Мангака 3

Глава 4

— Красиво… — тихо произнёс из-за спины незаметно подкравшийся отец, рука у Мидори дёрнулась, и вместо ровной прямой линии на холсте появился зигзаг, превративший линию горизонта непонятно во что.

— Папа! — возмущённо развернулась девушка, — Я же просила тебя не подкрадываться ко мне так! Теперь переделывать придётся! Бака…

— Прости-прости! — примиряюще поднял вверх руки отец, — Привычка. Постараюсь так больше не делать. Но картина и правда чудесная получается. Если решишь от неё избавиться — продай мне. В спальню повешу.

— Да я тебе её и так подарю, — пожала плечами Мидори, — И ты как обычно льстишь мне. Я прекрасно знаю, что рисую я весьма посредственно. До настоящих художников мне ещё далеко.

— Ты слишком самокритична, — мягко улыбнулся отец, — Как всегда. Уверен, что большинство мангак Японии левую руку отдали бы за то, чтобы рисовать как ты. Помню, как в детстве ты мечтала стать мангакой. Сейчас твоя мечта вполне могла бы осуществиться. Точно не хочешь попробовать?

— Нет. Манга — это не искусство, — упрямо поджала губы Мидори, — Подобные рисунки любой ребёнок нарисовать сможет. Большинство мангак — серые посредственности, работающие по шаблонам, и они не в состоянии придумать что-то своё, уникальное. Мне эта тема больше неинтересна. И вообще, манга — это для детей. Не понимаю взрослых, которые увлекаются подобным, — и, рассерженно фыркнув, девушка вернулась к своей работе.

— А ведь я помню, как в детстве ты ни одной новой манги не пропускала, — с ностальгией произнёс отец, — Впрочем, я к тебе по другому поводу пришёл. Увы, но мне опять надо ехать в командировку. Справишься тут без меня?

— Как, уже? Ты же совсем недавно из прошлой вернулся, — расстроенно посмотрела на него дочь, — И надолго?

— Недели на две, — виновато ответил он, — Сама же знаешь. Работа у меня такая.

— И когда тебе надо ехать? — печально спросила Мидори у отца.

— К сожалению, сегодня, — отвёл он взгляд в сторону, — Сейчас мне нужно отъехать по делам, и сразу после этого поеду в аэропорт.

Дочь ничего не ответила, и лишь её кисточка стала ожесточённо летать по полотну, на ясном небе которого начали появляться грозовые тучи.

— Хочешь поехать со мной, и проводить меня до аэропорта? — неловко предложил отец, — Дела у меня долго времени не займут, и мы проведем до отлёта время вместе.

— Хочу! — резко выпалила Мидори, повернувшись к нему, — А ещё хочу, чтобы ты никуда не улетал. Но я знаю, что ты мне на это скажешь… что это невозможно. Поехали. Что у тебя за дела? Куда поедем?

— В больницу, — поспешно ответил Таро Симада, обрадованный её неожиданным согласием, — У меня начальник охраны ранение получил, надо проведать его перед отлётом.

Сколько Мидори себя помнила, ей всегда не везло…

Вот только её друзья были бы с этим не согласны, если бы она решила пожаловаться кому-то на свою жизнь.

Она была из тех детей, про кого говорят — рождён с золотой ложкой во рту. С самого рождения у неё было всё, что она только могла пожелать. Единственная наследница клана Симада, как никак… И отец и дед души в ней не чаяли, и ни в чём не отказывали.

Иногда ей казалось, что пожелай бы она стать японской принцессой, то и это они смогли бы выполнить. Дед был лично знаком с японским императором, и кто знает, на что бы согласился тот, учитывая заслуги деда перед страной.

Её отец был одним из директоров корпорации Сони Груп, что тоже открывало перед ним очень многие двери в высшем японском обществе.

Большинство японских подростков были бы счастливы оказаться на её месте, и она бы с радостью поменялась им с любым из них, ведь у них было то, чего не было у неё… Настоящая семья.

Мама Мидори умерла, когда ей было всего восемь лет. Увы, но даже большие деньги не всегда способны спасти человека, особенно, когда у человека — рак. Слишком поздно они узнали о страшном диагнозе… Уже пошли метастазы, и ничего с этим сделать было нельзя.

Скоро не стало ещё и бабушки, и в жизни Мидори остались лишь отец и дед… Люди, которые обожали её больше жизни, которые готовы были выполнить любой её каприз, дать ей всё, что она только пожелает, кроме одного… Того, что ей нужно было больше всего на свете. Своего времени и внимания…

Отец всё время в командировках, дед — на различных конференциях, совещаниях, заседаниях и тому подобных мероприятиях, которые никак не могли пройти без участия главы такой огромной и могущественной корпорации, как Сони Груп.

Первые восемь лет с момента рождения были самыми счастливыми в жизни Мидори. Была жива мама, отец уделял много внимания семье, так как ещё не являлся основным наследником деда, и у него было гораздо больше свободы в действиях, чем теперь.

У отца был старший брат, который и должен был возглавить корпорацию после деда, а отца отправили набираться опыта в один из филиалов, в Осаку, где они и прожили несколько лет своей маленькой, но дружной семьёй. У Мидори появились там друзья, жизнь была лёгкой и беззаботной, и, казалось, всё самое лучшее у неё только впереди.

Но потом умерла мама, затем бабушка, а ещё через несколько лет брат отца поругался с дедом, и оказался вычеркнут из списка наследников. Мидори не знала, что случилось, её в подробности никто посвящать не стал, но её жизнь сразу кардинально изменилась…

Дед вызвал отца в Токио, и ей ничего не оставалось, как ехать с ним, в этот чужой для неё город, где ей пришлось идти в новую элитную школу, и пытаться завести себе друзей среди очень непростых учеников.

Жить они стали вместе с дедом, который души в ней не чаял, вот только он, как и отец, был вечно занят, так что Мидори проводила больше времени со слугами, чем с отцом и дедом.

Иногда ей даже казалось, что уж лучше бы отец привёл в дом новую жену, тогда был бы шанс, что у неё появились бы братик или сестрёнка, и ей стало бы не так одиноко жить в этом огромном доме, но отец до сих пор любил маму, и даже не думал о новых отношениях.

И ко всем этим неприятностям добавилось появившееся вдруг у Мидори невезение.

То на неё падала картина, провисевшая до того момента, как она проходила рядом, лет десять на стене, то под ней ломался стул, то вдруг ни с того ни с сего появлялась какая-нибудь аллергия на лице, то ломалась ступенька под ногой, когда она поднималась по ней на второй этаж их семейного особняка.

Да много подобных ещё случаев ещё было, и то, что при этом Мидори ухитрилась уцелеть и не сломать себе ничего, было не иначе, чем чудом. Но она понимала, что рано или поздно её и чудо не спасёт.

Иногда ей даже казалось, что её кто-то проклял… И началось это на следующий день после того, как она случайно сбила человека на дороге…

Это случилось с полгода назад, когда уже было известно, что отца переводят в Токио, и они начали готовиться к переезду.

Мидори ехала из школы с водителем, настроение было паршивое, так как это был её последний день в школе, и сегодня она попрощалась со своими друзьями и одноклассниками, и не только с ними…

— Так значит, ты всё же уезжаешь, Мидори? — грустно спросил у неё Изаму, взяв за руку.

— Да… Прости… — еле выдавила из себя девушка, опустив голову, и с трудом сдерживая слёзы, — Я не хочу уезжать, но ничего не могу с этим сделать. Я просила отца, чтобы он разрешил мне доучиться в этой школе, но он отказал… Сказал, что наш дом уже выставлен на продажу, и что он не оставит меня тут одну, хотя на самом-то деле, он только и делает, что оставляет меня одну… Прости… Но я ничего уже не могу сделать.

— Тебе не за что извиняться, Мидори. Ты ни в чём не виновата, — чуть сильнее сжал её ладонь Изаму, — К тому же, между Осакой и Токио всего пятьсот километров, и на скоростном поезде ехать всего два с половиной часа! Так что мы всё равно будем видеться! Я буду приезжать к тебе, а ты будешь устраивать мне экскурсии по городу. Хорошо?

— Хорошо… — выдавила из себя улыбку Мидори. Она не решилась его спросить, где он возьмёт деньги на поездки, учитывая, в каком бедственном финансовом положении находится его семья, но надеялась, что он и правда что-нибудь придумает. Она бы и сама с радостью оплатила ему дорогу, вот только он ни за что не возьмёт деньги. Очень он уж у неё гордый…

В таком же расстроенном состоянии она села в автомобиль, чтобы ехать домой, и их семейный водитель, Кэзуо-сан, увидев, в каком она настроении, решил её немного приободрить.

Она давно уже просила его, чтобы он научил её водить машину, но до этого дня он каждый раз отказывал, а тут вдруг сам предложил ей сесть за руль, когда они ехали по пустому шоссе.

И это действительно прогнало на какое-то время её тоску. С замиранием сердца она села за руль, и, внимательно слушая команды Кэзуо, тронулась с места.

Какой же восторг она испытала, и словами описать невозможно! Ей казалось, что она вдруг обрела крылья, и вот-вот могла взмыть к небесам!

И какой же ужас её накрыл, когда на дорогу вдруг выскочила какая-то собака, и испуганно заметалась перед подъезжающей машиной,

Девушка оцепенела от неожиданности, и лишь крик Кэзуо — Тормози! — привёл её немного в чувство, и она резко ударила ногой по педали тормоза.

Вот только слишком поздно она среагировала, и наверняка переехала бы эту несчастную собачку, если бы перед самой машиной на дорогу не выскочил какой-то парень, и не выкинул в последний момент её с дороги. Но сам он уже убежать не успел, и с глухим стуком автомобиль врезался в него, и сбил с ног.

Мидори в ужасе зажмурила глаза, и судорожно сжала руль, но успела увидеть, как Казуо выскочил из машины, и подбежал к валяющемуся парню.

— Всё в порядке, Симада-сан, можете открыть глаза, живой он, — выдохнул водитель, открыв дверь с её стороны, — И пересядьте, пожалуйста, на пассажирское место, я сяду за руль.

— Х-хорошо, — еле выдавила она из себя, вылезая из машины, и села назад, — Что теперь со мной б-будет? Меня в тюрьму посадят, да?

— Ничего с вами не будет, не переживайте, — поспешил успокоить её Казуо, — Если что, за рулем был я, а не вы. Да и парень, похоже, отделался переломом ноги. Ничего страшного, — и тут он тронулся с места, объехал продолжавшего лежать на дороге парня, и невозмутимо продолжил путь.

— Подожди! Так же нельзя! — вскинулась девушка, поняв, что он просто решил уехать с места происшествия, — Надо же помочь ему! Скорую вызвать. Да и полицию… тоже, — уже не так уверенно закончила она.

— Не переживайте, всё с ним будет в порядке. Скорую я уже вызвал, — терпеливо объяснил водитель, — А насчёт остального, у меня строгие инструкции. При любом происшествии и возможной угрозе для вас, я обязан отвезти вас домой. Там уже ваши отец и дедушка будут думать, что делать дальше

Девушка неохотно подчинилась, но продолжала думать о странном парне, кинувшемся ей под машину из-за собаки. Странном ещё и потому, что никак его жуткое лицо не сочеталось со столь благородным поступком.

Дома отец поспешил её заверить, что всё будет в порядке, он всё уладит, и чтобы она больше и не думала об этом происшествии, как и о том, чтобы впредь садиться за руль без прав, но ещё долго стоило ей только закрыть глаза, как перед ней появлялось это страшное лицо с жутким взглядом, прожигающим её чуть ли не насквозь.

И вот с того дня и началось её невезение, как будто её кто-то… проклял.

Какое-то время она пыталась найти этого парня, и извиниться перед ним, но у неё ничего не вышло. Мидори пыталась расспросить отца о том, нашёл ли он этого парня, помог ли ему чем-нибудь, удалось ли выяснить, кто он такой, но отец лишь отшучивался или менял тему.

Вскоре же они переехали в Токио, и там она постаралась просто выкинуть его из головы, и у неё почти не получилось, пока сегодня она не наткнулась на этого странного парня в больнице, куда приехала с отцом…

— Так о чём вы хотели поговорить, Симада-сан? — поторопил я девушку, когда её молчание затянулось. Странная какая-то… Сама предложила поговорить, и молчит теперь.

— Скажите, Кушито-сан… — робко начала она, — Вы меня совсем не узнаёте, да?

— А должен? — вопросительно поднял я бровь. — Впрочем, уверен, что не видел вас раньше. Я бы запомнил, — ничуть не соврал я, так как Сайто её бы точно запомнил, если бы им довелось пообщаться где-нибудь. Очень уж он был обделен женским вниманием, и все его немногочисленные разговоры с представительницами женского пола, тем более, такими симпатичными, отпечатались в его памяти навечно.

— Хотя, вы, наверное, и не видели меня тогда. С улицы же плохо видно, кто в машине находится, — задумчиво пробормотала она странную фразу, а потом глянула на меня, — Как ваша нога, Кушито-сан? Не беспокоит вас? Перелом нормально сросся?

— Всё хорошо, спасибо за беспокойство, — слегка поклонился я, — Но откуда вы про него знаете? Или это мой отец вашему рассказал про меня? Но зачем?

— Нет, это не он, — довольно мило прикусила тут губу она, — Понимаете… Это ведь я виновата в той аварии. И я хотела бы попросить у вас прощения за неё, — склонилась она в церемонном поклоне, — Простите меня… Это я была за рулем той машины, и сломала вам ногу. Мне очень стыдно…

— Да всё нормально, не переживайте так, — поспешил успокоить я её, увидев, что она вот-вот может расплакаться, — На самом деле, это я сам виноват в аварии. Я же сам выбежал на дорогу перед вашей машиной. Вам не за что просить у меня прощения.

— Нет, есть за что! — вскинулась она, — Мы не должны были уезжать оттуда. Надо было дождаться скорой помощи, убедиться, что с вами всё нормально, а я позволила водителю уехать оттуда. Это подло! Мне нужно было хотя бы выйти к вам, и извиниться. Я хотела найти вас потом и попросить прощения, но через несколько дней мы переехали сюда, в Токио, и стало не до поисков, а отец не захотел мне в этом помогать. Я же правильно поняла, что никто с вами от нашей семьи после аварии не связывался, и помощь в лечении не оказывал?

— Кажется, нет, — неуверенно ответил я, пытаясь вспомнить подробности тех дней. Тогда после перемещения я был в первые дни не в том состоянии, чтобы подмечать такие детали, — Со мной точно никто не связывался, но, может быть, с отцом связались? Во всяком случае, мне он об этом ничего не говорил, — развёл я руками.

— Понятно, — девушка недовольно поджала губу, и я понял, что кое-кого сегодня ждёт весьма непростой разговор, — Тогда я хотела бы как-нибудь загладить свою вину. Может, я могу компенсировать затраты вашей семьи не лечение?

— Извините, но нет. Деньги я с вас не возьму, — решительно отказался я. Мои принципы не позволяли брать мне деньги с девушек, да ещё и за то, в чём они не были виноваты. И более того, в каком-то смысле, я был ей даже благодарен за случившееся, так как если бы не эта авария, то ещё неизвестно, получил бы я шанс на новую жизнь…

— Но как тогда я могу отблагодарить вас? Может, вы примите хотя бы подарок от меня? — не сдавалась она, глядя на меня своими красивыми тёмно-карими глазами.

— Простите, но нет, — улыбнулся я. Это девушка чем-то понравилась мне. Какой-то своей искренностью, наивностью, прямотой… Ну, и красотой, конечно. Было так забавно наблюдать, как она морщит свой симпатичный лобик, пытаясь придумать, как же всё же ей расплатиться со мной, не догадываясь, что иногда достаточно просто сказать — Прости, — и это она уже сделала.

— Впрочем, если уж вам так важно, чтобы я принял от вас какую-нибудь благодарность, то есть ещё один вариант, — доверительно шепнул я, чуть наклонившись к ней.

— А? — растерянно глянула она на меня, и густо покраснела, явно подумав совсем не о том, что хотел предложить я.

— Сходишь со мной сегодня пообедать? — выпалил я, перейдя вдруг на «ты».

— По-пообедать? — ещё сильнее растерялась она.

— Ну, да. Понимаешь, на ужин я пригласить не могу, занят, к сожалению, вечером, и ещё долго буду занят вечерами, но на обед вполне можно выбраться. Если не хочешь, то я не обижусь, — пожал я плечами.

— Нет, что ты, хочу! — вдруг выпалила она, — То есть, пойду. Согласна, точнее

— А? На что ты там согласна? — раздался вдруг где-то рядом голос незаметно подкравшегося к нам её отца. Прям, шпион какой-то.

— Неважно! — сухо бросила она ему, и обожгла разгневанным взглядом.

— Давай контактами обменяемся, и чуть позже спишемся, — предложила она мне, мило улыбнувшись, перевоплотившись просто моментально из разгневанной фурии в ангела.

— Конечно, — радостно согласился я, и мы тут же обменялись контактами.

— Я не понял, что происходит? Мидори! — построжел её отец.

— В машине объясню! — отрезала девушка, и помахала мне рукой, — Пока, Сайто-кун! До встречи!

— До встречи, Мидори-тян, — улыбнулся я ей. В этот момент даже образ Канны отодвинулся у меня в сердце куда-то в сторону.