Мангака

Глава 16

— Котёнок? Кенто же терпеть не может всякую домашнюю живность. Как он разрешил тебе его завести? — удивлённо глянул на меня дед, когда мы вошли в дом, и нас встретил у входа Куро, с подозрением уставившийся на деда.

— Он не знает ещё. Я его взял, когда отец уже в командировку уехал. Думал, что до его приезда котёнок мог и сбежать из дома, тогда и говорить не о чем было бы, но пока, похоже, его тут всё устраивает. Позже отцу расскажу, — пояснил я, взяв Куро на руки, и он тут же замурлыкал, как трактор.

Впрочем, надолго он у меня на руках не остался, и уже через пару минут спрыгнул на пол. Очень уж он был независим, мог и поцарапать, если не отпустить его тогда, когда он свалить хочет. Надо будет, кстати, когти ему постричь.

— А что будешь делать, если отец не разрешит его дома оставить? — с любопытством посмотрел на меня дед, и у меня от его взгляда аж мурашки по коже пробежали.

По сравнению с ним, у нас с отцом была вполне себе нормальная внешность. Мы, похоже, лишь часть его специфической внешности, производящей столь ошеломительный эффект на неподготовленных людей, унаследовали. К счастью.

От всей его мощной фигуры веяло скрытой угрозой, а глаза, в которых плескались ярость и жажда убийства, многократно усиливали этот эффект. При этом, в отличие от отца, он не рычал, когда разговаривал, а говорил спокойно и размеренно, в полголоса, что добавляло ему ещё больше жути.

Длинные, до плеч, седые волосы были убраны в хвост, а через всю правую щёку тянулся тонкий шрам, тянувшийся от край глаза до уголка рта.

— Что-нибудь придумаю, — пожал я плечами, — Отдам его кому-нибудь, или в приют отнесу. Как появятся свои деньги, съеду в своё жильё, и заберу его оттуда.

— И ты уже знаешь, как заработаешь деньги на своё жильё? Или это пока так, только слова? — жутковато усмехнулся он.

— Есть варианты. Но об этом мы потом с тобой поговорим, — уклончиво ответил я, не собираясь сразу всё выкладывать ему про себя. Сначала присмотреться надо и понять, что он за человек вообще.

— Почему ты не удалил шрам? — прямо спросил я его, меняя тему разговора, — Медицина же вполне способна это сделать.

— Может, ты меня сначала чаем хотя бы угостишь, а потом уже допрос устроишь? — усмехнулся он, и скинул на пол рюкзак со спины.

— Хорошо, пойдём на кухню, — предложил я, и пошёл вперёд, показывая ему дорогу.

— Только у меня чая нет, — предупредил я его, когда он сел за стол, — Могу кофе предложить. Будешь?

— Как это — чая нет? — кажется, аж ужаснулся он, привстав с места, — Как можно жить без чая?

— Закончился. Да и я больше кофе люблю, так что мне норм, — пожал я плечами, — Так ты будешь кофе?

— Что ж поделать, наливай, — обречённо согласился он, — Потерянное вы поколение… Мои ученики тоже все на кофе перешли, а ведь чай считается символом нашей культуры. А дальше что? Вы и от раменов откажетесь, заменив их пиццей и бургерами?

— У тебя есть ученики? — зацепился я за его оговорку, ставя перед ним кружку с кофе, — Так ты учитель? И откуда, всё же, у тебя этот шрам и почему ты его не удалишь?

— Тебе отец вообще, что ли, ничего про меня не рассказывал? — удивлённо глянул он на меня, — Ты хоть как меня зовут знаешь?

— Эм… Забыл, — даже не подумал я сделать виноватый вид, — Мы с тобой виделись в последний раз когда мне было четыре года. Думаешь, я много о помню с той встречи? Если бы кое-кто почаще навещал внука, то может, я бы побольше о тебе знал. А так — извини. Вообще ничего про тебя не знаю. Отец вечно в командировках, да и не особо он разговорчивый, сам знаешь.

— М-да, знаю… — задумчиво согласился он, — Давненько мы не виделись, но если ты думаешь, что я сейчас буду перед тобой извиняться, то ошибаешься. Обстоятельства так сложились, что видеться с тобой все эти годы я не мог. Ограничивался подарками на дни рождения. Зовут меня Сумато Кушито. И да, у меня есть ученики, но я не школьный учитель, если ты об этом подумал. У меня своё додзё, где я их тренирую. А шрам… — поморщился он, — Ошибка молодости, и я специально не удаляю его, чтобы он напоминал мне про эту ошибку, не давая забыть. Я ответил на твой вопрос?

— Да у тебя талант отвечать так, что по сути ты ничего и не рассказал, — Расскажи хоть, чему ты подростков учишь. В этом-то хотя бы секрета нет?

— Бу-дзюцу, — коротко ответил он, — Наше национальное искусство боя кулаками и ногами. Могу и тебя немного поднатаскать, пока я здесь. Интересно?

Ответить я не успел, так как тут кто-то заколотил во входную дверь. И я, кажется, догадывался, кто это…

— Сайто! Мы же договаривались, что бегать вместе пойдём! Ты забыл, что ли? Мог бы хоть предупредить, что не придёшь! Я как дура тебя на улице уже минут двадцать жду! — раздражённо выпалила Мия, ворвавшись вихрем в дом, едва я открыл дверь.

— Извини, задержался немного. Ко мне тут дед приехал утром, но меня это не оправдывает. Дай мне пару минут, и я буду готов, — покаялся я.

— Ч-что? Так ты не один дома? — вдруг занервничала она, и сбавила тон.

— Прошу прощения, что доставил вам неудобство, юная леди, — раздался за моей спиной спокойный голос деда, — Это моя вина. Задержал внука. В своё оправдание хочу заметить, что не знал, что у моего внука назначена встреча со столь очаровательной девушкой. Иначе я сам бы его уже давно выпнул из дома. Непозволительно, чтобы молодой человек опаздывал на свидание с леди. Позвольте представиться, Сумато Кушито.

— Простите за вторжение, — пискнула Мия, и низко поклонилась, — Меня зовут Мия Когучи, приятно познакомиться. И у нас не свидание. Мы просто бегать вместе собирались.

— Бег — это очень хорошо, — довольно покивал дед, — Отрадно видеть, что молодые люди заботятся о своём здоровье. Я тоже рад с вами познакомиться, юная леди. Сайто, не заставляй девушку ждать!

— Да иду я, — проворчал я, — Я готов уже давно. Ждал, когда вы обмен любезностями закончите.

— А вот это уже весьма невежливо с твоей стороны! Где твои манеры, внук? — построжел дед, но я лишь отмахнулся от него. Ещё не хватало, чтобы он меня тут воспитывать начал. Не те пока у нас с ним отношения.

— Побежали, — сказал я Мие, открывая перед ней дверь. Она ещё раз низко поклонилась деду, и выскочила на улицу.

— Фух… Какой же он страшный… Я аж оцепенела от страха, — выдохнула она с облегчением, — Теперь я поняла, в кого ты такой. Но, прости, до деда в плане жути тебе очень далеко.

— Ну, и ладно. Меня это как-то не сильно расстраивает, — усмехнулся я, и рванул вперёд, сходу взяв высокий темп.

— Подожди меня-я! — донеслось жалобно сзади через секунду.

— Ну, и зачем ты нас сегодня тут собрал? Это у тебя жены и детей нет, а мы все люди семейные, и у нас есть дела поинтереснее, чем в воскресенье на работу приходить, — проворчал Юси Тахо, усаживаясь рядом с режиссёром, Накаси Таканой, поздоровавшись при этом с сидевшим рядом с ним креативным директором, и глядя на пустую сцену перед ними.

— Нам завтра совету директоров надо представить все кандидатуры актёров, а у нас ещё нет актёра на главную отрицательную роль, и нескольких человек на эпизоды, — хмуро отозвался Накаси, подписывая какие-то бумаги, и передавая их сидевшей сзади помощнице, — Думаю, тебя, как продюсера, вряд ли устроит, если завтра они нам финансирование урежут? Я бы и без вас обошёлся, но ты же сам пожелал, чтобы все актёры на главные роли отбирались только с твоим участием. Сегодня надо закрыть этот вопрос. Впрочем, уверен, что много времени это не займёт. Нам всего-то семь человек надо просмотреть. За пару часов управимся.

— А я вам говорил, что надо было устроить кастинг среди студентов Токийского университета искусств. Там точно от желающих отбоя не было бы, — проворчал креативный директор, Юкато Хагуши, пытаясь поудобнее пристроить своё не маленькое тело в неудобном кресле небольшого зрительного зала, — Зачем мы сами себе жизнь усложняем? Ты уверен, что этот твой школьник подходит на эту роль? У него же даже актёрского образования никакого нет!

— Я просмотрел личные дела всех лучших учеников этого университета. Ну, нету нужного нам там типажа! — развёл руками Накаси, — У этого же школьника хотя бы внешность подходящая. Даже если он нам не подойдёт, мы, в сущности, ничего не теряем. Там, за кулисами, ещё трое кандидатур на это роль сидят. И вот у них у всех актёрское образование есть. Выберем тогда кого-нибудь из них для завтрашнего совета, а после уже решим, оставим актёра на роль, или дальше искать будем. Теперь же я предлагаю не тянуть дальше время, а приступить к просмотру, раз уж вы так спешите поскорее закончить с этим.

— Не возражаю, — устало махнул рукой продюсер, — Тогда давайте с этого вашего школьника и начнём. Если он нам подойдёт, быстрее закончим тогда.

Накаси повернулся к помощнице, кивнул ей, и она молча направилась за первой жертвой.

— Представьтесь, молодой человек, — устало попросил меня пожилой японец, в глазах которого отчётливо читались тоска, и желание поскорее свалить отсюда. Всего же тут сидели передо мной три человека, один из которых был тот режиссёр, который и позвал нас с Мией сюда, остальных же я не знал, и никто из них не спешил представиться.

— Сайто Кушито, шестнадцать лет, — слегка поклонился я им, не испытывая ни малейшего волнения. Не возьмут, так и хрен бы с ними. Я и без этой роли прекрасно проживу.

Скорее, я был даже раздражён. Два часа проторчали уже тут с Мией, пока меня, наконец, вызвали! Я уже был готов плюнуть на всё, и просто уйти отсюда. Мия уговорила чуть-чуть задержаться. Деду я, кстати, не стал говорить, что иду на просмотр в фильм. Если возьмут — тогда и расскажу, ну, а если нет, то и ненужно ему это знать.

— Хорошо, — продолжил грустный тип, — Сейчас наш уважаемый режиссёр озвучит вам задание. Постарайтесь не волноваться, и спокойно и чётко проговаривать все слова. Мы понимаем, что у вас нет соответствующего образования, а потому придираться ни к чему не будем, и каких-то сверх ожиданий у нас нет. Вы готовы? Мы можем начинать?

— Да, — кивнул я.

— Отлично, — бросил он, — Уважаемый господин Такана, приступайте.

— Добрый день, Сайто, — улыбнулся мне режиссёр, — Рад, что ты всё-таки пришёл. Смотри, первое задание у тебя будет такое. Сейчас моя помощница поднимется на сцену, и встанет к тебе спиной. Ты должен будешь изобразить глубокую ненависть к ней, тихонько подойти со спины, одной рукой закрыть ей рот, а второй сделать вид, что перерезаешь ей горло. Задача ясна?

— Вполне, — пожал я плечами. Его помощница молча поднялась на сцену, повернулась ко мне на сцену, и замерла.

Первым моим порывом было, просто подойти к ней, не заморачиваясь, и быстренько всё сделать, но я быстро передумал.

Чересчур формальный подход получится. Если бы я хотел, чтобы от меня просто отстали, то вот тогда и надо было так делать, а сейчас нужно всё же попробовать хоть что-то изобразить интересное…

Я медленно вытащил из карманов кофты кожаные перчатки с обрезанными пальцами, с которыми практически не расставался. Никуда не торопясь, натянул их на руки, не сводя мрачного взгляда со спины жертвы, снял туфли, чтобы они не стучали по сцене, и только после этого двинулся к ней, чуть ли не на цыпочках.

Надо было ещё изобразить взгляд полный ненависти, но у меня, вроде, и без того проблем с этим не было, так что я просто растянул губы в безумной ухмылке, подошёл к девушке чуть ли не в плотную, ощутив идущий от неё запах каких-то цветочных духов, положил левую руку ей на рот, слегка дёргая девушку на себя, чтобы она потеряла равновесие, и начала заваливаться на меня.

— Ну, привет, — шепнул я на ухо девушке, которая, кажется, по-настоящему испугалась, и провёл большим пальцем правой руки по её горлу, после чего аккуратно положил её на пол.

Девушка тут же вскочила, тяжело дыша, и убежала со сцены, я же повернулся к залу, где на меня молча смотрели три зрителя, и никто из них не спешил мне что-то сказать. Пауза затягивалась.

Честно говоря, когда Юси Тахо выслушал режиссёра, предлагавшего взять на одну из главных ролей в фильме обычного школьника, то первым его желанием было просто завалить его кандидатуру. Не так давно тот отказал ему взять в фильм его протеже, весьма перспективную девушку, с определёнными выдающимися достоинствами, и он был не прочь отплатить ему той же монетой, и когда парень вышел на сцену, то это желание только увеличилось.

Ну, да, в его внешности действительно было что-то такое, что напоминало про убийц и маньяков, особенно, в глазах, мрачно смотревших на мир, но его сухие короткие ответы не обладали ни малейшим артистизмом, и тут он скорее напоминал какого-то чиновника, чем актёра.

Но когда началась миниатюра, парень буквально преобразился… На его губах расцвела хищная безумная ухмылка, а от того, с каким предвкушением он начал натягивать перчатки и глядеть на жертву даже у него, опытного продюсера, повидавшего немало известных актёров на своего веку, мурашка побежали по коже.

Каким-то кошачьим шагом парень двинулся к жертве, напоминая какого-то хищника, готового вонзить зубы в свою жертву. А когда он положил руку девушке на рот, потянул её на себя, и что-то прошептал ей при этом на ухо, то у неё такой испуг отразился на лице, что она вполне успешно сама смогла бы сыграть жертву лучше многих настоящих актрис.

С точки зрения образа, атмосферы и мимики парень сыграл просто идеально. Но ещё надо было узнать, как он справится с диалогами, что тоже было весьма важно. Очень часто так бывало, что артист идеально играет сцены без слов. А когда дело доходит до разговоров, начинает волноваться, забывать текст, зажиматься и бояться камеры.

Впрочем, почему-то у продюсера появилось ощущение, что и с текстом парень справится без проблем.

— Очень хорошо! — прервал затянувшуюся паузу режиссёр, — Даже можно сказать, идеально! Но это ещё не всё. Для тебя есть ещё одно задание. Сейчас помощница выдаст тебе текст, тебе нужно прочитать его, вникнуть, а после с выражением рассказать его нам. Выучить за это время его, конечно, невозможно, но постарайся всё же не читать его, а именно рассказать, пусть и подсматривая в текст. Можно даже своими словами. Как тебе удобно. Тебе всё понятно?

— Да, — кивнул я.

— Замечательно. Ёшико, отнеси, пожалуйста, господину Кушито текст, — кивнул он помощнице.

Она лишь молча поклонилась ему, подошла ко мне, и протянула дрожавшей рукой лист бумаги.

— Я готов, — буквально через пару минут произнёс я, пробежавшись глазами по тексту. Ничего сложного там, на мой взгляд, не было. Да и сам текст был небольшой.

— Тогда приступай, — милостиво кивнул мне режиссёр.

— Знаете, как меня бесят такие, как вы? — тихо начал я, презрительно разглядывая троицу перед собой, — Богатые, успешные… Вот только за каждым вашим успехом стоят ваши родители. Это не ваши достижения, а их… Без них же вы были бы ни кем. Именно родители подняли вас на вершину, а я же всего добился сам… Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было всего четыре года, и меня вырастил дядя… Как же я его ненавидел! За то, что избивал меня по малейшему поводу. Что кормил меня объедками со своего стола, а иногда и вовсе не кормил, на несколько дней оставляя меня без еды и воды, и никто не приходил мне на помощь… Именно его я и убил первым… Вонзил ему нож в сердце, когда он спал. Как же мне хотелось, разбудить его перед этим! Посмотреть в его расширившиеся от ужаса глаза, услышать мольбы о пощаде, и медленно терзать его, наслаждаясь каждым его криком. Вырезать сначала глаза, затем отрезать язык, уши, гениталии, и лишь после этого медленно, никуда не спеша, вонзить нож ему в сердце, но… Я был слишком мал для этого. Боялся, что он сможет вырваться, а в прямой схватке с ним мне было не справиться, так что пришлось просто убить его, почти не получив от этого никакого удовольствия. Полиции я потом сказал, что в дом проник грабитель, и они поверили мне. Ну, как можно не поверить десятилетнему ребёнку? Но вот с вами, господа, я никуда спешить не буду… Умирать вы будете долго и мучительно, и я сполна получу наслаждение от каждого вашего крика или стона! Кричите, господа! Кричите! Доставьте мне такую радость. Вас всё равно никто не услышит…

Я замолчал, глядя в зал, и опять никто не торопился нарушить установившуюся тишину. Лишь через несколько десятков секунд режиссёр встал с места, и медленно захлопал в ладоши.