Мариан. Крылья для феникса (СИ)

Глава 12

Церемония прощания состоялась на берегу небольшой реки в залитой светом роще. Обстановка не выглядела траурной. Лишь серые и лиловые до черноты плащи создавали диссонанс с радостным пейзажем.

На вершине небольшого холма, где лежало несколько мощных каменных плит, хранивших следы былых костров, сложили помост из брёвен ароматного дерева, на которые уложили тело советника. Правителя и его спутников поджидала небольшая группа людей — родные и друзья погибшего. Собрались самые близкие и дорогие покойному. Стояла тишина, нарушаемая только шелестом травы и деревьев. Едва приехавшие спешились, скакуны отошли и встали вокруг поляны, словно часовые.

Придерживая супругу за руку, Правитель подошёл к вдове, такой же полноватой, как и муж, женщине с приятным лицом и покрасневшими от слёз глазами. Она обнялась с Правителем и посмотрела на Мариан.

Девушка стояла, робко глядя на печальную женщину. Мариан всё ещё не отделалась от чувства вины за смерть советника. Именно она втянула его в происходившее. Но, словно поняв сомнения иномирянки, пожилая женщина нерешительно приподняла руки...

Шагнув навстречу, Мариан обняла её изо всех сил.

Та, обняв тонкую фигуру девушки, задрожала и заплакала. Мариан едва не разревелась. Из последних сил старалась сдержать слёзы, не замечая, как они уже льются из глаз. Женщины постояли так, им никто не мешал. Мариан неожиданно для себя стала вспоминать советника его тёплый и добрый нрав, как он двигался, как говорил... Вспоминала его забавную походку и дружескую улыбку. Вспомнила, как он заботился о ней, тревожился и старался облегчить её жизнь...

— Спасибо! Спасибо, дорогая, что так хорошо о нём помните!

Вдова прошептала эти слова сквозь слёзы. Никто кроме Мариан не услышал их.

— Он часто говорил, если придётся, отдаст вам свою жизнь и не пожалеет об этом. Он и сыновьям приказал служить вам. Прошу вас, госпожа, возьмите их к себе. Более верных людей, поверьте, вам не найти.

— Меня зовут Мариан, пожалуйста, не зовите меня госпожой, — она тоже ответила шёпотом.

Женщины подняли головы, и, не разжимая рук, посмотрели в глаза друг другу.

— Что бы ни случилось, что бы ни произошло в этом или другом мире, — знай, девочка, — с этой минуты у тебя есть вторая мать!

Произнесено это было торжественным голосом, и все вокруг замерли. До Мариан дошло, она стала участницей ритуала, вовсе не запланированного, и удивившего многих. Неожиданно для себя, опустилась на колено перед женщиной и прикоснулась к её руке губами.

— Где бы ты ни была, знай — мой дом ждёт тебя, мои дети — твои братья.

Мариан поднялась, и женщина поцеловала её. Потом к вдове стали подходить другие люди, а Правитель отвёл Мариан в сторону, туда, где стоял Егорыч. Всем существом Мариан ощутила поддержку ведуна. Доволен ученицей, но как всегда, похвалы не дождаться.

После того, как все присутствовавшие подошли к вдове, люди встали вокруг плит. Снова установилась тишина, каждый молча прощался с отцом, братом, мужем, другом или учителем. Нарастала волна торжественной скорби, охватившая весь холм, постепенно перешедшая на рощу. Даже ветер больше не шевелил траву и ветки...

Из круга выступил старший сын господина Чороина, державший факел. Он подошёл к Мариан и протянул факел ей. По глазам окружавших поняла, ей оказана честь — поднести огонь к костру. Она не стала брать факел из руки юноши, а положила ладонь на кисть его руки, и так, вместе, они шагнули к помосту. Несколько мгновений стояли неподвижно... Мариан ощутила, как внутри нарастает напряжение... Боль утраты, скорбь, благодарность к чудесным людям, всё сплелось в узел...

Сила прорвалась, когда факел поднесли к сложенным у основания помоста веткам, казалось, на костер плеснули бензином! Ветки полыхнули!

Мариан распрямилась и отпустила руку мужчины. Она чувствовала, как сила всё ещё стекает с пальцев, и подняла руки.

С пальцев сорвался лиловый огонь.

Ещё две струи огня ударили с той стороны, где стояли Правитель и Егорыч.

Костёр полыхнул жаром!

И тут сверху упал сноп золотого огня!

Мариан успела рассмотреть высоко в небе сверкнувшую золотым оперением птицу.

Пламя костра состояло теперь из переплетавшихся золотых и лиловых языков... Костёр прогорел за несколько минут.

Только после этого Мариан посмотрела по сторонам.

Люди стояли, подняв головы к опустевшему небу, и по щекам многих текли слёзы.

— Он принял душу своего преданного слуги, — голос господина Кеоталя прозвучал торжественно.

Все зашевелились, переглядываясь, на лицах появились улыбки. Люди снимали плащи и выворачивали их. Оказалось, плащи имели две стороны. Одна серого или лилового цвета, а другая — радостных солнечных цветов. Поляна расцветилась яркими пятнами, напряжение спало, снова запели птицы, а налетевший ветер унёс в сторону реки тонкий серый прах, оставшийся на плитах.

Настроение резко изменилось. Мариан это даже покоробило. Словно забыли о человеке, чьё тело только что превратилось в пепел.

— Ты не права, девочка, — голос Егорыча прозвучал за плечом. — Они не забыли. Тут не принято долго предаваться бесцельной грусти. Человека помнят, а пока помнят — он жив, он с теми, кто его любит.

Всю дорогу обратно Мариан раздумывала над словами учителя. Она действительно не чувствовала, что советник оставил её. Он оставил ей свою семью, друзей. Он остался в них и с ней. Выходит, эти люди, относясь к смерти проще, чем на её родной Земле, поступают правильно? Думать так было странно и непривычно.

Когда кавалькада спешилась у дверей замка, к Мариан подошёл Егорыч, за его спиной стояли двое молодых мужчин и старший сын советника Чороина.

— Мариан, тебе надо бы поговорить с этими молодыми людьми, поскольку они теперь твои братья, — хмыкнул старик.

— Поговорят позже, — раздался голос Правителя из-за её плеча. — Думаю, вам стоит подойти сюда к обеду, тогда госпожа сможет спокойно с вами побеседовать.

Молодые люди поклонились и собрались, было, уйти, но стерпеть то, как Правитель принимает решения за неё, Мариан не могла.

— Думаю, господин, — она произнесла это как можно более ядовито, — я могу поговорить с моими новыми родственниками и без вашего разрешения? Или это не так?

Ответный взгляд Правителя был твёрд, не менее твёрдо прозвучал и ответ:

— Разумеется, госпожа. Однако вас ждут обязанности, которые в данную минуту вы должны выполнить.

Мариан буквально подкинуло от возмущения, когда этот самоуверенный тип развернулся и без дальнейших пояснений направился к дверям. У двери он остановился, всем видом показывая — ожидает, пока супруга соизволит пройти в замок. В ответ она упрямо вздёрнула подбородок и повернулась к молодым людям:

— Мои обязанности не могут мне помешать поговорить с вами. Поэтому прошу вас пройти со мной.

Свой голос постаралась сделать как можно мягче.

Когда поднималась по ступеням и проходила мимо Правителя, всё внутри клокотало. Обидно, такой день испорчен этим типом. Невыносимо, когда тебе постоянно указывают что, когда, как ты должна делать. Ещё утром безумно хотелось устроить скандал, когда её заставили ехать с ним. Теперь, похоже, решил, будто она станет во всём безропотно выполнять его пожелания. Да какие там пожелания?! Приказы! Не будет этого!

Правитель пристально смотрел на женщину. Её ярость не была для него секретом, как впрочем, и для её учителя. Тот только покачал головой и прошёл следом в замок. Правитель решил промолчать в данный момент. Надо бы провести беседу о том, что эта женщина должна делать, а что нет. Иначе существование станет для обоих невыносимым. Придётся ей потерпеть. Он поймал взгляд Егорыча и понял, тот на его стороне.

— Лучше дай мне самому поговорить с ней, мальчик!

Правитель на эти слова только нахмурился.

— Не сердись, пойми, ей сейчас не легче, а много труднее, чем тебе. А мне она доверяет. Как-никак учитель, и она уверена — плохого не посоветую. В тебе она пока так не уверена.

— Хотел бы знать, что успел сделать, так её ко мне настроившего!

— Если бы успел, я бы с тобой и говорить не стал. Постарайся понять. Она всю жизнь принимала решения, а тут ты — приказываешь, командуешь... Причём обычно ты прав. Вот она и выходит из себя.

— Хорошо, пусть командует, — Правитель тоже усмехнулся. — Когда она дело предлагает, никто не перечит. Разве не так?

— Так-то оно так, да только не совсем. Она не хочет командовать твоими людьми. Мариан не глупа и понимает ситуацию. Просто постарайся поменьше ей лично приказывать. Объясняй, что к чему, заранее. Это поможет. Она перестанет выходить из себя, сталкиваясь с тем, чего не понимает, выполняя твои требования.

Правитель устало покачал головой.

Мариан заметила, как учитель и супруг о чём-то успели поговорить, пока шли в зал аудиенций. Что её ждало там, она понятия не имела, и это выводило из себя. Поэтому к моменту, когда дошла до двери, всё внутри клокотало. Готовился взрыв. Мариан старалась сдержать себя, но боялась собственной, непонятно откуда появившейся, горячности.

Да, Правителю надо подбирать себе супругу очень осторожно. На эту работу нужна скорее безропотная овца, которая покорно кивает головой на каждое слово всё решающего супруга. Мариан передёрнула плечами.

В зале ждали посетители. Их вид выбил возмущённые мысли у девушки из головы. Сначала ей показалось, в группе несколько человек, потом присмотрелась внимательно, и поняла — всего двое! Люди постоянно двигались, они, как ртуть, перетекали из одного движения в другое. Плащи, закрывали не только фигуры, но и лица, Мариан никак не могла рассмотреть, кто перед ней. С одной стороны они походили на странствующих монахов, с другой — на гимнастов циркачей.

Правитель вывел её на середину зала и поставил перед фигурами. Сам сделал шаг назад и встал за ней. Мариан осознала, эти странные существа пришли именно по её душу. И кроме неё, похоже, все знали кто это такие и цель их прихода.

Одна фигура приблизилась и стала медленно двигаться вокруг стоящей в центре зала пары. Потом подняла руку в широком закрывающем кисть рукаве и прошелестела, указав на Правителя:

— Отойди.

Правитель не шелохнулся. Он стоял, словно прирос к месту.

Вторая фигура недовольно прошелестела и стала двигаться в обход с другой стороны. Правитель не шевельнулся, а Мариан ощутила, как вокруг них сплетается тугой кокон.

Становилось трудно дышать. Мысли замедлились. В её мозг кто-то старался проникнуть... Раздвигал черепную коробку и пробовал вынуть всё, что она когда-либо знала и чувствовала.

Мариан возмутило это насилие! Она немедленно воспротивилась, представила, как вокруг мозга вырастает стена, в которую тотчас ударили. Но не тут-то было. Девушка категорически не соглашалась с такой беспардонной попыткой узнать всю её подноготную. Да, в конце концов! Даже Правитель себе подобного не позволил, а уж ему-то надо быть в ней уверенным! Злость на его поведение прошла, и все поступки уже не казались безобразными. Теперь она зачислила его в союзники. Ну, если не союзник то и не враг, как это было несколько минут тому назад. Она ощутила, как его стараются оторвать и отодвинуть. Вовсе не хотелось остаться один на один с этими тенями. Да ни за что!

Тёплая рука легла на плечо, полегчало. Ручеёк поддерживающей силы струился через руку. Мариан ощутила — Правителю нелегко оставаться на одном месте. На него давят, требуя, оставить её. Зачем? Что надо этим теням? Почему он не возражал против её встречи с ними, и даже сам привёл на эту встречу с одной стороны, и с другой стороны оказал поддержку против их вторжения?

Давило всё сильнее. Землянка не видела, как вокруг их фигур вспыхивают яркие искры. Они бежали по поверхности охватывающего пару сияния. Мариан чувствовала, ещё немного и Правителя оторвут, она останется один на один с этими существами. Она не ощущала враждебности с их стороны, но и подчиняться не собиралась.

Неожиданно вспомнила: на одном занятии Егорыч на некоторое время объединил её разум со своим, он словно слил их силу. Тогда Мариан показалось, они стали сильнее оба. Учитель подтвердил — когда сливается сила существ разных рас, сила не просто сливается, она как бы умножается, растёт в геометрической прогрессии. Теперь вспомнила урок. Она уже не могла пошевелить даже веками, но мозг ещё работал под её контролем. Мысленно потянулась к лежавшей на плече руке и по ней двинулась к Правителю. Он встрепенулся, потянулся навстречу. Разгадал, что она собирается сделать. Сила потекла широкой рекой. Мариан представила котловину без воды, и направила силу, словно водный поток в эту котловину. Туда же устремился встречный поток.

Девушка поразилась, когда осознала, насколько велика сила супруга. Её поток силы был окрашен в нежно-голубые тона, его же сила имела цвет золотистого восхода, сходный по цвету с пламенем, которое сегодня упало от феникса на костёр. Смешиваясь, потоки приобретали цвет изумруда, яркий и чистый. Котловина стремительно заполнялась... И вдруг, словно из-под земли прорвался и присоединился к их силе родник! Всё кипело, переливалось и сверкало.

Они не видели, как вокруг, отделяя от вспышек кокона, нарастает зеленовато-золотистое сияние. Оно раздвигало кокон, тот становился тоньше и тоньше, пока с лёгким перезвоном не рассыпался миллионами искр, погасших у пола.

Мариан пришла в себя, когда сила давления пропала. Она повела затёкшими плечами, ощущая, гору которую, казалось, держала на себе. Тело ломило, но она свободна, больше никто не пытался "влезть в душу".

Две тени по-прежнему стояли перед ними, теперь неподвижно. Прекратилось движение и шёпот, доносившийся из-под капюшонов. Девушка оглянулась на Правителя. Тот смотрел не на неё, а на посетителей. Смотрел и улыбался. Улыбка такая, словно всё вышло, как он и предупреждал. И Мариан осознала — он действительно о чём-то предупреждал эти существа! Но те пожелали убедиться в этом сами, а теперь стояли, признавая правоту молодого мужчины. Похоже, поражение оказалось для них неожиданностью.

Теперь они рассматривали её с любопытством, откровенно сквозившим на ментальном плане. Если до того они смотрели на Мариан как на вещь, на низшее существо, то для них оказалась неожиданностью её способность владеть силой. Она ощущала смятение, словно два мальчишки залезли в сад, зная — у соседа живёт болонка. А, уже перебравшись через забор, увидели перед собой как минимум волка, причём без намордника. Они не знали, как поступить с этим открытием.

— Вы должны удалиться и передать остальным мои слова, — голос Правителя звучал тихо, но Мариан могла поклясться, оба существа вздрогнули. — Нам нужна ваша помощь, но как вы понимаете, мы сможем справиться и сами. С нами есть древний, давший согласие помочь. Вы нуждаетесь в нас больше, чем мы в вас. Теперь придётся решить, на чьей вы стороне. Я же отказываюсь поддерживать вас. Пусть наш противник существо моей крови. Я подниму против него руку не раздумывая, ибо он решил для удовлетворения своих амбиций уничтожить целый мир. Это не в праве делать никто и никогда. Вы, существа древней крови, и я тоже. Но я человек больше чем думал некогда сам. Наш удел — ходить, а не летать. Я хочу, чтобы мои потомки узнали небо этого мира, и для этого сделаю всё от меня зависящее.

— Она не хочет помогать тебе!

Шелест, вновь раздавшийся из-под капюшона, заставил Мариан вздрогнуть.

Девушка шагнула вперёд.

— А кто дал вам право решать за меня?! Вы что о себе возомнили? Я не знаю, кто вы такие, но сильно подозреваю, принадлежите к семейке Правителя. Так вот, если он будет защищать этот мир от беды — я с ним! Другого не может быть.

— А как же твое возвращение домой, на твою Землю, к твоим людям, в твоё время? Мы можем вернуть тебя туда хоть сейчас.

Мариан не увидела, она почувствовала движение Егорыча, и жестом остановила его.

— Я сказала — за меня не решайте. Я сама найду дорогу обратно. И домой вернусь, но тогда, когда буду знать — никакая чума не грозит этому миру. Это тоже моя земля, и мои люди, и моё время, раз уж я здесь. А если ещё раз попробуете лезть в мою голову, отдам все силы, но сотру вас в порошок. Такого я никогда и никому не позволяла!

Фигуры сблизились, и Мариан почувствовала, как на мысленном уровне они совещаются. Потом одна тень выпрямилась и, протянув руку к Егорычу, произнесла:

— Ты существо древней крови, принадлежишь к старшим. Неужели ты поддержишь людей?

— Поддержу, — старик спокойно кивнул. — Вы, детки, промахнулись и стали искать не то. Эти дети, — он кивнул на молодую пару, стоявшую посредине зала, — сильнее вас и меня вместе взятых, если объединят свои силы. Они справились бы и без меня. Но я большую часть жизни положил на помощь "жалким людям". Ведь именно такое определение вертится у вас на языке, не так ли? Они не жалкие, они просто очень молоды по сравнению со мной и мне подобными. Но вы, хоть родились позднее меня, по сравнению со мной стары. Ваша мечта о небе прекрасна... Нет, была бы прекрасна, если бы не заслонила от вас того, что придёт время, и небо будет принадлежать людям, как и земля. Они сравняются с нами, представителями древней крови, и обгонят нас. В них сила бОльшая, чем в нас. А вы тратите отпущенное время на пустые происки. Ваш путь ведёт в тупик!

— Он тоже так твердит, — шёпот стал злым. — Он сам может владеть небом, а нас лишает этого...

— Небо нельзя дать или отнять, если оно в душе, а не в голове. Постарайтесь вернуть его в души, тогда обретёте крылья.

Головы под капюшонами поникли.

Девушку пронзила острая жалость. Она не могла понять и половины сказанного, и собиралась требовать у Правителя объяснений, пусть даже с ножом у горла. Но эти существа надо пожалеть. Когда её чувства долетели до них, они приподняли головы, и ещё раз внимательно осмотрели девушку, не пытаясь, впрочем, теперь проникнуть в её мысли.

— Приводи её.

Они развернулись и выскользнули из зала. Когда двери за ними закрылись, некоторое время присутствовавшие молчали. Мариан понимала, кроме Правителя и Егорыча никто, включая её саму, не понял, произошедшего. Но произошло нечто важное. Присутствовавшие что-то обсуждали вполголоса. И только она одна, как обычно, не понимает ничего.

Это опять разозлило.

Девушка развернулась, и, не спрашивая разрешения, вышла из зала.

Влетев разъярённой фурией в свои покои, словно на стену налетела — её ждали. Она совсем забыла о новых братьях и Изель, ожидавшей госпожу. Мариан глубоко вдохнула и досчитала сначала до десяти, потом до двадцати. Немного помогло. Собравшаяся компания неплохо себя чувствовала. Когда она открыла дверь, слышался смех.

Старший поднялся, представился сам и представил братьев.

— Мы ждали вас, госпожа. Матушка велела идти к вам и узнать, чем мы можем быть полезны. Мое имя Итор, это Герис — средний брат, а это младший — Сатор, — молодой человек вскочил и отвесил шутовской поклон. — Как видите, наш семейный шут. Разговаривать с ним в состоянии только матушка. Она единственная кто не реагирует на его шуточки, но просила предупредить вас о них. Я уж подумал, нельзя ли его пристроить ко двору на роль уже не семейного, а придворного, шута.

— Братец, как всегда, в своём репертуаре. Госпожа, матушка просила и меня кое о чём...

Мариан приподняла бровь. Молодой мужчина стрельнул глазами в брата и продолжил:

— Просила предупредить — большего зануду и перестраховщика чем Итор, надо искать очень долго! Причём без шансов такового найти.

— Ну, это я переживу. Рядом со мной место найдётся и шуту, и перестраховщику. Вы друг друга уравновесите. А вот ко двору в шуты взять не могу. Зачем расходовать средства из казны? Он ведь получает удовольствие от своих выходок? — Мариан посмотрела на Итора, и дождалась, когда тот с преувеличенно серьёзным видом кивнул. — Так зачем тратить государственные средства, если он может работать бесплатно, просто из любви к искусству?

Присутствовавшие посмотрели на младшего брата, который в это время блестяще разыграл поражённого в самое сердце. Ещё миг и он скончается от огорчения. Все рассмеялись.

Мариан с интересом осмотрела троицу и поразилась, насколько они не похожи ни на отца, ни на мать. Те оба невысокие, пухлые, как сдобные булочки. Эта троица как на подбор — высокие, тонкие в кости, жилистые. Хотя они не выглядели силачами, в их жилистости крылась сила как в тончайшем клинке. Братья опасны, если решат сделать человека своим врагом.

Открытые спокойные взгляды, уверенная речь выдавали людей, которые считали унизительным лгать, изворачиваться, предавать. Вместе с тем в глазах светился недюжинный ум, особенно у младшего. Он производил впечатление простоватого весельчака, но стоило Мариан присмотреться, поняла — остроте ума этого юноши могут позавидовать многие зрелые мужи. Сразу вспомнила Брая. Троица определёно нравилась.

— Мне не нравится, когда вы называете меня госпожой. Давайте договоримся, при посторонних правила приличия и прочая чушь заставят нас вести себя как принято. Но, когда вокруг только свои, перейдём на имена. Изель, к тебе это, между прочим, тоже относится. Не выношу, когда вокруг меня кланяются и отвешивают реверансы.

Молодые люди переглянулись. Словно дуновение пролетело по комнате. Мариан сразу распознала его — сила. Вот это да! Дети господина Чороина умели пользоваться силой!

— Мы согласны, Мариан, — Итор сказал это так легко и просто, словно никогда иначе к ней и не обращался. — А теперь скажи — чем можем быть полезны. Прошу учесть, отец, когда зашёл разговор (он, знаешь ли, много о тебе говорил), просил, если с ним что случится, позаботиться о тебе. Но приказал не принимать должностей при дворе. Даже если Правитель будет предлагать.

— Я и не могла бы предложить вам должности. Не хочу вмешиваться в дела Правителя. Но если бы вы могли...

— Говори, не мнись, сестричка!

Сатор умильно посмотрел на неё и скорчил гримасу, в ответ на осуждающий взгляд молчавшего Гериса.

— Я, понимаете, ещё ни разу не выходила в ваш город, ничего здесь не видела. Можно погулять? Только без сопровождения толпы, которую, ручаюсь, меня заставят взять?

Молодые люди опять переглянулись. Герис спросил:

— Прости, но как отнесётся к прогулке твой супруг?

— Хочешь честно? — он кивнул. — Мне всё равно как он к этому отнесётся. Я устала сидеть на привязи. За всё время в этом мире, провела вне стен замка несколько часов. Я хочу посмотреть не на лица придворных, вынужденно мне улыбающихся, а на нормальных людей. Хочу пройтись так, чтобы никто не знал, что я супруга Правителя (скажите, какая важная должность)! Хочу послушать не торжественное музицирование, а уличные песни, слышала их сегодня краем уха. Я много чего хочу, — она перевела дыхание. — Понимаете меня?

Мариан сама поразилась, как тоскливо прозвучали последние слова.

— Хорошо!

Герис являлся, видимо, самым решительным из братьев, Итор и Сатор перевели дух, решение принято.

— Собирайся, но мне кажется, предупредить кого-нибудь всё же стоит. В конце концов, тебя могут начать разыскивать.

— И ещё, уж прости, сестричка, — хмыкнул Сатор, — но не понять кто ты, не сможет никто. Ты слишком отличаешься он нашего народа. Однако спокойную прогулку мы тебе обещаем!

Со смехом увернувшись от подзатыльника Гериса, Сатор опять дурашливо схватился за голову.

Все рассмеялись.

Мариан кивнула и махнула рукой Изель, сидевшей молча с неодобрительным видом. Когда они оказались в гардеробной, Изель решила выказать тревогу.

— Госпожа... — осеклась под укоризненным взглядом Мариан. — Хорошо! Мариан, тебе не кажется, это опасно? Маг на свободе.

— Во-первых, обещаю, не терять бдительности. Это тебя успокоит? Отлично. Во-вторых, приглашаю пойти с нами. Женщина поймёт женщину. В-третьих, я сейчас по дороге найду учителя, и скажу, на какую авантюру мне удалось вас подбить. Он понимает меня и тоже присмотрит, хотя и издали. Если что, предупредит...

Изель, подумав, согласно кивнула.

Когда дело дошло до выбора наряда, Мариан непререкаемым тоном отказалась надевать платье. Мотивировала она это женщинами, разгуливавшими по городу в брюках, и никто на это не обращал внимания.

Изель попробовала возразить, мол, так одеваются простолюдинки. Знатная дама не выйдет в таком виде на люди, но Мариан пресекла попытки отговорить себя. Просто заявила — на роль знатной дамы не претендует, а значит вправе одеться так, как это удобно, а не как принято.

Единственное, на что согласилась — плащ, переливавшийся оттенками бронзы, и с восторгом его надела.

Братья одобрили наряд и подняли скромницу Изель на смех за боязнь одеться подобным образом. Скромница, как оказалось, не спускала троице просто так. Мариан имела возможность убедиться — едва только девушка перестаёт вести себя как прислуга, сразу превращается в весьма бойкое существо с острым, словно бритва, язычком.

Молодым людям очень скоро пришлось оставить насмешки, потому что вдвоём девушки дали отпор. Молодые люди закрыли лица руками в знак сдачи на милость победительниц.

Жизнь в городе кипела, хотя время уже перевалило далеко за полдень. Поскольку от обеда в замке все дружно отказались, братья предложили зайти в известное им приятное местечко. Оно действительно оказалось приятным. Небольшой зал таверны был заполнен не слишком сильно, публика простая, но еда оказалась вкусной.

Мариан попробовала местного пива, которое привело её в восторг. В замке этот напиток не котировался, там предпочитали вино и прохладительные напитки. Но мясо, рекомендованное хозяином, пошло под пиво не хуже, чем под вино.

Окружающие посматривали на компанию, но никто не подходил, хотя пару раз Мариан поймала сказанное шёпотом "супруга Правителя". Похоже, удивить здешний народ визитом в простую таверну представителя сливок общества было сложно.

Все пришли в распрекрасное расположение духа, чему немало способствовал хозяин, почувствовавший симпатию к компании молодых приятных людей, которые не приставали к своим спутницам, а относились к ним, как к милым детям. Девушки не оставались в долгу. Веселье оказалось заразительно, у присутствовавших в зале заметно улучшалось настроение.

Произошла одна только необычная вещь, давшая пищу разговорам. Когда компания заканчивала обедать, в зал через открытую дверь влетела огромная тёмно-синяя птица. Деины редкость, и вот эта редкость устремилась на руку супруги правителя. Птица потёрлась о её висок, потом возмущённо проклекотала, причём у всех создалось впечатление, она устроила женщине выговор. Женщина, словно извиняясь, что-то прошептала. Птица взмахнула крыльями, опрокинув несколько стаканов, и вылетела из зала.

— Выговор получен?

Проговорил с насмешкой один из молодых людей, тот, который смешил компанию. Женщина смущённо пожала плечами. Вторая покачала головой и задумчиво посмотрела вслед птице.

— Ну что ж, теперь я точно знаю — мы под присмотром.

Все рассмеялись и дружно закончили обед...

Прошло несколько часов... Мариан пребывала в восторге, но сердце сжимала тревога. Она давно так приятно не проводила время, но как теперь оправдываться перед Правителем? И что делать с её новым приобретением?

Это приобретение они сделали необычным способом. Впрочем, для здешнего народа, похоже, ничего слишком неожиданного не произошло. А вот она до сих пор не пришла в себя. Теперь она отвечала ещё за одну неординарную личность. Мало ей Теито, который присматривал за ней как нянька, мало Чокки, становившегося всё большим деспотом — попробуй, сгони его с любимой подушки, скандал на весь день... Теперь у неё появился ещё один весьма решительный приятель. Интересно, какую обязанность на себя возьмёт он? Мариан на пальцах пересчитала: Теито — нянька, Чокки — сварливая тётушка, Егорыч — строгий учитель, три богатыря-защитника — новые братья, зануда надзиратель — Правитель...

Кем же станет новый друг?

А произошло вот что.

После обеда пристроились у ближайшего фонтана, решая, куда отправиться дальше. Предложения были самые разные, начиная от представления уличного театра, заканчивая боями в которых принимали участие разные виды животных и люди. Изель против последнего протестовала яростно, и решили не дразнить бедняжку, найти занятие более пристойное, по её мнению. Тогда Изель предложила отправиться на местную рыночную площадь. Там можно найти все вышеназванные развлечения в одном месте и к тому же удовлетворить любопытство Мариан, чем живут люди в этом мире. Это и привело к проблеме.

Когда весёлая компания оказалась на заполненной народом площади, Мариан только изумлённо смотрела по сторонам. Для любого города время уже довольно позднее. Она читала, рынки на Земле работали утром и в первой половине дня, а тут такое столпотворение!

Но Герис объяснил: утром торгуют, в основном, продуктами. Тогда и приходят сюда покупать то, что в этот и ближайшие дни подадут на стол. В более позднее время идёт иная торговля.

И действительно, торговцев продуктами имелось немного, разве фрукты и напитки шли бойко, но зато полно торговцев разной утварью, продуктами ремёсел, живностью.

Мариан увлечённо рассматривала творения местных умельцев. Особенно её привлекли ювелирные ряды. В большом почёте были изделия из серебристо-белого металла. Он не был похож на серебро или платину. Ей пояснили, это сплав нескольких металлов, правда, их названия ей ничего не дали. Она не сильна даже в названиях земных металлов, уж про ассоциации со здешними и говорить нечего. Имелось и золото, использовавшееся не так широко. Изделия имели непривычные глазу пропорции и формы, но на её взгляд были весьма привлекательны.

На одном из прилавков взгляд привлёк кулон, выполненный в форме птицы, держащей в клюве оранжевый камень. Вообще изделий, изображавших птиц было огромное количество. Начиная от птичек, похожих на земных колибри, расцвеченных эмалью и камнями, заканчивая довольно грозными на вид хищными, похожими на Теито.

Кулон слишком явно привлек её внимание, и торговец это заметил. Он не был бы торговцем, если бы не воззвал к мужской части компании. Само собой разумеется, хитрец бил наверняка! Как Мариан ни отнекивалась, ни старалась увести мужчин подальше, кулон был приобретён, и под восторженные восклицания надет ей на шею. Мариан показалось, камень засветился ярче.

Каково же было удивление, когда торговец вернул Итору деньги за покупку! Он не уговаривал молодого человека, хватило буквально нескольких слов:

— Он признал госпожу хозяйкой.

Немного отойдя от лавки, в которой Итор счёл необходимым купить несколько украшений для Изель и своей матери, Мариан вцепилась в него мёртвой хваткой, требуя разъяснения.

— Видишь ли, иногда украшения могут спокойно переходить из рук в руки, тогда их можно продавать. Но приходит момент, когда вещь находит своего единственного владельца, которому служит талисманом или оберегом. Тогда продать его новому хозяину — навлечь на себя гнев судьбы. Так может уйти здоровье, удача в делах, да и вообще навалится такая прорва проблем, не обрадуешься. Этот кулон признал тебя. Наверно именно поэтому ты его и усмотрела, хотя он и не из заметных. Такие вещи хозяин не должен снимать, они и умирают вместе с хозяином. Возможно, обратила внимание, отец тоже носил нечто вроде кулона? Так вот, это был его талисман. Мне говорили, отец жил ещё некоторое время после того, как маг поразил его... Это благодаря талисману.

Мариан не стала говорить, что, скорее всего, кулон тут ни при чём, кто его знает? У неё самой такое ощущение, как будто на груди пригрелся котёнок.

— А что он может, такой талисман?

— Кто его знает? Свойства проявятся со временем. Понаблюдай, сам подскажет.

Говорилось это легко, словно ничего необычного не происходило Именно в этот момент Мариан осознала, насколько просто эти люди относятся к магии.

Довольно примитивное общество, если судить по окружавшему её, примерно соответствующее средневековью на Земле, относилось к магии и силам естественно, как к любому проявлению жизни. Человек думает, дышит. Это естественно? Да. Так же естественно человек может обладать некими силами, которые в других мирах стали бы, возможно, поводом к смерти, как было на Земле в те же средние века.

Выбравшись, в конце концов, из ювелирного ряда, приметили неподалёку загоны, в которых находились животные. Поскольку Мариан ещё не знакома с живностью, решили пройти поближе и посмотреть на торговлю.

Здесь имелось всё, начиная от мелких зверьков, шедших на мясо, отведанное в таверне, до огромных килвендов, норовисто дёргавших головами, когда их пытались показать в более выгодном ракурсе потенциальным хозяевам.

Именно они и привлекали всю компанию, кроме Изель. Пока толкались в толпе, рассматривая красавцев, Мариан получала инструктаж по уходу. Молодые люди оказались знатоками, и каждый имел скакуна в своём распоряжении.

Теперь она знала, каждое животное должно ежедневно разминаться, иначе, после нескольких дней простоя может погибнуть. Причём разминку проводят на больших пространствах, так как килвенды обожают мчаться сломя голову и в городе приходится сдерживать их буйный нрав.

Скакуны действительно выбирают себе только одного хозяина, скорее даже друга, о котором заботятся. Если хозяин не имеет возможности ездить верхом, то их выпускают и они возвращаются обратно сами, но не разрешают садиться на себя никому другому. Нрав у них разный, и между собой килвенды часто устраивают соревнования. Им совершено всё равно, каков ранг всадника. В кавалькаде первым идёт сильнейший. Иногда людям приходится даже отказываться от присутствия в какой-нибудь кавалькаде только потому, что вышестоящий человек имеет худшего скакуна. Люди, увы, вовсе не свободны от сословных предрассудков.

Мариан долго смеялась, когда ей рассказали о нескольких случаях, когда скакуны наводили свой порядок, и людям приходилось с этим мириться. Правда, далеко не всегда. Иногда самовольство животного могло закончиться плохо для всадника, но это уже килвендов не интересовало.

Проталкиваясь сквозь плотную толпу, молодые люди прикрывали спутниц, поэтому не заметили оживления, охватившего один из загонов. Возле него компания простояла совсем недолго, так как никто не собирался приобретать себе скакуна. Мариан не хватало решимости взять подобную ответственность. И хотя многие из увиденных ею животных выглядели замечательно, она не приглядывалась к ним, не собираясь лишний раз расстраиваться. Но оказалось, не всё так просто.

Шум у загонов становился всё сильнее. Компания не обращала на него внимания, поглощённая вопросом куда пойти дальше — смотреть птиц, или полюбоваться расположенными чуть дальше рядами, где шла бойкая торговля коврами и тканями. Девушки уже устали и обеим хотелось где-нибудь присесть. Решение взял на себя Сатор. Он указал на расположенный неподалёку павильон, в котором можно посидеть с напитком. Народу там много, но найти свободный стол для пятерых можно. Все согласно направились к павильону, и тут шум, наконец, настиг их.

Из толпы выбежал высокий тощий человек и бросился за компанией вслед.

— Господа, прошу вас, прошу вас... — он запыхался, и ничего больше выговорить не мог.

Все развернулись, когда он ухватил Итора за рукав и, вцепившись мёртвой хваткой, стал трясти его. Мужчины, нахмурившись, отодвинули девушек за спины. Но человек не производил впечатления нападавшего, он был только очень сильно расстроен.

— Господа, прошу вас, вернитесь! Это просто невозможно!

— Послушайте, милейший, никуда возвращаться мы не будем, у нас свои дела, — Итор старался оторвать пальцы от рукава, однако это оказалось не так-то легко. — Да отпустите же, наконец!

— Господа, вернитесь, вы сорвали нам всю торговлю. Килвенды взбесились, когда вы ушли. Точнее взбесился один, но он взбаламутил остальных и теперь там такое творится! Послушайте сами.

— Вы хотите сказать, мы... — Герис угрожающе надвинулся на торговца.

— Нет-нет, что вы! Я понимаю, вы ничего нарочно не делали!

Торговца затрясло, когда он заметил угрожающие взгляды трёх сильных мужчин. Это не сулило ничего хорошего. Господа, бесспорно, причинят немало неприятностей не только на физическом уровне...

— После того, как вы отошли от загона, один из килвендов начал рваться за вами, а когда вы не вернулись, взбесился. Кидался на всех, потом взбесились и остальные. Вы же понимаете, если они вырвутся, неприятностей не избежать. Я умоляю, вернитесь и посмотрите, может вы успокоите их, — его тон стал жалобным, казалось бедняга сейчас заплачет.

Мариан посмотрела на молодых людей. Те ответили пожатием плеч, мол, понятия не имеем, что там. Событие неординарное.

— А почему вы решили, это из-за нас?

— Да из-за кого же ещё?! Он с вашей компании глаз не спускал, я только не понял с кого, а когда вы ушли, тут всё и началось, — торговец с претензией посмотрел на Мариан.

— Придётся идти, — Итор оказался самым рассудительным.

Но договорить не успел, раздался треск дерева и толпа хлынула в разные стороны.

— Ну, всё, вырвались! — торговец пришёл в ужас.

Оказалось, вырвались не все. Через высоченную ограду загона, выломав верхний брус, вырвался только один скакун. Он мчался на компанию, готовый растоптать людей. Мужчины заслонили девушек и достали оружие, и тут Мариан услышала зов. Она не обращала на него внимания, занятая обилием впечатлений. Девушка оттолкнула Сатора, и вырвалась из рук Гериса, попытавшегося её остановить.

Огромное животное неслось прямо на женщину, но она стояла, глядя в его возмущённые глаза. Да, он чрезвычайно обижен невниманием, отказом прислушаться к его зову. Но Мариан послала мольбу о прощении.

Скакун резко затормозил перед женщиной. На его фоне землянка казалась до того хрупкой... Окружающим стало не по себе — огромное животное одним ударом могло уничтожить иномирянку.

В эту минуту появились новые действующие лица. Толпа, окружавшая стоявших друг перед другом женщину и килвенда, подалась, пропустив всадников, впереди ехал... Правитель.

Мариан задохнулась. Этого только не доставало для полноты ощущений. Брови супруга грозно нахмурены, однако когда он увидел открывшуюся сцену, лицо разгладилось и на нём проступило обычное спокойное выражение. Однако кто-кто, а она-то не обманулась. Мужчина взбешён. Причина недовольства ещё непонятна, но Мариан не сомневалась, очень скоро о ней узнает.

Правитель спешился, и подошёл к Мариан.

— Вам придётся взять его с собой.

Слова, произнесённые ровным голосом, изумили девушку. Она не нашлась, что ответить.

— Не смотрите изумлённо. Надо быть повнимательнее к окружающим. В замке было слышно, как он рвётся к вам, а вы в нескольких шагах слушать не пожелали. Вы всегда так невнимательны к тем, кто хочет быть с вами, госпожа?

Его язвительность помогла преодолеть оцепенение, охватившее от калейдоскопа событий.

— Я не невнимательна, просто не могу взять его себе. Не могу нести ответственность ещё и за него!

— Это не вы возьмете его себе, это он берёт вас. Ваше сопротивление бессмысленно. Выбор сделан, — мужчина внимательно посмотрел на кулон, висевший на груди супруги. — Сегодня у вас удачный день, госпожа, как я вижу.

Упоминание об удачном дне вывело девушку из себя. Но она не стала возмущаться перед напиравшей толпой, старавшейся услышать, что там говорит Правитель своей супруге. Мариан порадовалась — весь разговор проведён едва ли не шёпотом, затерявшимся в шуме базара. На её плечо легла тяжелая голова. Она обернулась.

— Придётся тебе, "малыш", отправиться с этим господином, не возражаешь? — скакун недовольно мотнул головой, и тут Мариан пришла мысль: — Ох, а как же за него расплатиться?

— Продолжайте прогулку, если ещё не устали. Об оплате я позабочусь.

Она повернулась к подошедшим братьям и Изель.

— Что скажете?

Итор рассудительно произнёс:

— Лучше мы продолжим в другой раз. Тебе стоит отвести нового приятеля, а заплачу, если Правитель позволит, я, это будет мой подарок.

Правитель, которого удивило обращение к его супруге на "ты", покачал головой:

— Насколько я понимаю, подарок госпоже вы уже сделали, — он кивнул на кулон. — Так что, не будем спорить, — он развернулся и подошёл к торговцу.

Разговор Правителя с торговцем не затянулся. Тот был явно доволен платой за скакуна. Остальные килвенды уже успокоились в загоне, и торговля пошла заведённым чередом.

Постепенно толпа рассредоточилась, но Мариан ощущала, интереса к ним отнюдь не потеряли. Народ заинтригован. Женщина, ради которой сам Правитель примчался на базарную площадь, на даму высшего света никак не тянет. Вероятно, об этой даме уже дошли слухи. Представить её пешую, в наряде простолюдинки, посреди базара никто не мог. И всё же, её внешность... Разговоров и предположений хватит надолго.

Мариан не собиралась оставлять своих новоявленных родственников посреди базара одних. Она решила возвращаться так же, как и ушла — пешком. Поэтому подошла к новому приятелю, которого ещё даже не знала, как назвать. Недовольство, которое ощутила, приготовило к тому, что поладить с ним будет непросто.

Когда Правитель и сопровождавшие его удалились, вся компания, решив сначала всё же передохнуть и перекусить, направилась к выбранному павильону. Напитки подали прохладные и вкусные. Девушкам принесли орешки и печенье, от которого, после уговоров, не отказались и мужчины. За это и были впоследствии подняты на смех обеими женщинами.

— У нас была одна язва — Изель. Похоже, мы приобрели вторую, — произнёс Сатор, разыгрывая из себя поражённого в самое сердце женской жестокостью.

Дорога к замку отняла много времени, так как Мариан рассматривала каждый дом. Да и было на что посмотреть. Её восхищала лёгкость и изящество конструкций, красота резьбы и литья.

Первое время она шарахалась от проезжавших мимо верховых, которые, казалось, не замечали никого вокруг, но к концу прогулки начала относиться к ним спокойнее. И всё же до безразличия местных жителей ей было очень далеко.

Мариан заинтересовала одна мысль, которую она, не выдержав собственного любопытства, поведала спутникам.

— Я никак не могу понять. Ваш город состоит из прекрасно построенных домов. Вокруг всё такое легкое, изящное, красивое. Почему же замок выглядит совершено иначе?

— Во-первых, замок старше города. Он построен ещё до времён войны и изменения. А роскошь в нём ввели жёны Правителей. Они создавали интерьеры по своим вкусам. Ни одна из них не чувствовала себя там плохо, ты первая.

— Знаешь, Итор, наверно просто я из другого времени. Мы привыкли к большей функциональности. К рациональности во всём. Такая пышность давит. Интересно, Правитель её замечает?

— Замечает. Вообще-то большую часть времени он проводит или в поле, или в другом замке. Отсюда его не видно, он выстроен за пределами города несколько столетий назад и выглядит примерно так, как эти дома. Но старый замок остаётся основной резиденцией супруги Правителя. Да и дети растут в нём. Ими занимаются в основном матери, особенно в последнее время. Отец говорил, в замке есть необходимость, как и в прежние времена. Что-то там такое может помочь, если опять придёт беда в наш мир. Мы многого не помним. Помним только, была война, наш мир едва не погиб. Выстоял только замок. А подробностей, боюсь, не помнит никто, кроме Правителя.

— Но интерьер они вполне могли изменить. Да и одежду. Все эти платья, ужас. Одни узлы чего стоят! А вышивка камнями и металлом? К концу дня плечи отваливаются.

— Ну, платья традиционные, — Изель говорила спокойно. — Большинство знатных дам, которые ходят в таких нарядах при дворе, не носят подобного дома. Попробуйте изменить эту традицию.

— Замечательно. Вот сегодня и начну!

Голос Мариан прозвучал кровожадно, все невольно рассмеялись.

— Зря смеётесь. Я не так давно прочитала книгу о земном царе. Так он начал вводить новые порядки с бород.

— А что он с ними сделал?

— Он их собственноручно пообстригал. Вот я так сегодня и начну — посдёргиваю со своих дам расшитые каменьями ткани, и заставлю надеть брюки.

— Ну, тогда бунта не миновать, — Сатор даже присвистнул. — Это уж чересчур. Наши дамы такого не переживут.

— Хорошо, тогда сама надену юбку мини и явлюсь в таком виде на ужин.

— А что такое мини?

— А это, Изель, вот до сих пор, — Мариан провела рукой гораздо выше колен.

Изель покраснела, а мужчины расхохотались.

— Зачем тогда вообще юбка, — смеха девушка не стерпела. — Я могу предложить выйти без неё.

— Ты не поняла самого главного, милая! Главное, она надета, и никто не может сказать, будто нарушены приличия. Короче, для дам, она надевается, а для кавалеров — укорачивается. И все довольны.

— И вы такие носили?!

— Ну не совсем такие, чуть подлиннее, на ладонь где-то, но носила.

Изель ещё гуще покраснела.

— И что делали ваши мужчины, — она бросила смущённый взгляд на посмеивавшихся кузенов.

— Не поверишь — ничего. Их в шок приводит длинный подол. Они бегут за женщиной, если её ноги спрятаны, а не за той, у которой они открыты до предела. Привыкли.

— Естественно, — язвительно проговорил на ухо Изель Сатор. — Если бы ты ходила каждый день раздетой, мы привыкли бы к этому. Надень ты в один прекрасный день одежду, нас бы жутко заинтересовало — а что же ты там спрятала.

Полыхавшая уже не только щеками Изель стукнула остряка по голове, и он "прорыдал":

— Вот так всегда! Скажи правду — получишь по голове.

Пикировка продолжалась весь обратный путь. У замка мужчины простились, договорившись прийти завтра. А Мариан с Изель отправились готовиться к ужину.

Изель предлагала хозяйке один наряд за другим, а Мариан сидела уже битый час и раздумывала, как быть с тем, кто ждал её в замковой конюшне. Она побаивалась своевольного существа. Земные лошади бывали, конечно, норовистыми, но чтобы они сами выбирали своего покупателя... О таком она не слышала. За всю историю человечества такого случая, кажется, не происходило. Да и получать выговор от коня это как-то чересчур.

После затянувшегося ужина, на который пригласили придворных, Егорыч изъявил желание взглянуть на нового приятеля своей ученицы. Правитель проинформировал старика о происшествии на базаре. И тот весь ужин, благо сидел рядом с Мариан, иронизировал на тему привлекательности некоторых особ для представителей противоположного пола. Особенно представителей других видов.

Мариан отбивалась, как могла, стараясь не показать, насколько смешат её иносказания учителя, довольно возмутительные с точки зрения тех, кто мог их слышать. По счастью Правитель сидел на другом конце стола. Однако, он несколько раз поднимал голову и внимательно всматривался в веселящуюся пару.

Когда, наконец, Мариан выбралась из-за стола они, извинившись перед придворными, отправились на конюшню.

— Ты решила перевернуть здесь все представления о женщинах иных миров?

— Это вы о чём, Егорыч?

— О твоём поведении. Сама посуди — те, что были до тебя, отличались привычками сорок. Надо же такого в дом натащить. А тут вдруг ты. Шокируешь на каждом шагу. Сначала вела себя нормально...

— Это у них тут считается нормально?!

— Представь, именно так. А теперь? Отправляешься на базар, в виде простолюдинки, пешком, без свиты, кошмар! Вместо того, чтобы развлекать гостей, которые, кстати, приглашены для тебя, бросаешь их на супруга! К твоему сведению, он терпеть не может подобные вечеринки. А ты отправляешься на конюшню.

— Он меня не спрашивал, кого приглашать к ужину. Пусть теперь и развлекает своих гостей. Егорыч, не могу я среди такой публики находиться. Он специально всё это?

— А может он старается тебе приятное сделать. Его матери и бабке такие личности были вполне симпатичны. Хорошо воспитанные, вежливые, культурные. Есть о чём поговорить. Всё чинно, благородно, прилично. От других ведь можно и неприятных слов дождаться.

— Да, а почему среди этих приятных и воспитанных нет того же господина Кеоталя? Он, наверняка, сам отказался приходить на подобные ужины.

— Угадала, — Егорыч придержал её за локоть, и открыл тяжёлую дверь, ведущую под ночное небо. — Ладно, не переживай. Больше таких сборищ, я так думаю, не будет. Правитель умный мальчик, схватывает быстро.

— Мальчик?! Да он в несколько раз старше меня!

— Это для тебя он старше, для меня он мальчик.

Мариан только хмыкнула в ответ:

— Тогда я тяну только на эмбрион.

На конюшне она ещё не была. В своё время господин Чороин отговорил. Он тогда объяснил всё невнятно. Мариан ощутила только, ей действительно лучше не ходить туда. Но теперь вступила под своды святая святых с полным правом. Её ждали.

Едва переступили порог, подошёл тяжеловесный мрачный тип, которого Мариан ещё тоже не встречала. Он неловко поклонился, видимо осведомлённый кто заявился. Мариан поразилась. Не только огромным размерам человека, но и его мрачности. Человек нечто пробормотал и пошёл впереди, указывая дорогу.

Когда они подошли к строению во дворе, там оказалось очень светло. Это была не конюшня, а манеж, где и находился новый жилец. Только теперь Мариан смогла внимательно рассмотреть своего скакуна. Его рост оказался едва ли не выше скакуна Правителя, отличавшегося завидными габаритами. Цвет переходил от чёрного на морде и ногах к пепельному на боках и шее с чёрными же полосами. Шерсть безукоризненно вычищена. Грива и хвост уложены волосок к волоску. Чьими стараниями всё проделано, стало ясно, как только конюший подошёл к животному. Он ласково что-то прогудел, и животное снисходительно позволило провести рукой по своей шее.

— Он красавец, госпожа, а уж умён... Ого!

Прозвучавший голос соответствовал размерам конюшего. Бас такой густоты, хоть режь ножом. Мариан поразилась: куда делась суровость? Глаза мужчины светились восторгом и нежностью. Он казался влюблённым в стоявшее рядом существо.

Девушка приблизилась. На неё глянули василькового цвета глаза. Они внимательно осмотрели потенциальную наездницу.

Животное уже оседлали, и не оставалось ничего другого, кроме как опереться на руку Егорыча и взлететь в седло. Скакун не шевельнулся. И тут Мариан по привычке тронула повод. Всё, что скакун не мог сказать ей словами, он показал на деле. Как она удержалась в седле после первого "козла", не понимала и много времени спустя.

Движения огромного животного были молниеносны. Оно мчалось по кругу бешеной скоростью! Стены выглядели сплошной поверхностью без различимых камней, из которых их сложили. Одновременно килвенд успевал выполнять кульбиты и прыжки. Поразительно, насколько по-кошачьи гибким телом обладал скакун. Такая гибкость у лошади невозможна. Интересно, как он несёт на спине всадника?

После первого испуга, на неё нашло знакомое чувство полёта на скорости, выделывая фигуры высшего пилотажа. Тот же азарт и ощущение свободы. Она не заметила, как изменилось поведение животного. Вспомнились давние уроки дяди. Мариан освоившись, начала управлять скакуном. Она то ослабляла давление коленей и ступней, то усиливала и, наконец, как ей казалось, разобралась в управлении норовистым зверем.

Когда скачка закончилась, довольны остались все, кроме конюшего. Он встревожено осмотрел рот скакуна (заметил первую попытку девушки притормозить килвенда), потом осмотрел ноги, но когда перешёл к копытам, пациенту это надоело, и он копытом приложил заботливого.

Мариан возмущённо вскрикнула, и оба удивлённо уставились на неё. Больше удивился конюший. Он невозмутимо получил удар и изумился, когда женщину ужаснуло поведение животного. А она тем временем подошла к самому носу килвенда, упёрлась руками в бока и проговорила с расстановкой:

— Если, когда-нибудь ещё ударишь человека, ухаживающего за тобой, можешь забыть, что мы знакомы. Ты понял?

Килвенд по-собачьи наклонил голову сначала в одну сторону, потом в другую и внимательно осмотрел женщину. По всей вероятности, это маленькое существо обладает волей и выполнит угрозу. Тогда он приблизился и ткнулся головой в её плечо, едва не свалив Мариан на землю. Девушке не осталось ничего кроме как рассмеяться.

— Хорошо, прощаю на первый раз, продолжим знакомство завтра, идёт?

Потрепала серебристую шею, потом ласково пригладила мягкую шерсть.

— Спокойной ночи, спасибо за скачку!

Напоследок потёрлась носом о горячий нос животного и они с Егорычем пошли обратно.

После пережитого за день усталость навалилась как-то внезапно. Мариан шла молча, задумчиво глядя себе под ноги, и не замечала, как учитель с мягкой улыбкой посматривает в её сторону.