Марионетка Черного колдуна

Глава 5. Деревня Заубвальта

Немного напрягало то, что испытание крапивой, как могли бы назвать мое вчерашнее приключение в пыточных подвалах, было самой легкой частью в приготовлении Аустадера. Но хуже было другое.

Вчера после того, как Леон меня вылечил, я позорно сбежала, краснея как первокурсница при виде курсанта. И вряд ли меня оправдывает то, что я была всего лишь второкурсницей. Я уже не была той девятнадцатилетней беззаботной девушкой, что пару месяцев назад. Мне пришлось пройти через смерть отца, заключение, крушение всех надежд, резкое понижение социального статуса, смертельное проклятье… Всего и не перечислишь.

Казалось бы, эти события должны были меня закалить. Ну хотя бы настолько, чтобы не заливаться краской когда мужчина берет меня за руки. Тем более с целью лечения!

— Дура ты, Лиса. Какой была, такой и осталась.

С этим неутешительным выводом я приняла делать вид, что совсем не смутилась вчера. Хотя это было сложно. Вчера вечером, зайдя на свой чердак с единственной целью — забрать вещи и переселиться уже наконец в нормальную комнату, я поняла, что Леон уже побывал здесь в мое отсутствие.

Один закуток на чердаке преобразился. Теперь здесь была полноценная кровать со свежим постельным бельем. И с одной стороны мне нужно было быть благодарной за такую заботу. Но с другой, мое полыхающее лицо стало и вовсе цветом как спелый помидор.

Ну что мне мешало просто сразу поселиться в нормальной комнате, чтобы не попадать в такие ситуации? А теперь и уходить отсюда как-то неловко. Все же Леон старался, кровать мне наколдовывал. Нужно выждать хотя бы пару дней.

Нет, все же для моего душевного равновесия будет лучше, если я попытаюсь избегать общества этого парня хотя бы какое-то время.

Тем более в планах было посетить деревню. Ну не совсем. Скорее приглядеться к ней, понять, что за люди там живут. Есть ли у них пасеки… Да, мне все еще нужен был яд шершня. Собственно, спиртом тоже можно попробовать разжиться в деревне.

Спустившись, я услышала, как кто-то гремит посудой на кухне. Вариантов было не много. Колдун, как мне казалось, вообще не нуждался в пище. По крайней мере, я никогда не видела его за трапезой. А вот его ученик предпочитал есть именно на кухне… или в гостиной, или в библиотеке. В целом, где угодно, кроме столовой.

Конечно, от завтрака я бы не отказалась, но встречаться с Леоном по-прежнему не хотелось, и я решила потерпеть пару часов.

Как дойти до деревни я помнила достаточно смутно, но при этом отчетливо осознавала, что она находится не так уж и далеко. Главное — не сворачивать с тропинки. Как я поняла из прочитанных вчера книг, Шаттенхард их контролирует и не позволяет тварям заходить на тропы.

И снова мелькнула мысль о том, что из этого леса не так уж и сложно выбраться. Это реально — колдун сам отправлял меня к родным, так что связь между его лесом и остальным миром есть. Может и просто из леса можно выйти? Или дело как раз в том, что колдун контролирует все тропы? Скорее всего. Увидит, что человек хочет сбежать, и начнет путать дорожки, насылать мороки, а то и кайрингов приманит.

А что если выбраться из леса не по тропам?

Пока эта мысль слишком пугала меня. Хотя, если бы не моя миссия, я бы, наверное, попробовала сбежать. Но мысленно прикинув варианты, что лучше — умереть на жертвенном столе Шаттенхарда или быть заживо съеденной кайрингом, я поняла, что алтарь все же пока побеждает.

Размышляя о более оптимальном способе смерти я не заметила, как дошла до опушки, за которой уже должны были начаться жилые дома. Как я это поняла? Снова по запаху. Свежее сено, костер, в котором сжигают сушняк с огорода, едва уловимые нотки сдобной выпечки. Последнее было более чем логично — не самостоятельно ведь ученик колдуна булочки печет. Хотя не удивлюсь, если может.

Высовываться было слегка страшно, но необходимо. Впрочем, я не собиралась выходить к людям со словами: «я пришла к вам с миром, меняю шершней на варенье с хозяйской кухни». В моих планах было тихо наблюдать из ближайших кустов. Разведать обстановку, как сказал бы отец.

Удобные кусты нашлись. И деревеньку из них было видно пусть и не как на ладони, но все же достаточно. Я насчитала пятнадцать деревянных, но добротных изб. Это только те, которые были видны. Наверняка их в несколько раз больше.

У каждого дома был небольшой огород, откуда-то доносилось мычание, блеянье, кудахтанье. То есть животных тут тоже одомашнили. Опять же, логично. Откуда бы в замке взялось молоко? Да и другие продукты.

Неужели все эти люди когда-то пришли точно так же наниматься к колдуну, как и я. Тогда почему я живу в замке, а не в этой деревне среди таких же бедолаг? И почему Леон так настоятельно советовал не заходить и не знакомиться с местными?

Увы, ответ на последний вопрос я узнала слишком быстро.

За спиной хрустнула ветка, заставив резко обернуться.

— Ба! Кто у нас тут?

Сиплый голос заправского пьяницы отлично сочетался с внешностью говорившего. Тучный мужик в рваной и грязной одежде имел весьма потрепанный вид. Маленькие глазки, один из которых был уже кем-то подбит, сально оглядывали мое платье.

Ситуация — хуже не придумаешь. Но не будет же он ничего делать так близко к деревне. Верно?

— Лонни, посмотри, какая пташка к нам залетела.

Показался искомый Лонни, который мало чем отличался от первого мужика. Они были неуловимо похожи, как братья, хоть и явно не ими не являлись. Скорее их объединял образ жизни, неопрятный вид, и полное отсутствие любого человеческого сочувствия во взгляде.

— Неужто к колдуну ходила? А чего тогда сидишь в кустах, в деревню не заходишь. Мы бы тебя приветили по-всякому.

Пока Лонни говорил, тот, которого я окрестила первым мужиком, подошел ко мне. Настолько близко, что я почувствовала запах застарелого перегара, пота, кислой капусты и лука.

Начало мутить, но какой-то непонятный ступор не давал ни убежать, ни закричать. Я замерла, как будто передо мной были два хищника, которые могут наброситься от любого движения. Но все инстинкты кричали о том, что они еще хуже.

— Ты погляди, какая тоненькая.

С этими словами первый мужчин схватил меня за талию своими огромными грязными руками. И вот тут я отмерла, начав кричать.

— Отстань! Не тронь меня!

— Да не рыпайся, птичка. Мы ж тебе ничего плохого не сделаем, — мерзко улыбнулся он. — Приветим только. Тебе понравится, вот увидишь.

Поняв, о чем он говорит, я закричала уже всерьез.

— Помогите! На помощь!!!

Мужики только рассмеялись. Первый сначала пробовал тащить меня на буксире, но потом ему надоели мои попытки сопротивления и он закинул меня себе на плечо, не забыв шлепнуть по заду, как строптивую лошадь.

Мутить начало с новой силой. Я надрывалась, пытаясь докричаться хоть до кого-нибудь. Здесь же рядом люди! Деревня, дома. Неужели никто не придет на помощь?

Путь был недолгим. Меня просто оттащили еще на пару сотен метров от деревни, сгрузив на траву. Больше на сальные шутки они не разменивались. По моему телу начали шарить четыре руки, сжимая, щупая, срывая одежду. Я извивалась, визжа, как поросенок на бойне, кусалась, лягалась. Одному из них — без понятия кому именно, — я попала в какое-то, очевидно, уязвимое место. Он охнул, и на секунду выпустил меня из рук. Но ненадолго. Через пару секунд я получила пощечину.

О, это была совсем не та пощечина, что влепила мне мать. Голова качнулась назад, а в глазах потемнело. Если бы я уже не лежала на земле, непременно упала бы. Но я все равно продолжала бороться, хотя они уже разорвали мою юбку, и нижнее белье. Один из них уже развязывал шнурок на штанах, пока другой прижимал к земле мои руки.

Как вдруг все закончилось. Я даже сразу не поняла, что произошло. Продолжила извиваться по земле, не замечая, что меня больше никто не держит. А потом увидела сквозь пелену слез, что мужики стоят на коленях, спиной ко мне, и подвывают от боли.

— Что здесь происходит?

Над ними возвышался Шаттенхард. Все в том же черном балахоне. Из-под капюшона были видны только фиолетовые глаза, которые сегодня как-то особенно злобно горели.

— Ничего, Владыка. Мы тут просто бабу повалять думали. Мы б потом заплатили.

Ответ не очень понравился колдуну. По крайней мере, мужики начали скулить сильнее. Впрочем, из-под капюшона раздавался все такой же до дрожи спокойный голос.

— Кому?

— Что?

— Кому бы вы заплатили?

Ответа не последовало. Возможно потому, что мужики уже не скулили. Они упали на землю, корчась от боли. А ведь колдун даже не читал никаких заклинаний и пассов не делал.

— Ей? Ее жизнь принадлежит мне.

Ну все, меня точно убьют. Если не эти мужики, то Шаттенхард.

— Как и ваша, — добавил он.

А вот теперь он сделал один сложный пасс рукой, затянутой в черную перчатку. Мне показалось, что слышу едва уловимый шепот, доносящийся из-под капюшона.

— Отвернись.

Я не сразу поняла, что это было адресовано мне. А когда поняла, все равно не стала повиноваться. Мужики закричали. Их кожа вздувалась волдырями, а затем слезала прямо у меня на глазах. Плоть как будто начала гнить, причем за считанные секунды.

Около минуты на поляне стоял нечеловеческий крик, а затем все стихло.

Нет, они все еще корчились, просто кричать уже не могли. Это продолжалось еще несколько минут, пока от мужиков не остались только кучки гниющего мяса, по которым невозможно было определить, что когда-то это было человеком.

Я смотрела на все это с каким-то особым удовольствием. Хоть и задыхалась от ужаса. Только когда магия перестала подрагивать на телах, я отвела взгляд. И согнулась в рвотном позыве.

Хорошо, что меня вырвало не на колдуна.

Это была последняя здравая мысль перед тем, как я отключилась.

В себя я приходила долго, отрывками. Перед глазами мелькали образы, но полностью очнуться не получалось. А когда удалось, я подскочила, начав по инерции отползать назад.

Я не сразу поняла, где нахожусь. Но ясно было одно — я уже не в лесу, а в замке, в какой-то очень просторной комнате лежу на кровати, причем даже заботливо укрыта одеялом. Была. Пока не начала в панике пытаться вжаться в изголовье.

— Очнулась!

Чей-то голос, раздавшийся с другого конца комнаты, заставил еще раз подскочить. А все потому, что он был мне незнаком. Еще бы. Раньше я здесь женских голосов не слышала.

— К-кто ты?

Голос скрипел как несмазанная телега, а горло болело. Я скорее хрипела, чем говорила.

Сорвала голос, когда кричала.

Зря я об этом подумала. Одна мысль цеплялась за другую и перед глазами снова стояла недавняя сцена.

— Я Берта, — сказала девушка, как будто это что-то должно было мне объяснить. — Господин сказал, что тебе понадобится помощь.

— Господин?

Вместо ответа девушка улыбнулась и протянула мне стакан воды. Я приняла его дрожащими пальцами и начала жадно пить.

Оказывается, меня ужасно мучила жажда. И только когда я ее утолила, смогла рассмотреть девушку передо мной.

Она была красива. Темные волосы, глубокие карие глаза, взгляд с поволокой, а фигура под достаточно простым платьем была такой, что все столичные модницы удавились бы от зависти.

— Ты в порядке? — спросила она, и грустно вздохнула. — Конечно, нет. Такое пережить непросто.

Берта явно сочувствовала мне, но я не особо прониклась.

— Ты живешь в деревне?

— Да, — согласно кивнула она. — Ты только не переживай. Господин тех двоих уже убил, — сказала она с таким спокойным видом, словно это было в порядке вещей. — Туда им и дорога. Вот бы еще к ним Хинрича отправить. И Бера, и…

Девушка делилась списком имен, которые просились в список палача, а у меня волосы вставали дыбом.

— Что-то многовато.

— Ну а как иначе, — пожала она плечами. — Деревня у нас такая. Неспокойная. Кто ж еще будет к колдуну на службу наниматься? Чаще всего душегубы разные.

— А ты?

— А я тут родилась. Местная. Под защитой семьи нахожусь. Другие девушки тоже либо замуж повыскакивали, чтобы в обиду не давали, либо сами не прочь погулять да подзаработать. Но это редкость, конечно.

— Целая деревня… Почему никто не пришел?

— Когда ты кричала? — сразу поняла Берта и грустно посмотрела на меня своими огромными глазами. — Не принято у нас. Тех, кто под защитой находятся и так не трогают. А с остальными право сильного действует. Живем как можем.

Было видно, что она пытается оправдываться. Наверное, здешние порядки ее тоже не особо устраивают.

— В последнее время тихо было. Девушки сюда редко сами по себе приходят. Я и не помню, когда в последний раз такое было. Тебя вон господин пожалел, в замке жить оставил. Ты больше одна не ходи.

— Не буду.

Это я могла ей пообещать с чистой совестью. В жизни к этой проклятой деревне не приближусь.

— Хотя тебя теперь никто не посмеет тронуть. Господин очень осерчал.

Еще бы! Такой материал для его экспериментов пропадает. Но эта совсем еще юная девушка с загорелым круглым лицом, кажется, не понимала мотивов своего хозяина.

Захотелось истерично рассмеяться. А еще помыться. Долго теперь кожу до красноты, смывая даже воспоминания о случившемся.

Обхватив плечи руками, я постаралась успокоиться. Ничего ведь не случилось. Более того, обо мне явно заботятся.

На мне уже была чистая одежда, которая ничем не походила на ту рвань, в которую эти скоты превратили мое платье.

Щека не болела, да и в других местах, где должны были остаться синяки, их не наблюдалось. К тому же я лежала на мягкой кровати, а возле меня дежурила сиделка.

Звучит даже слишком хорошо для этого места.

Оглядевшись внимательнее, я с удивлением поняла, что мы находимся на том самом чердаке, с которым я уже успела сродниться. Только хлама больше не было.

Стало чисто и как будто даже светлее, хотя окон не прибавилось. В отдельных местах камень оказался задрапирован тканью. Да и в целом огромная комната теперь была поделена на зоны.

Кровать стояла там же, где я ее поставил Леон. Тут же находился торшер со свечами, секретер с резными ножками, чуть дальше виднелся массивный гардероб.

Зону спальни отделяла ширма, за которой виднелись диванчики, непонятно откуда взявшийся камин, ближе к самому крупному окну расположился обеденный стол минимум на четыре персоны.

Присутствовал даже стеллаж как в библиотеке, в котором сиротливо лежала одна единственная книжка. Наверняка тот самый трактат по алхимии, который я имела наглость утащить к себе.

Больше всего интриговала стена по правую руку от входа. Ее там не было. Как и везде там лежала гора хлама, а теперь, похоже, отдельная комната. По крайней мере, я видела дверь, которая обязана была куда-то вести.

— Что там? — кивком указала я на внезапно появившуюся комнату.

— Уборная, — сказала Берта без какого либо удивления, будто она всегда здесь была.

Ну, для нее может так и было.

— Иди, умойся, — снова сочувственно посмотрела на меня девушка. — Не торопись, я подожду сколько нужно.

— Зачем тебе меня ждать? — насторожилась я.

— Ну как же? К лекарю пойдем. Господин сказал сопроводить.

— Да я в вашу деревню больше под угрозой смертельного проклятия не пойду.

Иронию девушка не оценила, потому что с моей историей была не знакома, и только отмахнулась.

— Так я тебя в деревню и не зову. Пойдем в Эсслинталь. Господин разрешил.

— Что? Как?!

Я снова подскочила, но теперь уже по другой причине. Даже страх и отвращение на пару секунд отступили. Я снова попаду домой?

— Ты иди, умойся. Переоденься если надо. Хотя это, конечно, дело такое. Лекарь все равно осматривать будет, так что лучше надень что попроще.

— Зачем меня осматривать?

— Ну…

Девушка смутилась, опустив глаза. Она была на удивление тактична для крестьянки. И разговаривала не как деревенские, которых мне приходилось встречать раньше. Скорее напоминала жительницу столицы из хорошей семьи.

— Ничего не было, — сглотнув ком в горле, сказала я, когда поняла, к чему клонит Берта. — Они не успели.

— Было — не было, это тебе виднее, конечно. Но господин приказал тебя к лекарю отвести, а ослушаться я не могу.

Смысла этого мероприятия я понять не могла. Но перспектива выбраться из леса обратно в Эсслинталь оказалась слишком заманчивой. В прошлый раз колдун дал мне пятнадцать минут. Интересно, в этот раз я смогу хоть мельком увидеть Вилли?

А если я вообще сбегу, Берта приволочет меня назад за волосы? Или колдун сам сможет меня вызвать обратно в лес через контракт, который я подписывала с ним.

Эх, перспектива побега была заманчивой. Слишком заманчивой. Чтобы походить на мало-мальски причинный план.

В ванной комнате я провела почти час. Заперев дверь на массивный засов, я сначала как и обещала, терла себя мочалкой до красноты, а затем долго смотрела пустым взглядом в стену, пытаясь убедить себя, что ничего страшного не произошло.

Платье было выбрано максимально закрытое, хотя я понимала, что это глупо. Мои обидчики мертвы, а сам колдун, слава Огме, за все время моего нахождения в замке ни разу не проявил ко мне интерес. Но мне все равно хотелось застегнуться на все пуговицы, спрятать волосы и укутаться в бесформенную шаль, какие были популярны у женщин в преклонном возрасте.

Берта, посмотрев на мой выбор туалета, понимающе вздохнула и покачала головой, а затем предложила руку. Очень кстати. Меня все еще слегка трясло, и спускаться по достаточно крутой лестнице в таком состоянии было чревато самыми разными травмами.

Я ждала, что она отведет меня к Шаттенхарду, чтобы он, как и в прошлый раз переместил нас в город. Но спустившись на первый этаж, мы пошли не в сторону его башни, а в незнакомое крыло замка, после чего и вовсе начали спускаться в подвал.

— Мне же нельзя туда, — робко возразила я.

— Сейчас можно. Разрешили же.

Что именно разрешили и кто? Было любопытно, но я предпочитала пока помалкивать. Все равно ни на что повлиять не могу. Да и когда еще удастся спуститься в подвал, входить в который мне вроде как было запрещено.

В итоге мы вышли в просторное помещение, посреди которого находилась очень странная конструкция. Если анализировать, то больше всего здесь подходило определение «фонтан». На деле же это был проем по типу дверного, из верхней части которого потоком лилась вода. Только почему-то слегка фиолетовая.

А потом я присмотрелась и поняла, что это вовсе не вода. Пламя. Голубые и фиолетовые переливы струились, создавая ощущение водопада, но если посмотреть поближе, становились видны всполохи. Почти такие же, какие можно было заметить в глазах Шаттенхарда под капюшоном.

И снова, удивилась только я. Было ощущение, что Берта здесь уже бывала. Она оглянулась по сторонам — наверное, тоже ожидала, что колдун будет здесь. Но, не обнаружив его, она не расстроилась.

— Держи.

Берта протянула мне тонкую золотую цепочку со странным кулоном. Он тоже был фиолетового цвета, но спутать его с водой уже было невозможно. Наверное, из-за редких красных вкраплений он выглядел как раскаленный уголек. Казалось, если дотронуться до него, обязательно обожжешься.

— Что это?

— Название я тебе сказать не могу, я ведь не маг, как господин. Кулон на себя надень, чтобы в том потоке не сгинуть.

— Каком потоке?

Я по-прежнему ничего не понимала, а Берта не была настроена объяснять.

— Надевай уже и пойдем.

Я подчинилась. Спорить было глупо, а еще мне стало любопытно. Хоть и страшно надевать на себя кулон с таким камнем. Но делать нечего. Пришлось подчиниться.

Цепь на ощупь была совершенно обычной, а кулон мало чем отличался от других драгоценных камней. Разве что искрился как будто жил своей жизнью.

Стоило мне надеть его на себя, как Берта схватила меня за руку и потянула прямо к странному фонтану.

Я затормозила, встав намертво, что тот осел.

Одно дело надеть на себя странный с виду кулон, а другое — шагать прямиком в пламя. Я еще жить хочу!

— Да двигайся ты, — недовольно буркнула Берта, пытаясь тянуть меня волоком.

— Ты сдурела?! У вас тут что, все еще ведьм сжигают? Почему тогда с меня начали?

— Да ничего с тобой не будет, блаженная! Иди уже!

Она все же победила. Несмотря на хрупкую с виду фигуру в ней было на удивление много силы.

Берта втянула меня в огненную арку, и крик застрял у меня в горле. В глазах потемнело и начало казаться, что пламя вот-вот сожрет меня. Кажется, я даже почувствовала, как жар приблизился к моей коже.

А потом я почувствовала тычок в плечо, и я поняла, что просто зажмурилась. Когда я открыла глаза, вокруг уже не было огня. Обычная улица.

Оглянувшись, я увидела какой-то магазин тканей. Никогда раньше здесь не была. Он был слишком дорогим даже для нашего достатка. Но даже здесь я узнала родной Эсслинталь.

— Как?

— Я ведь говорила уже, что не знаю. Сама только третий раз так путешествую.

— Третий?!

— Ну да. Меня господин за тканями посылал. Я швея хорошая. Вот и выбирала что получше ему. Поэтому и вышли здесь — других адресов-то я не знаю.

— Но почему… Говорили ведь, что из Заубвальта не возвращаются. Что он не выпускает обратно никого.

— И кто говорил? — улыбнулась девушка.

— Ну…

— Если никто не возвращается, откуда легендам взяться?

— Я как-то об этом не думала, — призналась я.

— Можно из нашего леса выбраться, можно. Но лично я смысла не вижу. Господин хоть и страшен в гневе бывает, а все ж не злой. Те, кто к нам приходят, куда более жуткие вещи рассказывают. Так что я никуда не рвусь. Жила всю жизнь в лесу, и дальше проживу. Крыша над головой есть, не голодаем. Что еще нужно? Жениха бы только присмотреть хорошего. Вот с этим туго, негусто.

— Действительно, — хмыкнула я. — И что, любой житель деревни может вот так взять и выйти через этот портал?

— Ну, наверное, — засомневалась Берта. — Если господин разрешит, конечно. Кулон этот только у него взять можно.

— Чудесно, — тихо сказала я, погладив цепочку на шее.

Я не заметила, как мы дошли до здания с традиционной эмблемой — посох и змея.

Впереди ждал неприятный осмотр, в котором я не видела смысла. И на самом деле отделалась от повитухи. Когда мы остались с ней наедине. Просто отказалась раздеваться.

Женщина посмотрела на меня одновременно и недовольно, и с сочувствием. Видимо понимала, кто в срочном порядке может требовать осмотра у повитухи на предмет выявления разного рода травм. Но разрешать кому-то прикасаться к своему телу я пока не могла позволить.

Зато кое в чем другом она могла мне помочь.

— Скажите, а у вас случайно нет спирта?

Вернулись мы еще более внезапно, чем ушли. Нужно было просто сжать кулон и подумать о черном замке и открыть любую дверь. И вот мы с Бертой все еще под руку выходим из огненной арки. Как же странно все это звучит!

— Как все прошло?

С этим вопросом нас встретил Леон, который успел появиться в подвале.

— Без неожиданностей, господин, — отчиталась девушка, а затем протянула ученику колдуна свой кулон.

— Спасибо, Берта, ты можешь идти.

— Так это ты «господин»? — спросила я, когда мы поднялись в малую гостиную и остались наедине.

— Угу, я пользуюсь уважением у крестьян. Все же ученик, а не плотник.

— И это о тебе говорила Берта? Ты настоял на том, чтобы я сходила к лекарю?

— Я, — признал Леон.

Он жестом пригласил меня присесть в кресло, а затем достал чашку с чаем, кажется, из воздуха.

Напиток был на удивление дрянной. Дома я бы такой чай даже слугам не стала отдавать. Просто выкинула бы. Но здесь приняла кружку с благодарностью.

А затем произошло и вовсе неожиданное. Слегка поморщился, как будто пытался принять тяжелое решение, Леон протянул мне коробку с конфетами.

Наверное, это поразило меня даже больше, чем возможность путешествий в Эсслинталь.

— Ты же не делишься сладким.

— Это исключительный случай, — предупредил он. — Сильно не привыкай.

— Мгм, — кивнула я, закинув в рот конфету, которая на поверку оказалась смесью меда и сухофруктов. — Я думала, меня спас колдун.

— Угу, он. И твой родной склад в жилое помещение тоже он переделал. Гордись. Не у каждого Черный колдун в роли ремесленника выступает.

— Да уж, — истерично усмехнулась я. — Спасибо.

— За ремонт?

— За заботу.

— Мм…

Этот звук, наверное, должен был что-то означать. Но на деле было отчетливо видно, что ему неловко. Захотелось рассмеяться. Вот уж не думала, что испытаю подобное чувство после пережитого. Да еще и так скоро.

— Я же говорил тебе не ходить в деревню одной!

Леон справился со смущением и теперь говорил с укоризной.

— И теперь я понимаю почему. Хорошо, что Шаттенхард появился. Вовремя. Они не успели… Я в порядке. Можно было и не водить меня к лекарю.

Предложения выходили какими-то рваными и невнятными. Я очень надеялась, что это косноязычие временно.

— Зачем ты вообще туда отправилась? Так быстро надоело в замке, что решила сбежать?

— Нет. Я хотела найти пасеку.

— Пасеку? — ошарашенно переспросил Леон. — А я думал, это я сладкое люблю. Ладно, так и быть, разрешаю тебе брать варенье. Только ради мироздания, не рискуй так больше ради меда.

— Да не ради него, — все же рассмеялась я, не удержавшись. — Мне яд шершня нужен для зелья.

Послышался тяжелый вздох.

— А мне ты почему не сказала?

— Потому что заготавливать ингредиенты нужно самостоятельно.

— Растительные, — уточнил он. — Лиса, давай я завтра отведу тебя в местную лабораторию, и ты там сможешь найти и яд шершней, и спирт, и цинковый купорос.

Он перечислил ингредиенты так быстро и без запинки, словно готовил это зелье не один раз. Вполне возможно, что так и было.

— Только яд и сульфат. Спирт я уже нашла, — похлопала я по своей сумке.

Примерно минуту Леон сверлил меня очень странным взглядом. Как будто оценивал, не сошла я с ума. А потом вздохнул еще тяжелее, чем раньше.

— Я даже знать не хочу, откуда он у тебя.

— И правильно, меньше знаешь, крепче спишь.

Я уже собиралась подняться наверх, в свою обновленную комнату, как парень остановил меня, вложив в руку какую-то склянку.

— Это поможет заснуть, если вдруг будет неспокойно.

— Спасибо.

Поблагодарив его еще раз, я все же пошла наверх, сжимая зелье. Но главное было то, что под одеждой я чувствовала кулон на тонкой цепочке, про который Леон так и не вспомнил.