Малина для мага, или Сорванная любовь

Глава 19. В банке

— Эйдан, постой! — выкрикнула Малинка, сбегая за ним по лестнице. — У меня есть теория!

А у него была практика — пять лет дозора. Хотя весь его практический опыт мог бы уместиться в несколько слов: будь начеку, не давай пощады, а при превосходящих силах противника немедленно ищи пути отступления. Золотое правило трех Бэ, нежно чтимое капитаном: бди, бей, беги.

И вот теперь интуиция Эйдана, выпестованная пятью годами службы, вопила, предупреждая о смертельной угрозе. Внутри словно беспрестанно мигал огонь тревоги и выли сигнальные трубы. Скверна наступала, окружала, просачивалась в банк через узкие, точно бойницы, окна.

Эйдан остановился в холле, прикинул диспозицию. Сам бы он, пожалуй, прорвался. Но с ним Малинка, две старушки, Аделина, которую Эйдан все еще мысленно называл матерью, вороватый банкир и диван. Тот стряхнул с себя бабок, подскочил к двери и подпер ее пухлой спинкой.

— Эйдан! — Малинка схватила его за рубашку и легонько тряхнула, разворачивая к себе. — Выслушай же меня!

— Только по существу, — разрешил он, оглядывая холл.

Здесь, на первом этаже здания, окна были выше и шире. Какое-нибудь порождение скверны разобьет их в два счета. Черное щупальце выпрыгнуло из тумана, присоски прилипли к стеклу и поползли, выискивая щель. Скверна проберется в любую дырку, и бежать уже поздно. Придется готовиться к обороне.

Но почему скверна пришла сюда, в город? Раньше она появлялась на другом берегу и не пересекала реку, словно что-то ее удерживало, заключало в рамки.

— Джиневра просила ее похоронить, — речитативом проговорила Малин, сбивая Эйдана с мысли. — А еще упоминала про ритуал, который надо срочно прервать. И сказала, его делают там, куда нет доступа башне. И что, если это связано, Эйдан? Что, если ее используют в ритуале?!

Он обнял ее и поцеловал в прохладный лоб.

— Но никаких ритуалов, кроме пересчета украденных денег, тут не проводят, — заметил Эйдан. –Коркиш! — позвал банкира, который показался на лестнице. — В банке еще кто-нибудь есть?

— Никого нет, господин корневой маг, — отчитался он. — Сегодня выходной. Но госпожа сол Гир — наш особый клиент.

Аделина тоже спустилась в холл, нежно обнимая распухшую сумочку.

— А что с подвалами? — спросил Эйдан, отводя взгляд от матери. Приемной матери — поправил себя. — Отведите меня вниз. Где вы храните золото и все такое?

— А вам зачем? — поинтересовался Коркиш, напустив на себя строгость. — Господин сол Гир, это, боюсь, невозможно. При всем уважении, я несу ответственность за средства клиентов.

— Даю словно, я вынесу отсюда разве что тело моей бабушки, — пообещал Эйдан.

Старушки дружно ахнули и зашептались, банкир схватился за грудь, как будто у него приключился сердечный приступ.

— Как вы могли подумать, что я причастен к смерти достойнейшей госпожи? — оскорбился он. — Я не знал Джиневру сол Гир, однако уверен, это была прекрасная женщина! Я не позволил бы себе обойтись с ней столь непочтительно!

— А ведь точно, — сообразила Малинка. — Банк построили позже. Он даже не знал твою бабушку, Эйдан. Но, теоретически, ее тело могли принести позже…

— Я готов продемонстрировать свою лояльность и честность, — решился Коркиш. — Только ради вас, господин сол Гир. В виде исключения, я открою любую дверь, любой сейф нашего банка, чтобы вы могли убедиться — здесь нет ни ритуалов, ни человеческих останков, только презренный металл. Раз уж вы мне не доверяете…

— Конечно, не доверяю, — хмыкнул Эйдан. — Ты пытался меня обокрасть!

— Ну, в некотором роде это всего лишь перераспределение средств внутри семьи, — пробормотал банкир.

Осознав, что никто не собирается верить ему на слово, он загремел тяжелой связкой ключей и пошел по лестнице вниз, все сильнее сокрушаясь о нанесенной ему обиде. Он вспомнил бедную женщину на пороге нищеты — Аделина шла следом, неся сумку с драгоценностями бережно, точно младенца. Рассказал об экономической целесообразности моста, который облегчил тяжкую жизнь селян. Похвастался тем, что все больше людей доверяют свои средства банку, а он, Лион Коркиш, ежедневным трудом приумножает их деньги, а значит, и богатства всего края.

Еще чуть-чуть, и он сам бы поверил в собственную непогрешимость. Тем более что за тяжелой металлической дверью, ведущей в хранилище, не нашлось ничего интересного: ячейки, сейфы, шкаф с кипой бумаг.

Ни таинственных знаков, ни ритуальных кругов, ни тем более тела Джиневры.

— У мэра тоже есть вклад в вашем банке? — спросила Малинка.

— А как же, — кивнул Коркиш. — Я бы порекомендовал и вам открыть счет. Да, вы хозяйка башни, но жизнь так непредсказуема.

— Откройте его сейф, — потребовал Эйдан.

— Что ж, — пробормотал банкир. — Вот его ячейка. У меня отличная память!

Подобрав нужный ключ, склонился и открыл дверцу. Бумаги, еще бумаги, золотой слиток…

— Стоп! — рявкнул Эйдан, и банкир так и замер, скрючившись возле сейфа. — Ничего не трогайте. Отойдите.

Коркиш шагнул в сторону, разогнулся, а Эйдан все смотрел в нутро ячейки. В темном и глубоком, точно нора, чреве банковского сейфа, на гладкой поверхности золотого слитка лежала прядь волос.

Эйдан взял ее и провел подушечкой пальцев по черным волосам с заметной проседью. Прядь была схвачена шелковой белой ниткой, обрезана криво, почти у корней — так ему показалось. Он повернулся к банкиру, приложил прядь тому к голове. Да, примерно такой длины были волосы бабушки.

А вверху что-то грохнулось, и следом зазвенело выбитое стекло.

— Оставайтесь тут, — отрывисто приказал Эйдан, сунув прядь волос в карман брюк. — Дверь запирается изнутри?

***

Эйдан помчался сражаться, а я, его послушная жена, осталась. Серые стены банка давили могильной плитой, в воздухе, густом и пыльном, плыл сладкий аромат духов Аделины. Я не могла призвать башню на помощь, но моя магия, подарок дома, всегда со мной.

— Будет немного больно, — предупредила я, разворачиваясь к свекрови, и брачный браслет на моей руке вспыхнул, реагируя на всплеск магии.

Колючие стебли малины взметнулись словно из ниоткуда, оплели и Аделину, и банкира, стягивая их вместе.

— С ума сошла? — взвизгнула свекровь.

— Я буду жаловаться! — вторил ей Коркиш, пытаясь высвободиться и только царапая руки.

— Не дергайтесь, — посоветовала я, подходя ближе. — Эйдана вы, может, и провели, но кое-что не сходится.

— Если ты меня сейчас же не отпустишь… — с угрозой прошипела Аделина, сузив глаза.

То у меня будет неприятный разговор с Эйданом. Ничего, переживу. Поссоримся, помиримся — нам не впервой.

— А если я не узнаю то, что мне нужно, то оставлю вас тут, — пригрозила я. — Скверна быстро проникнет в подвалы, я уже чувствую ее сладкий запах.

Банкир принюхался и побледнел. Скорее всего он почуял духи Аделины, но сейчас я не блефовала — гнилостные нотки уже донеслись и в хранилище. И туман был куда гуще, чем у башни. Словно портал открыли в самую скверную сердцевину.

— Что еще ты скрываешь, Аделина? — истерично взвизгнул Коркиш. — Скажи ей, и пусть это все закончится. Я не подписывался на такое! Речь шла всего лишь о сделке! Простой и приятной! А страшные ритуалы, погибшие бабушки и волосы в сейфе — это, уволь, не ко мне!

— Итак, Аделина, когда-то вы говорили, что Джиневра проводила темные ритуалы, — сказала я, расхаживая перед моими пленниками. Побеги малины распустились цветочками, кое-где появились завязи ягод. — Но это, очевидно, вранье. Ритуалами занимается Синтия, так? А вы у нее вроде девочки на побегушках.

Я готова была поставить свой ключик хозяйки на то, что Аделина ловко отмазывается. Она увязла в этом деле куда сильнее, чем пытается показать.

— Джиневра была готова на все, чтобы Эйдан остался жив, — возразила свекровь. — Даже на самую темную магию.

— Это всего лишь предположение.

— У тебя тоже кроме догадок нет ничего.

— Я почти уверена, что вы помогли убить ее. Вы хотели стать хозяйкой башни.

Аделина быстро облизнула губы и, пожав плечами, поморщилась, когда малина оцарапала ее нежные руки.

— Кто бы не хотел? — ответила она вопросом.

— Я, — встрял банкир. — Я считаю, что без магии как-то проще, спокойнее. И, если хочешь знать мое мнение, Аделина, ты и так само совершенство.

— Я уже отдала тебе твою долю, можешь оставить комплименты себе, — фыркнула она, и банкир обиженно засопел.

— Я от души! Сейчас не самый подходящий момент…

— Вообще не подходящий! — подтвердила она, пытаясь оттолкнуть стебель, обвивший ее талию.

— Но, Аделина, госпожа сол Гир, — торжественно произнес он, — я был бы рад, если бы наши жизни связали узы более прочные, чем эта малина.

— Вы сообщники в ограблении, — напомнила я. — Скоро на ваших ногах загремят кандалы — очень надежные и прочные узы.

— Эйдан не отправит мать по этапу, — заверила Аделина.

— А ты ему и не мать, — напомнила я.

Колючие петли малинника, повинуясь моему приказу, стянулись немного туже. Я могла бы пойти на целительство — у меня был высший балл по предмету, и сейчас я направляла стебли с хирургической точностью. Не навредить, но напугать. Вот одна петля захлестнулась под подбородком Коркиша. Где-то там, под щечками, должна быть и шея.

— Хватит! — не выдержал банкир. — Это, между прочим, дорогой костюм, пошитый на заказ. А ваши шипы превратят его в драную тряпку! Я все расскажу! Я кое-что слышал! У супруги мэра есть забавная привычка — разговаривать с самой собой. Или с воображаемым другом. Буквально на днях я проводил ее сюда, в хранилище, и задержался за дверью, чтобы потом провести назад по лестнице, ведь ступеньки крутые…

— Лучше бы ты помолчал, — выпалила Аделина.

— Так вот, Синтия говорила что-то вроде — все готово, последний этап. Скоро моя девочка, то есть — ее, станет хозяйкой башни.

Раздался громкий цокот, как будто по лестнице мчалась лошадь, и в хранилище ворвался диван. Две дамы сидели на нем, вцепившись в спинку и бешено тараща глаза.

— Там скверна! — воскликнула Лилиан. — Кошмар, что такое! Пасти, лапы, клыки! Хвост!

— А у вас тут что происходит? — настороженно поинтересовалась Хелия.

— Пытки? — ахнула Лилиан с ужасом и восторгом. — Плюша, ну-ка левой!

Диван подскочил к банкиру и с размаху наступил на его блестящий ботинок ножкой.

Коркиш взвыл, Лилиан злобно захохотала.

— Назад! — в отчаянии скомандовала я. — К стене! Не мешать!

Диван попятился, а я выдохнула и вновь повернулась к Аделине.

— Это портрет дочери мэра висел в Сол-Гирате? — спросила я.

Свекровь молча кивнула.

— Кто нарисовал его?

— Синтия, — вздохнула она.

— А ту картину, что висела в вашей гостиной?

Аделина вскинула на меня испуганный взгляд.

— Это и есть портал? — спросила я.

— Один из, — прошептала она.

***

— А знаешь, когда я это придумала, дорогая? — спросила Синтия, не отрывая взгляд от окна.

Она облюбовала эту комнату еще при возведении дома. Верхний этаж, окна в пол, много света — идеальная мастерская. К тому же отсюда открывался чудесный вид и на город, и на реку, оплетающую его серебряной лентой, и, конечно, на Сол-Гират. Исполинское дерево-башня подпирало ветвями небо, и Синтия уже прикинула, сколько можно будет выручить за древесину. Сырье для артефактов уйдет по хорошей цене.

А вот банк слегка портил картину — унылый серый кубик посреди черепичных крыш. Зато его было до безобразия легко рисовать, она управилась парой мазков. Сейчас здание окружал туман, в котором что-то двигалось, ползло и бежало.

— Я придумала это, когда умер твой сын, — продолжила Синтия, не дождавшись ответа. — Ты не поверишь, но к его гибели я не приложила руку. Это произошло без моей помощи. Вот был хозяин башни, всемогущий корневой маг, и нет его. Корневые маги слишком уверены в собственной неуязвимости. Магия башни течет в их телах, лечит раны, которые стали бы смертельными для других, дает неистощимый источник сил. Но их кровь такая же красная, а плоть поддается ударам. Да эти маги мрут как мухи! А в вашем роду так вообще — традиция: героически погибать в дозоре.

Она хохотнула, а туман вокруг банка сгустился, спрятав его пеленой. Смотрелось странно — небо ясное, солнце светит, а внизу густая серая туча. Там словно зрело нечто ужасное, но Синтия не могла оторвать взгляд. Все равно что рассматривать гнойный прыщ.

— Вот я и решила, зачем что-то менять? — сказала она. — Эйдан вернулся, нарушив традиции вашего дома. Неправильно это. Но скверна нашла его даже здесь. Она пришла за твоим внуком, Джиневра, и вот-вот его заберет!

Серую тучу рассекло багровым мечом, искры вспыхнули и погасли. Синтия затаила дыхание, но магия загорелась вновь — еще жив.

— Он не сдастся без боя, конечно, — рассудила она. — Но диспозицию я выбрала идеально. Банк защищен от корней, Эйдан там будет слабей, чем обычно. У него нет поддержки отряда, он один и это, моя дорогая, пятый круг.

Дохнув на стекло, Синтия нарисовала пальцем кружочки: самый большой, внутри поменьше, и еще один, и еще… Поставив в центре кругов точку, вздохнула.

— Шестого круга я побоялась, — виновато призналась она. — А ну как твой артефакт не выдержит? Хотя до этого все получалось прекрасно. Отличная заготовка эта твоя рамка, у тебя получился бы шикарный подарок внуку. И как мило с твоей стороны, что ты обратилась ко мне за помощью. А ведь твоя подруга Хелия тоже рисует. Но, посмотрим правде в глаза, большей частью она напрасно пачкает холсты. Ты это видела, но постеснялась открыть ей глаза. Это вышло тебе боком.

Хихикнув, Синтия обернулась и бросила взгляд назад.

— Ты не против, что я разболталась? Пойми меня правильно, это мой грандиозный проект, я работала над ним годами, а обсудить толком не с кем. Мой муж — болван. Удобный, послушный… В каком-то смысле он тоже успешный проект, хотя размах куда меньше. Карл догадывается, чем я занимаюсь, но в общих чертах. Предпочитает делать вид, то он ничего не знает. Отворачивается, закрывает глаза. Главное, чтобы все выглядело прилично — вот его жизненная позиция. Пусть так. Он хороший муж, в целом. Я бы могла обсудить это с Присциллой, твоей старой подругой. Но она мне не нравится. Да, признаюсь честно, я испытываю к ней неприязнь. Ты и забыла, наверное, что когда-то твой муж приглашал ее на свидание. Не срослось, зато у тебя получилось. Ты стала хозяйкой корневой башни, родила прекрасного сына, а ей не досталось ничего. Я осторожно прощупала почву, и знаешь что, дорогая? Присцилла пришла в дикий восторг, когда поняла, что может тебе отомстить! Она даже не хотела награды. Действовала на чистом энтузиазме! Мне такое претит. Нет, гадить из зависти или мести — низко. Мной же двигала любовь. Ты понимаешь меня, Джиневра. Ты тоже ради любви готова была на все.

Туман вновь разорвали вспышки магии, что-то сдохло с диким воплем, от которого задрожало стекло.

— Все могло быть куда проще, — выпалила Синтия, хмурясь. — Если бы Эйдан женился на моей Несси, то они жили бы долго и счастливо до конца своих дней. Уж я бы об этом позаботилась. Но нет, он воротил от нее свой ублюдский нос! Как будто моя Несси, моя милая доченька, красивая, воспитанная, идеальная, была ему недостаточно хороша! А ты еще подливала масла в огонь — сердцу мол не прикажешь. Что бы ты сказала теперь, Джиневра? Что говорит твое сердце, когда из него торчит нож?!

Ее голос сорвался, и Синтия, вдохнув и виновато улыбнувшись, вновь посмотрела назад.

— Иногда я забываю, что ты давно умерла, — призналась она. — Ты выглядишь как живая. Даже не постарела за эти годы, в отличие от меня. Только… прости за прическу, но иначе артефакт не работает.

Она все размышляла о способе его действия. Это ведь даже не портал как таковой. Скорее, наслоение реальностей. Видимо, Джиневра боялась, что ее дорогого внучка накажут за самоволку, если он будет шастать туда-сюда.

— Скверна не может выбраться за пределы рамки, — пробормотала Синтия, с раздражением наблюдая за новыми вспышками магии.

Что ж он никак не сдохнет?

— К слову, там еще Аделина. Пошла подсчитывать барыши, да и пес с ней, я считаю. С ней было и сложнее, и проще. Она терпеть тебя не могла, а заодно и бастарда, которого ей подпихнули. Но ты и сама это понимала, не правда ли? Ты справедливо полагала, что если Аделина родит, то найдет способ избавиться от старшего мальчика. Она бы придушила его еще в колыбельке, но побоялась что сол Гир ее в таком случае бросит. Но все равно, как не стыдно, Джиневра, лишить женщину счастья материнства? Я бы за такое убила! О, смотри… Кажется, все… Дорогая, твой внук погиб! Ни молнии, ни искорки, никаких признаков мага!

Она напряженно всматривалась в серую тучу, отсчитывая секунды. В нерешительности перевела взгляд на картину, на рамке которой мерцал накопитель.

— Знаешь, я еще подожду, — решила Синтия. — На всякий случай. Чтобы наверняка.

\\\

Боевая магия. Экзаменационный билет №6, вопрос №1.

Сколько выстоит корневой маг в пятом круге скверны? Какие заклинания следует использовать в первую очередь? Опишите стратегию ведения боя отрядом и в одиночку.