Мария, королева Нисландии

Глава 23

Утром Вита подняла ее затемно и принялась плести косы на местный манер:

— Так положено, чтобы у невесты три косы было. Одна — это ее прошлое, вторая — то, что сейчас, а третья — самая крепка, это для будущего вяжется, чтобы брак удачный был.

Платье Мария выбрала густо-красное, но никаких подушечек на бедра надевать не стала. Вместо этого воспользовалась широким корсажным поясом: похожие она видела на местных служанках. Вита одобрительно кивнула и неожиданно подсказала:

— Сюда вот, по центру, хорошо бы брошку красивую. Знатные женщины все так носят…

— Спасибо, Вита. Подай тогда ларец с украшениями.

Местная церковь была неожиданно высокой, каменной, с готически остроконечными окнами, в одно из которых был вставлен дивной красоты витраж. Утреннее солнце падало сквозь разноцветные стеклышки водопадом ярких и чистых красок. Резко пахло ладаном и воском. Отец Андерс, высокий и сутулый, с лицом, изборожденным морщинами, но такой же крупный, как и многие островитяне, уже ожидал их.

К амвону вел просторный проход, а слева и справа располагались широкие скамейки. Первый ряд скамеек от амвона был снабжен удобными спинками. Там, среди вышитых подушек, Мартин и усадил Марию. На левой скамье сел лорд Нордвиг с пожилой женщиной и еще один мужчина, одетый довольно роскошно.

В храме присутствовало все местное дворянство. Лорды и их леди даже в этот относительно теплый осенний день все как один были одеты в меха. Не полностью с ног до головы, а только частично: у кого-то подбитая мехом жилетка или колет, у кого-то куртка с меховой оторочкой. Почти на всех женщинах богатые меховые пелерины. Не столько для тепла, сколько для красоты.

Мария обратила внимание на то, что даже люди в возрасте не выглядели изнеженными: это племя рыбаков и воинов, напрочь лишенное извращенной изнеженности и излишеств, которыми изобиловал королевский дворец. Безусловно, здесь существовала и своя табель о рангах, и положенные высокородным культурные ритуалы. Но ничего похожего на нудный дворцовый этикет. Все строго и по делу. Местные правила учтивости были также сдержанны, как и сами лорды Севера.

Женщины рассматривали ее с любопытством, и Мария слегка ёжилась от из их взглядов: далеко не все они были благожелательными. Мужчины отнеслись к королеве с равнодушием, гораздо больше внимания уделяя ее мужу.

Каждая пара, подходя, представлялась: мужчина называл себя и свою спутницу. Разумеется, большую часть имен Мария не запомнила, но, заслышав имя Лорена, от неожиданности вскинула глаза: рядом с пожилым поджарым мужчиной, чья щека была обезображена старым бугристым шрамом, стояла молодая статная девица с гордо поднятой головой.

Пышный бюст, тонкая талия и широкие бедра. Богато украшенное золотой вышивкой бархатное платье и пушистая горжетка. Правильные черты лица и золотисто-соломенные волосы, сплетенные в две толстых четырехрядных косы. Пожалуй, Лорену можно было бы считать красавицей, если бы не холодный и мутный взгляд: радужки такие светлые, что чем-то напоминают покрытые пленкой глаза снулой рыбы.

Мария и девица смотрели прямо в лицо друг другу несколько секунд, и уголки губ Лорены чуть дрогнули в почти незаметной злой улыбке. Это был острый и неприятный момент понимания: Лорена догадалась, что королева знает о ее роли в окружении мужа.

После службы и представления начались соревнования, на которые допустили и простолюдинов. За чертой города нашлась закрытая от ветра ложбина, на склонах которой были установлены скамьи для зрителей. Состязаний было много: и бег с овцой на плечах, и стрельба из лука, и некое подобие вольной борьбы, которую выиграл какой-то молчаливый пастух, превосходящий ростом и массивностью даже короля. Впрочем, низкорослых людей на острове Мария практически не видела. Даже самые миниатюрные дамы были хоть немного, но выше нее.

Порадовало то, что в соревнованиях принимали участие не только мужчины. Для женщин был организован отдельный забег, несколько девушек приняли участие в стрельбе из лука наравне с мужчинами. Но самым забавным оказалось соревнование на скорость: женщины ощипывали кур, а мужчины разделывали рыбу.

Зрители кричали и свистели, болели за своих фаворитов, заключали пари. В толпе сновали разносчики с большими лотками, полными пирогов: король угощал подданных. Пиво, однако, каждый принес свое, потому пьяных почти не было.

Призы, которые Мария вручала победителям, оказались очень разного качества. Победитель в стрельбе из лука получил две золотые гинеи, победитель бегун — кусок шелковой ткани. За разделку кур Мария раздала три стопки плотных льняных полотенец в широкую полоску. Победителю же в разделке рыбы достался хороший нож с роговой рукояткой.

Кур быстренько унесли с поля, и Мартин, наклонившись к уху жены, шепнул:

— Сегодня их подадут в конце пира. Ты должна будешь вручать каждому из уходящих гостей блюдо с курицей.

Это показалось Марии настолько нелепым, что она с удивлением взглянула на мужа и также шепотом спросила:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Почему не отдать этих кур женщинам, которые их ощипали?

Вопрос, похоже, сильно удивил короля. Некоторое время он молчал, а потом улыбнулся и ответил:

— Мы можем отложить этот разговор на завтра?

— Да, конечно, — слегка смутилась Мария.

Потом был долгий и достаточно скучный для Марии пир, где она впервые попробовала удивительно вкусный рыбный со сливками суп, который местные называли «лойхенго». Большую часть пиршества составляла рыба, приготовленная иногда так экзотически, что Мария даже не сразу понимала, что именно пробует.

Уже в сумерках, после танцев, больше напоминающих скучноватый хоровод, состоялся вынос жареных куриных тушек, каждая из которых была уложена на отдельное блюдо. Гости уходили, а Мария брала очередное блюдо из рук стоящего у нее за спиной слуги, с легким поклоном подавала гостям и благодарила за то, что они оказали честь своим визитом. В ответ она каждый раз слышала:

— Быть рядом с королем — честь для рода Бернхауз… — или нечто подобное.

День был долгий и достаточно насыщенный для того, чтобы Мария почти со стоном рухнула на кровать, с трудом преодолев две ступеньки, и попросила служанку:

— Вита, принеси, пожалуйста, горячий взвар.

— Желаете что-нибудь скушать?

— Нет-нет, только взвар, — ноги у Марии гудели, и она, не дожидаясь возвращения служанки, расшнуровала плотный корсаж, со стоном согнулась, расстегнула пуговки на туфлях и с удовольствием сбросила их на ступеньку, а затем снова блаженно откинулась на подушку.

Когда Вита принесла кувшин с напитком, обуваться снова Мария не стала. Корсажный пояс подала служанке, а сама села к столу и с удовольствием отхлебнула горячий ароматный напиток. Запах зверобоя и душицы, казалось смывает усталость этого дня. Уже допивая кружку, она с удивлением отметила, что чувствует себя значительно лучше.

«Еще не так и поздно… Чем бы таким заняться перед сном?».

Ответить себе на этот вопрос она не успела: дверь распахнулась, и в комнату вошел муж. Мария почувствовала себя неловко: «Я растрепанная вся, корсаж сняла, но так и не переоделась в домашнее… Да еще и босиком!». Она растерянно посмотрела на торчащую из-под длинной юбки ступню и незаметно для мужа поправила плотный шелк платья, пряча ногу.

Мартин скинул отороченный мехом бархатный жилет на руки Вите и кивнул в сторону двери:

— Ступай.

Служанка торопливо поклонилась и ушла. А Мартин, с кряхтением стянув высокие сапоги, по-детски радостно потоптался на полу, давая отдых ногам, потом рухнул на стул напротив Марии и с удовольствием сказал:

— Слава Всевышнему, все закончилось!

В комнате повисла неловкая пауза, и король, не зная, как разговорить сидящую напротив девушку, спросил ее:

— Если ты пожелаешь, я прикажу заложить карету и провезу тебя завтра, чтобы показать твои новые земли. Хочешь?

— Это было бы очень интересно, — робко улыбнулась Мария. — Мне бы хотелось понять, как здесь живут люди.

— Обыкновенно, — слегка удивился Мартин. — Так же, как и в других местах: работают, делают запасы на зиму, ходят на рыбалку или ездят торговать.

— Вот это я и хотела бы увидеть сама!

Странный энтузиазм в голосе девушки удивил короля. На всякий случай он решил уточнить:

— Что именно ты хочешь увидеть? У нас есть ткацкая мастерская. Могу попросить, чтобы тебя сводили туда. Или, если захочешь, я велю Гульде, она покажет тебе всё имущество, а тетка Берготта — все припасы на зиму. Ты здесь теперь хозяйка и можешь распоряжаться домом, как захочешь.

Весь день Мария внимательно присматривалась к Мартину. Пока все, что она видела, шло ему только в плюс: он был достаточно рассудительным, не таким шумным и грубоватым, как остальные лорды. Но в то же время умел настоять на своем. Его слушались и, кажется, уважали. Сейчас она колебалась, не зная, можно ли объяснять ему, что вовсе не собственное хозяйство она хочет посмотреть. Мартин заметил эту заминку и чуть удивленно спросил:

— Ты, может быть, хочешь чего-то другого?

И Мария решилась:

— Я хотела бы узнать, как живут в деревнях. Какую держат скотину, что сажают в огородах, чем, кроме рыбной ловли, зарабатывают на жизнь. Я хотела бы узнать, какие мастерские есть в городе, что умеют делать твои люди, чем торгует Нисландия и что привозят сюда.

Выговорив все это, она рискнула поднять на мужа взгляд и чуть не улыбнулась, заметив его вытаращенные глаза и подскочившие почти к волосам брови. Некоторое время он молчал, растерянно потирая подбородок, а потом с каким-то новым интересом взглянул на худощавую девушку, сидящую напротив, и сказал:

— Неожиданно!