Машенька ищет Медведя (СИ)

30. Машенька

— Ну он и мудак, конечно, — огорченно ворчит Анжелка, разливая вино по бокалам.

После ухода Михаила я позвонила подруге и дрожащим голосом попросила прийти. В голове сумбур, тело дрожит от потрясения. Когда я осталась одна в своей квартире, в тишине, разбавляемой тиканьем настенных часов в кухне, я поняла, что мне страшно.

Вадим перешёл все границы. И что мне теперь делать, я не имею ни малейшего понятия.

Через десять минут после моего звонка Анжелке, мне позвонила Лиза и попросила написать характеристику для соцопеки, на что я пообещала ей все сделать завтра. Сама напишу и принесу в соц опеку после уроков. Пока открывала Анжелке дверь, успокаивала Лизу, заверяла, что ей ничего не грозит. Мои слова дошли до встревоженного сознания девушки, и она пообещала быть лапочкой, сидеть дома и делать уроки. С облегчением выдохнув, я отбила звонок и с минуту удивленно созерцала на по-хозяйски колдующую в моей кухне Анжелку, которая пришла ко мне с большими белыми пакетами, а я увлеченная разговором с Лизой не обратила на это внимания. Теперь мой стол украшают две бутылки вина, бокалы, найденные подругой в кухонном шкафчике, и несколько белых коробочек с любимым лакомством — роллами из японского ресторана. Судя по их количеству, Анжела скупила весь ресторан. Нервно посмеявшись энтузиазму подруги, мы принялись ужинать, тем более на сытый желудок лучше думается.

В целом, с оценкой сложившейся ситуации я согласна, но до сих пор не могу отойти от шока и просто молчу.

— Казался таким лапочкой, — продолжает Анжелка. — Никогда бы не подумала, что он способен на такое. Маш, ты почему родителям не расскажешь?

— У отца больное сердце, не хочу их волновать, — отвечаю потупив взгляд.

— Мань, — сосредоточив свое внимание на мне, Анжелка склоняется над столом, приперев столешницу своей пышной грудью, — это ведь не шутки. А если бы майор не пришел? Что бы было, а?

Каждое слово словно током бьет по оголенным нервным клеткам. Я понимаю, что она права. Ужас ситуации только сейчас начал доходить до меня.

— Мань, тебе защищаться нужно. Это уже не шутки. Одно дело, когда он приходит клянчить квартиру, предупреждать о разделе имущества, когда Виталина занимается тем же, — перечисляет подруга. — Но попытка изнасилования… — откинувшись на спинку стула, Анжелка нервно барабанит пальцами по столу. — Манечка, очнись уже, а! Он уже не просто пугает, а… — всхлипывает подруга и отпивает из бокала.

Умоляющие нотки голоса Анжелы проникают под кожу, я чувствую ее желание помочь, отрезвить, заставить сделать хоть что-то, чтобы защититься. Но я не могу. Не в силах. Любое мое действие может спровоцировать выкидыш у Виталины, а помня, насколько это больно и морально и физически, я не могу подвергать ее ребенка такой опасности. Я не могу так поступить с невинным малышом. Поэтому я связана по рукам и ногам.

Как? Как родной и близкий человек может так поступать? Играть на тонких нитях, где проходить грань между дозволенным и болезненно-важным? Неужели Вадим не понимал, что делает?

Страшно подумать, к чему это могло привести.

Где-то на подкорке сознания скребётся мысль, что Вадим сделал это специально, чтобы надавить на меня. Тонкая психологическая игра. И насиловать он меня не собирался. Скажем так, если выбирать между такой роскошной женщиной, как Виталина и невзрачной мышкой мной, то выбор очевиден, и я его понимаю. Зная о трагедии, произошедшей в моем прошлом, он легко приводит в действие рычаги воздействия на меня.

Противно от мысли, что я всего лишь часть плана Вадима. Я десять лет ложилась с ним в одну кровать, отдавалась с любовью, доверием и надеждой на счастливое будущее. А он проникает своими грязными намерениями в самое сокровенное, чистое, невинное, вытаскивает наружу и пачкает выгодой и насилием.

Боже, где были мои глаза?

Как я раньше не поняла, на что он способен?

Всхлипы и рыдания рвутся наружу. Чувствую как Анжелка горячей ладонью гладит меня по спине, пытаясь успокоить.

— Мань, ты у юриста была? — отвлекает меня от грустных мыслей подруга.

— Да, — всхлипываю и убираю ладони от лица.

— И?

— Она сказала, что Вадим может претендовать на половину стоимости ремонта, — бросаюсь к умывальнику, включаю холодную воду, набираю ее в ладони и ополаскиваю лицо и протираю шею, стараясь смыть слезы и немного успокоиться, — при условии, что он сохранил чеки.

— А машина?

— Тут есть нюансы, — протираю лицо и шею кухонным полотенцем. — Если куплена в браке, то я могу претендовать на половину. Но! — поворачиваюсь к подруге и поднимаю указательный палец вверх, копируя Борзых Надежду Евгеньевну, — если она взята в кредит, то я должна доказать, что на тот момент, когда Вадим взял этот злосчастный кредит, мы с ним не жили вместе, иначе мне придется оплатить половину кредита.

— И как это узнать?

— Понятия не имею. Сделать запрос в банк я не могу, мы уже разведены, информацию мне никто не даст, — горько вздыхаю я и сажусь обратно на стул. — Остается надеется, что Вадим отстанет от меня.

— А если поговорить с майором? — Анжелка наворачивает роллы.

— О чем? — злюсь я.

— Ну пусть повлияет… На работников банка или в конце концов на твоего бывшего.

— И как это будет выглядеть? “Товарищ майор, — понижаю свой голос до противного писка, — я позволила вам потискать себя в темной комнате какого-то ресторана, а теперь прошу напугать моего бывшего своим грозным видом”.

Подруга падает на столешницу грудью и захлебывается смехом.

— Тем более Михаил сегодня Вадима так отметелил, что помощь теперь бывшему нужна, — добавляю я.

— Молодец мужик! — восклицает Анжела.

— Согласна.

— Когда у вас второе свидание?

— Никогда, — уверенно констатирую я.

— Мань, — доливает мне в бокал вина Анжелка. — Ты бы не горячилась так.

— В чем я погорячилась? — снова злюсь я.

— Я помню, как у тебя глаза светились, когда ты рассказывала о вашем свидании. Ты же так счастлива была, — нараспев тянет подруга.

— Ты не понимаешь, Анжел. Он отец моей ученицы.

— И что?

— А то, что неправильно это все. Что люди подумают?

— Какие люди, Маш? Лично я за то, чтобы ты с ним встречалась. Он мне еще тогда в отделении понравился, — кокетливо прячет глаза подруга.

— Ты что? — охаю я. Противно от мысли, что мой майор может нравится кому-то другому. Тем более моей единственной подруге.

— Да ладно тебе, — тут же ржет она, — майор не в моем вкусе. Мне больше мой лейтенант по душе.

— А педсовет?

— Ой, Маш, — махнув рукой, Анжелка берется за ножку бокала и тут же отпивает вино. — Давай по-честному, педсовету откровенно наплевать на то, чем занимаются учителя нашей школы в свободное от работы время. И твоя угроза Виталине — блеф. И пока она не догадалась, что ей ничего не угрожает, тебе бы обзавестись поддержкой.

— Какой?

— Мужиком, который сможет вступиться за тебя перед Виталиной и Вадимом. И лучше всего этого мужика продемонстрировать всем на свадьбе твоего бывшего.

— Анжел, ты глупости говоришь.

— Пойми, — подруга склоняется над столом, — Виталина — акула. И в Вадима твоего она не просто так вцепилась.

— Он не мой.

— Ну и хрен с ним, — соглашается Анжелка. — Но сути дела это не меняет. Они терроризируют тебя, бьют по больному, чтобы “отжать” квартиру.

— К Лизе приходили из соцопеки, — заявляю я унылым тоном.

— Зачем? — давится вином Анжелка и выпучивает глаза в удивлении.

— Виталина накапала. Теперь Лиза под надзором.

— Вот сучка! — вопит подруга.

— Согласна.

— А что делать-то теперь, Мань?

— Ничего, — отмахиваюсь я. — Перед соцопекой отобью. Лиза никаких происшествий не совершала, у Виталины нет аргументов. Дома у них все хорошо, успеваемость девочки в норме. Через два месяца выпускной, а еще через два Лизе восемнадцать исполняется.

— А дальше что?

— Рычагов давления на меня у Виталины не будет.

— Ты же понимаешь, что они не отстанут?

— Скоро конец учебного года, потом Виталина уйдет в декрет. И я свободна как ветер на три года.

— Кстати о декрете… А кто займет должность завуча?

— Понятия не имею.

— А может … ты? — Анжелка пытливо смотрит на меня.

— А мне это зачем? Я надеюсь в следующем году отмахаться от классного руководства, а нести ответственность за всех учеников школы тем более не хочу. Это ведь не оплачиваемо, это только почетно.

— Ну как знаешь, — пожимает плечами Анжела и мы принимаемся за еду.

— Как у вас с Митей? — интересуюсь я.

— Все хорошо. Только из дежурств не вылезает, — отвечает подруга, жуя ролл. — Твой майор домой не отпускает.

— Он не мой, — тут же возражаю я и краснею, ведь пару минут назад в своих мыслях оговорилась именно на это.

— А мог бы быть твоим.

— Зачем?

— Маш, ну хороший же мужик, ну!

— Я не знаю…

— Ты сама определись, чего ты хочешь, — психует подруга.

— Я совсем запуталась, — падаю лицом в раскрытые ладони и стону.

— Мань, ну что тебе в нем не нравится?

— Ну он такой… Большой.

— Интересно, везде? — хохочет Анжела.

— Не знаю. Анжелка! — Кидаю в нее имбирь.

— Что? — С хохотом уворачивается она. — Я просто спросила. Я же теперь не усну, буду думать об этом.

— Ммм.

— Давно пора к нему присмотреться значит.

— Грозный, — продолжаю перечислять я.

— Ну ты же хотела Медведя. Вот… Вселенная приняла твой месседж.

— Я такого не заказывала.

— А появился вот этот.

— И борода у него…

— А чем тебе борода мешает? Тем более у майора аккуратная стильная бородка, а не как у Дамблдора, — подруга показывает жестом. — Целоваться же не мешает?

— Нет, — краснею я.

— А ещё при определенных ласках это дополнительный плюс, — снова подкалывает подруга.

— Анжелка! — чувствую, как тело загорается от стыда. Или это что-то другое? Ерзаю по сиденью стула, стремясь унять напряжение.

— А что? — притворно удивляется подруга. — Что естественно, то не безобразно.

— Анжел, — сделав глубокий вдох и немного успокоившись, привлекаю внимание подруги, — я не могу дать ему надежду. Если Виталина узнает, то будет пакостить Лизе. Вадим избит Михаилом, а это грозит майору тюрьмой. Плюс если в соцопеке узнают об этом, то Лизка точно попадет в детский дом.

— Я больше переживаю за детский дом, в который попадет Лиза, — хмыкает подруга.

— Анжел, как ты не понимаешь, я не могу быть с ним.

— То есть, если бы не козни Виталины, то…

— То второму свиданию быть, — киваю я. — Но до того времени, как она в декрет уйдет, Михаил найдет кого-нибудь. Он такой…

— Какой?

— Эффектный мужчина. Добрый. Красивый, — подняв к потолку мечтательный взгляд, перечисляю достоинства Михаила, и понимаю, что…

— Такого упускать нельзя, — соглашается Анжелка, подхватывает на лету мою мысль.

— Только встречи со мной грозят ему неприятностями, — вздыхаю я.

— А он разве не доказал тебе, что может решить проблемы?

— Как? Если Вадим пойдет в полицию заявить об избиении…

— То встретится там с Медведевым, — ржет Анжелка. — И получит по тыковке еще раз.

— Мне не смешно, — сиплю обиженно.

— Тогда найди кого-то другого, — отсмеявшись, Анжелка снова становится серьезной.

— Зачем? — искренне удивляюсь я. За последние дни я так сильно устала, что мысль о новом поиске приводит меня в ужас. Переписываться, найти время и место встретиться, наводить марафет, создавать настроение, ведь унылой воблой на свидании меня никто не потерпит. У нас "встречают по одежке", то есть по сногсшибательному внешнему виду и сияющей улыбке. А у меня на это совершенно нет сил. Ни моральных, ни физических. — Да ну это все. Я кажется ещё не готова для серьезных отношений.

— А никто не говорит тебе сразу замуж выходить, — протестует подруга.

— И для несерьёзных тоже… — делаю акцент на предпоследнем слове, выпучиваю глаза и ловлю взгляд Анжелки.

Я не могу с разбега прыгнуть в койку с первым встречным.

Нет, я не осуждаю Анжелку за ее отношения с лейтенантом Митей, каждый выбирает по себе, как говорится. Но для столь близкого контакта мне нужно несколько свиданий, романтический настрой и уверенность в стабильном будущем.

А с Михаилом этого нет.

"Потому что ты бегаешь от него, как от огня" — шепчет мне внутренний голос и я отмахиваюсь от него, как от назойливой мухи.

— Маш, — тон Анжелки вмиг становится серьезным, — ты на жопе смирно долго думаешь сидеть? Тебе уже тридцатник. Часики-то тикают, — стучит указательным пальцем по тонким наручным часам золотистого цвета на своем запястье. — На Вадима ты десять лет потратила, а он тебя выкинул, как ненужную вещь и побежал заделывать бейбика Виталине.

На этих словах я всхлипываю.

— Хватит жалеть себя, — накрывает подруга своей рукой мою в знак утешения и поддержки. — Ну не подходит тебе майор, найди другого. Можно НЕмайора.

Тут у нас тандемом прорывается смешок. В у меня нервный, у Анжелки — весёлый.

— А где же я его найду?

— Как где? Можно снова попробовать на сайте знакомств.

— Ой не. Мне прошлого раза хватило.

— А ты не руби с плеча. Подумай хорошенько. В клубы ты не ходишь, в библиотеке нормальных мужиков нет, одни старперы. Вариант "вдруг с неба упадет" мы рассмотрим, если совсем-совсем других не будет.

— Ладно, — устало соглашаюсь я.

Сейчас я согласна на все, лишь бы от меня отстали…

После ухода Анжелки Я долго вожусь в кухне, убирая со стола и наводя порядок.

Понимание ситуации, в которую я попала открывает глаза. Это болезненно.

Анжелка права. Мне нужен защитник. Сильный и смелый. Уверенный в своих силах. За которым бы я была как за каменной стеной. Медведь, как выражается Анжелка. Воображение тут же рисует ласковую улыбку майора Медведева, хитрый прищур карих глаз. У него такие сильные руки… И так жадно сминали мою кожу, что я гореть начинала от желания.

Но он не подходит для громоотвода от Виталины и моего бывшего, с огорчением признаю я.

Опека над Лизой держится на волоске, и если Вадим подаст иск против Михаила, то майор потеряет дочь, а я этого себе никогда не прощу.

Мать твою! Хочется выть от бессилия.

Во что я втянула невинную девушку и ее отца?

Скулы немеют от напряжения. Не знаю, сколько я просидела на табуретке, прижавшись спиной к стене и вперившись взглядом в стену.

“Людей испортил квартирный вопрос”, писал Булгаков, и к сожалению он прав.

На что ещё способен бывший муж, чтобы я переписала на него квартиру?

Я должна что-то предпринять.

Страшно так, Господи!