Машина Апокалипсиса

Глава девянадцатая. Благодарность Ричарделлы

Сразу по возвращении в столицу я отправился искать лавку Тикса. Найти ее не составило труда. Старый Тикс торговал мануфактурой и бижутерией прямо у входа на городской рынок. Пояс Повелителя Стихий оказался весьма нарядным и изысканным изделием из ромбических серебряных блях с тяжелой пряжкой и кронштейнами для кинжала и меча. Неудивительно, что он стоил так дорого. Забрав приз, я отправился в таверну «У пьяного студента».

Барнабо встретил меня вполне по-дружески – помахал рукой и сразу предложил выпить. И хотя я никогда не пью с утра, на этот раз предложение принял. Мы пропустили по рюмке «Премьера», а потом я спросил про Марику.

– Есть для тебя эпистола, – ответил Барнабо и подал мне аккуратно сложенную записку.

Я развернул письмо и прочел следующий текст:

Помни о пророчестве: сердца, полные огня, соединяются. Я буду с тобой.

Твоя Марика.

– Хорошие новости? – усмехнулся Барнабо.

– Всего лишь несколько нежных фраз, – я даже не сомневался, что трактирщик прочел до меня это письмо, но сыграл в простачка. – Она меня любит. А это главное.

– Не беспокойся, приятель. Мастер – человек слова. С твоей крошкой ничего не случится. Еще по одной?

– Наливай. Слушай, а ты давно работаешь на Мастера?

– Это не твое дело.

– Согласен, – я залпом выпил коньяк. – Тогда еще один вопрос. Если Мастер Темный Мессия, то чего это он шестерит на Эльдареда?

– А ты сам у него спроси. Мастер – голова. Он знает, что делает. Служи ему преданно, без награды не останешься.

– Послушай, а как я могу встретиться с Мастером? У меня есть для него кое-какая интересная информация.

– Что-то важное? – Барнабо посмотрел на меня с интересом. – Вообще-то шеф не любит, когда его отвлекают по пустякам.

– Это не пустяки. Я в Данделе разузнал кое-что. Мастера это может заинтересовать.

– Хорошо, я сообщу о твоем желании. Что-нибудь еще?

– Письмо для Марики передашь?

– Пятьдесят дукатов.

– Дороговато за эсэмэску, но с оператором не спорят. Давай бумагу и чернильницу.

Я вновь не стал писать длинное послание. Всего два предложения: «Я тоже буду с тобой, обещаю. Целую и люблю. Твой Алекто». Сложил листок и передал трактирщику.

– Зайди завтра, – сказал мне Барнабо, – я передам тебе ответ Мастера.

– Ты что-нибудь надумал по поводу встречи с агентом Риската?

– Думаю. Если понадобится твоя помощь, я тебе скажу.

– Тогда будь здоров.

Я вышел из трактира в хорошем настроении. Марика ответила на мое письмо. Конечно, я не должен особенно доверять Мастеру. Кто его знает – быть может, Марику давно разобрали на запчасти, а это письмо накарябал кто-нибудь из шестерок Мастера. Но о таком варианте мне даже думать не хотелось. Буду считать, что с Марикой все в порядке, и мы с ней обязательно встретимся. При следующей встрече с Мастером обязательно потребую организовать нам свидание. Вряд ли иерофант Круга магов мне откажет – медальончик-то у меня.

В гостинице я достал из сумки арбалет, в который превратилась найденная мной двустволка погибшего москвича, и попытался разобраться, как из него стрелять. Арбалет был маленький, длиной с мое предплечье, весил килограмма два от силы, взводился расположенным под ложем рычагом, на манер ковбойского карабина Генри, и заряжался сразу двумя стрелами. Хитрый механизм досылал вторую стрелу в желоб при взведении тетивы после первого выстрела. Я зарядил арбалет двумя болтами из колчана, отошел в угол и выстрелил в стену, целясь в одну из диагональных балок фахверка. Стрела с такой силой вонзилась в дерево, что со стены посыпалась штукатурка, и мне пришлось приложить нешуточные усилия, чтобы выдернуть болт из балки. Потом я попробовал пустить две стрелы подряд – промежуток между выстрелами составил не более секунды. Конечно, это не обрез дробовика, и не тот суперсамострел, что был у Ван Хельсинга в одноименном фильме, но в своем роде маленький самозарядный арбалет был отличным оружием. Единственное, что меня настораживало, так это надежность механизма перезаряжания. Ну, да ладно, практика покажет, что и как. Потом я осмотрел склянки с зельями: судя по ярлычкам на них, это были целительные и стимулирующие снадобья, плюс уже знакомая мне тинктура Ящера, защищающая от магии.

Лучше бы это была сгущенка.

Итак, в моем списке неотложных дел осталась только одна запись – встреча с Руди фон Данцигом. И нечего откладывать ее в долгий ящик. Пообедать я смогу и после приятного разговора, с членским билетом Боевого Братства в кармане.

Когда я вошел в холл Боевого Братства, там был только мажордом Мальден. Старый энтузиаст был занят делом – чистил коллекционные доспехи полирующей пастой. К моему удивлению, он не завел со мной разговор о катане и вообще, встретил меня как-то холодно. Я поднялся по лестнице и вошел в кабинет фон Данцига.

Делопроизводитель беседовал с каким-то молодым чернявым парнем в бархатном лиловом дублете и с длинной шпагой на боку.

– Я занят, – сказал он мне недовольным тоном. – Извольте подождать в приемной.

Я пожал плечами и вышел. Ждать мне пришлось не меньше получаса, и я уже всерьез собирался побеседовать с Эль-Шабой, чтобы хоть как-то скоротать время, но тут лиловый дублет вышел из кабинета фон Данцига, и я смог войти.

– Чего ты хочешь? – хмуро спросил меня фон Данциг. От его обычной радушности не осталось и следа, и это было странно.

– Я выполнил третье задание, сэр, – ответил я. – Оборотень в Данделе нейтрализован, Вандайн скоро будет здесь, если уже не прибыл в город.

– Он прибыл в город. Был у меня два часа назад. И рассказал кое-что о тебе. Слово чести, такого я от тебя не ожидал.

– Что? – У меня упало сердце, я понял, что Вандайн подкинул мне очередную подлянку. – И что же он наговорил?

– Точнее сказать, говорила девушка, Ричарделла. Она рассказала, что Вандайн попал в беду. Отправился убивать оборотня, и его завалило землей в волчьей норе. Ричарделла попросила тебя помочь ей вызволить рыцаря и даже согласилась ради Вандайна уступить твоим низким, недостойным рыцаря домогательствам. Но едва вы пришли к норе волка, ты струсил и убежал. Бросил своего собрата рыцаря в беде. Подобный проступок навсегда закрывает для тебя дорогу в Боевое Братство. Ты поступил низко и трусливо.

– Ах, так! – Я аж задохнулся от возмущения, кровь ударила мне в голову, будто шампанское из взболтанной бутылки. – Так это все Ричарделла тебе рассказала?

– Да, и Вандайн подтвердил, что именно все так и случилось. У меня нет причины им не верить. Волк убит, но это не твоя заслуга. Это Вандайн и Ричарделла убили зверя, а ты… Тебе отказано в приеме в Боевое Братство. Ты опозорил герб рода Фра-де-Леоне.

– Опозорил, говоришь? – Я сжал кулаки, шагнул к фон Данцигу. – Ну, уж нет, дорогой комиссар. Скорее, наоборот. Это я убил оборотня и ведьму, которая им повелевала. И у меня есть свидетели. Фермер Алейн и аббат Клавдий. А эта бл… – эта бледная поганка Ричарделла наврала тебе с три короба. Да, ее дружок-падальщик попал в переплет. Он спутался с волчицей из Данделе, потому что сам оборотень. Да-да, приятель, не делай круглые глаза. Вандайн – вервольф. Самый настоящий, всем вервольфам вервольф. Ричарделла просила меня убить ее соперницу, чтобы она могла вернуть Вандайна. Мы пошли к логову вместе, но у самой норы эта стерва струсила, уговорила меня идти на оборотня в одиночку. И я пошел, как последний… лох. Убил тварь и ее хозяйку. И что я получил взамен? Какую благодарность? Вот так было дело, милостивый государь. А все, что наплели тебе эти имперские подонки – одна сплошная ложь.

– И ты воображаешь, парень, что я поверю в этот вздор? – усмехнулся фон Данциг. – Поверю, что Вандайн оборотень? Ты мог бы придумать историю поумнее, чтобы оправдать свою трусость. Мог бы честно признаться – да, я испугался. А ты выкручиваешься, наговариваешь на прославленного воина. Пошел вон отсюда, трус.

– Хорошо, фон Данциг, я уйду. – Я шагнул к двери, но остановился и наставил на делопроизводителя указательный палец. – Но только выслушай, что я тебе скажу напоследок. Я могу доказать, что Вандайн лжет. У меня есть артефакт, который не позволяет лгать. Камень Эль-Шаба. Вот он здесь, со мной, – я продемонстрировал фон Данцигу алмаз. – Я мог бы сейчас под присягой поклясться, что это я убил тварь, и Эль-Шаба подтвердила бы мою правоту. Но я знаю, что ты мне все равно не поверишь. Ты очарован этим смазливым сукиным сыном и его грудастой подлючей подстилкой, веришь им, потому что хочешь им верить. Но уж коль скоро так все получилось, я тебе обещаю – нет, я тебе клянусь, – что я сделаю все, чтобы смешать славу Вандайна с дерьмом. Я сделаю из него посмешище во всех королевствах, а у его лживой потаскушки будет такая репутация, что ее даже в бордель не примут. Это случится скоро, и тебе будет очень стыдно, фон Данциг. Это говорю тебе я, Алекто, рыцарь Полуночного Грома. А я слово держу, будь уверен.

– Мне плевать на твои артефакты и на твои клятвы, – заявил мне фон Данциг, скрестив на груди руки. – И помни, что дорога сюда тебе закрыта. Навсегда.

Я покинул Боевое Братство в таком бешенстве, что не опишешь. Мне реально хотелось кого-нибудь убить. Помню, я шел по улице, и люди шарахались от меня – верно, у меня была ну просто зверская физиономия. Я дошел до Площади Героев и остановился. Ярость немного улеглась, и я наконец-то мог думать сколько-нибудь связно. Первой мыслью было найти Вандайна и вызвать его на дуэль. Я буквально жаждал его крови. В том, что я убью эту мразь, я даже не сомневался. Но как быть с Ричарделлой? Убивать женщину я не стану, это для меня за пределами вероятного. И белесая мерзавка опять все вывернет так, будто я убил ее дружка не в честном бою, а предательски, из-за угла. И ей поверят, потому что этим гребаным красавчикам всегда верят. Вот тогда мной займутся судьи и тюремщики, мне придется бежать из Лоэле, не выручив Марику, не добравшись до Орморка, а это никак не входило в мои планы. Нет, надо найти другой способ отомстить.

– Эй, милейший! – окликнул я нищего, который слонялся по улице в нескольких шагах от меня. – Поди ко мне.

– Милорд, – затянул оборванец, – помогите! Я совсем иссох от голода. Всего один соверен…

– Держи, – я сунул ему монету. – Если обстряпаешь для меня одно дело, получишь целый дукат.

– Какое дело, милорд? – Глаза нищего жадно сверкнули. – Чем я могу помочь вашей милости?

– В городе остановился имперский рыцарь Гас Вандайн со своей спутницей. Я хочу узнать, где он живет.

– Это будет нетрудно узнать, милорд. Могу я попросить у вас задаток, чтобы подкупить нужных людей?

– Конечно, – я понял, что этот нищий изрядный пройдоха, но именно такой человек был мне сейчас необходим. – Вот, возьми двадцать соверенов. Когда ты сможешь все разузнать?

– Ждите меня на этом месте после заката, милорд. Я все сделаю, клянусь бородой короля Лагэ!

– Хорошо. Ступай.

Нищий поклонился и тут же исчез в проулке между домами. Я бестолково потоптался на месте, потом мне на глаза попалась вывеска какого-то питейного дома, и я понял, что если сейчас не выпью, то от злости просто взорвусь, как надутая воздухом лягушка. Я зашел в кабак, потребовал бутылку коньяка «Сабарек» и отдельный кабинет, что мне сразу и было устроено за десять дукатов. После третьей или четвертой рюмки коньяка я почувствовал, что от сердца немного отлегло, но на душе все равно было черным-черно, будто эта сволочь Ричарделла мне туда тушью плеснула.

И еще, у меня возникла новая мысль. Я, кажется, нашел Вторженца. В записках погибшего москвича говорилось, что заваривший кашу хакер по имени Димон имел подружку Ленку. Уж не Вандайн ли это с Ричарделлой? Очень на то похоже…

– Хозяин, – подала голос Шаба, – давай поговорим.

– Отвали, милая, не до тебя, – я потянулся за бутылкой, чтобы наполнить рюмку.

– Я бы хотела подать тебе один совет.

– Какой еще нахрен совет?

– Ты ведь хочешь убить Вандайна, так?

– И не только его.

– Это не выход. Даже если ты убьешь Вандайна, его ворованная слава останется, а твоя репутация по-прежнему будет подмочена. Надо придумать что-нибудь получше.

– И что я могу придумать?

– Попробуй побить Вандайна его же оружием.

– Это как?

– Очень просто. Вандайн ворует чужую славу, приписывает чужие подвиги себе, и у него это получается. Сделай так, чтобы об этом стало известно всем.

– Мне никто не поверит.

– Поверят, если ты сможешь на деле показать, какая тля этот хваленый имперец. Если он окажется в такой ситуации, что его трусость и подлость станет явной для многих.

– Интересная мысль, – я подумал, что Эль-Шаба при всей своей пустопорожней болтливости иногда дело говорит. – И что же я должен делать?

– Орморк. Предложи Вандайну составить тебе компанию.

– Ты шутишь! Он не согласится.

– Попробуй его убедить. Он ведь как думает? Что ты дурачок. Что он снова сможет записать твои заслуги на свой счет. Закинь приманку, попробуй. Он не устоит.

– Ты всерьез так думаешь?

– Поверь мне, я знаю, что говорю. Вандайн привык к тому, что его подлость остается безнаказанной. Он уверен в том, что все остальные люди ниже и глупее его. И подружка у него такая же. Используй это. Растопчи его репутацию, сделай его в глазах остальных тем, кто он есть на самом деле – ничтожеством, паразитирующем на настоящих героях.

– Ты молодец, камушек, – похвалил я. – Не знаю, что выйдет в реале из твоей идеи, но я попробую. Спасибо за совет.

Тут я заметил, что в дверях кабинки стоит слуга – он смотрел на меня недоумевающим взглядом. Верно, парень решил, что я спятил, потому как сам с собой разговариваю.

– Чего тебе? – спросил я.

– Милсдарь, там вас спрашивают-с, – сказал слуга. – Велели передать, что очень важные вести-с.

– Ладно, иду, – я покосился на недопитый коньяк и вышел из кабинки.

Меня ждал нищий. Судя по его довольному лицу, он пришел с хорошими новостями.

– Милорд может быть доволен, я узнал, что он просил, – шепнул он.

– Ну?

– Хотелось бы взглянуть на золотой, что вы обещали за работу.

– Держи, – я сунул в его грязную ладонь новенький дукат. – Говори, где они?

– Таверна «Добрый дом» у Старого Мельничного Моста.

– Это точно?

– Точнее не бывает. Возле таверны работает мой кореш, Слепой Антони. Он их видел.

– Слепой – и видел?

– Милорд, конечно же, понимает, что слепота у Антони…эээ… иногда чудесным образом исчезает.

– Понятно. На тебе еще монету для твоего Кота Базилио.

– Для какого кота? – не понял нищий.

– Да это я так, о своем.

– Премного благодарен вашей милости! – Нищий выхватил у меня второй дукат и растаял в темноте.

Все, что я мог пока сделать, я сделал. Теперь оставалось только одно – придумать стоящий план, который позволил бы мне поквитаться с гаденышем Вандайном. И вот тут в голову пока ничего стоящего не приходило. И чего бы мне такого придумать?

– Хозяин, – снова подала голос Эль-Шаба, – кажется, у меня есть одна идея. Не желаешь ли послушать?

Когда я вошел в зал «Доброго Дома» Вандайн и Ричарделла сидели за столом в компании какого-то одетого в зеленое парня – похоже, бродячего менестреля. Не сомневаюсь, что они вешали ему на немытые уши лапшу о своих великих подвигах. Надо было видеть, как Вандайн переменился в лице, когда меня увидел. Он ведь, кот помойный, считал, что меня можно спокойно списать с утиль.

– Ага, снова вместе! – с издевательским удивлением сказал я, подойдя к столу. – Все, приступ зоофилии прошел?

– О чем это ты? – нахмурился Вандайн, а лцо Ричарделлы стало бледным от злости.

– О супружеских изменах. Вижу, ты вернулся к своей благоверной.

– Это была тактическая хитрость, – сказала Ричарделла, обдав меня ледяным взглядом. – Гас никуда от меня не уходил. Он притворился, что увлечен ликаншей. Так ведь, дорогой?

– Да, солнышко мое.

– Понятно. А я думал, это любовь. Вы друг другу подходили. Впрочем, плевать. Не мое это дело.

– Зачем пришел? – сказал он презрительным тоном, но в глазах его был страх. Этот подлец явно подумал, что я пришел для крупного разговора с возможным финальным кровопусканием. – Нам не о чем разговаривать.

– Эй, трактирная душа! – крикнул я корчмарю. – Полдюжины вина «Сабарек», белого, самого лучшего. И чего-нибудь пожрать!

– Слушаюсь, ваша милость! – прогнулся трактирщик. Я перехватил удивленный взгляд Вандайна, он не ожидал такого поворота.

– Ты кто? – спросил я парня в зеленом.

– Менестрель Гуго, милорд, – напыщенно ответил парень. – Я собираю все, что касаемо деяний героических и необыкновенных и пишу о том баллады, кои пользуются немалой популярностью в кругу людей образованных и просвещенных. Я…

– Вали отсюда, – я сел на скамью за стол так, что оказался напротив Вандайна. – Или нет, погоди. Ты можешь быть мне полезен. Люблю, когда о моих подвигах пишет какой-нибудь щелкопер.

– О твоих подвигах? – Вандайн криво усмехнулся. – Что-то не слышал я о твоих подвигах, рокарец.

– Это потому что ты в прихожей трешься, брателло. В комнате для прислуги. А реальные песни про реальных пацанов поют в других местах, там, где хозяева жизни собираются. Сечешь, фраерок?

– Я тебя не понимаю.

– И не надо. Целее будешь. Ты, наверное, думаешь, что я на тебя в обиде, так? – Я подмигнул Ричарделле, которая смотрела на меня очумевшими глазами. – Представь себе, нисколько. Ты даже мне услугу оказал, имперец. Я понял, что зря хотел вступить в Братство. Не хрена там делать. Не придется бегать, как мужик по вызову, за копейки плясать. Так что респект тебе, брателло. Поэтому не будем базарить за мелочи. Тема закрыта, и я тебе благодарен. Я вроде даже как твой должник. А Алекто понятия знает, долг чести возвращает с процентами. Давай я тебя угощу.

В глазах Вандайна было такое изумление, что я не мог сдержать смеха. Подоспевший трактирщик водрузил на стол поднос с бутылками, нарезанным окороком, зеленью и фруктами, и я щедро сыпанул ему в передник свои дукаты.

– Премного благодарен вашей милости! – пролепетал изумленный трактирщик, тараща глаза то на меня, то на золото в переднике.

– Ладно, свободен, шаурмен… Так, о чем это мы терли? – Я почесал пальцами в перстнях (перчатку я заранее снял) свой лоб, тяжело посмотрел на Вандайна. – А, типа тост! Давай выпьем за фарт. И чтобы сукам солнце не светило.

Вандайн залпом высадил весь кубок. Краем глаза я заметил, что Ричарделла не пьет и смотрит на меня с подозрением: она ожидала от меня какого-нибудь подвоха.

– Чего не пьешь, подружка? – спросил я. – Пей, Алекто угощает. Сегодня у меня праздник. Душа требует красивой жизни.

– Ты… – начал Вандайн и осекся. – О чем ты говоришь, рокарец? Какой праздник? В чем вообще дело?

– Какой праздник, спрашиваешь? – Я перегнулся через стол, подмигнул имперцу. – Про Орморк слышал?

– Да ходили какие-то слухи.

– Ходили слухи? Эх, ты! А я получил на днях назначение на должность военного представителя Корунны в Орморке, – я показал Вандайну подписанный Лавалеттом приказ. – Знаешь, что это значит?

– Понятия не имею.

– Тогда давай дернем еще по одной.

– Я слышал про Орморк, – вставил менестрель Гуго. – Говорят, сие есть место загадочное и необыкновенное.

– Загадочное? – Я фыркнул. – Загадки оставим ученым. А нам пусть останется слава и сокровища.

– Сокровища? – переспросил Вандайн.

– Пока мы с тобой гоняли шелудивых собак в Данделе, мой человек в Орморке сумел кое-что разузнать. И кое-что достать. Только один сундучок обшмонал на первом уровне подземелья. И вот что он нашел. – Я продемонстрировал Вандайну и Ричарделле Эль-Шабу. – Как тебе цацка?

– Клянусь Бессмертными! – вырвалось у Вандайна. – Никогда не видел бриллианта такой величины. Если, конечно, он настоящий…

Ричарделла ничего не сказала, но в ее глазищах появился такой алчный блеск, что я сжал кулак и мысленно воскликнул «Йес!»

– Будь спокоен, братишка, алмаз самый что ни на есть подлинный, – добавил я вслух. – Его смотрел мастер Карди и оценил в сорок пять тысяч дукатов. А таких камушков там много. Очень много.

– Врешь!

– Не веришь, твои проблемы. Ступай к фон Данцигу и шестери на него. Хорош будет герой баллад Вандайн на побегушках у нищей шараги воинов-идеалистов! А я иду к Красному Вепрю, он сейчас возглавляет охрану Орморка. Слышал о нем?

– Да что-то слышал, – Вандайн нервно облизнул губы.

– Жуткий парень. Говорят, просто зверь. Но воин он – ого-го! Вот с кем бы я не стал тягаться на мечах. Но именно такой человек мне сейчас нужен. Если дельце, которое я забодяжил, выгорит, я буду купаться в золоте до конца своих дней, а уж мое имя выучат наизусть все менестрели отсюда и до Коловашии.

– Я тебе не верю.

– Не веришь, и не надо. – Я с равнодушным видом прожевал веточку кориандра. – Я ведь зачем сюда пришел? Чтобы ты спал спокойно. А то ведь ты, поди, трясешься со страху, что поднасрал мне со вступлением в Братство. Вот и все. А говорю про Орморк потому, что меня от радости распирает.

– С Братством у меня другого выхода не было, – с подкупающей наглостью сказал Вандайн. – Ты же знаешь их правила: когда заявок сразу две, они устраивают конкурс. Вступить может только один. Так что ничего личного.

– Я это понял, поэтому на тебя не в обиде. Наоборот. – Я опять подмигнул Ричарделле. – Поначалу я злился, это так. Но потом, когда определилась тема с Орморком, сразу обо всем забыл. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Ты теперь при службе за гроши, а я при больших деньгах, которые сами лезут мне в карман. А уж когда я проберусь внутрь Орморка, менестрели с ума сойдут. Вряд ли кто из рыцарей на свете сможет похвалиться тем, что первым вошел в сокровищницу эльфийских королей древнего Алдера!

– Сокровищницу? – Глаза Вандайна вспыхнули. – Откуда знаешь про сокровищницу?

– Не знаю, но предполагаю. Стук такой был.

– Кого ты слушаешь, Гас! – Ричарделла смотрела на меня с ненавистью. – Он же врет. Я чувствую, все это…

– Молчать! – Я ткнул в Ричарделлу указательным пальцем. – Твой номер десятый, так что сиди и сопи в две дырочки.

– В самом деле, чем докажешь, что ты не врешь? – спросил Вандайн, которому очень хотелось мне поверить.

– Я тебе бриллиант показал. Тебе мало? Да что я тут перед тобой распинаюсь! – Я встал из-за стола. – Пока, герой. В следующий раз найди себе волчицу посимпатичнее.

– Погоди! – Вандайн схватил меня за руку. – Чего ты хочешь?

– Ничего. Я просто пришел поблагодарить тебя за услугу. Хоть ты подонок, но реально мне помог. Так что зла я на тебя не держу, можешь и дальше геройствовать. – Я засмеялся, и мой смех звучал, как мне показалось, очень естественно. – Держись и дальше за юбку своей телки, если найдешь, за что держаться. А в Орморке первым буду я. Я возьму этот банк, Вандайн. Не ты.

Я бросил последний уничтожающий взгляд на Ричарделлу и вышел из корчмы. На улице было темно, улицу освещали только луна и звезды.

– Он клюнул! – Голос Шабы замирал от восторга. – Все у тебя получилось.

– А ты еще та штучка, милая. Детектор Чистоты помыслов, а брехню мою поощряешь.

– Ты собираешься наказать подлеца. Это не ложь, а… тактическое построение.

– Прекрасно, но я так и не понял, что мне это дает.

– Теперь Вандайн в лепешку расшибется, чтобы попасть в Орморк. Вот увидишь, очень скоро ты его там встретишь.

– И что дальше? Я бы с большим удовольствием расквасил ему морду.

– Терпение, хозяин. Ты хотел опозорить Вандайна, и ты своего добьешься. Надо всего лишь немного подождать.

– Шаба, – сказал я камню, захваченный новой поразившей меня мыслью, – а ведь Вандайн совсем не тот, кто мне нужен. Мой магофон на него не среагировал. Он местный кадр, не попаданец.

– Что это значит, хозяин?

– Это значит, что я опять в пролете. – Я посмотрел по сторонам. – Хватит о них, надоело. Ночь на дворе, а я ни в одном глазу. Схожу-ка я до Хатча. Нет ничего лучше разговора с добрым другом за стаканом чего-нибудь спиртосодержащего. Особенно если перед этим пришлось выпивать со сволочью.