Маршал северных направлений

Глава 23

— Товарищ Сталин, генерал армии Мерецков вполне квалифицированный командующий, а ситуацию на Петрозаводском направлении вполне выправят отправленные туда дивизии из резерва. Для нанесения поражения финнам достаточно будет 4-й армии генерал-лейтенанта Попова. В ее составе четыре дивизии — три стрелковых и одна егерская, подкрепленные полевой артиллерией, и для поддержки еще полк КВ.

Кулик остановился, прижимая телефонную трубку к уху. Подобного ночного звонка из Кремля он ожидал, недаром его так быстро «выдернули» в Ленинград. И первый вопрос, заданный Сталиным, был связан именно с Карельским фронтом, назначением на него командующим Мерецкова. Одно это свидетельствовало о том, что все предложенное им маршалу Шапошникову получило одобрение председателя ГКО. Однако и беспокойство Москвы вполне понятно — ситуация могла показаться пусть не катастрофической, но мало приятной. Финские войска на коротком участке вышли к Онежскому озеру и перерезали железную дорогу на Мурманск. И совсем близко оказался Повенец, со шлюзами Беломорско-Балтийского канала.

Сталин слушал молча, и Кулику пришлось добавить, как бы подводя черту под сказанным:

— Идет маневренная война на разреженном пространстве, с неоформленной логистикой в тылу противника. В то время как наши армии могут снабжаться Кировской железной дорогой, а на всем протяжении Онежского озера кораблями и судами. Так что с фронта придется давить стрелковыми дивизиями, мы бросили все резервы, а в тылу финские коммуникации перережут наши егеря. Их армейским группам неизбежно придется откатываться к границе, и там фронт стабилизируется.

— А если немцы все же окажут помощь своему союзнику?

Кулик слышал размеренно сказанные слова — Сталин говорил неторопливо и негромко, вопрос прозвучал рассудительно, заданный как бы для проверки. Словно Верховный Главнокомандующий хотел еще раз убедиться в правоте маршала — пришлось ему отвечать в том же духе.

— Не смогут, товарищ Сталин. Нами отмечена перевозка эшелонов с танками на юг, в группу армий «Центр». Туда же направляются колонны автомашин — противник явно торопится воспользоваться передышкой для организации крупного наступления. В такой ситуации чем-то помочь финнам немцы не в состоянии — перевозка морем невозможна, пока наш флот в Моонзунде. И корабли с авиацией там нужно держать, несмотря ни на какие потери, и всячески усиливать группировку. И люфтваффе помочь не сможет — отмечена резкое снижение активности вражеской авиации. Бомбардировки городских объектов и войск практически прекратились.

— Нарком флота сообщил мне о больших потерях кораблей Балтийского флота от налетов. Потоплен крейсер и несколько эсминцев, поврежден линкор. Если вражеские налеты будут продолжаться, то мы скоро останемся без флота, товарищ Кулик. Вы понимаете это?

В голосе послышалась явственная угроза, ощутимая, как висящий над головой «дамоклов меч». Но ответил Григорий Иванович твердо:

— Пока держим Моонзунд, все потери допустимы. Своими активными действиями по обеспечению архипелага, флот начал оттягивать на себя главные силы вражеской авиации — зато ленинградские заводы начали бесперебойно работать. А крейсер все равно не представляет реальной ценности — недостроенный корабль куплен в прошлом году в самой же Германии. Думаю, его потопление связано именно с этим фактом. А для восполнения потерь достаточно достроить имеющиеся на верфях корабли, и заложить в большом количестве новые, так называемого «третьего ранга», водоизмещением до пятисот тонн — их постройка займет до года. Для действий в мелководном Финском заливе и шхерах они настоятельно необходимы. А для воспрепятствования вражескому судоходству в южной Балтике достаточно будет подводных лодок. Но это на мой взгляд, я не моряк, рассуждаю как военный, оценивая ситуацию, исходя из общих соображений.

В трубке какое-то время воцарилась тишина, можно было подумать, что связь прервалась. Но Кулик услышал характерное чирканье спички — Сталин явно раскуривал трубку. И лишь потом снова заговорил, все также рассудительно и неторопливо, выделяя слова:

— Я согласен с вами, товарищ Кулик — в такой ситуации любые потери флота допустимы. Мы ведь строили корабли для того чтобы воевать, а не стоять в гаванях. Да, линкоры принесли вам свою пользу, их главный калибр нужен для поддержки фронта. Но другие должны воевать в море — я укажу товарищам, что они тут заблуждаются.

Вот теперь «дыхнуло» настоящей угрозой, и кулик мысленно посочувствовал «товарищам» в морских кителях. И понял все правильно — Трибуц теперь не отговорками не отделается, ведь к Моонзунду отправляет исключительно старые корабли и малые подводные лодки, которые потерять можно безболезненно. В Рижском заливе нужны эсминцы, но их как раз и «придержали». А вот линкоры задействовать нельзя — намек слишком понятен, таких оговорок просто так не делают. Видимо, у Сталина какая-то симпатия к этим кораблям с двенадцатидюймовой артиллерией, совершенно непонятная. На Балтике им делать нечего — слишком малое море для них.

— А вот с егерями, я думаю, вы поступили неправильно, товарищ Кулик, не оценили всей серьезности ситуации.

От услышанных слов Григория Ивановича чуть ли не холодный пот пробил, капли на лице выступили. И ведь не утрешься, стоишь навытяжку перед телефоном под пристальным взглядом стоявшего рядом Жданова, который прислушивается к разговору, хотя старательно делал вид, что ему неинтересно. Но от следующих слов секретарь ЦК явно напрягся:

— И товарищ Жданов неправильно оценил ситуацию, и пошел у вас на поводу, хотя должен как коммунист поступить принципиально.

Андрей Александрович сглотнул — подслушанные слова ему явно не понравились, но сохранил выдержку. А вот Григорию Ивановичу стало не по себе — слово «егерь» могло быть напрямую увязано с финнами, вот тебе и «подшита» политическая подоплека.

— Егеря очень нужны для войны в лесах и болотах Карелии и Ленинградской области, даже Эстонии. Но почему всего две дивизии, ведь у финнов тоже есть пара бригад? Вы что не в состоянии развернуть намного больше? Для войны на ваших фронтах требуется не меньше шести, а то и десяти таких дивизий, как мне сказали в Генштабе. Не по-большевистски вы поступаете, мелочитесь, как торговцы, и все тайком стараетесь проделать.

— Так люди нужны местные, товарищ Сталин, что к лесам и болотам привыкли, тех же пограничников, как наиболее умелых, негде взять — у меня всего четыре полка. Вот на двух дивизиях и остановились, но сегодня пришли к решению еще три сформировать.

— Вот это правильно, по-большевистски, товарищ Кулик, вы вовремя с товарищем Ждановым исправили ошибку. Люди прибудут — пополнение будете получать из Архангельского округа, из Сибири. Пограничников вам выделят, готовьте дивизии. Да, вот еще что — ваши предложения с маршалом Ворошиловым мы одобрили, и примем меры. Действуйте…

Связь прервалась, последние слова прозвучали как одобрение, что дорогого стоило. Маршал достал платок и вытер пот — теперь он стал более отчетливо понимать, почему от телефонного звонка ночью ответственные работники ЦК и правительства, не говоря об армейских командующих, порой непроизвольно вздрагивали и бледнели…

В 1940 году в Германии был куплен тяжелый крейсер «Лютцов», переименованный в «Петропавловск». До начала войны достроить его не успели, готовность 70%. Но флаг подняли, на корабле установлены две башни с парой 203 мм пушек в каждой, из которых стреляли по осадившим город германским войскам. При покупке «Лютцова» у потенциального врага руководствовались практичностью — в таких ситуациях приобретают фактически два корабля, ведь противник потерял крейсер, а СССР приобрел…