Мастер меча тысячелетней выдержки. Том III

Глава 15

Ага, она самая. Анжела Аквила, собственной персоной. Нет, лично я её видел вживую в первый раз, но вот память Стерлинга, которая всё ещё сидела внутри моей (точнее, его) головы и время от времени выдавала мне что-то, буквально взорвалась при виде вошедшей девушки.

Сам Стерлинг, находившийся рядом с Петей, тоже отреагировал показательно: при виде своей возлюбленной он глупо заморгал, а челюсть у парня отвисла. Да уж… Плохо, наверное, быть ботаником, безнадёжно влюблённым в дочь герцога и первую красавицу Академии. Тут уж и правда впору прибегнуть к древним магическим фолиантам, как к последнему средству.

— Виконт Кислевский, — голос девушки был холоден и требователен. — Я жду ответа.

Ладно, давайте честно — заморгал не один только Стерлинг; заморгали все. Даже я удивлённо приподнял бровь, а автоматчики Кислевских — до того неподвижные болванчики — заоглядывались на Аквилу и неуверенно запереглядывались между собой.

— Опустите оружие, — брезгливо махнув рукой в сторону одного из них, скомандовала Анжела. Девушка выглядела эффектно и безукоризненно; только войдя, ей каким-то образом удавалось придать себе вид королевы бала. Анжела была жгучей брюнеткой с правильным, точёным лицом и длинными волосами до середины спины; на ней были красные блузка с брошью в виде герцогского герба, юбка до колен, а туфли на каблуке увеличивали её и без того немаленький рост. Но всё-таки главным её украшением были не одежда и не макияж, а безупречное умение держаться, передать всем своим видом нужное ей настроение.

— В-выполнять! — замешкавшись, скомандовал обалдевший виконт, и автоматчики поспешно опустили оружие. — П-пошли отсюда вон! Ждите меня снаружи!

Боевики вылетели вон — быстро и с явным облегчением — и в гостиной стало существенно свободнее.

— Так как? — Анжела медленно шла по гостиной, оглядывая оставшихся спокойным взглядом; все молчали, и только Стерлинг часто дышал, не в силах справиться с эмоциями от того, что его любовь находится так близко. — Виконт, можно подумать, что вы не в состоянии ответить на простой вопрос. Итак, что здесь происходит?

— Г-госпожа Аквила… — наконец, смог совладать с мыслями виконт; он с видом оскорблённого достоинства поправил галстук и полностью развернулся к девушке. — При всём уважении… я подчиняюсь не вам, а вашему отцу, и я не обязан отчитываться…

— Об этом не переживайте, — отрезала Анжела. — Всё, что знаю я — знает мой отец; всё, что делаю я — сделано с его одобрения. Вы ведь не будете в этом сомневаться, не так ли?

— Нет, конечно, нет, но… это моё частное дело…

— Ваше частное дело — устраивать рейдерский захват? — в голосе Анжелы сквозил холодный, едкий сарказм.

— Это вовсе не рейдерский захват…

— Тогда что? Попытка вооружённого нападения? Может быть, вы хотите сказать, что это не то, чем выглядит, и ваши люди не стояли здесь минуту назад, направив оружие на хозяев и гостей особняка?

Лебедевы в углу переглянулись между собой; Петя положил руку на плечо Стерлингу и что-то зашептал ему на ухо, а тот наконец-то захлопнул рот и часто закивал. Один Хаск оставался, как всегда невозмутимым — после всего, что произошло с ним недавно, было мало какой-то там герцогской дочери, чтобы его удивить — да я так и сидел на диване с пустой бутылкой из-под вина в руке и слегка приподнятой бровью.

— Госпожа Аквила! — в голосе виконта прорезались нотки раздражения. — Меня не волнуют ни хозяева этого особняка, ни их гости, за исключением одного-единственного — того, который напрямую причастен к похищению моей собственности! Вы прекрасно знаете…

— … вот именно, — Анжела чуть повысила голос. — Вас не волнуют. Зато волнуют других. Что, по-вашему, должны будут подумать аристократы герцогства, когда узнают, что на землях моего отца им не обеспечена защита от вооружённого вторжения? Что любой, кому вздумается, может вломиться к ним в дом с оружием?

— Простите! — виконт оставался холоден. — Но я могу задать вам тот же вопрос. Что должен подумать я, зная, что меч, принадлежащий мне, украден, а вы с вашим отцом покрываете того, кто к этому причастен?

Я развёл руками.

— Меч взял твой сын, кажется, я не я. Это вообще считается за похищение, кстати? Меч-то технически остался в руках у семьи Кислевских…

— Госпожа Аквила! — взорвался виконт. — Разве вы не видите сами, что происходит? Этот мерзавец решил, что вы защитите его, и думает, что теперь он может безнаказанно…

— Глупости, Кислевский, — я покачал головой. — Не переоценивай себя и свои возможности. Я бы справился с тобой безо всякой помощи… хотя я искренне благодарен госпоже Аквиле за возможность видеть эту глупую ухмылку на твоём лице, которая появилась там в первую секунду.

От меня не укрылось, как Анжела подавила нарастающий смешок.

— Виконт, — холодно заметила она. — Мне казалось, вы с моим отцом уже всё это обсуждали — в нашем, узком кругу, детально и подробно. Вы правда желаете повторить этот разговор, вынеся его на публику?

Кислевский пару секунд стоял неподвижно, а затем махнул рукой.

— Знайте, госпожа Аквила, — бросил он. — Это не останется без ответа. Ваш отец узнает обо всём немедленно, и если вы думаете, что он и дальше будет защищать и покрывать злоумышленников, срывающих мои планы…

— … Кислевский, — вздохнул я. — Мог бы просто выйти молча, а не позориться напоследок.

Вспыхнув, виконт и правда поспешил убраться — видимо, пока цвет его лица окончательно не сравнялся с цветом алой блузки Анжелы Аквилы. Хлопнула большая дверь; шаги мужчины делались всё тише и тише…

Мы все молчали, повернув голову в сторону двери.

Наконец, когда звуки совсем затихли, я заговорил — первым.

— Госпожа Аквила. Я искренне благодарен вам за попытку заступиться, но, честное слово, в этом не было никакой необходимости. Всё было под контролем.

— Уверены, господин… Сизиф? — она повернулась ко мне. — Возможно, он блефовал. А возможно, и правда мог бы приказать открыть огонь по вам и вашим друзьями. Виконт Кислевский никогда не отличался сдержанностью и человеколюбием.

— Просто Сизиф, без «господин», — улыбнулся я. — Прошу вас. Да, я полностью уверен, что всё было под контролем. Но всё равно спасибо, что попытались.

Все прочие молчали, глядя на нас и затаив дыхание.

— Кстати, рад наконец-то встретиться вживую, — продолжил я. — Предложил бы вам немного вина, но увы… кажется, оно уже закончилось.

— Что ж, в таком случае хорошо, что я не пью спиртного… Сизиф, — Анжела улыбнулась в ответ.

Она вновь обвела взглядом всех, кто остался в комнате; я заметил, как её взгляд остановился на Стерлинге, и тот побледнел и отступил на два шага назад.

— Поразительно, — заметила она. — Вы так похожи…

Моргнув, Стерлинг вытянулся в струнку; в его глазах буквально читалось что-то вроде «Может быть, теперь, когда у меня есть все эти мускулы, мои шансы поднялись с нуля до…»

Не-а, приятель. Шансов как не было, так и нет. Впрочем, это тема для отдельного разговора.

— Неудивительно, — отозвался я. — Фактически, я нахожусь в изначальном теле Стерлинга, тогда как сам Стерлинг представляет из себя… дайте подумать… душу, которая материализовалась в момент перехода из царства мёртвых в наше с вами бренное царство живых.

— Д-да?.. — растерянно брякнул Стерлинг, принявшись себя ощупывать. — Так я что теперь… я… я вообще кто?

— Не надо кризиса идентичности, — я махнул рукой. — Ты тот же, кем и был, Стерлинг, только немного подкачался и, возможно, стал немного привлекательнее. Теперь ты такой, каким сам себя всегда желал видеть. Это неплохо, не так ли?

Пусть немного порадуется.

— Правда⁈ — глаза Стерлинга широко распахнулись. — Так я…

— Ты прекрасен, — успокоил я его. — Поверь, всё это время, проведённое там, у Дита, стоило того — от первой и до последней секунды. А теперь не мог бы ты на время покинуть гостиную? Остальных это, кстати, тоже касается. Нам с госпожой Аквилой нужно кое-что обсудить… наедине.

Я выразительно обвёл всех взглядом; Хаск вскочил первым, затем к дверям двинулись Лебедевы, а затем и Петя поспешил вытолкать немного зависшего Стерлинга. Дверь за ними захлопнулась, и мы с Анжелой Аквилой остались в опустевший гостиной вдвоём.

— … не-а, — заметила она с усмешкой, садясь в одно из кресел. — Между вами есть отличие куда более существенное, чем мускулатура.

— Да? — улыбнулся я. — И какое же?

— Взгляд, — ответила дочь герцога. — Манера держаться. Манера говорить… вы разные люди, несмотря на внешнее сходство, и это видно с первой секунды, Сизиф.

Я пожал плечами.

— Все люди разные, госпожа Аквила. Поверьте, я повидал очень многих, и за всё время не видел двух в точности одинаковых.

— Просто Анжела, — попросила она. — Раз уж мы с вами решили перейти на имена… И давай на «ты». Если не против конечно.

Я кивнул. Кажется, я всерьёз заинтересовал девчонку, раз уж она предлагает такие вольности.

— Итак, как ты узнала о том, что происходит?

— Ну, это было совсем несложно, — рассмеялась Анжела. — Всё, чем занимались Кислевские в последние сутки — это искали тебя и Влада с мечом. И когда они вдруг сорвались с места и поехали сюда с целой бронеколонной, легко было догадаться, в чём дело.

Она склонила голову к плечу и хитро поглядела на меня.

— Чисто из интереса: ты и правда не знаешь, где Влад Кислевский и меч? Если не секрет, конечно; можешь не отвечать, если не хочешь.

Я покачал головой.

— Не имею ни малейшего представления. Влад взял его без моего ведома, но затем понял, что я тоже ищу меч, позвонил мне и похвастался «приобретением». Кажется, он хотел поторговаться за него…

— А ты?

— Я? Похвалил за то, что умыкнул меч, обругал за то, что по-тупому подставился, заговорив об этом в телефонном разговоре. А потом велел спрятаться и сидеть тихо, не трогая меч и не светясь. Раз его до сих пор не нашли, видимо, он последовал моему совету, и последовал ему удачно.

Мне и правда было интересно, где сейчас Влад и как ему удалось скрыться от людей его отца, которые целые сутки трясли и прочёсывали всю столицу герцогства вдоль и поперёк. Интересно, что он сделал с легендарным мечом, попавшим в его руки. Потому что… легендарный меч легендарному мечу рознь.

За свою жизнь я знал немало мечей, один легендарней другого. Некоторые из них были просто железками, предназначенными для того, чтобы наносить людям увечья, порой несовместимые с жизнью. Очень хорошими железками. Просто превосходными. Своё предназначение они выполняли невероятно эффективно! Но — не более того.

Но были и другие. Такие, которые не то, что использовать — в руки лучше не брать. Активируешь ещё какой-нибудь магический эффект, потом проблем не оберёшься…

— Кстати, — заметил я как бы между делом, — ты не знаешь, что именно за меч приготовили себе Кислевские?

Анжела пожала плечами.

— Самый пафосный и самый банальный вариант из всех. Эскалибур.

Чёрт; на моём лице промелькнула тень. Где они раскопали Эскалибур?.. Надеюсь, Влад его не трогал, потому что этот меч — именно из второй категории; тронешь его — и…

— И что дальше? — Анжела перебила мои мысли. — Что ты планировал делать с Владом потом, я имею в виду.

— Разыскать, — пояснил я. — Не думаю, что это было бы так уж сложно. Взять дело под контроль. Но сначала я планировал связаться с тобой, потому и позвонил. Вот только не думал, что всё затянется на целые сутки…

Да уж, я не думал, что после рискованного и невероятно наглого вторжения в Ад меня затянет ещё и на Олимп, где я лично прикончу несколько Богов и стану свидетелем гибели основного пантеона олимпийцев!

— Собственно, — мягко и вкрадчиво заметила Анжела, — затем я и пришла. Ты сказал, что нам есть о чём поговорить — что ж, давай говорить. Что ты имел в виду тогда, вчера, когда позвонил?

Что имел в виду?.. Наверное, я просто пытался заинтересовать Анжелу. И у меня это неплохо получилось.

Я поморщился.

— Ну, шутки шутками, а мы и правда на пороге большой войны с Богами. Я довольно неплохо знаю этих сволочей, и могу гарантировать, что запугать их не получится — у них эго бежит сильно впереди разума. Несколько штук убиты, и это пошатнёт положение, но их всё ещё много, и они всё ещё планируют напасть.

Анжела пока не знала о смерти Зевса и его шайки; я не спешил ходить с козырей. Не нужно сразу шокировать её громкими заявлениями.

— Так вот, — продолжил я. — Меня такой расклад не устраивает; я только-только сбежал из царства мёртвых и совершенно не горю желанием туда возвращаться. Современный мир очень мне нравится, и хотелось бы видеть его… не в виде разрушенных войной и залитых кровью руин.

— И ты решил помочь чем можешь, — кивнула Анжела.

Помочь?.. Хм. Скорее, было бы неплохо, чтобы вы мне помогли. Ну, хотя бы избавили от назойливых неприятностей вроде Кислевских.

— Типа того, — согласился я. — С твоим отцом я ещё не знаком, но с его спецслужбами уже успел пообщаться… Кажется, через них герцог приглядывается ко мне?

— Да, — отозвалась Анжела. — Отец… узнал о тебе побольше и решил, что ты можешь стать ценным союзником. Но ждал, что ты предложишь это первый.

— Правильно сделал. Твой отец умный человек. Вот только Кислевские… как бы сказать помягче… их я умными людьми точно не назову.

Анжела поморщилась.

— Антон — самовлюблённый идиот, не видящий дальше своего носа. А его отец, Игорь Кислевский — слишком полагается на то, чтобы запугать, надавить, заставить. Он не считает никого себе ровней и мечтает забраться на самую вершину.

— С самой вершины больнее падать, — пробормотал я. — В общем, расклад прост. Там, в Академии, Кислевский-старший так вцепился в возможность сделать своего сыночка национальным героем-богоборцем, что сходу, не разобравшись, пошёл вершить репрессии и записал меня в свои враги. А потом Антон и вовсе настропалил его против меня своими рассказами о том, что я якобы обманул и предал их предка…

Я наткнулся на вопросительный взгляд Анжелы.

— Смешная история, потом расскажу. Короче говоря: я мог бы стать союзником для тебя и твоего отца — но точно не для Кислевских.

Анжела задумчиво глядела на меня.

— Ну, это ясно. Но всё-таки Кислевские, даром что виконты, довольно влиятельны, и мой отец не просто так собирался скрепить союз наших семей, выдав меня за Антона. Они сильные союзники, с которыми нужно считаться…

Она не договорила, оборвав фразу на середине и вопросительно поглядев на меня. Вопрос, впрочем, и так был понятен.

Кислевские — мудаки, и с этим никто не спорит, но они сильны, и союз с ними имеет свои преимущества. Что могу предложить такого герцогу и Анжеле я, чтобы это перебило пользу Кислевских?

— Всё это, конечно, самое начало диалога, — улыбнулся я широкой, радушной улыбкой. — Долгого, обстоятельного диалога о многом и разном. Думаю, мне будет что обсудить и с тобой, и с твоим отцом…

— Однако, — заметила Анжела, — позвонил ты всё же мне, а не моему отцу. Почему, можно спросить?

Моя улыбка стала ещё шире.

— Может быть, я не Стерлинг, но я нахожусь в его теле, и у меня сохранились кой-какие его воспоминания и мысли. В том числе и кое-что о тебе. Кажется, он запомнил тебя как умную, любознательную и интересную девушку, умеющую мыслить критически и быстро соображать в непростых ситуациях…

Наглое враньё с моей стороны, конечно. Стерлинг — насколько мне передались его мысли, а мне передалось всё же лишь самое поверхностное — обращал внимание в основном на внешний вид девушки, её красоту, и уж точно не думал о её мозгах. Но комплименты всегда в моде, не так ли?

Анжела улыбнулась в ответ.

— Пусть так… но какие-то конкретные предложения у тебя есть?

Я чуть поморщился.

— Ещё вчера с утра — были… но с тех пор многое произошло и сильно поменялась диспозиция.

— Поменялась в нашу пользу и наоборот? — осторожно уточнила Анжела.

Кажется, я не ошибся насчёт критического мышления и острого ума.

— Не в пользу Богов, это точно… — негромко пробормотал я. — Но как раз из-за этого они могут прийти в ярости, пойти вразнос и атаковать; пострадает множество невинных людей…

— И что же делать?

Глубоко вздохнув, я устроился на диване поудобнее.

— Вот как раз это-то я и хочу понять. Возможно, мы сможем что-нибудь придумать и помочь доруг другу… и этому миру заодно?

…в особняке Кислевских было тихо и пусто. Хорошо, что они заранее позаботились об этом. План, который они составили с отцом, был безупречен — войти, вырубить всю охрану, испортить системы слежения. Затем — красивая сцена с Сизифом и его друзьями на мушке. Понятно, что от этих идиотов ничего не добиться, но и сделать они против кучи автоматчиков ничего не смогут. Тут даже этот аферист с истёкшим сроком годности не сумеет выкрутиться!

Затем — Антон «приходит в ярость», отец его успокаивает, и Антон выбегает из комнаты. Честно говоря, Антону даже играть особо не пришлось — он и правда вышел из себя. Как он вообще смеет, этот мерзавец!..

Но, оказавшись за пределами гостиной, он тут же взял себя в руки. Теперь — хватит эмоций, нужно заняться делом. Он в этом особняке не просто так.

Эгида. Наглый мудак Сизиф похитил у него Эгиду, артефакт, по праву принадлежащий его предкам. Там, в Академии, с Эгидой Антон был неуязвим! Слишком силён для этого мудака! Если бы не случайность, тому никто было бы не победить…

А затем Сизиф её похитил. Он потом просмотрел видео с камер (конечно, перед тем, как люди отца уничтожили их — до последней копии); там хорошо видно, как Сизиф прячет Эгиду себе под рубашку, как раз перед появлением военных и отца.

Отец тоже видел это. Он и задал Антону жёсткий и требовательный вопрос: как он думает вернуть артефакт? Кажется, отец думал, что это его вина… вовсе не так! Случайность, чёртова случайность и подлость Сизифа…

Но он предложил этот план, и отец его поддержал. Скорее всего, Эгида где-то здесь, в особняке Лебедевых… Нужно только обыскать его — тихо, чтобы Сизиф и его дружки не заметили. Найти её и убираться. Пусть смеются… посмотрим, кто будет смеяться последним!

Только бы она была здесь, в особняке.

Затаившись за кустом, Данте внимательно наблюдал за людьми, выходящими из большого особняка.

…последние сутки для посланника Богов выдались чертовски плохими. Оказавшись в пасти адской гончей, огромного трёхглавого пса, он едва не рехнулся от паники и захлестнувших его воспоминаний о деньках, проведённых в Аду! По счастью, тварь не сожрала его живьём — лишь отволокла на другой конец города и слегка прикопала там. Чёрт, если бы он не знал, что это адская гончая, то мог бы сказать, что тварюга хотела… поиграть⁈

Но пусть даже он и остался в живых, пусть выбрался на свободу из ямы, всё складывалось один к одному — хуже некуда. Он провалил задание — не достал ценный груз, который везли Кислевским; его викинги из дружины Локи почти все были убиты в бою или схвачены; он потерял свой меч… чёрт, его меч, выкованный самим Богом Гефестом! Это было особенно досадно.

А самое плохое — то, что Боги и их посланники не выходили с ним на связь. Данте ещё вечером попытался с ними связаться, но как ни старался он взывать к ним, как ни возносил молитвы — всё было глухо и пусто. Как будто его просто не слышали!..

Впрочем, чему удивляться? Боги имеют право не услышать жалкого смертного слугу. Наверное, после всех этих неудач он просто попал к ним в немилость.

Что ж. Он знал, что совершить, чтобы вернуть себе расположение Богов.

У всего, что происходило в герцогстве, было два основных виновника. Сизиф — и Антон Кислевский.

Увы, Данте не знал, где искать Сизифа; он даже по-прежнему не знал, как тот сейчас выглядит. Конечно, Богов бы больше порадовала смерть этого напыщенного самовлюблённого грешника, но нужно быть реалистом — прямо сейчас Данте никак не мог найти Сизифа.

Зато Антона Кислевского искать долго было не нужно. Пусть сам по себе этот придурок из себя ничего не представлял, всё же он являлся лицом и знаменем греховного, кощунственного похода против Богов!..

Слежка привела его сюда — и вот теперь Данте сидел за кустом и ждал.

Люди садились по машинам; военные в масках, виконт Игорь Кислевский.

Из особняка их вышло на одного меньше, чем вошло. Антон Кислевский всё ещё был внутри. Данте довольно хмыкнул под нос. Порой расплата настигает грешников в тот момент, когда они ждут этого меньше всего!..

Машины тронулись с места, выезжая за территорию; Данте терпеливо ждал, пока они все уедут, чтобы тихо и беспрепятственно попасть в особняк. Конечно, им всем тоже будет воздано по заслугам — в своё время; и виконту, и его людям. Но позже. Пока это время ещё не пришло.

Сейчас у него другая цель и другая задача. Лишить сопротивление его символа. Вернуть расположение Богов и отомстить за гибель Гименея и прочих.

Данте не знал, что это за особняк; не знал, что все эти люди здесь делали, зачем приезжали, почему Антон остался внутри и зачем туда вошла дочь местного правителя.

Он знал лишь одно. Это здание станет местом, где умрёт Антон Кислевский.