Машина Апокалипсиса

Глава двадцать третья. Тук-тук, войдите!

Кварцевый маг-Природник Кассиус Донатус оказался примечательной личностью. Во-первых, он был карликом, но имел широченные плечи, на редкость мощный и звучный голос и длинную черную бороду. Эдакий иномирский волшебник Черномор. Во-вторых, с ним была его помощница Эпифания, дама выше меня на голову, обладательница роскошного бюста и ног от коренных ушей – она представилась, как «друг, компаньон, спонсор и секретарь мастера Кассиуса». При этом к магу она обращалась «мой умничка». Короче, потрясная пара.

Я не стал тратить время на вступления и вкратце пересказал Донатусу то, что вычитал в журнале Чомски. Было видно, что мой рассказ зацепил мага, во всяком случае, он начал хмуриться и топать ногой.

– Это ты у Чомски в журнале вычитал? – спросил он меня, едва я замолк.

– Реально там. А что?

– Получается, Чомски перевел таблички из лаборатории, но скрыл от меня их содержание? Ах, он, сволочь!

– Чомски не перевел таблички, – заметил я. – Я прочел факсимильный рунический текст.

– Ты что, знаешь древнеалдерский?

– Немного.

– Ну да? – Донатус таращился на меня во все глаза. – И где это, позволь спросить, обучают языку, на котором уже тысячу лет никто не говорит?

– Это неважно. Гораздо важнее другое: то, что я рассказал, может помочь делу?

– Делу? Возможно. Так, говоришь, пять исмэнов актвируются заклинанием третьего порядка, шестой исмэн активируется заклинанием второго порядка, седьмой – первого?

– Так написано в тексте. Еще там сказано, что фокусировку кристаллов надо начинать, как только появится луч чистого белого цвета. И слушать сопутствующую движению Силы музыку. При появлении магического диссонанса немедленно деактивировать седьмой исмэн.

– Все именно так, как ты представлял себе, мой умничка, – проворковала Эпифания с высоты своих двух метров без каблуков.

– Да, еще вход в зал должен быть заблокирован заклинанием первого порядка, – добавил я.

– Что скажешь? – буркнул Донатус, обращаясь к Тоге.

– Можно попробовать, – отвечал мой друг. – По любому, это вариант.

– Начинаем! – Донатус ткнул в меня коротеньким толстым пальцем. – Ты остаешься с нами. Сейчас свяжусь с Мебиусом, пусть усилят охрану. А Чомски пускай идет в…. Мастер Тога, приготовь оборудование.

Донатус прочел какое-то заклинание, и в воздухе появилась уже знакомая мне фейри-курьер. Сеанс связи с Мебиусом занял не больше минуты. Еще минут через пять в лабораторию заявился десяток людомедов. Мебиус помимо прочего сообщил Донатусу, что ставит в курс дела саму Саффрон, и я понял, что сегодня в Орморке будет особенно многолюдно.

Тога между тем возился с исмэнами. Я так до конца и не понял принцип действия этих штуковин, да мне, по правде сказать, это было неинтересно. Потом они с Донатусом начали зарядку исмэнов. Выглядело это очень забавно: коротышка-маг становился около кристалла и начинал что-то бубнить, размахивая ручонками – верно, насыщал исмэн своей магической энергией. Тога следил за изменением цвета кристалла, который держал в руках – зарядка считалась выполненной, если свечение контрольного кристалла совпадала по интенсивности со свечением самого исмэна. Эта процедура заняла не меньше часа, и я уже начал тяготиться ожиданием. Мне-то никакой работы не нашлось. Между тем в подземелье стало светлее, насыщенные маной исмэны стали излучать больше света. Наконец, Тога подошел ко мне и заявил, что для эксперимента все готово. Я заметил, что он прихватил свой посох-электрошокер.

– Нам что-то угрожает? – спросил я его.

– Пока ничего. Но нужно быть готовым ко всему. Сейчас Донатус отдышится, восстановит ману, и начнем.

Восстанавливался магистр Донатус очень своеобразно: пристроившись на каменной скамеечке, усадил себе на колени Эпифанию и запустил обе руки ей под камзольчик. Его прикольную релаксацию прервало появление Саффрон с охраной из пяти людомедов. Имперская леди была настроена очень решительно.

– Наконец-то! – заявила она, когда Донатус объяснил ей ситуацию. – Начинайте немедленно.

Похоже, маг-коротышка был не в восторге от визита начальницы. Но спорить с Саффрон не стал. Магичка между тем расставила людомедов по залу, некоторое время расспрашивала о чем-то Тогу – мой друг только слушал и кивал головой. Наконец, Донатус был готов. Вместе с Саффрон они заперли вход в зал Сопряжения, и теперь мы были отрезаны от верхних уровней Орморка.

– Всем отойти от кольца! – заревел Донатус густым басом.

У меня заколотилось сердце – по всему выходило, что я подошел к последнему эпизоду Главного Квеста.

– Шаба, – шепнул я Говорящему камню, – как ты думаешь, я сегодня вечером буду гулять по Невскому?

– Ой, хозяин, не загадывай! – пискнул камушек. – Может за этой дверью…

Эль-Шаба не договорила: Донатус начал кастовать исмэны. Первыми зажглись желтый и оранжевый кристаллы, и в зале как-то сразу потеплело. Когда зажегся зеленый исмэн, я ощутил уже знакомую электризацию воздуха. Волосы начали потрескивать, между кольчугой и руками в перчатках проскакивали синеватые искорки. А потом я услышал музыку. Тихую, еле различимую – она будто возникла из гудения работающим исмэнов. Она стала громче, когда засветился синий исмэн. Один мощный торжественный аккорд, взятый сразу сотней скрипок, огромным и дружным скрипичным оркестром. Исмэны светились все ярче и ярче, а Донатус продолжал выкрикивать свои тарабарские магические формулы.

Засветился голубой исмэн. Темными оставались лишь два крайних кристалла. Я заметил, что восьмигранная призма на бронзовой стойке начала медленно поворачиваться вокруг своей оси. Музыка стала заметно громче.

Под сводом зала начали вспыхивать голубоватые слепящие молнии. Донатус сам окутался мерцающим сиянием. Я наблюдал за Тогой – он был спокоен. Видимо, все шло, как надо.

Внутри крайнего левого кристалла замерцала фиолетовая искра. И в этот момент рядом с нами возникла светящаяся фигурка фэйри-курьера.

– Серебряный маг Саффрон Ле Ло! – запищала фэйри. – Срочное сообщение от доктора Мебиуса!

– Саффрон, нас атаковали! – кричал Мебиус. – Массовая материализация астральных сущностей на втором уровне! Такого еще не было! Что происходит?

– Доктор, вы должны справиться с ними, – Саффрон повернулась к коротышке, колдующим над фиолетовым кристаллом. – Кассиус, поторопись!

– Саффрон, из лабиринта прут вампиры! Сотни вампиров, будь я проклят! – вопил Мебиус, и в его голосе отчетливо слышался панический ужас. – Бошан и его люди долго не продержатся. Нам нужна помощь!

– Я сейчас нужнее здесь, Мебиус. Держитесь, сколько сможете. Вы должны.

Фиолетовый исмэн засветился в полную силу. Я почувствовал, что каменный пол под моими ногами начал вибрировать. Донатус, казалось, вот-вот лишится чувств.

– Саффрон, – заорал он в панике, – помоги мне! У меня не хватает маны на заклинание Первого порядка. Я на пределе…

Магичка отмахнулась от фейри, продолжавшей что-то кричать голосом доктора Мебиуса и бросилась к последнему кристаллу. В воздухе появился резкий запах озона, музыка гремела у меня в ушах, и я почувствовал, что меня охватывает слепой беспричинный ужас. Судя по выражению лица Тоги, он испытывал похожие ощущения. Людомеды начали рычать и скалить клыки, многие обнажили оружие и стояли, озираясь по сторонам, будто чувствовали приближение какого-то невидимого мне врага. Пару секунд спустя раздались свирепые удары в стальную дверь, отделявшую зал Сопряжения от лаборатории. На третьем уровне уже появилась алдерская нежить. Теперь мне стало понятно, почему Л`Лархаэн требовал от своих учеников заблокировать дверь во время эксперимента.

Совместными усилиями Саффрон и Донатус закастовали последний исмэн. И сразу же из призмы в дверь ударил пучок неописуемо яркого призрачно-белого света. Громыхнуло так, будто рядом с нами ударила молния, свечение исмэнов померкло, ближайший ко мне магический генератор взорвался, засыпав нас хрустальной крошкой. Но дверь открылась! Белый луч упал на рубиновое сердце цветка, и каменная дверь просто исчезла.

– Получилось! – заорали хором Донатус и Саффрон.

– Любопытно, – сказал Тога.

Все, кто были в зале, столпились у зияющего прохода на четвертый уровень. Однако никто не решался войти. Возможно потому, что за порогом был абсолютный Мрак. Не темнота, а именно Мрак.

– Там ничто! – воскликнул Донатус. – Четвертого уровня просто не существует.

– Надо войти, – упрямо сказала Саффрон. – Я пойду.

Карлик не успел ее отговорить: отважная леди шагнула в темноту. Мгновение спустя мы услышали ее крик, и Саффрон выскочила из двеного проема, как ошпаренная. Глаза у нее были по семь рублей.

– Что, что такое? – затараторил Донатус.

– Там…там, – залепетала Саффрон, – там в самом деле НИЧТО!

– Правильно, – сказал я. – Там ничто. Конец игры, ребята. Конец времени. Придется мне идти.

– Ты что, сдурел? – Тога схватил меня за локоть. – Зачем так рисковать?

– Кто не рискует, далее по тексту, – сказал я и шагнул в проем.

– Эй, Алек, ты что, заснул?

В моем поле зрения появляется абсолютно черная физиономия в очках-консервах. Я вздрагиваю. Потом понимаю, что это не монстр. У человека на лице матерчатая маска, такие носят омоновцы на задании. А еще на неизвестном черный бронежилет с разгрузкой, перчатки, у плеча болтается радиостанция с короткой антенной. На голове парня каска с закрепленным сбоку ночным прицелом.

Я озираюсь по сторонам. Определенно, это не Орморк. Похоже на то, что я нахожусь в фургоне с четырьмя вооруженными до зубов и одетыми в черное парнями. Двое с эйганами[8] G36S, двое со снайперскими винтовками. Самое странное, что я одет так же, как они.

На коленях у меня лежит FN Р-90 с глушителем, лазерным дальномером и 4х-кратной оптикой – оружие элитного спецназа.

– Выспался? – усмехается один из парней. – Пора чистить зубы и идти на работу!

Меня уже не удивляет, что он говорит на безукоризненном английском. Меня уже вообще ничто не удивляет. Если я здесь, значит, так нужно. Только вот куда мы едем?

У одного из штурмовиков оживает рация.

– «Торнадо», вы подъезжаете! Жду вас в первом ангаре!

Фургон останавливается. Мы выскаиваем из машины. Ночь, духота, слышен шум моря. Мои товарищи куда-то бегут, и я бегу следом за ними. Впереди виден свет – ангар там.

Нас встречают несколько человек: трое из них темнокожие полицейские в хаки – похоже, это индийцы. Четвертый явно европеец, одет и экипирован он так же, как и мы.

– Добро пожаловать на рандеву, парни! – приветствует нас европеец.

– Капитан Гриффин, сэр! – рапортует один из наших. – Прибыли точно в назначенное время, сэр. Готовы работать.

– Это наши коллеги из антитеррористического отдела полиции Гоа, – говорит Гриффин, показывая на индийцев. Ага, значит, мы в самом деле в Индии, в Гоа. Интересно, в каком Гоа – в настоящем или виртуальном? Гриффин называет имена индийцев, но я их не запоминаю, больно они мудреные. – Ситуация на двадцать часов сорок минут такова: на борту «Эмералд Глории» восемнадцать террористов и двести восемьдесят заложников, пассажиры и экипаж. Захватчики собрали всех заложников в конференц-зале лайнера. Час назад террористы сообщили полиции, что в полночь начнут расстреливать заложников – по одному через каждые два часа. Начнут с индийцев и англосаксов.

– Сикхи, сэр? Или опять «Аль-Каида»? – спрашивает один из приехавших со мной людей.

– Тамилы. Неизвестная до этого дня группировка «Армия освобождения Ланки». Требуют от индийского правительства прекратить помощь властям Шри Ланки в борьбе с тамильскими террористами. Судя по всему, терять им нечего. К тому же есть данные, что среди террористов две девки-смертницы. Живые бомбы, джентльмены. Кроме того, они заминировали все судно. Надо действовать быстро и точно, иначе гибель заложников неминуема.

– У нас есть план, сэр? – спрашивает другой штурмовик.

– Естественно. Начинаем штурм через полчаса. Судно стоит на якоре в двадцати милях от берега. На цель выходим с вертолета. Вот схема судна, – Гриффин подвел нас к столу с разложенными на нем чертежами. – Индийская полиция любезно доверила штурм судна нам. – В голосе капитана слышится издевка. – Я, Бейнс и Симмонс после высадки захватываем капитанский мостик и обезвреживаем мины, заложенные в машинном отделении. Моусон, Макларен и Алек, ваша цель – конференц-зал. Расчистите подходы к залу и займете позицию на штурм. Атакуем с двух направлений одновременно. Боевая задача – обезвредить террористок с взрывными устройствами и освободить заложников. Необходимо прикончить ублюдков до того, как они начнут расстреливать заложников или взорвут весь лайнер. Все, вперед, парни, и да поможет нам Бог!

У меня начинают дрожать ноги. Я бегу к стоящему недалеко от ангара вертолету, забираюсь в кабину. Ужасно хочется курить. Моусон будто угадал мои мысли – достает пачку «Честерфилда» и угощает остальных. Я закуриваю, затягиваюсь крепким табаком, начинаю кашлять. В башке звенит, во рту сухо, как в пустыне. Пилот вертолета включает двигатели, машина поднимается в воздух. Все, операция началась.

Если это опять игра, то чертовски скверная. Я ведь толком-то и стрелять не умею.

Убьют, как пить дать, убьют!

– Чего затих, ливерпулец? – спрашивает меня сержант Макларен. – Вспомнил свою Вики? Или что все мы смертны? Не волнуйся, для бойцов САС Господь Бог отвел лучший уголок в раю. С ледяным пивом, бесплатным джакузи и девочками с большими титьками. Главное, береги свой член, чтобы его не отстрелили, а то Вики отправит тебя в отставку.

Остальные гогочут, я только киваю головой и делаю вид, что шутка Макларена мне понравилась. Вертолет набрал высоту, под нами и вокруг нас – тьма. Смотрю на фосфоресцирующие стрелки часов – начало двенадцатого. Интересно, это местное время, или…

А какая мне, собственно, разница?

Время будто остановилось. Мне даже не хочется думать о том, как я здесь оказался. Каким невероятным образом превратился из Алекто-рыцаря в Алека-бойца САС. Какая-то новая игра? Или опять ситуация вроде той, когда мы с Хатчем попали в 1944 год? В реальную вторую мировую войну. Вызывать Консультанта бесполезно, не придет. Успокаивает одна единственная мысль – через все это надо пройти. Это последняя схватка. Последнее испытание на пути домой, в Питер.

Когда окажусь дома, первым делом выброшу компьютер на свалку. Вместе со всеми играми. А потом напьюсь. До изумления, до чертиков. И, проспавшись, заживу нормальной жизнью. Найду хорошую девушку, женюсь. Буду работать, писать диссертацию, зарабатывать деньги. Хватит с меня гребаного виртуала!

Черт, а ведь Марику я так и не вызволил! Нехорошо получилось. Она ведь надеется на меня, ждет. Но вряд ли я теперь смогу что-нибудь исправить…

Шум двигателей исчез внезапно, наступила такая тишина, что в ушах звенит. Вертолет гасит все бортовые огни, идет на большой высоте в бесшумном режиме. Я смотрю вокруг себя – сасовцы выглядят вполне спокойными. Макларен рассказывает Бейнсу про какую-то шатенку Адель, с которой он познакомился на вечеринке у какого-то Бэркли. Уж очень впечатлила Макларена задница этой Адель. Капитан Гриффин что-то набивает на айфоне. Я всматриваюсь в черноту тропической ночи под нами, и мне кажется, что далеко впереди вспыхивают какие-то огоньки.

Гриффин убирает айфон.

– Готовность пять минут, джентльмены, – сообщает он. – Подходим к цели.

Я проверяю оружие. У меня Р-90, пистолет в кобуре – кажется, это «Глок-17» с лазерным дальномером, очень и очень серьезная машинка, – и еще восемь гранат в кармашках на разгрузке. Понятия не имею, какие из них осколочные, а какие светозвуковые. Нащупываю запасные магазины: они на месте. Прочие штурмовики тоже проверяют оружие. Сейчас начнется…

Я тупо смотрю на циферблат часов, наблюдаю, как невыносимо медленно ползет по нему секундная стрелка. Я чувствую себя смертником, ожидающим часа казни. Мерзкое чувство, просто выть охота.

А, плевать! Убьют, так убьют. С тех пор как я влез в дерьмо под названием «Главный Квест», я все время рисковал жизнью. Рискну и на этот раз. Как я сказал Тоге – кто не рискует…

– Готовность одна минута! – шипит Гриффин.

Под нами редкие огни. В памяти, откуда ни возьмись, всплывает информация об «Эмеральд Глории». Туристический лайнер класса люкс, водоизмещение около 7000 тонн, построен в Гамбурге в 1995 году. Совсем новая посудина. Экипаж… количество пассажиров… компания-владелец. Несущественная информация. Гораздо важнее, засекут нас боевики или нет. А то шарахнут из ПЗРК, и все, приплыли.

– Пошли! – командует Гриффин.

Первым по фалу ушел Моусон, за ним Макларен. Я третий. Ощущение, будто в кошмарном сне, когда падаешь с высоты. Сердце дергается, замирает, адреналиновая атака перехватывает дыхание. Мгновение спустя я понимаю, что уже стою на палубе судна. Первая мысль – лечь, вжаться в нагретый за день и еще не остывший ламинированный настил и ждать приказа.

– Один ноль в нашу пользу, – шепчет мне Макларен. – Теперь очередь за кэпом.

Мы ждем. Палуба пуста, но я боюсь поднять голову. Слышен только плеск волн о корпус лайнера: «Эмеральд Глория» стоит на якоре.

– Вторая группа, порядок! – раздается в наушниках бодрый голос Гриффина. – Мы на месте. Начинайте продвижение на мидель.

Макларен идет первым, я за ним. Моусон замыкает. Несколько секунд мы сканируем палубу тепловым прицелом, но людей на палубе нет. Видимо, все террористы и заложники сейчас в конференц-зале. Добираемся до трапа и начинаем подниматься наверх, на прогулочную палубу.

– Тсс! – Макларен делает знак замереть. Я в ночной прицел вижу, как он показывает на пальцах – прямо перед нами две цели.

– Мои цели, – добавляет жестами Макларен и берет наперевес снайперскую винтовку.

Звуков выстрелов не слышно, оружие с глушителем. Секунду спустя Макларен негромко говорит:

– Чисто, идем дальше.

На прогулочной палубе два тела. Молодые ребята, лет по двадцать. Тощие, заморенные, босые, в грязных лунги из мешковины. Они лежат в лужах крови и смотрят на меня остановившимися глазами. Одно успокаивает – бедняги не страдали, Макларен свалил обоих выстрелами в сердце. Рядом с трупами на палубе валяются старый китайский «Калашников» и дробовик «Ремингтон». А я-то, болван, ПЗРК боялся. Откуда у этой нищеброди зенитный комплекс!

– Сэр, две цели нейтрализованы, – докладывает Макларен по радио. – Продвигаемся к миделю. Как у вас дела?

– Мостик и машинное отделение наши. Бейнс занимается минами. Удачи, парни! Конец связи.

Мы крадемся дальше, пересекаем прогулочную палубу. Впереди – терраса, танцевальная площадка, а под ней, на нижней палубе, открытый бассейн. Здесь мы замечаем сразу трех террористов, они охраняют вход внутрь жилых помещений.

Макларен и Моусон стреляют одновременно, я даже не успел к ним присоединиться. Боевиков сносит выстрелами, будто соломенные чучела ураганом, один падает с терассы вниз в бассейн. Я слышу всплеск воды, и опять наступает тишина.

– Минус три, – резюмирует Макларен, перезаряжая винтовку. – Неплохо.

Поднявшись по трапу, мы оказываемся у входа. Перешагиваем через сраженных террористов. Один еще шевелится, и Макларен приказывает мне добить его. Выстрел из Р-90 с глушителем звучит, как негромкий шипящий хлопок. Стараясь не смотреть на убитого мною человека, спешу за своими товарищами ко входу.

Тут нас ждет сюрприз – Моусон заметил растяжку. Проволока натянута всего в нескольких сантиметрах от пола. Мы ждем, когда Моусон обезвредит мину. Я с интересом слежу за его действиями – ведь он работает в темноте, практически на ощупь. Фонарь зажигать нельзя, свет могут заметить из коридора. Но Моусон действует очень уверенно: через пару минут он показывает нам гранату и затем выкручивает из нее запал.

Мы входим внутрь и тут наталкиваемся на тело моряка. Его убили выстрелом в затылок. Бедняга лежит в луже крови прямо на дороге, и Макларен сразу чувствует подвох.

– Моусон, глянь, – шепчет он.

Так и есть: под телом граната без чеки. Сдвинь мы труп в сторону, и… Я чувствую, что моя сентиментальность и сострадание к убитым террористам начинают быстро улетучиваться.

У поворота коридора еще одна ловушка: сразу две противопехотные мины направленного действия. Моусон быстро их обезвреживает. Теперь мы почти у цели – коридор ведет прямо к конференц-залу.

Макларен при помощи мини-камеры просматривает коридор. У дверей зала два террориста с автоматами. Они курят и о чем-то беседуют. Очень удобный момент, чтобы застать их врасплох. Моусон занимает позицию, Макларен перекатывается по полу на другую сторону коридора. Два хлопка – и путь свободен.

– Капитан, мы у дверей конференц-зала, – докладывает Макларен по радио. – Какие будут приказы?

– Мы с Симмонсом на позиции. Готовность шестьдесят секунд.

– Понял, сэр. – Макларен поворачивается в мою сторону. – Начинаем финальную игру, Алек.

– Я готов, – отвечаю я. Спазм в горле делает мой голос каким-то чужим. Еще раз проверяю автомат. Меня бросает в жар. Если бы не трикотажная маска, пот залил бы мне глаза.

Крадучись, кошачьим шагом, добираемся до стеклянных дверей в конференц-зал. Я осторожно заглядываю внутрь. Так и есть – люди тут. Десятки людей лежат на полу рядами, между которыми расхаживают боевики в черных капюшонах и с автоматами. Всего насчитываю четырех боевиков. Мгновение спустя замечаю в левом дальнем крыле зала одну из смертниц: на ней белоснежное сари и покрывало, вокруг талии тяжелый пояс с взрывчаткой. Одна из главных целей найдена. Теперь нужно найти вторую смертницу. Попутно замечаю, что в центре зала установлен большой армейский ящик, из которого торчат какие-то провода.

– Грязные ублюдки! – бормочет Моусон. – Они все тут заминировали. Одна ошибка, и…

Я не могу оторвать взгляд от террористки в белоснежном сари. Хрупкой темнокожей и большеглазой девочки в белом, обвешанной С-4. Белый у индусов – цвет смерти. Для своей семьи эта девушка уже умерла. И еще одна странная мысль приходит в голову: каким забавным должен казаться индийцам наш свадебный обряд, когда жених и невеста облачены в одежду цветов аскезы и траура…

– Готовность тридцать секунд!

Господи, помоги! Сейчас начнется…

– Алек, я нашел вторую смертницу, – шепчет Макларен. – Она у трибуны, где эти свиньи собрали всех подростков и детей. Стерву со взрывчаткой беру на себя.

– Вторая моя, – говорю я в ответ.

– Смотри не промажь. А то не увидишь, какие трусики купила себе малышка Вики, ожидая возвращения своего героя… Моусон, прикрывай. Пошли!

Дверь с грохотом распахивается, мы врываемся в зал. Ближайший ко мне боевик разворачивает в мою сторону ствол автомата, но слишком медленно. У Р-90 сумасшедшая скорострельность; град моих пуль буквально подбрасывает террориста в воздух, и он кучей разорванного мяса падает на вопящих от ужаса заложников. Вторая очередь разрезает пополам смертницу, пули разрывают белое сари, и террористка валится навзничь, не успев активировать детонатор. Меня обжигает злая радость. Вторая смертница получает пулю в лоб от Макларена, на стене за ее спиной разбрызгивается зловещая красная клякса. Это последнее, что я вижу – мгновением позже все вокруг проваливается в слепящую адскую вспышку, потом наступает мрак, и я лечу куда-то в бездну, где нет ни пространства, ни времени, ни света, ни жизни, ни смерти. Только ничто, частью которого становлюсь я сам.