Марионетка Черного колдуна

Глава 12. Властелин Теней

Я не видела Курта около двух месяцев и за это время он изменился.

Под глазами залегли тени, лицо осунулось, он заметно похудел, а всегда идеально уложенные кудрявые волосы сейчас были растрепаны.

Пожалуй, таким я его видела только после смерти матери.

Только сейчас, в отличие от тех дней, карие глаза улыбались. Кажется, он действительно был счастлив меня видеть.

— Я знал, что рано или поздно ты появишься! Вилли проговорился, что он разговаривает с тобой. Я знал, что это не просто фантазии ребенка.

— Курт…

Сердце сжалось, а чувство вины снова неприятно скребло где-то внутри.

Я ведь прекрасно понимала, что наши отношения закончились. Так почему продолжаю истязать себя?

— Прости меня, Лиса. Пожалуйста, прости. Я не знал, что они собираются так поступить. Не думал, что все зайдет так далеко. Я действительно думал, что это единственный шанс снять проклятие.

— Ты не должен извиняться, — сказала я.

Я не знала, куда деть глаза. Смотреть на него было больно.

— Должен. Если бы не я, ты бы не пошла к нашим старейшинам.

— И тогда умерла бы в течение года, — вздохнула я.

Сколько раз я прокручивала эту ситуацию в голове? Представляла, как можно было бы поступить. И не находила другого выхода.

Даже если убрать шантаж старейшин, когда я ступила под кроны Заубвальта, на мне, маме и Вилли висело проклятие.

Другого выхода просто не было. Даже если бы я не пошла в орден, меня бы не отпустили так просто. Все было предрешено заранее и без моего мнения.

— Ты все сделал правильно. Не нужно брать на себя ответственность за чужие действия. Не ты поставил меня в эту ситуацию и не ты держишь мою семью в заложниках. Ты ни в чем не виноват.

Я видела, как ему хотелось в это верить. Но он упрямо покачал головой.

— Я даже сейчас ничего сделать не могу. Я бесполезен.

— Не говори так. Ты заботишься о Вилли. Это уже много.

— Я бы сделал ради тебя что угодно. Если бы я мог все исправить…

— Вряд ли у тебя бы получилось. Ты ведь знаешь, что без отца за меня некому заступиться. Лучше подумай, как можно обезопасить мою семью.

— Не знаю, — признал он. — Скажи, Лиса… Как ты? Как… там?

Его глаза беспорядочно блуждали по моему лицу, рукам, телу. Словно он выискивал малейшие намеки на травмы, которые мог оставить колдун. Или другие признаки плохого обращения.

— Неплохо, — пожала я плечами и отвернулась, чтобы не было видно, что меня снова бросило в краску. — Лучше чем можно было ожидать.

— Даже если у тебя не получится сделать то, что хотят старейшины, ты ведь… сможешь выбраться оттуда?

Захотелось горько рассмеяться.

— Чтобы что? Чтобы снова отправиться в тюрьму, а потом на плаху? Если и выбираться, то куда-нибудь подальше от власти ордена.

— Я тоже думал об этом, — признал Курт. — Пока твою семью охраняют достаточно тщательно, но рано или поздно бдительность ослабнет и можно будет попытаться что-то придумать? Да и я смогу помочь…

— Устроить побег?

Я не верила своему счастью.

Курт сам, без моих подсказок начал говорить об этом.

Пользоваться его помощью сейчас было очень некрасиво. Мне стоило сказать, чтобы он не ждал меня, и что мы уже в любом случае не будем вместе.

Но мне не хватило духу.

— Да. Я думал про Атрор. Там мы будем в безопасности.

«Мы».

Еще одно слово, которое буквально кричало: «Лиса, тебе пора признаться в том, что у тебя появились чувства к другому мужчине».

Эта страна, в которую собирался отправиться Курт, очень прохладно относилась к магам. И это еще очень мягко сказано. Не жгли их там только последние лет пятьдесят. Но и деятельно серьезно не одобряли.

И при всем этом Курт готов не просто отправить туда моих родных, а бежать вместе с ними, ожидая, когда я смогу выбраться из Заубвальта и присоединиться к ним.

А значит, он готов обречь себя на постоянную опасность ради меня.

Вряд ли он захотел бы сделать это ради той, которая целовалась с другим, пока он ухаживал за моим младшим братом.

Этот разговор становился слишком невыносимым.

— Прости, Курт, я не могу находиться здесь долго.

Трусливо. Но мне просто не хватало воздуха, чтобы продолжать смотреть ему в глаза.

— Да, я понимаю. Сможешь прийти завтра?

— Смогу. Но только сюда. В комнату Вилли.

— Я буду ждать, — он посмотрел на меня с нежностью, от которой хотелось расплакаться. — Я люблю тебя, Лиса.

После этих слов я вздрогнула, как от пощечины.

Меня мутило.

Надо было что-то сказать, но я малодушно разжала кулак, обрывая контакт и избавляя себя от необходимости отвечать.

Мой небольшой бизнес теперь требовал постоянно работы, причем не столько в лаборатории, сколько в лесу.

И во время этих вылазок ко мне часто присоединялась Берта.

То ли ей было нечем заняться, то они все еще меня жалела и пыталась, выражаясь словами Эмиля, притащить облезлого щенка домой. Я склонялась ко второму варианту.

— Ты сегодня слишком задумчивая, — сказала она, еще и помахав рукой перед моим лицом.

— Не выспалась, — ответила я, стараясь не раздражаться.

Эта девушка, кажется, единственная из всей деревни, кто готов со мной общаться без оплаты с моей стороны.

Не стоит отталкивать такого человека из-за своего скверного настроения.

— Я тоже. У меня братья как с цепи сорвались. Один напился непонятно с чего и ночью всю мебель своими костями пересчитал. Другой от зазнобы своей пришел уже под утро. Как он умудряется в нашей небольшой деревне с такой скоростью девушек менять, загадка. Все определиться никак не может, что ему нужно.

— Хорошая взбучка, — вынесла я вердикт.

— Не без этого, — согласилась Берта. — Но тут понятно. Семья у нас для здешних мест зажиточная, уважаемая. Отец наш староста, хозяйство огромное, все при деле. И к тому же братья-то мои красавцы получились.

В это я охотно верила, хоть и не была знакома с ними лично.

Но было достаточно посмотреть на Берту, чтобы понять — в ее семье просто не может быть некрасивых людей.

Ей очень повезло, что у нее не только отец был старостой, но и два брата, которые всегда готовы были защитить честь сестры. Хотя и так за ее внимание сражалась добрая половина деревни.

— Когда-нибудь остепенится, — пожала я плечами. — Пусть даже и к старости.

— Да и пусть его. А хочешь, я тебя со старшим познакомлю? Он не бабник, как средний, ты не думай. Серьезный. Ну бывает, выпьет немного. Но это редко, честное слово.

— Не надо!

Я едва удержалась, чтобы не закричать от ужаса.

В моей жизни и так было слишком много мужчин, и я не знала, как выпутаться из той ситуации, в которую я себя загнала.

Добавлять еще проблем я точно не собиралась.

— Берта, чудо мое, а ты все своего Арчи сватаешь? Что, подруги не соблазнились, так ты новенькой впарить решила?

Эмиль появился как будто из ниоткуда. Словно выпрыгнул из кустов змееголовника, цветы которого я только что собирала.

Странная проворность для такой приметной внешности.

— Я как лучше хочу, — надула губки девушка.

— Ага, поэтому сейчас надоедаешь нашему новому аптекарю. А вовсе не потому, что тот самый Арчи своим занудством действует на нервы всем окружающим, и тебе в первую очередь, заставляя работать каждую свободную минуту.

— Ну и что, — обиделась Берта. — Зато он хозяйственный, не то что некоторые. Кто позавчера с Бальцем весь вечер в кости играл?

— Я выиграл вообще-то!

— Ну да. Его костыль, — усмехнулась Берта.

— В хозяйстве все пригодится, — ответил Эмиль, а потом просиял. — Вот видишь, какой я хозяйственный.

— Ты поэтому неделю назад ночью украл из амбара Эймса целую тележку коровьего навоза и высыпал его под порог Готса?

— Мне приказали это сделать.

— Кто?

— Голоса в голове.

Эмиль явно забавлялся, посмеиваясь над закипающей Бертой.

— Моего брата ругаешь, а сам — позор деревни! Ни работы приличной, ни семьи. Пропащий человек!

— Ты же знаешь, звезда моя, только твоя любовь может заставить меня исправиться.

— Я не понимаю, ты хочешь, чтобы тебя мои братья снова поколотили?

— Кстати, учти, в прошлый раз они явно делали это без души, просто для галочки. Я бы на твоем месте задумался, так ли сильно они тебя любят.

Их галдеж был с одной стороны прекрасен, но с другой от него начинала болеть голова, так что я решила прервать обмен любезностями.

— Эмиль, если ты пришел за слабительным, которое вчера заказывал, то оно еще не готово. Приходи вечером.

— Эх, да вечером уже не нужно будет. К Хайке уйдет клиент.

— А я думала, ты себе заказываешь, — не удержалась я от невинной шутки.

— Лиса, ради богов, продай мне это слабительное. Я внезапно придумала ему отличное применение! — воскликнула Берта.

Объяснять, какое именно, не понадобилось. Она так плотоядно смотрела на Эмиля, что тот, кажется, даже немного испугался.

— Злые вы, дамы. Добрее надо быть к людям, — сказал он, пятясь назад.

— Так то к людям, а то к тебе, — победно улыбнулась Берта.

— Вот видишь, Лиса, как здесь ужасно к новичкам относятся. Ну ладно, я тогда пойду. Завтра заберу еще партию микстуры от коликов, для сердца и знаешь что, осень на носу, так что начинай варить от простуды — против кашля, насморка, больного горла.

Сделав мне очередной заказ, он скрылся в кустах, как будто его и не было. А я начала вспоминать, где я видела календулу. А еще неплохо было бы раздобыть алое.

— И как тебя угораздило именно с ним начать работать? — покачала головой Берта.

— Никто другой не рвался.

— Ну… может оно и правильно, — быстро пошла на попятную девушка. — Он кому угодно и что угодно продать может.

— Я заметила, как сильно ты его любишь, — съязвила я. — Неужели Эмиль настолько плох, что у тебя при одном его упоминании глаза закатываются?

— Да как тебе сказать. Не то чтобы плох. Плохих у нас здесь как раз хватает и без него — бандитов, головорезов, пьяниц беспробудных. Эмиль не из них. Он свои порядки наводить не пытается. В деревню он уже при деньгах пришел. Я думаю, что ограбил кого-то знатного и решил скрыться в лесу, чтобы точно не поймали. Но дурной он, это ужас какой-то. Как дитя малое, честное слово.

— Понятно.

Меня вообще мало волновало прошлое Эмиля и даже его нынешняя репутация среди односельчан.

Главным было то, что он обеспечивает меня заказами и я могу зарабатывать деньги.

Конечно, нужно было еще решить, как переправить их своей семье. А еще лучше сразу нанять извозчиков, которые вывезут их из страны.

Возможно, если я больше не буду нарушать правила, установленные колдуном, он разрешит мне пару раз выйти в Эсслинталь?

Хотелось бы в это верить.

Но пока до этого все равно далеко. Я не была уверена, что мне удастся убедить его провести для меня ритуал, который не позволит лесу убить меня. А уж о визитах во внешний мир пока и думать не стоило.

Но сдаваться и отбрасывать эту идею я не собиралась. Чем дольше я здесь находилась, тем больше верила, что договориться с Шаттенхардом реальнее, чем со старейшинами ордена.

***Вечером, закончив со всеми делами, я быстрее поднялась к себе, готовясь к сеансу связи с Куртом.

Мы не договаривались на какое-то определенное время, но я подумала, что логичнее всего будет прийти в тот момент, когда брат уже уснет, чтобы можно было поговорить без свидетелей.

Вилли всегда спал достаточно крепко, а к моему голосу и вовсе привык.

Сколько раз он засыпал под сказки, которые я ему читала перед сном? Сложно сосчитать. Кажется, я так делала почти с самого его рождения.

Выждав до определенного часа, я снова сжала сферу, чувствуя знакомый укол боли. Не то чтобы я к этому привыкла. Скорее, научилась терпеть молча.

— Привет, — сказала я, увидев Курта.

Он пытался не дремать в кресле возле кровати моего младшего брата, но ощутимо клевал носом и сначала не заметил моего появления.

— Лиса! — просиял он. — Значит, вчера это был не сон. Его карие глаза, в обрамлении густых завитых ресниц, улыбались.

Ну вот, а думала, что чувствовать себя еще хуже невозможно.

— Не сон, — повторила я.

— Знаешь, я до сих пор не верю, что с тобой все в порядке. Все это время пытался найти информацию по этому лесу. Хотел узнать, где искать этот камень. Да и о его хозяине на самом деле мне было мало что известно. Мне кажется, я искал подтверждение, что там не так плохо, как рассказывают и ты…

Он замолк на полуслове, на зная как закончить свою мысль тактично.

— И что узнал?

— На самом деле не так мало — в ордене есть древние книги, тексты которых не разглашаются населению.

Так что новой информации хватало.

— А ты их как смог прочесть?

— Отец помог. Он не против того, чтобы я учился.

Курт сказал это ровно, без привычной гримасы ненависти и отвращения к своему родителю.

Но я ведь видела, что ему это показное спокойствие дается тяжело.

— Ты молодец, — поддержала я его. — Даже я о колдуне почти ничего не узнала за все это время.

Я старательно уводила тему от Камня Душ.

Отдавать его ордену я не собиралась, поэтому и говорить о своей находке не стоило.

И лучше бы Курт не пытался помочь мне с его поисками. Даже из самых благих побуждений.

— Знаешь, он ведь вообще не из нашего мира.

— Что?!

Я даже не сразу поняла, что он говорит о колдуне. А когда поняла, застыла, не понимая, как относиться к этой информации.

— Ну да. Наши светочи экспериментировали с магией призыва и случайно призвали его. Возможно, в его измерении такой уровень сил нормальное явление, но у нас он стал почти богом. Собственно, справиться с ним смогли только общей толпой и тщательно проработанным планом, который включал лазутчика в его ближайшем окружении.

— И почему я не удивлена, — закатила я глаза, оценивая моральный облик наших магов.

Курт мог называть это как угодно. Но я прекрасно знала, что «лазутчик в ближайшем окружении» означает предательство того, кому доверяешь. Хотя его вариант звучал красивее, не поспоришь.

— Вообще-то жалеть его тоже не стоит. Он хотел собрать армию нечисти, и дать своим Теням запредельные силы.

— Да куда уж больше. И так хватает сил у его Теней.

Вспомнив библиотеку, я поежилась и попыталась отогнать эти мысли. Думать о таком ночью точно не стоило. А то еще присниться.

— Не скажи. Тени — это темные твари из другого изменения. Наверное, того же, откуда сам колдун. Но это не точно. Здесь у нас они измельчали и без команд Леонхарда и его подпитки могли оказаться безобидными, а то и вовсе раствориться в пространстве. А если представить, что он их будет еще сильнее напитывать своей магией, то становится по-настоящему жутко.

— Что ты сказал?

Я еще до конца не осознала, что так привлекло мое внимание, но по позвоночнику уже пробежал холодок.

— Что Тени могут стать сильнее? Да, знаю, звучит нереалистично, но с другой стороны, мы слишком мало о них знаем. А эта теория на самом деле имеет смысл.

— Нет. Как ты назвал колдуна?

— А, ты об этом. Вычитал в древних рукописях. Его раньше так звали, представляешь. Леонхард. Потом, когда он начал из-за границы леса Тени и кайрингов насылать, люди исковеркали его имя. То ли не хотели, чтобы у него осталось хоть что-то от обычного человека, то ли просто страшные истории любили рассказывать, кто знает. В итоге лев сменился на тень*, и первая часть имени навсегда видоизменилась. Сердце так сильно билось о грудную клетку, что я ощущала каждый удар.

Перед глазами всплывали все те моменты, на которые я упорно закрывала глаза.

Зато стало понятно, почему книги в библиотеке были мне недоступны, и даже те, до которых я добралась, содержали отредактированную версию без имени колдуна.

— Ты уверен?

Жалкая попытка убежать от реальности.

— В чем? — не понял Курт.

— В том, что колдуна действительно звали Леонхард.

— Когда-то звали. Да, уверен.

— Понятно. Спасибо Курт. Ты мне очень помог. Извини, мне пора бежать.

— Но Лиса…

— Прости, я правда не могу долго здесь находиться. Пять минут — предел для меня.

— Ты придешь завтра?

— Я не знаю.

На этот раз я не стала затягивать прощания и дожидаться очередного признания от Курта.

У меня и без этого были поводы чувствовать себя отвратительно.

Например, осознание того, какой дурой я была все это время.*Leo — имя образовано от древневерхненемецких слов, означающее «лев»*Schatten (шаттен) — тень на немецком языке