34. Машенька


Ну как ему объяснить, что не могу встречаться с ним? Ласковая улыбка Михаила, адресованная мне, каждый раз вызывает томление в груди и желание кинуться ему в объятия, раствориться в силе этих крепких рук, утонуть в обещании защиты и надёжности.

Но нельзя! Нельзя!

Желудок сводит от мысли, что Виталина снова напакостит Лизе перед самым выпускным. А Вадим, пытавшийся меня изнасиловать, может посадить Мишу в тюрьму. Я не могу этого допустить!

Даже, если у них ничего не получится, я не смогу выдержать разочарованного взгляда Миши, когда он поймет, что я — причина всех его бед.

На мое счастье (хоть и нельзя такому радоваться), Виталина не вышла на работу на следующий после нашего разговора день. Поговаривают, что легла на сохранение в больницу и это надолго.

Поэтому мой единственный выход — найти спутника на их свадьбу. Для демонстрации силы и защиты так сказать. Виталина уверена на сто процентов, что у меня отношения с Михаилом. Поэтому нужно убедить ее в обратном, чтобы у нее не было рычагов давления на меня. Вадим пока не досаждает, и это не может не радовать.

Я представить себе не могла, что Михаил так бурно отреагирует на новость о том, что я иду на свидание с другим мужчиной. Знала, что может быть расстроится, огорчится. Но чтобы так взбесился…

Непредсказуемый мужчина.

Но я должна следовать плану.

И вот я сижу в ресторане с незнакомым мне мужчиной, с которым познакомилась на том самом сайте. У меня была неделя для общения с ним. Высокий сероглазый блондин тридцати двух лет работает менеджером по продажам в магазине электронной техники. Любит кошек, хоть у него на них аллергия, мечтает свозить любимую женщину в Париж.

Я никогда не мечтала о путешествиях.

Наводить порядок в доме, украшать его по своему вкусу, растить детей и встречать любимого с работы радостными объятиями — вот о чем я мечтаю. За три года, произошедших с момента трагедии, когда я потеряла ребенка, я почти смогла справиться со страхом забеременеть.

Мне очень хочется взять своего малыша на руки. Почувствовать тяжесть маленького тела, копошащегося в пеленках. Погладить нежную кожу маленькой щёчки, приложить младенца к своей груди.

Жаль Вадим этого не дождался, горько ухмыляюсь в ответ своим мыслям.

Уныло ковыряю вилкой в тарелке старательно приготовленную поваром еду, но по вкусу она мне кажется пресной. Будто вату жую.

Новый знакомый, сидящий передо мной в помпезном ресторане не вызывает таких мурашек, как это делает голос Михаила. Нет томления в груди и слабость не бьёт под колени, которые сейчас плотно прижаты друг к другу. С трудом пытаюсь уловить ход мысли собеседника, хотя мысли то и дело сводятся совсем к другому человеку — Михаилу. Да что ж так на нем меня заклинило? Обычный мужик. Высокий. Красивый. Не слащавый, как… Станислав, вспомнила его имя. Михаил красив своей брутальной мужественной красотой. Той, что вызывает мурашки по телу, и спазм простреливает низ живота. И меня пугают эти чувства. Точнее влияние этого мужчины на меня. Мне хочется быть безрассудной, порывистой, импульсивной. Хочется… Целовать шею Михаила, не больно прикусить местечко между шеей и ключицей. Увидеть, как расширяются его зрачки, чувствовать его голодные поцелуи на своих губах. Ох! Что за пошлые мысли, Мария Ивановна. Тело обдает горячей волной возбуждения и неловкости, когда я понимаю, что сижу в многолюдном ресторане. Становится стыдно, и кажется, что каждый, кто обратит на меня внимание, может по моим пунцовым щекам угадать мои мысли. И Станислав…

С удивлением замечаю, что он вопрошающе смотрит на меня, негласно ожидая ответа на свой вопрос, который я пропустила мимо ушей, предавшись мечтам о Михаиле.

Делаю глубокий вдох, стараясь выровнять дыхание и дать себе секунду на размышления. Паника подбирается к горлу. Я не мастер красноречия, и не знаю, что ответить мужчине.

От необходимости что-то отвечать меня спасает звонок моего мобильного. Бросив на Станислава извиняющийся взгляд, принимаю звонок.

— Мария Ивановна, — хриплый бас пускает по моему позвоночнику сноп мурашек, — у вас в квартире трубу прорвало, требуется ваше присутствие.

— Какую трубу? — не сразу доходит до меня.

— Да любую, Маш, — веселый голос в телефоне начинает вызывать раздражение.

— Вы в своем уме? — шиплю в трубку, прикрывая ту ладонью и отворачиваясь в сторону. — Вы что себе позволяете?

— Я позволяю себе сорвать твое свидание, на которое ты обещала не идти.

— Я вам ничего не обещала!

— Маш, уходи по-хорошему, — уставшим тоном говорит Михаил.

— Иначе что?

— Тебе не понравится мой ответ.

— Идите к черту, товарищ майор — внезапно злюсь я и отбиваю звонок.

— Все в порядке? — Участливым тоном интересуется Станислав.

— Да-да, все хорошо. О чем мы говорили?

— Я спрашивал, какое твое любимое блюдо? Я сделал заказ, не ориентируясь на твои предпочтения, потому что не знаю их.

Боже, до чего занудный тип! Зачем я вообще поперлась в этот ресторан? Надела лучшее чёрное приталенное платье, обула в тон нему черные лакированные сапоги на высоком каблуке. За десять минут выровняла волосы старым утюжком, завивать их не было времени.

— Я всеядная, — отвечаю Станиславу с натянутой улыбкой. Да, он чувствует мою фальш, понимает, что не подходим мы друг другу. Могу сказать со стопроцентной вероятностью, что Станислава я больше не увижу. Может это и к лучшему. — А ты что любишь?

Мой собеседник начинает свой рассказ, разбавляя его своими познаниями тонкостей высокой кухни. А я…

Сложно скрыть дрожь волнения, но, кажется, я справляюсь. Пока собиралась, думала о Мише. Знаю, он хотел снова меня поцеловать, но почему-то этого не сделал. Когда он целует меня, все мысли вмиг улетучиваются из головы. Остается голое желание прижаться к нему, чтоб гладил по спине своей широкой ладонью, не отпускал никуда, не позволял делать глупости. Я так устала быть сильной и независимой! Скулы сводит от напряжения, понимаю, что сейчас расплачусь. Пытаюсь сфокусировать взгляд и вижу Станислава, который немного раздраженно пытается наколоть на вилку оливку.

Да что со мной происходит?

Почему нет того ощущения счастья и окрыленности, когда я сидела в ресторане с Мишей?

Нет желания шутить и смеяться. Я даже не могу сосредоточиться на разговоре со Станиславом.

Внезапно сирена пожарной сигнализации обрушивается на нас, раздражая барабанные перепонки громким противным звуком. Люди за столиками в ресторане, прервав свою трапезу, оглядываются по сторонам в поисках официанта, чтобы выяснить что происходит, или источника тревоги.

Чувствую, как на лоб падает что-то маленькое, мягкое и холодное. Поднимаю голову вверх и на меня тут же обрушивается поток ледяной воды. Старательно уложенные в красивую прическу пряди волос тут же липнут ко лбу, кожа всего тела покрывается мурашками. Платье противно прилипает к телу. Посетители ресторана, тут же вскочив со своих мест, с громкими криками быстро направляются в сторону выхода. Беру свою сумочку в руки и следую их примеру.

На улице мартовский воздух тут же впивается ледяными иголками в мокрое тело, оставляя за собой колючие мурашки на коже. Пальто осталось в гардеробной, в этой суматохе было не до него. С ужасом думаю о том, как я буду добираться до дома. Холодная, мокрая. От дрожи, охватившей все тело, не могу расстегнуть сумочку, чтобы достать телефон и вызвать такси. Выбежавшие со мной из ресторана посетители ресторана кидаются к своим автомобилям, припаркованным возле здания, заводят моторы, и не дожидаясь прибытия машин МЧС уезжают с места происшествия.

На плечи падает махровый теплый плед и укутывает все мое дрожащее от холода тело. Талию обвивают крепкие сильные руки, а ушную раковину обжигает горячий шепот:

— Допрыгалась, Мария Ивановна?

Мне не нужно оборачиваться, чтобы посмотреть, кто согревает меня.

Этот запах морского бриза с нотками хвои я узнаю из тысячи. Вдыхаю его, расслабляя тело, пытаюсь согреться.

Миша тут же подталкивает меня к своей машине, припаркованной у самого входа в ресторан. Ну что за настойчивый мужчина!

Его напористость не может не вызвать улыбки, поэтому гашу вздох облегчения, наклоняю голову, пытаясь скрыть предательскую радость, приподнимающую уголки губ и несильно, в знак протеста, упираюсь в асфальт тонкими каблуками сапог.

— По-хорошему не хочешь, значит? — веселится Михаил, но за показным спокойствием скрывается плохо сдерживаемое раздражение.

Тут же подхватывает меня на руки и взваливает на плечо. Как мешок картошки!

— Вы что творите? — прочистив горло и обретая голос, возмущаюсь я.

— Похищаю тебя, — невозмутимо отвечает Миша. — Ты сорвала мне операцию по поимке преступницы, а я срываю тебе свидание, — продолжает Михаил, приближаясь к своей машине и снимая блокировку дверей маленьким брелоком.

— Но я же случайно! — кричу я, когда он ставит меня на ноги и открывает дверь своей машины.

— А я намеренно! — Рук с моей талии Миша не убирает.

— Маша, ты куда? — слышится позади нас раздраженный голос Станислава, и я вздрагиваю, несмотря на то, что меня всю трясет от холода.

Мы с Михаилом синхронно оборачиваемся.

Мокрый с ног до головы и дрожащий от холода Стас держит в руках мой бежевый плащ.

Михаил, отпуская меня на минуту, выдергивает из рук Станислава мой плащ и тут же накидывает мне его на плечи. Плащ, не Станислава.

— Девушка едет домой, — бросает ему Михаил.

— Это моя девушка, и мне решать, куда она поедет! — топает дрожащей ногой Станислав.

— Это моя невеста! — спокойным тоном отвечает Миша, выделяя голосом слово “невеста”, и только я хочу возмутиться наглостью Михаила, как он снова берет меня на руки и усаживает на переднее сиденье машины, наклоняется и пристегивает ремнем безопасности.

— Но… — подошедший к Мише Станислав берет его за рукав кожаной куртки.

— Свободен! — громко и строго, как тогда в кабинете, окрикает Миша.

— Послушайте, мы с вами интеллигентные люди, зачем же похищать девушку, если она не хочет с вами ехать? — не сдается Станислав и продолжает бубнеть своим занудным тоном, от которого даже у меня зубы сводит. Или это от холода?

Миша замирает на миг, выпрямляется и, повернувшись к Станиславу полубоком, выдает спокойным голосом:

— Я неясно выразился?

Но от стальной уверенности, сквозящей в интонации Миши, я понимаю, что шутить он больше не будет.

Станислав, видимо поняв тоже самое, решает ретироваться. И выставив вперёд ладони в знаке капитуляции начинает задом пятиться в противоположном направлении.

Михаил тем временем, захлопнув дверь машины, огибает ее и садится на водительское кресло. Зажигает мотор, настраивает на панели температуру обогрева и включает подогрев сидений.

— Миш, что произошло? Как ты здесь оказался? — Сыплю вопросами, немного отогревшись в теплом салоне автомобиля.

— А ты сама как думаешь? — хмыкает он, выруливая на трассу.

— Ты следил за мной?

— Ты очень наблюдательна, — отвечает Михаил спокойным тоном. Резонанс с его раздражением несколько минут назад вводит меня в ступор.

— А ты проницателен, — провоцирую его.

Он лишь снова хмыкает и продолжает смотреть в лобовое стекло на ночную трассу.

— Подожди, Миш. Там же пожар, а мы уехали. Может там помощь нужна. Давай вернёмся.

— Нет там никакого пожара, — невозмутимо отвечает Михаил.

— Откуда ты знаешь? Сигнализация же сработала!

Ответом мне служит красноречивый чуть насмешливый взгляд Михаила.

— Это ты? Ты что с ума сошел?

С минуту Миша молчит, а затем спокойно так с ноткой ностальгии в голосе спрашивает:

— Помнишь, я вез тебя по этой дороге из клуба?

— Да, — закутываюсь плотнее в теплый плед так вкусно пахнущим морским бризом и хвоей.

— Я тогда думал о том, какая ты красивая.

— Я тогда накрасилась, приоделась для свидания, — намекаю, что не так уж я и красива без всего этого марафета. Но мне приятно, что он заметил. Надеюсь в темноте салона он не увидит моей смущенной улыбки, но Михаил продолжает следить за дорогой и продолжает:

— А в отделении ты была ненакрашена и в джинсах.

— Я выбежала среди ночи Анжелку спасать, — Оправдываюсь и в то же время думаю: "Какого черта?"

— Я тогда думал, что ты самая милая женщина на свете. Любовался тобой украдкой, когда ты ждала подругу в моем кабинете, — говорит Миша, паркуя машину во дворе возле моего дома.

— Я тебе ещё тогда понравилась? — не могу скрыть удивления в голосе. По телу разливается томление.

— Да, Маш, — выдыхает Миша обреченно.

— Поэтому ты позвал меня на свидание?

— Я хотел снова тебя увидеть. И хотел, чтобы ты узнала меня, — он поворачивается ко мне корпусом, сканируя пронизывающим голодным взглядом своих карих глаз.

— Миш…

— Не надо, Маш. Я все понимаю. Фейсом не вышел, или как это говорят, — огорченно шепчет Михаил, глядя мне в глаза. И вид у него такой… Щемящяя нежность разливается в груди от безнадёжности и тоски, горящей в его взгляде.

Ну что же я делаю, а?

Он самый замечательный мужчина на свете. Он не просто мне нравится. Я влюблена, понимаю я, и эта мысль настолько оглушающая, что я не могу сдержать удивленного вздоха.

Я влюблена!

В его широкую беззаботную улыбку, раскатистый смех, нежность голоса.

Воображение тут же рисует красочную картину, как он приходит уставший с работы, а я встречаю его, обнимаю, вдыхаю ставший родным его запах.

Щемящая радость тут же сменяется унынием.

Неужели квартира стоит того, чтобы потерять этого мужчину?

А нужна ли я ему, мелькает ужасная мысль в голове. Может в нем пробудился охотничий азарт, типа не доставайся же ты никому?

Но, глядя в его глаза, в которых плещется безнадежность, я понимаю, что его чувства ко мне сильны. И я не могу ответить взаимностью. Ведь даже, если я подпишу дарственную, Вадим может напакостить Мише.

Поэтому придаю своему лицу как можно больше безмятежности и с тихим вздохом несильно хлопаю ладошкой по щеке майора.

— Прости, Миш.

Открываю дверь авто и выбираюсь из салона, ежась от холодного ветра, пронизывающего сквозь мокрую ткань платья и пахнущего Мишей пледа.

Загрузка...