Мангака 3

Глава 10

— Прошу прощения за действия своих подчинённых. Им следовало сразу вам сказать, кто приглашает вас на беседу, и тогда конфликта удалось бы избежать. Впрочем, не буду перекладывать на них вину. Это мои люди, и я несу ответственность за их действия. Ещё раз прошу меня извинить, это целиком моя вина, — дед Мидори, огромный, ничуть не уступающий комплекцией моему деду, лысый, с небольшой узкой седой бородкой, мужик встал со своего кресла и церемонно нам поклонился, согнувшись строго под девяносто градусов.

Дед тут же вскочил со своего кресла, и ответил зеркальным поклоном. Мне тоже пришлось к нему присоединиться.

— Мы принимаем ваши извинения, господин Симада, — глухо произнёс дед, — Я в свою очередь тоже приношу вам свои извинения за свою несдержанность. Надеюсь, никто серьёзно не пострадал?

— Если не считать уязвлённой гордости, то можно сказать, что нет, — тонко улыбнулся Тошихиро Симада, — Несколько синяков, ушибов, и вывихов считать не будем. Ничего, будет уроком для них. Слишком они у меня расслабились, похоже, недооценили вас, вот и поплатились за это. И ещё легко отделались, судя по тому, что мне о вас известно.

— О чём это он? — озадаченно перевёл я взгляд с деда Мидори на своего, который лишь многозначительно улыбнулся в ответ, но промолчал. Похоже, молодость у моего деда была весьма бурная, раз под впечатлением оказался глава столь могущественной корпорации, как Сони. А может, это уже сегодняшнее представление деда сказалось на Тошихиро Симаде, добавив уважения.

Когда те придурки из машин попробовали настоять на том, что я должен был поехать с ними, не слушая мои возражения, и двинулись ко мне, чтобы, судя по всему, силой запихнуть в машину, дед просто отодвинул меня в сторону, шагнул к ним, и дальше началось избиение младенцев. Дед раскидал их как котят в разные стороны буквально за несколько секунд. Мне лишь оставалось стоять в стороне, восхищённо наблюдая за его действиями, и подмечая, что можно взять себе на вооружение из его приёмов, и жалеть о том, что нет попкорна.

Правда, очень скоро обиженные и избитые охранники сообразили, что голыми руками с дедом они не справятся, достали пистолеты, наставив их на него, и неизвестно, чем бы закончилась вся эта история, если бы у одного из них вдруг не заработали мозги, и он торопливо не выкрикнул, что нас желает видеть президент корпорации Сони.

— Так с этого и надо было начинать, идиоты! — раздражённо рявкнул на них дед, не обращая ни малейшего внимания на направленные на него стволы, — Поехали, Сайто, — повернулся он ко мне, — От приглашений ТАКИХ людей не отказываются.

Он никого не спрашивая залез на заднее сидение ближайшего автомобиля, и я поспешно сел рядом с ним.

Потрёпанные охранники тоже разбрелись по машинам, и наш кортеж тронулся в путь, который закончился у огромного особняка, этажей в пять.

— В таком случае, я рад, что мы разобрались с этим недоразумением, и что к нам нет никаких претензий, — продолжал дед, не отводя взгляда от хозяина дома, — И теперь мне бы хотелось узнать, зачем вы пригласили на встречу моего внука? Признаться, я теряюсь в догадках. У меня была мысль, что вы хотите поговорить о его лежащем в больнице отце, который является сотрудником вашей корпорации, но ума не приложу, причём тут мой внук?

— Нет, я пригласил его сюда вовсе не из-за отца. Точнее, и из-за него тоже, но больше всё-таки из-за моей внучки, — чуть подумав, произнёс Тошихиро Симада.

— Простите, я не совсем вас понял, — удивлённо поднял вверх бровь дед, и мельком глянул на меня, на что я лишь плечами пожал. Мол, не знаю, чего он ко мне докопался.

— Видите ли, в чём дело… — как-то нерешительно начал глава могущественной корпорации, — Мидори — моя единственная внучка, и я очень дорожу ей, и внимательно приглядываю за тем, с кем она общается. В последнее время они очень сблизились с Сайто, и я решил вмешаться, пока эти отношения не зашли слишком далеко. Будь на месте вашего внука кто-то другой — я бы даже разговаривать с ним не стал, поручил бы дело одному из своих помощников, и тот сам объяснил бы молодому человеку, что ему надо держаться подальше от моей внучки, но в вашем случае, я слишком уважаю отца Сайто, который уже много лет работает на нашу корпорацию, принёс не мало ей пользы, а потому я решил, что будет правильно, если я сам поговорю с Сайто. Видишь ли, Сайто-кун… Ты позволишь мне тебя так называть? — посмотрел он на меня, и я молча кивнул, — При всём моём огромном уважении к твоему отцу в частности, и всей твоей семье в целом, у тебя с моей внучкой нет и не может быть совместного будущего.

— Да мы и не… — растерянно начал я, но он остановил меня, подняв вверх руку.

— Подожди, не перебивай, — строго произнёс он, — Я знаю, что ваши отношения ещё не переросли в нечто большее, чем обычная подростковая дружба, но, я уверен, что совсем скоро они переросли бы в нечто большее, и там этот разговор с тобой был бы уже бесполезен. Большинство влюблённых подростков не желают прислушиваться к голосу разума, и к добрым советам со стороны, и порой это приводит к весьма печальным последствиям. Поэтому я и решил провести этот разговор с тобой сейчас, пока не стало слишком поздно. Насколько мне известно, ты весьма разумный молодой человек, и, я надеюсь на это, сможешь правильно меня понять и сделать верные выводы из нашего разговора. Я не хочу угрожать тебе. Просто прошу, чтобы ваши отношения с Мидори не вышли за рамки обычной дружбы. Как видишь, я даже не требую того, чтобы вы прекратили общаться. Вы можете продолжать дружить с ней, но не переходя определённых рамок. Что скажешь? — уставился он на меня тяжёлым взглядом.

Я молчал, задумчиво глядя на хрустальный графин с водой на столе, из которого нам слуга только что наполнил стаканы. Пауза затягивалась, но никто меня не торопил. Вообще, по всем японским обычаям, я должен был сейчас вскочить с места, отвесить штук десять поклонов, и торопливо заверить деда Мидори, что для меня будет за счастье выполнить любую его просьбу. Вот только я так делать не хотел. Хотя я и прожил тут уже с полгода, и практически ояпонился, сама мысль о том, что кто-то указывает мне, с кем я могу встречаться, а с кем — нет, вызывала в моей груди глухое раздражение и желание сделать всё наперекор. И ведь нельзя сказать, что я так уж без ума был от Мидори, и можно было бы и отступить, но вот не хочу, и всё тут.

С другой же стороны, у меня и выхода-то другого не было, как согласиться с предложением, благодарно кланяясь. Влияние главы Сони в Японии было столь велико, что ему достаточно было лишь пальцем шевельнуть, чтобы больше ни одно издательство не захотело со мной работать. Засада…

— А я смотрю, ты совсем не изменился, Тоши, — со странной интонацией и фамильярностью произнёс вдруг дед, с хитрой усмешкой глядя на деда Мидори, — Как шёл по пути мягкой силы, так и не сворачиваешь… Добиваешься своего не идя напролом, а подводя всё к тому, чтобы противник сам начал действовать так, как нужно тебе…

— Не понял? Что за фамильярности? — от голоса деда Мидори вдруг повеяло такой стужей, что даже меня до самых пяток пробрало, хотя я не отличался таким чинопочитанием, которое тут было в моде у местных.

Честно говоря, я и сам оказался в тихом шоке от выходки деда. Разговаривать в таком тоне с президентом Сони — это практически то же самое, что у нас, в России, какой-нибудь обычный гражданин обратился на «ты» к президенту страны, и попросил его сгонять в ларек за пивом. Дед у меня, конечно, суров и брутален, но всё же и он обычно подобного себе не позволял. Явно тут что-то было не так…

— Фамильярности? Разве? — сделал удивлённый вид дед, сложив руки на груди, — Ты ведь сам попросил меня в своё время обращаться к тебе по-простому, по имени. Забыл уже? Короткая, однако, у тебя память. А ведь всего-то прошло… Дай подумать, — демонстративно задумался дед, переведя взгляд на потолок, — Если считать с восьмидесятого, то сорок пять лет, получается? Как быстро летит время… Неудивительно, что ты всё забыл уже. У вас, богачей, память обычно короткая на оказанные вам услуги.

— Да что ты себе позво… — аж встал с места Симада, гневно глядя на деда, но тут вдруг в его глазах промелькнуло понимание, и… Узнавание?

— Стоп. Восьмидесятый? Это же тогда, когда я в Гонконге… Твою ж мать! — рыкнул он вдруг так, что я чуть не подскочил, — Ах ты старый лис! А я-то думал, что ты помер уже давно! Ты ведь тот полицейский, который сопровождал нас, и вытащил из той задни… — тут он осёкся, и глянул на меня, — Неприятной ситуации. А ведь я тебя искал потом, когда мы в Японию вернулись, чтобы отблагодарить, но ты как сквозь землю провалился. Ты куда пропал-то тогда?

— Да так… — замялся дед, — Сразу получил новое задание, отправился во Вьетнам, одну группу сопровождать, потом ещё одна командировка… В общем, работал без выходных, так сказать. Это долгий разговор, и кое-что я и сейчас рассказать не могу. До сих пор на подписке о нераззглашении.

— Ну, лично я пока никуда не тороплюсь, — кинул быстрый взгляд Симада на явно очень дорогие наручные часы. Я в них не очень хорошо разбирался, но ролекс даже такой дилетант в этом вопросе, как я, узнал без проблем, — Часа два у меня ещё есть. А у тебя найдётся на меня время?

— Да я давно уже никуда не тороплюсь, — лениво отмахнулся дед.

— Вот и отлично! — обрадовался Тошихиро, и вдруг опять громко рявкнул, — Кадзума!

Дверь кабинета тут распахнулась, и к нам быстрым шагом подошёл молодой парень, и склонился в поклоне, — Звали, господин?

— Да. Принеси нам виски из моей коллекции. Что-нибудь поприличнее подбери, и закуски организуй. И побыстрее!

— Хай, господин! — ещё раз склонился тот, и тут же умчался.

Дед тяжело вздохнул, и перевёл на меня взгляд полный муки и предвкушения. Вот ведь старый алкаш. Теперь его отсюда точно не вытащить, пока они всю бутылку не разопьют, а у меня ведь тест по иностранному языку сегодня. И что там за история в Гонконге, интересно, произошла? Неужто я сегодня что-то новое про своего деда узнаю?

— Как, всё-таки, интересно устроена наша жизнь, — покачал головой дед Мидори, откинувшись на спинку кресла, — Получается, что в своё время ты охранял и спасал мою жизнь, а теперь твой сын делает тоже самое для моего сына, а твой внук дружит с моей внучкой. Как это всё… странно и символично. А ещё я тебе услугу задолжал. Может, хотя бы теперь скажешь, как я могу отблагодарить тебя?

— Да нет ничего проще, — пожал плечами дед, и кивнул на меня, — Не мешай им встречаться, и будем в расчёте.

— Хорошо, — медленно кивнул в ответ Симада, и перевёл на меня свой тяжёлый взгляд, — Сайто, ты можешь и дальше общаться с моей внучкой, я не возражаю. Встречайтесь, ходите на свидания. Но только до тех пор, пока мы с её отцом не выберем ей жениха. Извини, но на эту роль ты рассчитывать не можешь, при всём моём огромном уважении к твоему деду.

— Да я и не претендую, — сухо ответил я, — Нам всего по шестнадцать лет, какая тут может быть свадьба? И мы, чтобы вы там себе не надумали, не встречаемся. А сейчас прошу меня простить, но мне нужно ехать в школу. Ваши люди отвезут меня, или мне такси вызывать?

— Разумеется, отвезут, — благосклонно кивнул он, и глянул на вошедшего в комнату слугу, прикатившего небольшую тележку с выпивкой и закуской, — Кадзимо, распорядись, чтобы нашего молодого гостя отвезли туда, куда он скажет.

— Слушаюсь, господин! — очередной поклон, и он стал шустро расставлять на столе тарелки и приборы.

Я молча встал, слегка поклонился деду Мидори, и пошёл к двери.

— Кушито-кун! — вдруг окликнул он меня, когда я уже взялся за её ручку. Я на секунду замер, и повернулся к нему.

— Если на минуту представить, что я всё же согласился с твоей кандидатурой на роль жениха моей внучки, — задумчиво продолжил он, — То согласился бы ты забыть про свои увлечения съёмками в кино, рисованием манги, и поступить туда, куда я скажу, и заниматься в дальнейшем тем, что я сочту полезным для корпорации?

— Извините, но я мечту на девушек не меняю! — после небольшой паузы, отрезал я, и быстро вышел из комнаты, чувствуя, что если я ещё хоть немного тут задержусь, то сорвусь, и наговорю ему много лишнего.

Я никак не мог понять, как так можно — любить свою внучку, и при этом, относиться к ней чуть ли не как к товару, подыскивая наиболее выгодного покупателя. И как, интересно, она на это отреагирует? Неужели безропотно согласится? Впрочем, это не моё дело. У богатых свои причуды. Лично я пошлю в пешее эротическое путешествие любого, кто вздумает навязывать мне невесту. Сам как-нибудь разберусь с вопросом, на ком мне жениться. Да и рано мне ещё про женитьбу думать. Мне шестнадцать лет всего, скоро семнадцать будет, и в ближайшие лет пять я не собирался возвращаться к этому вопросу.

— Это что? — с недоумением спросил я, уставившись на кипу бумажных конвертиков, высыпавшихся из моей парты, когда я сел на своё место.

— А ты, можно подумать, не догадываешься? — усмехнулась сидевшая на своём обычном месте, на соседнем ряду, Кими, — Любовные записки, разумеется. Ты ж у нас теперь чуть ли не главная школьная звезда. Вчера вечером трейлер фильма вышел, в котором ты снимаешься, так ты теперь, я так думаю, по своей популярности в нашей школе всех местных принцев обошёл.

— Трейлер, кстати, крутой! — подхватил сидевший рядом Юсаку, — Я смотрел. Ты там на настоящего демона похож. И атмосфера такая… Жуткая. Я обязательно схожу в кино, когда он выйдет.

— Разумеется, сходишь, — кивнул я, поднимая разбросанные по полу конверты, и мысленно досадуя о том, что понятия не имел, что вчера трейлер вышел, — Я ж вам с Кими пригласительные достану на предпремьерный показ.

— Правда? Круто! — аж подпрыгнул на месте Юсаку, а Кими лишь благодарно улыбнулась.

— Вот только что мне со всем этим делать? — растерянно чесал я затылок, рассматривая стопку конвертов, которых было штук двадцать, не меньше.

— Как, что? — уставился на меня Юсаку, как на дурака, — Прочитать, как минимум. Там наверняка тебе самые красивые девушки школы написали, и ты с каждой из них на свидание сходить сможешь! Это ведь так круто! Наверняка многие из них в любви к тебе признаются. Эх, не понимаешь ты своего счастья, — мечтательно протянул он, — Мне за всю мою школьную жизнь лишь раз любовную записку положили. И ту по ошибке, как оказалось, — поник он, — Я на встречу с ней в таком восторженном состоянии пришёл, а она мне — извини, я партой ошиблась! Дура тупая… Если бы мне столько записок положили, как тебе сегодня, то мне для счастья ничего больше и ненужно было бы, а ты как будто и не рад им.

— Конечно, не рад! — фыркнул я, — Ты вообще представляешь мою занятость? У меня ж съёмки каждый день! Когда мне со всеми ими встречаться? По ночам, вместо сна, что ли? Если тебе они так нужны, то можешь себе забрать! — придвинул я ближе к нему стопку.

— Ты совсем идиот, что ли? — аж отшатнулся он, — Я ж тебе только что про свою психологическую травму рассказал, как мне по ошибке записку положили, а ты мне ещё раз двадцать подобное предлагаешь пережить, когда мне будут говорить, что звали не меня? Да иди нафиг!

— К себе в рюкзак положи, и домой забери. Там уже решишь, читать или нет, и отвечать ли кому-то, — посоветовала Кими, — Даже если не ответишь, то ничего страшного, девушка просто поймёт, что ты отказал ей таким образом. Единственное, проверь только, что там от какой-нибудь знакомой нет записки. Вот в этом случае лучше поговорить с ней, а не игнорить. И не вздумай где-нибудь в школе выкинуть их! Узнают — всю школу этим против себя настроишь!

— Спасибо, — поблагодарил я, и послушался её совета — убрал конверты в рюкзак. И как раз в этот момент в класс вошел преподаватель, и у нас начался тест по английскому языку.

Я надеялся, что тема с любовными признаниями закончилась, но, как очень быстро выяснилось, я ошибался…