ее сенсорные каналы.

Гвинна совершенно оцепенела, ее мысленный голос превратился в крик ужаса, когда все зрение, все звуки - все восприятие - было отключено. Ее ужас перешел границы безумия, избивая его, но он, наконец, взял ее под контроль. Он оседлал ударную волну ее сопротивления, все крепче сжимая свою ментальную хватку.

У нее было время только на один последний выпад, и в него вонзилась ментальная игла, способная выжечь любой разум. Он закричал, когда это пронзило его, но отказался сдаваться, и атака прекратилась, когда он швырнул ее в бессознательное состояние.

Она рухнула, как марионетка, у которой обрезали веревочки, и Трейн рухнул на пол вместе с ней, слишком измученный, чтобы стоять. Он парил на своем маленьком острове, вися на грани вечного выгорания, и собирал последние фрагменты своей воли. Он слабо потянулся к Лентосу, ему показалось, что он почувствовал слабый отклик, а потом была только чернота.

Веки Трейна неохотно затрепетали.

Его голова была наковальней, звенящей от боли. Его глаза наполнились слезами от сильной пульсации, и он застонал, когда его рука безвольно поднялась к холодному компрессу, который прикрывал их. Он ахнул, когда чья-то рука скользнула под него, поднимая его, а другая рука удержала его компресс.

- Твои глаза еще слишком чувствительны для этого, - мягко сказал Лентос.

- Семкирк! - прошептал Трейн. - что случилось?

- Это ты мне скажи, - сухо сказал Лентос. - Я почувствовал твое сообщение - едва-едва - и добрался сюда, чтобы найти Гвинну в шоке, а тебя немного получше. Я думал, мы потеряли вас обоих, и мы почти потеряли.

- Гвинна! - Трейн напрягся. - Она?..

Он потянулся к ее мысленному присутствию и застонал, когда вновь взревела боль.

- Не пытайся пока использовать свой разум, идиот! - Лентос сел рядом с ним. - С Гвинной все в порядке, хотя думаю, что пройдет некоторое время, прежде чем она восстановит свою уверенность. Что-то подрезало ей спину - подрезало вас обоих, я бы сказал, - но она поправится. И, вероятно, будет сильнее для того, что бы это ни было.

- Слава богам, - слабо пробормотал Трейн. - Я думал, что убил ее.

- Ну, ты этого не сделал. Но тебе лучше рассказать мне, что ты сделал.

- Что ж, - Трейн слабо усмехнулся, - я наконец-то взломал ее щиты.

- Трейн! - Лентос напрягся. - После всего, что мы обсудили, ты действительно заставил?!

- Нет, нет! - Трейн прервал его испуганное восклицание. - Это была не конфронтация, Лентос - во всяком случае, не такого рода. Мы только начали дистанционное чтение, когда что-то произошло в ее сознании.

Он вздрогнул, вновь пережив этот момент и снова ощутив огромную силу, которая наполнила ее.

- Я не знаю, что это было. Ни один разум не должен быть способен генерировать столько энергии, и это тоже не было обычным чтением на расстоянии. Минуту назад мы были прямо здесь, а в следующую оказались Семкирк знает где, и она запаниковала. Что-то напугало ее до смерти, и она потеряла контроль. Она была на грани полного выгорания, и единственный способ остановить это - взять себя в руки. Так что...

- И это действительно напугало ее, - сказал Лентос, когда его голос затих.

- О, это произошло. Это произошло! Но ничто не могло напугать ее сильнее, чем она уже была. Когда я сказал "выгорание", я имел в виду именно это, Лентос. Мы чуть не потеряли ее. - Трейн прижал компресс одной рукой, а другой дотронулся до ребер. - Если бы у меня было время, я бы сам испугался до смерти.

- Но ты взял все под свой контроль? Полный контроль?

- У меня не было выбора. И ты был прав насчет ее реакции - она была так занята, пытаясь убить меня, что я не мог рисковать, просто выводя ее. Оставалось либо запереть ее, либо наблюдать, как она самоуничтожается... и забирает меня с собой.

- Ты... видел... что-нибудь? - нерешительно спросил Лентос.

- Не так много, и то, что я видел, принадлежит ей. В любом случае, все произошло слишком быстро, и она все еще ставила щиты, даже когда умирала. На самом деле, она использовала силу, необходимую ей, чтобы остаться в живых, для защиты того, что она скрывает.

- Я понимаю. Но ты можешь хотя бы сказать мне, что ее напугало?

- Да, но в этом нет особого смысла. Мы были над крепостью - кажется, у Ист-Уолл - и нашли дракона. Я не мог разглядеть цвет на фоне луны, и не знаю, как мы туда попали, но я думаю, что она точно знала, где она была, и, возможно, даже что дракон там делал. Это то, что напугало ее прежде всего.

- Горная крепость и дракон... - пробормотал Лентос.

- Да, имперская крепость. Я уловил вспышку от ее щитов. И это еще одна вещь - она прошла сквозь эти щиты, как будто их там даже не было.

- Что?!

- О, да. И вот еще один лакомый кусочек - это тоже была не мгновенная транслокация.

- Объясни, - сказал Лентос, явно все еще шокированный последним откровением.

- Я не уверен, что смогу. Чтение на расстоянии не является одним из моих основных талантов, и для меня это достаточно второстепенный навык, чтобы учить кого-то другого. Но что бы она ни делала, она не читала на расстоянии. Мы не перенеслись в ту крепость - мы прошли над всем, что было между этим местом и тем.

- Конечно? Как в полете?

- Больше похоже на сканирование с помощью ясновидения ближнего действия. Я думаю, если бы она захотела, и если бы она знала, что делает, она могла бы просканировать все, что мы проходили. Я думаю, что она наткнулась на совершенно новый талант, такой как дистанционное чтение, ровно настолько, чтобы это помогло ей освоиться. И ее диапазон! Мы были чертовски далеко, но при совершенной ясности. Если бы не этот дракон, мы все еще могли как бы протянуть руку! Я не мог остановить ее. Это было как... как борьба с вихрем! Все, что я мог сделать, это держаться и надеяться.

- Ты имеешь в виду, поймать ее, когда она упала, - тепло поправил Лентос. - Спасибо Семкирку, что ты смог! И, может быть, это и к лучшему, что так случилось. По крайней мере, она может наконец понять, почему мы предостерегаем ее от слишком резкой езды. Во всяком случае, она подошла достаточно близко, чтобы понять! Но вернемся к этому видению или что бы это ни было. Была ли крепость в долине?

- Нет, в проходе. Стены пересекают его прямо поперек.

- Может быть, это была крепость Саут-Кип?

- Саут-Кип? - Трейн нахмурился, затем медленно кивнул. - Ты знаешь, это могло быть. На самом деле я никогда не видел ее сверху, и мне тоже не удалось толком рассмотреть ее, когда мы пролетали мимо, так что я не могу быть уверен. Но если бы это было так... какой у нее диапазон!

- И дракон был прямо там, нападая на крепость?

- Нет. Я думаю, это было на дальней стороне, недалеко от границы, но прямо там, на перевале. Во всяком случае, если это действительно была Саут-Кип.

- Трейн, дракон никак не может быть там сам по себе.

- Базел и Венсит отправились на юг, - медленно произнес Трейн в ответ на мрачный тон Лентоса.

- Конечно! То место привлекло ее благодаря ее заботе о них, и там она нашла дракона. Мало того, это должно быть связано с их миссией. Клянусь Скипетром, должно быть, это оно! И есть только один способ, которым дракон мог оказаться там.

- Колдовство, - мрачно сказал Трейн. Он попытался подняться, но его равновесие было неустойчивым, и Лентос крепко прижал его к себе.

- Нет, Трейн. Ты выполнил свою часть работы. Оставь это мне.

- Но есть ли посланник Совета в Белхэйдане?

- В Белхэйдане всегда есть посыльный. Я немедленно пошлю сообщение, но им придется приземлиться за пределами щитов. И ты, конечно, понимаешь, что даже ходящий по ветру может не поймать их вовремя.

- Я знаю, но мы должны попытаться!

- Мы сделаем это, - сказал Лентос железным голосом. - И если мы опоздаем, кто-то за это заплатит!