Мародеры

Глава 12 Деревенская жизнь

Женя

Когда залезли на горку, уже совсем стемнело, а дождь набрал силу.

Зато я, наконец, увидел деревню.

Сначала она мне показалась большой, но я ошибся. Домов двадцать от силы, но раскидистая. В том плане, что возле каждого дома был обширный участок, тянущийся до самого леса.

Дома старые, но добротные. Есть парочка свежих, из сруба. Кое-где даже цивилизация имеется — сайдинг, пластиковые окна.

А, нет! Ошибся! Вон и «дорого, богато» имеется. Дома эдаких нуворишей, они сразу в глаза бросаются, просто в темноте не разглядел. Два, а то и три этажа, с блатными каменными заборами. В одном дворе я даже уличную печь-мангал разглядел и вроде бассейн. Нормально так кто-то обустроился!

Вот только свет горел дай бог в половине строений. Остальные стояли темные и мрачные. Как раз «блатные» были пустыми.

Ну да Вова говорил, что здесь живут в основном старики. Молодежь давно слиняла и кое-какое оживление начинается с весны. Некоторые перебираются на лето сюда из городов, часть домов и вовсе купили пришлые вроде меня. Приезжают сами или пускают в свое жилье отдыхающих.

Некая «тетка Светка» этим всем заведует. Владельцы оставляют ей ключи, она же собирает плату с отдыхающих, отдает или переводит хозяевам, взымая свой процент. Ну и она же бдит за домами, поддерживает в них порядок.

Хотя в деревушку эту отдыхающие, как я понял, не особо охочи ехать. Хоть до моря рукой подать, неудобно тут — до города пилить и пилить, до рынка тоже. О благах цивилизации и вовсе молчу — во дворах сортиры и колодцы, водопровода и канализации нет… Старики так всегда жили, ну а молодняк все же бурил скважины, делал септики. Вова батю вроде как заставил. Во всяком случае, я помню, когда мы тут батрачили в последний раз, что была горячая вода и можно было помыться…

Мы с Вовой пошагали к ближайшим домам, вслушиваясь и оглядываясь по сторонам.

Пока мертвяков не видно, но это не повод расслабляться.

Мы шагали по улице, где-то брехала собака, замычала корова, но ни людей, ни зомби не появлялось.

Вова свернул, направившись к высокому забору, сколоченному из видавших виды досок.

Просунув руку в щель между досок, он нащупал крючок и сбросил его с петли, открыв нам калитку, и мы вошли во двор, огляделись.

Пусто. Только в дальнем углу глухо и лениво гавкает на нас здоровенный алабай. Уже даже и не собака, если по габаритам судить, а целый медведь. Но гавкает не злобно, наверняка Вову унюхав и признав, а так, «сигнализируя» владельцу о гостях.

— Пошли, — дернул головой Вова, и мы пошагали к крыльцу.

Но едва только я ступил на первую ступеньку вслед за Вовой, позади нас раздался звонкий щелчок, и чей-то голос произнес:

— Стоять! Лапы вгору! За пукалки свои даже не думайте хвататься, и не дурить мне, а то живо дробью начиню!

Я тут же потянул руки вверх.

Вова тоже, но при этом он заявил:

— Бать! Ты с дробью своей аккуратней! Шмальнешь, потом жалеть будешь…

— Вовка? — удивленно спросил гость.

— А ты кого ждал?

— Да мало ли…бродят всякие.

Вовка развернулся, обошел меня и обнялся с отцом.

— Ну ты-то руки уже опусти, чего застыл? — приказал мне сухонький, но жилистый мужик с наголо побритой головой — тот самый отец Вовы, держащий под мышкой двустволку хрен знает каких мохнатых лет.

Я послушно руки опустил.

— Здравствуйте, Григорий Иваныч, — поздоровался я.

— О! Женька? Ты? — прищурившись, спросил он. — А не признал сразу. Отпустил бороду, как басурман…

— Да… — я даже не нашел, что ответить.

— Ну? И какими судьбами? — спросил Вовин батя. — И что за стволы, что за одежка? Вы на охоте, что ли, были и решили заскочить? Хвалю…

— Да не, бать, тут история другая, — тяжело вздохнул Вова.

— Какая «другая»? — нахмурился Григорий Иваныч.

— Ты вообще телек смотришь? Радио слушаешь?

— Слушал, смотрел. Фигню какую-то вещали, — ответил Григорий Иваныч. — У буржуев в свое время Уэллса спектакль по радио крутили — там паника началась. А наши что, решили повторить на свой лад?

— К сожалению, нет…

Григорий Иваныч оглядел нас и вновь нахмурился.

— Чего стоите и молчите, как воды в рот набрали? Рассказывайте тогда! А вообще в дом пошли, а то торчим на улице, как эти самые…

— Бать, ты сначала скажи — в деревне никто последнее время не помирал? Странные такие не лазали? Вообще посторонних не было? Не приезжал ли кто?

— Да нет вроде… А что?

— Сейчас буду рассказывать. Но…мы не одни. В заливе катер наш стоит, там еще несколько человек.

— Ну так зовите…

— А разместимся мы где?

— Ну разберемся. Места много, так что…

— Бать, мы не на день-два приехали, — сказал Вова.

— Вот, значит, как? — нахмурился Григорий Иваныч. — Что, совсем плохо? Опять эти карантины-короны?

— Хуже бать, хуже… А скажи, вон те дома пустуют? — Вова указал на блатные особняки, которые себе настроили крутыши.

— Ну пустые… А тебе зачем?

— Да там можем обустроиться.

— Сдурел? Это ж взлом с проникновением! Светка вас мигом ментам сдаст!

— Не сдаст, — отмахнулся Вова, — некому сдавать уже…

— Как так?

— А вот так. Нет больше милиции–полиции, так что сдавать некому.

— Да как так? А кто теперь вместо них? Комитетчики, что ли?

— И комитетчиков нету. А если есть — у них свои проблемы…

— Так, — вздохнул Григорий Иваныч, — задолбал ты загадками говорить. Давай так — зови своих, селитесь вон в дом Никитичной — она уж год как померла и родичи не объявлялись, так что в ее хате и обустраивайтесь. А как заедете — живо оба ко мне. А то наговорили тут — черт ногу сломит. Ни хера не понимаю…

— Я объясню, — пообещал Вова, — но ты скажи — точно никого левого не объявлялось у вас?

— Да точно, точно…

— И странного ничего не было?

— Да чего странного? У Митрича плечо крутит, базар в последнее время никакой… У Афанасьевых вон кот котят привел…

— Это как? — удивился я.

— А вот так. Кошкой оказался.

— Что, под хвост поглядеть не могли? — фыркнул Вова. — Яйца есть — кот, нету — кошка.

— Это вам в городе делать не хрен, вот и глядите котам на яйца! — осерчал Григорий Иваныч. — А у нас тут работы всегда полно. Все, хватит языки чесать! Давайте, шевелитесь…

Разгрузились мы быстро. Вова ожидаемо начал тошнить, что мол поутру все перетаскаем, да и все равно дом будем менять, как только осмотримся и освоимся, но я был непреклонен.

Пусть деревня маленькая, но оставлять без присмотра вещички нельзя. Даже с учетом того, что хулиганистого молодняка нет — это не дело.

Иногда даже не пацанва опасна, а предприимчивый и домовитый дед — утащит что-то из нашего хабара себе, и ищи свищи. Так что нет, все перетащим к себе поближе. Тем более в этот раз таскать мешки не только нам с Вовой. Есть еще Волохай с Костей.

Они, правда, попытались ныть, что поутру готовы трудиться, а сейчас устали, но я все равно их заставил, так что вещички были перемещены в резиденцию некой неизвестной мне и давно упокоенной Никитичны в самые короткие сроки.

Кстати, в доме разместились мы впятером — я, Вова, Аська, Анька и Леха, а Волохая и Костю отправили в баню. Не в переносном, а в прямом смысле. Строение было добротным, крепким, так что не замерзнут.

Как только вещички были перенесены, в закромах Никитичны (односельчане вещи не стали трогать, а родственников у покойницы то ли не было, то ли до сих пор не объявились) Аськой были обнаружены наволочки, подушки и одеяла, причем в таком количестве, что не только на нас, на роту солдат хватило бы.

Часть из находок были торжественно вручены Волохаю и Косте, после чего они оба были выставлены вон из дома и отправились спать в баню, получив от меня отеческое наставление — закрыться изнутри.

Мало ли…

Такое же наставление получили Аська и Аня. Леха был помилован. Да он, к слову, и ухом бы не повел на все мои поручения — в деревне был свет, в доме рабочие розетки, так что Леха подключил свой разряженный телефон в сеть и ушел из этой реальности в виртуальную.

Что касается нас с Вовой, то убедившись, что наши девушки уже освоились, начали обустраиваться, отправились к Григорию Иванычу, который уже успел дважды нас навестить и всем своим видом показывал, что жаждал услышать как новости, так и истории наших похождений.

Едва мы зашли на кухню в доме Григория Иваныча, я понял — разговор будет долгий и обстоятельный. На столе нас уже ждали малосольные огурцы, домашние колбаса, сыр и даже хлеб, целая кастрюля картошки в мундире, зеленушка, мелко покрошенная капуста… Все же хорошо, когда у тебя теплица — считай круглый год свежие овощи на столе, а про консервированные я и вовсе молчу.

— Ну, чего стали? — Григорий Иваныч, затворивший за нами входную дверь, толкнул обоих вглубь кухни, а затем просочился сам, уселся на один из табуретов. — Сидайте снидать и рассказывайте…

Я захмелел уже через полчаса, и это при том, что и Вова, и Иваныч тщательно сдедили за тем, что бы я плотно закусывал. Собственно, они и сами не стеснялись — втроем мы уже большую часть стола опустошили.

— М-да…дела, — вздохнул Григорий Иваныч, — прям кино какое-то… Кто другой рассказал — не поверил бы.

— А нам веришь? — поинтересовался Вова, который уже осоловел, раскраснелся от выпитого.

— Вам? Верю, — чуть задумавшись, ответил его батя, — хотя, конечно, будто кино смотрю. Эти…«Война 2».

— Чего за «Война 2»? — нахмурился я.

— Ну про мертвяков бродячих, или больные они были, хрен их знает, — пожал плечами Григорий Иваныч.

Я нахмурился еще больше, пытаясь понять, о каком фильме речь. Да не смотрел я такого, что было странным. Вовин батя нашел фильм про зомбей, который я не глядел. Во дела…

— А чего там в фильме было-то? — спросил я.

— Да все как у вас.

— Ну а актеры какие?

— Да этот…ну который там вон играл, с тем, что старый… — Григорий Иваныч пощелкал пальцами, будто это как-то помогало ему вспомнить, — но тут он патлатый был…

— Ну а делал чего?

— Да с женой и дочками бегал туда-сюда, на самолетах летал… На корабле еще они сидели. А потом он лекарство полетел искать.

— Да «Война Z» это! — догадался Вова.

— А чего «2»? — спросил я.

— Батя «Z» так прочитал.

— А-а-а-а…

— Не ну фигня какая-то… — заявил Григорий Иваныч, что-то сосредоточено обдумывая, пока мы угадывали фильм, который он нам загадал.

— Чего, бать? — повернулся к нему Вова.

— Да с лагерем этим… Неужели вояки, сволочи, никого эвакуировать не собирались? А на большой земле что творится?

— Этого мы не знаем, — вздохнул я, — но, думаю, немногим лучше, чем тут, у нас…

— И чего делать-то думаете? — спросил Григорий Иванович.

— Да чего делать? Переждать надо, а там поглядим. На разведку скатаем, — пожал плечами Вова.

— На чем? На катере на своем?

— Можно на катере, можно на твоей.

— Вот это видал? — Григорий Иваныч скрутил кукиш и сунул Вове под нос. — Хрен тебе, а не моя ласточка! Расхренячишь как «Москвич»!

— Да это когда было! — возмутился Вова. — Ничего я с твоей брычкой не сделаю…

— Не сделаешь, она ведь не на ходу.

— А чего с ней?

— Да потом… — отмахнулся Иваныч, — давай, разливай…

Я не отследил момент, когда начал клевать носом, а потом и вовсе отключился, но даже через сон еще долго слышал бубнеж Вовы и Иваныча, о чем-то споривших, что-то обсуждавших…

Вот уже двое суток лил дождь. С того момента, как мы тут появились, он зарядил и не прекращался, но мне было плевать. Первый день я вообще смутно помню. Я, Иваныч и Вова здорово перебрали в вечер или, скорее, ночь нашего прибытия, так что весь следующий день я самым беззастенчивым образом дрых.

Вова и его батя оказались куда крепче. Вова помогал нашим барышням с обустройством, несмотря на дождь, пошел осматривать так понравившиеся нам «фазенды» богатеев, а потом направился к той самой тете Свете объяснять, что мы намереваемся одну из «фазенд» занять.

Я не особо запомнил его рассказ, помню только, что он очень красочно и подробно описывал все то возмущение и негодование, которое вывалила на него хранительница местных «гостиниц». Ну, оно и понятно, это ж ее деньги. И в ту историю, которую попытался рассказать Вова, она не поверила. Ну или ей было плевать, считала, что все рано или поздно вернется на круги своя — черт ее знает.

Как бы там ни было, а Вова уже спланировал переезд, но пока осуществить его не спешил — никто не хотел лазать под холодным дождем, тем более таскать сумки. Да и переехав, предстояло там побегать. Дом нужно было протопить, подготовить для жизни, так сказать. Короче, дело это решили отложить. Ну на хер! Дождь пройдет, грязь чуть подсохнет, тогда и лазать будем.

Но не свезло. Лазать пришлось уже сегодня. Местное старичье, узнав, что к Григорию Иванычу прибыл сын с большой компанией и что компания эта тут надолго, устроили настоящее паломничество. Кому дров нарубать, кому воду натаскать, кому чего починить и так далее. Вова, Костя и Волохай сразу попали в оборот. Меня отстояла Аня, но всего на один день, пока я мучился отравлением алколоидами.

А вот на следующий день и я попал.

Меня определили в рабы к некоей бабе Дусе, которая часа два гоняла по своим делам, заставляя то «поправить табурет», то «перетаскать дрова, а то промокнут».

Отказывать мы не стали. Более того, как чуть позже выяснилось — вся эта «тимуровская команда» помогала по одной простой причине — мы проводили разведку и проверку на предмет больных и укушенных в домах, коих, к частью нашему, не обнаружилось. А еще мы, лазая по чужим дворам, пытались углядеть то, что могло пригодиться в нашей нелегкой будущей жизни.

Ведь, как я представлял, ничего уже назад не вернется, цивилизация и прежний привычный мир рухнул или рухнет в ближайшее время и начнется выживательство, а к нему надо подготовиться.

Хотя сейчас в это никто из местных не верит. Да чего там, даже в нашей команде было полно сомневающихся. Вон, свет ведь в домах есть? А если цивилизация, как я утверждал, рухнула, то кто электростанцииобслуживает?

Но я был уверен — блага цивилизации в виде электрификации, нормальных дорог, кафе и ресторанов, офисов и магазинов доживают свои последние дни. Вон, радио не работает, телек тоже, а это явный признак приближающегося или уже наступившего пушного зверька, накрывшего нашу страну. Или вовсе весь материк, планету…

Короче говоря, «тимуровствовали» мы весь день. На третьи сутки поток просьб немного иссяк. Мы оставили в качестве дежурных Волохая и Костю, пообещав им, что завтра эту лямку тянуть будем мы с Вовой. Но, естественно, рассчитывали, что завтра мы уже никому не понадобимся. Халявную помощь старики уже попользовали, и теперь им нужно время, чтобы придумать новые задания.

Но мы ошибались.

Я валялся на кровати, читал анекдоты, разгадывал кроссворды и проходил тесты в стареньком журнале «Гид-Тв», бесчисленное количество старых номеров которого я обнаружил на антресолях.

Именно за этим занятием меня и застал Вова.

— Чего делаешь? — поинтересовался он.

— Проверяю, насколько я гожусь в топ-модели, — усмехнулся я, разворачивая журнал и демонстрируя ему тест.

— И как? — улыбнулся и Вова.

— Перспективы есть, но по результатам прошлых тестов из меня получится отличная бизнес-вумен и многодетная мать.

— Круто, — хмыкнул Вова, — а я тест на женское мышление проходил и на то, какая песня Линды Линд про меня.

— Придурки! Заняться вам нечем! — закричала с кухни Аська.

— Пидуйки! — вторила ей мелкая Вика, которую Аська как раз кормила.

Мы заржали.

Насмеявшись вдоволь, Вова заявил:

— Ну все, пора трудиться.

— Что, опять ходоки у Ленина? — поскучнел я. — Ну? Кому и что надо?

— Батя зовет.

— О! Сам помещик Матросов! Ну пошли, — фыркнул я.

Но дальше было не до смеха.