Мангака

Глава 22

Машука Гоя проснулась от того, что кто-то громко стучал в дверь. Легли они вчера с дочерью очень поздно, так как ждали сначала, когда явится полиция к этим жутким соседям, потом подсматривали в окно за беседой полицейских с ними, и она испытала даже какое-то облегчение, убедившись, что полиция не стала их забирать с собой.

Ещё она ждала, что полиция заглянет и к ним, чтобы опросить, но, как ни странно, к ним полицейские заходить не стали. Возможно, решили, что слишком поздно уже? Или необходимости в этом не было?

Она даже вообще пожалела потом, что вызвала полицию. Пошла на поводу у эмоций, встретив их на улице, и испытав настоящую панику, увидев, что родственник подростка (а то, что он родственник, было ясно сразу, достаточно было просто посмотреть на них) был ещё страшнее его, и при этом, был пьяный, и что-то вопил. Испугалась, что его потом потянет на приключения, и он к ним заявится среди ночи, а мужа, который мог бы урезонить его и прогнать, у неё не было.

Муж умер от рака, когда их дочери было всего пять лет, и она так и не смогла больше сблизиться ни с кем из мужчин, кто мог бы заменить Сайке отца. Всё время сравнивала каждого нового ухажёра с мужем, и каждый раз сравнение получалось не в пользу первого.

Разумом она понимала, что давно уже пора отпустить его и жить дальше, но… Ничего не могла с собой поделать. Одна только мысль о том, чтобы пойти с кем-нибудь на свидание, вызывала у неё глубокое отвращение. К тому же, она боялась, что Айка не примет отчима.

— Мама, кто это? — заглянула к ней в комнату встревоженная дочь.

— Не знаю. Сейчас посмотрю. Не бойся, — ободряюще улыбнулась она ей, встала с постели, и накинула на себя халат.

Шесть утра… И кому там неймётся в такое время? — озадачилась она, глянув на часы, и опасливо пошла к двери.

— Что вам нужно? — пытаясь не выдать своего страха, спросила она через дверь у соседского подростка, которого она увидела через дверной глазок.

— Доброе утро! — жизнерадостно отозвался он, растянув губы в улыбке, вот только глаза его оставались холодными, как будто в них застыли две льдинки, — Прошу прощения за вторжение! Я — ваш сосед из дома напротив. Может, вы всё же откроете дверь? Поверьте, я не кусаюсь.

— Нет. Я не принимаю гостей в столь раннее время. Говорите, что вам нужно, и уходите, — сухо ответила она, подглядывая в глазок.

— Я просто хотел принести вам свои извинения за своего деда, а так, получается, буду приносить их вашей двери. Впрочем, как хотите. Прошу извинить, что мой дедушка помешал вам вчера своей песней, — чуть поклонился он, — Правда, я не очень понял, каким образом он это сделал, учитывая, что вы не только не спали, но вас даже не было дома в это время, но раз вы решили вызвать полицию, то значит, чем-то он вам всё же помешал. Приношу свои извинения за его столь неподобающее поведение.

— Всё нормально. Ваши извинения приняты. Но вам не обязательно было приходить так рано, чтобы принести их, — чуть нервно ответила Машука.

— Я ещё раз прошу прощения, — ухмыльнулся парень, — Но, к моему огромному сожалению, я не мог прийти в другое время ввиду своей большой занятости. Освобождаюсь я поздно обычно, а вы, как я понял, очень не любите, если вас тревожат после десяти вечера. И я чувствую, что вы всё ещё не простили нас, а потому буду приходить к вам ещё неделю с извинениями по утрам. Надеюсь, когда-нибудь я смогу добиться того, чтобы вы по-настоящему нас простили.

— Не надо! Не надо неделю! — всполошилась Машука, но парень уже пошёл прочь от их дома. Она поспешно бросилась открывать дверь трясущейся рукой, но, когда справилась с замком и распахнула её, его уже не было видно.

— Ксо! — выдохнула она, плотнее запахнула халат, полы которого развевались от холодного ветра, и вернулась домой.

Нет, но каков хам! Она прекрасно поняла его тонкую издёвку, но что с этим делать — даже не представляла. Не обращаться же в полицию по поводу того, что сосед ходит к ней извиняться!

Оставалось лишь надеяться, что это была пустая угроза по поводу того, что он собрался каждое утро к ним приходить. Она итак не высыпается, а тут ещё это… Нет, можно, конечно, беруши вставлять на ночь, но в них так неудобно спать…

Всё! Хватит с меня! Теперь уже точно пора себе нового мужа искать. Не хочу я подобные вопросы сама решать. Так хочется снова ощутить надёжное мужское плечо рядом… — повернули вдруг её мысли совсем в другую сторону. На неё давно уже один коллега засматривается, надо будет намекнуть ему, что она не прочь с ним куда-нибудь сходить, поужинать…

Приняв решение, она успокоилась, и пошла готовить им с дочкой завтрак. Всё равно уже не было смысла в кровать возвращаться.

— Что ваши родители сделали? — изумлённо уставился Даичи на двух братьев-придурков, стоявших напротив него с крайне самодовольным видом, — Заявление на него написали? Вы совсем дебилы, что ли?

— Нет, ну, а что такого-то? — пожал здоровенными плечами Мишутсу, а его двоюродный брат молча кивнул, — Ты же сам говорил тому мелкому, что нас больше, а потому поверят нам, а не ему. Даже с его дружком их двое всего против нас пятерых. Им не поверит никто. Из-за этого новичка весь наш бизнес под угрозой сейчас, а так директор просто выгонит его и всё по-прежнему будет. К тому же, родители наши уймутся, наконец. Они ж не в курсе наших дел были, а тут мы с братом два раза за последнюю неделю избитыми домой возвращались. Отец так насел на нас, что пришлось признаваться, что нас тот придурок избил ни за что. Не могли же мы ему про наши дела рассказать? Тут ещё и родители Такаёши по видеосвязи подключились, и они вчетвером решили, что нужно что-то делать. Нас и не спрашивали даже. Но ведь это всё к лучшему? Я не пойму, чем ты недоволен?

— Чем недоволен? — рявкнул Даичи, — Вы что, совсем ничего не соображаете, идиоты? Не понимаете, что если Юсаку сообщит им, что мы вымогали с него деньги, то они начнут всех школьников опрашивать, и очень скоро найдутся наши клиенты, которые будут рады возможности избавиться от нас⁈ А он сообщит! В этом можете быть уверены! И очень скоро вы из потерпевших превратитесь в подозреваемых! И отчислением из школы мы не отделаемся! В тюрьму не посадят, но вот отправить в воспитательное учреждение вполне могут. И после него можете забыть о нормальной работе! Готовы всю жизнь дворниками проработать?

— Нет, — синхронно помотали головой двоюродные братья, испуганно переглянулись, и растерянно уставились на Даичи, — А что ж теперь делать-то?

— Что делать? Немедленно звоните родителям, и умоляйте их забрать заявления! — жёстко скомандовал тот, нервно облизнув пересохшие губы, — Пока их ещё в работу не взяли, и полиция к нам не выехала.

— Да, но… Что мы им скажем? Они же ведь не послушают нас… — промямлил Мишутсу.

— А вы сделайте так, чтобы послушали! — повысил голос Даичи, — Объясните, что эти заявления вам только вред принесут. Расскажите, что сами виноваты в случившемся, и напали на него. Что если дело до суда дойдёт, то вас могут и из школы выгнать. Что опасались рассказать им правду, так как боялись наказания, но поняли, что так только хуже себе сделали. От родителей вам достанется, конечно, но лучше так, чем в воспитательное учреждение загреметь. Про бизнес только наш не рассказывайте. Вам всё ясно?

— Да, — кивнули оба.

— Ну, так вперёд! Пока не поздно…

Оба поникших брата тут же отошли в сторону позвонить, под презрительным взглядом своего босса.

— Ками, с какими же дебилами приходится работать, — пошептал он себе под нос, покачав головой.

— Вы к кому? — остановил деда Сайто дежурный, когда он, задумавшись, чуть не прошёл мимо него.

Сумато молча протянул тому повестку, стараясь не делать лишних движений, так как каждое из них отзывалось в его затылке вспышкой боли. Всё-так, зря он вчера столько выпил. Возраст-то уже не тот, чтобы такие алкогольные подвиги совершать.

Ещё и шумел так, что соседи полицию вызвали, и теперь на беседу пришлось ехать. Бывший полицейский вынужден ехать в полицию для воспитательной беседы — позор-то какой… Нет, точно пора пить завязывать. Решено, с сегодняшнего дня больше ни рюмки не выпьет!

— Вам на второй этаж, в двадцать третий кабинет, — подсказал ему дежурный, возвращая повестку. Сумато молча слегка кивнул, и пошёл дальше.

— Войдите! — разрешил ему строгий голос, когда он осторожно постучал в дверь нужного кабинета. Коридор был пустой, так что в очереди ему не пришлось сидеть в ожидании, когда его примут.

— Сумато Кушито, — представился он пожилому полицейскому, сидевшему за старым, потёртым столом, заваленным бумагами, за которыми даже почти не было видно монитора.

В кабинете было ещё три рабочих места, в данный момент пустовавших, а хозяин кабинета хмуро смотрел на гостя.

— Что вы хотели, уважаемый? — поинтересовался он.

— Я по повестке. На беседу, — со вздохом произнёс Сумато, подошёл ближе, и положил на стол свою повестку.

— Точно! Это же на вас соседи пожаловались, за шумное поведение ночью, — вспомнил Ичиро, и его лицо смягчилось. Он сначала решил, что его кто-то из бывших заключённых навестил, судя по жутковатому лицу посетителя, а тут обычный пожилой человек, хоть и немного пугающий своим видом. Да и проступок у него был незначительный.

Сержант решил, что не будет его долго мучить, короткую профилактическую беседу проведёт, да отпустит.

— Присаживайтесь, — показал он на стул напротив себя.

— Спасибо! — осторожно поклонился Сумато, чтобы не беспокоить свою больную голову, и присел.

— Я смотрю, за тридцать с лишним лет тут и не изменилось почти ничего, — с ноткой ностальгии произнёс он, оглядываясь, — Даже столы те же остались. Краску на стенах только обновили, да мониторы современные поставили. Столько лет прошло, а такое чувство, как будто я только вчера здесь был.

— Так вы у нас уже бывали? — насторожился Ичиро, — И по какому поводу?

— По служебному, — пожал плечами дед, — В командировке я у вас был. Я тогда ещё в полиции служил, и меня отправили к вам, как и многих других полицейских, чтобы мы помогли найти маньяка-педофила, объявившегося в Токио.

— А в итоге его помог задержать отец одной девочки, которую тот выбрал в качестве очередной жертвы! — подхватил сержант, привстал со стула, и протянул руку Сумато, — Старый ты чёрт! Живой ещё! А я, главное, смотрю на тебя, и думаю, что такие жуткие глаза были только у одного моего знакомого! Уж прости, но я и забыл давно, как тебя звали! Столько лет ведь прошло!

— Так ты тот парнишка, которого мне тогда выделили в качестве помощника? — в свою очередь подхватил Сумато, двумя руками сжимая руку бывшего коллеги, — Его, по-моему, Ичиро звали…

— Так и есть! — хрипло рассмеялся сержант, — Ичиро Икеда. Я тогда только-только из полицейской академии выпустился, и нас, молодых, прикрепили к прибывшим в Токио полицейским из других регионов на поиски маньяка. Мы же целыми сутками колесили тогда с тобой по городу. Всё мечтали найти его и поймать. Но в результате его в соседнем районе поймали. Как же его звали-то? Цутому Миядзаги, вроде?

— Да, он, — помрачнел Сумато, — Эта тварь четырёх девочек тогда убила и изнасиловала. Хорошо, что его повесили в итоге. Такие мрази не должны жить.

— Полностью с тобой согласен, — кивнул ему Ичиро, — Впрочем, хватит о грустном. Расскажи лучше, как у тебя дела? Чем занимался все эти годы? Как давно ты к нам перебрался? Я тут с внуком твоим познакомился вчера. Ну, просто копия твоя!

— Это будет очень долгий рассказ, — ухмыльнувшись, покачал головой Сумато.

— Ни слова больше! — остановил его Ичиро. Встал, закрыл дверь, и достал из шкафа две бутылки саке и две рюмки, — Понятное дело, что для длительной беседы нужна хорошая смазка для горла! Не на сухую же общаться.

Сумато лишь простонал при виде бутылок, но отказываться не стал.

Я прекрасно слышал, как соседка звала меня, но оглядываться и возвращаться не стал, отправился на пробежку. Свои планы я менять не собирался. Обещал, что буду каждый день перед ней извиняться? Так и сделаю. И пусть из-за этого придётся вставать ещё раньше, чем обычно, но ничего, я потерплю.

Ну, а что мне с ней было делать? Не бить же? Я долго думал, как ей отплатить, и решил просто… извиниться. Вот только извиняться я буду много раз, и делать это ранним утром, чтобы она как следует впечатлилась моими извинениями, просыпаясь каждый день в шесть утра. Посмотрим, надолго ли её хватит. Это Япония. В шесть часов вечера тут мало кто с работы уходит. Работники почти каждый день вынуждены находиться допоздна на своих рабочих местах, и не могут уйти, пока не уйдёт их начальство, так что нередки были случаи, когда люди вынуждены были находиться на работе до десяти — одиннадцати часов вечера.

При таком режиме работы вставать в шесть утра — это настоящая пытка.

— Ты чего так злобно ухмыляешься? — вырвал меня из зловещих размышлений голос Мии, — Аж в дрожь бросает. Уже несколько человек, бегущих тебе на встречу, во дворы свернули. Хватит уже пугать всех! Такое чувство, как будто ты кого-то убить замышляешь. Сразу говорю. Если что — на моё алиби можешь не рассчитывать!

— Ну, вот. А ещё в друзья ко мне набиваешься… Ты наоборот должна была предложить мне помочь спрятать тело, и взять всю вину на себя, если что!

Мия аж чуть не упала от этих слов.

— Ты эта… Не шути так, — попросила она, опасливо косясь в мою сторону, — Я ж и поверить могу. И вообще, лучше давай сменим тему. Порадуйся за меня. Мои родители вчера вечером договор подписали на съёмку! Я теперь могу подружкам похвастаться, наконец! Они все обзавидуются просто! — мечтательно зажмурилась она, — Особенно, Харука! Она же лопнет от зависти!

— Смотри, чтоб не обрызгало, — ухмыльнулся я, — И поздравляю.

— Спасибо! А ты подписал уже договор? Знаешь, когда съёмки начнутся?

— Нет на оба вопроса, — покачал я головой, — Мы с дедом завтра на встречу с режиссёром поедем, после обеда. Но вряд ли нам скажут дату начала съёмок. Похоже, они сами ещё точно не знают.

— Скорее бы… — мечтательно вздохнула девушка, в этот раз не отставая от меня, и выдерживая мой достаточно высокий темп, — Чем быстрее снимемся, тем быстрее фильм выйдет на экран. Я жуть как хочу себя в кино увидеть! Ну, да ладно. Придётся потерпеть. Ты зайдёшь сегодня за мной, когда в школу пойдёшь?

— Нет, — отказался я.

— Но почему?

— Я не пойду сегодня в школу.

— Тот же вопрос. Почему? — не сдавалась она.

— Дел полно, — коротко пояснил я, не вдаваясь в подробности.

— А дедушка против не будет?

— Думаю, что ему сегодня не до меня будет, — усмехнулся я, представив, в каком состоянии он проснётся, а потом ему ещё и в полицию идти, — А если даже будет против, то пофиг.

Про дела я, кстати, и не соврал. Мне нужно было засесть за рисование манги, на что у меня катастрофически не хватало времени. Пара часов перед сном, да небольшие зарисовки в школе на уроках ситуацию не спасали.

Чуть подумав, я понял, что время могу выделить только за счёт школы. Наглеть, конечно, не стоит, но раз в неделю можно и забить без особых последствий.

Нет, можно было, конечно, просто тренировке в клубе муай-тай отменить. Они мне тоже без особой надобности как-то, но лучше уж чтобы отец сам мне разрешил забить на них. Вот выиграю турнир, поговорю с отцом, тогда и покончу с ними, а пока бросать их не буду.

Вот и оставалось только на школу забивать. Один хрен, она мне без надобности.

Я быстро проскочил мимо комнаты с храпящим дедом, поднялся к себе, первым дело полез проверять, что там у меня с первыми продажами.

— Да я почти миллионер! — чуть не подпрыгнул я, увидев, что уже больше трёх тысяч человек купили подписку. За вычетом комиссии сайту, у меня там на счету было уже больше семисот тысяч йен. Ещё немного, и я обзаведусь своим первым миллионом в этом мире!

Останется только убедить отца, чтобы он отдал мне этот миллион, а не решил, например, отложить мне его на учёбу. Чувствую, это будет очень непростой разговор…