Маршал северных направлений

Глава 32

— Здесь мы высаживали десант в девятнадцатом году, и вот теперь снова стреляем по берегу. Не думал, что финны так смогут далеко пройти. Ничего, теперь мы их погоним обратно.

Стоявший на мостике флагманской канонерской лодки «Нора» командующий Ладожской военной флотилией контр-адмирал Хорошхин внимательно рассматривал не столь и далекий берег в бинокль. Подойти поближе мешало мелководье в устье рек Видлица и Тулоксы, между ними и решено было высадить десант в составе двух бригад морской пехоты — 4-й генерала Ненашева, и спешно пополненной 3-й ОБМП полковника Рослова. Та дралась на берегу Тулоксы еще в сентябре, места для нее, так сказать, знакомые морякам по совсем недавним боям с финнами. А теперь тут происходило значимое событие — еще вчера, глубоко в тылу, наступавшего на Свирь финского воинства, был высажен десант в составе 4-й бригады, усиленной стрелковым батальоном, артиллерийским и минометным дивизионами. И вот такого нападения финны явно не ожидали — не успели ни установить береговые батареи, ни поставить противодесантные заграждения. Да вообще не ожидали высадки, когда к берегу приблизилась огромная по озерным меркам армада из полусотни кораблей, транспортов и катеров, благо день к удивлению оказался вполне сносным для проведения высадки.

И сейчас, стоя на мостике, Борис Владимирович прекрасно понимал, что маршал Кулик предвидел подобный поворот событий, когда чуть ли не месяц тому назад, когда еще гремели бои под Мгой, а с Невы по наступающим германским войскам били корабли, приказал ему готовить такой десант, и провести все необходимые подготовительные мероприятия. И все ведь сделали, хотя произошли «накладки», куда без них. Командующий Балтийским флотом вице-адмирал Трибуц забрал сторожевые корабли «Пурга» и «Конструктор», что в прошлую войну был эсминцем «Сибирский стрелок». И покусился было на канонерки, но потом отказался, когда получил доступ к планируемой операции. Даже сам стал усиливать флотилию, отправив из Ленинграда пароходы, и собрав множество мелкосидящих катеров, включая прогулочные, а с ними тендеров и самоходных барж. И даже за день до высадки отправил по Неве отряд артиллерийской поддержки самой высадки — два новых бронекатера в сопровождении «МО-4». И ведь помогли десанту, тут надо отдать должное — плоскодонные бронекатера, имевшие в танковых башнях 76 мм пушки, подходили чуть ли не к устью рек, и вели огонь прямой наводкой по финнам. «Морские охотники» вчера отразили три налета финской авиации, и сегодня еще один, сбив два самолета с синей свастикой.

— Теперь финнам придется откатываться, пока у берега наши корабли, резервам не оказать помощь — мы их не пропустим. Погода вроде устоялась, с катеров и барж высаживается вторая волна десанта. А две бригады, да еще со стрелковым и артиллерийским полком противнику не выбить, так что Маннергейму придется уводить своих завоевателей.

Хорошхин был уверен в том, что говорил — наступление 4-й и 7-й армии, усиленных за счет дивизий расформированного Волховского фронта, протекало успешно. В штабе флотилии постоянно получали сводки, а прибрежный участок, по которому вели наступление советские войска, поддерживался огнем дивизиона канонерских лодок под командованием капитана 2-го ранга Озаровского. Именно орудия канонерских лодок сейчас прикрывали огнем корабельных орудий протяженный, свыше десяти километров, участок восточного побережья Ладоги, всего за сутки полностью освобожденный от врага. При этом захватили внушительные трофеи — складированные запасы продовольствия и фуража, боеприпасов и снаряжения. В ходе нескольких коротких боев разогнали по окрестным лесам финских тыловиков, разбили два батальона вражеской пехоты, что попытались сопротивляться десанту. И при этом захватили в полной исправности, с передками и лошадьми до двух десятков орудий, в основном бывших русских трехдюймовок, но также по батарее шестидюймовых мортир и 48-ми линейных гаубиц, которые тут же были поставлены в боевые порядки, как и несколько противотанковых пушек «Бофорс», которые быстро освоили. А главное — освободили до трехсот пленных красноармейцев, и при этом взяли в плен чуть больше финнов, а также лазарет с их раненными солдатами. В общем, достигнут полный успех, и при этом высадка войск продолжается без всякого серьезного воздействия со стороны неприятеля, ошеломленного таким развитием ситуации…

До войны никто и предполагать не мог, что грунтовозные шаланды, каких было множество в «спецгидрострое» НКВД и Северо-западном речном пароходстве, могут принести огромную пользу, став канонерским лодками. На них вначале устанавливали трех и четырех дюймовые пушки, но теперь уже пару орудий 130 мм — крупный калибр оказался предпочтительней «соток». Для противовоздушной обороны на каждой канонерской лодке устанавливали несколько морских полуавтоматических «сорокапяток». Орудий МЗА и крупнокалиберных пулеметов не хватало на боевые корабли, а потому довольствовались счетверенными или ординарными установками пулемета «максим», но и их не стало хватать.

Корабельный состав наркомата РКВМФ возрос вдвое по числу вымпелов, теперь под мобилизацию попадали многие пароходы. Особенно способные действовать на озерных театрах, а при необходимости на Балтику могли еще прийти из Белого моря по Беломорско-Балтийскому каналу. Помощь можно было получить через каналы с Волги и Каспия, где имелось немало гражданских судов, подлежащих вооружению, а также и корабли специальной постройки, пусть спущенные на воду еще до революции. В гражданскую войну их переводили с Балтики в Астрахань, теперь наступил тот отчаянный момент, когда они нужны здесь, каждый вымпел на счету.

Бои за Моонзунд потребовали от Балтфлота отчаянных, запредельных усилий, потери там росли, германская авиация свирепствовала, несмотря на то, что ВВС флота были почти полностью сосредоточены на островах архипелага. Особенно много было подрывов на минах — идущие на запад транспорты в лучшем случае выбрасывались на ближайший остров, занятый советским гарнизоном, или катера с них успевали снять команду и пополнения. В худшем шли на дно, унося с собою бесценные человеческие жизни. Таковы жестокие реалии войны…

— Воздух! С юга бомбардировщики — две девятки, в сопровождении истребителей! Наши «миги» пришли!

Хорошкин немедленно посмотрел на небо — вдали показались вражеские самолеты, и никто из моряков не сомневался, что это немецкие «юнкерсы». У зенитных пушек и пулеметов застыли расчеты, корабли начали потихоньку набирать и без того невеликий ход — стоять на якоре верная смерть, точность попадания возрастает многократно, а немцы умеют бросать бомбы, что показали бои на Неве. И Борис Владимирович мысленно перекрестился — почти два десятка бомбардировщиков это очень много, и шестерка «мигов» атаку не сорвет, тут «мессеров» до десятка. Хотя оставалась надежда, что с ближайших аэродромов уже взлетели советские «ястребки»…

Десант на Тулоксинский плацдарм — даже мелкосидящие корабли не могли подходить к берегу, и морской пехоте приходилось идти под пулеметным огнем, по пояс в воде несколько сотен метров. Вот только в этой реальности финны не укрепляли побережье не то что три года, даже трех дней — слишком быстро шло их наступление. да и саму флотилию серьезно не опасались, зная, что у советского командования нет резервов, бои шли под Ленинградом, к тому же надеясь на поддержку люфтваффе…