Макрив

Глава тринадцатая

Хлоя ринулась к двери, пытаясь удержать равновесие. Чувство баланса явно пострадало. Оружие, ей нужно оружие…

Она побежала в ванную комнату. Тупик. Чёрт!

Она слышала, как мужчины разговаривают на иностранном языке, в словах звучала настойчивость. Дверь открылась… закрылась.

Когда она осторожно вышла из ванной, в центре спальни стоял один человек с поднятыми вверх ладонями.

— Полегче, милая.

Она отступила в угол. Комната была большой, со вкусом обставленной, но, определённо, принадлежала мужчине. Этому мужчине.

Самому красивому мужчине, которого она когда-либо видела.

Расплавленное золото в глазах и точёные черты лица. Густые, тёмные волосы, которые не могли решить — черного они цвета или коричневого. Широкие плечи на мускулистом корпусе. Ростом больше шести с половиной футов.

— Кто ты? Где я?

— Ты не помнишь меня?

Словно сон. Туманные воспоминания о том, как он гладил её волосы, бормоча, какая она храбрая. Она вспомнила, как, открывая глаза, видела мерцающий свет. Его лицо было в тени, но она помнила его прекрасные яркие глаза. И его голос.

Его очень сексуальный голос. Глубокий и хриплый, он вызывал дрожь.

То чувство пробуждения усилилось до такой степени, что она почти поморщилась.

Не обращай внимания, оцени свою позицию на поле! Несмотря на головную боль и головокружение от резких движений, она отметила каждую деталь окружающей обстановки в поисках выхода, оружия или инструментов.

— Ты в безопасности, милая, — произнёс он. Её настороженность не ослабла, и он добавил, — Здесь никто не причинит тебе вред.

Она сглотнула

— Кто ты?

— Меня зовут Уильям МакРив, но ты можешь звать меня просто МакРив.

Его шотландский акцент был таким жарким. Господи помилуй. Как он сказал его зовут? Это звучало как Оо-лам. Когда она попыталась повторить, он оборвал её.

— Я сказал, зови меня просто МакРив.

Она могла поклясться, что он разочарован. Великолепный шотландец с янтарными глазами разочарован в ней.

— А ты Хлоя. Ты похожа на Хлою.

— Что значит похожа?

Уголки его губ приподнялись.

— Симпатичная.

От одного лишь взгляда на эту улыбку её сердце пустилось вскачь. Он перевёл взгляд на её грудь, словно мог слышать стук сердца, и улыбнулся шире.

Как и все бессмертные, ликаны обладали сверхчувствительностью. Он могэто слышать! Покраснев, она отвела взгляд.

— Чего ты хочешь от меня? Что произошло, когда я была без сознания?

Он сел на край кровати, упёршись локтями в колени. Теперь она заметила на нём старые потрёпанные джинсы, но милую чёрную рубашку…

— После того, как я спас тебя от ведьм, кентавров и церунно, я подлатал тебя и привез в дом, который разделяю с братом и двумя юными панками, не знакомыми с концепцией съёмного жилья.

Его тон звучал так нормально.

Стойте.

— Подлатал? — Её ранили в схватке. Тогда почему она не чувствует боли в боку? О, Боже, что, если бы её свалило надолго? И почему рана так дико зудит? — Это случилось сегодня?

— Да. Я возил тебя к своего рода целителю.

Воспоминания начали всплывать в сознании: он признался, что она — его пара, из бока хлещет кровь, а сверху — дождь, и. . вуду? Она потёрла лоб, смутно припоминая горячую бабёнку с удавом в качестве домашнего питомца. — Возил к колдунье вуду?

— К жрице. — Он улыбнулся, сверкнув идеально белыми зубами, и добавил, — Мы замазали всё грязью.

Эта улыбка. Снова она отреагировала физически, её пульс ускорился. Видела ли она когда-нибудь такие зовущие к поцелуям губы? И хотя парней, с которыми она целовалась, можно было пересчитать по пальцам одной руки, поцелуй с конкретно этим парнем она могла представить в мельчайших деталях.

Внутренняя дрожь.

— П-почему я в другой одежде?

Кто-то переодел её в футболку длиной до колен.

— Потому что твое платье испортилось.

Платье?

— Оно не мое. Они одели меня в это.

Господи, её бок зудел. Когда она попыталась его почесать, то обнаружила под повязкой нечто твёрдое, нечто, что ей отчаянно хотелось содрать.

— Ты была вся в крови из-за раны.

— И поэтому ты взялся вымыть меня и переодеть?

— Я почти не подглядывал, — подтвердил он, бесстыдно подмигнув.

Мужчина видел её раздетой. Первый за всю жизнь. И он совсем не раскаивался. На это у Хлои не было времени. Ей нужно выяснить, кто она такая и в кого превращается. Ей нужно найти отца прежде, чем его найдёт Ллор.

— Ценю всё, что ты сделал, но мне пора. Ты можешь одолжить мне какую-нибудь одежду?

Его лицо вытянулось.

— Ты хочешь… покинуть меня?

Непохоже, чтобы такое с ним часто случалось. Слово "великолепный" едва ли могло с ним сравниться.

— Здесь ты в безопасности, Хлоя. Просто останься на одну ночь. Ты сможешь уйти, как только окончательно поправишься.

Она и правда чувствовала себя в безопасности, может, потому, что МакРив неоднократно её спасал. Он исцелил её, как и обещал. Я присмотрю за тобой.

Начать завтра, немного отдохнув, было более разумным. Но в этом раскладе было слишком много неизвестных.

— Ты чего-то, ну, чего-то ждёшь от меня? Раз уж я твоя Подруга?

— Я жду, что ты позволишь мне защищать тебя, — ответил он. — Не более того.

Сказал ли он правду? Или был слишком хорош, чтобы существовать на самом деле?

— Тебе нужна стратегия игры. Те существа будут тебя искать.

— Существа. — Жизнь стала морем дерьма. И этот зуд сводил её с ума!

Возможно, МакРив ответит на все вопросы.

— Ладно, я останусь на ночь. — Возможно, он сможет понять, что с ней происходит.

— Хлоя, мы должны поговорить о происходящем, чтобы я лучше смог тебя защитить. Но сперва, ты хочешь есть, пить, тебе не холодно? Что-то болит?

Бок у неё не болел, только чесался. Она не ела весь день; и не была голодна ни в малейшей степени. Ты меняешься, Хлоя.

— Я немного замерзла. — призналась она.

Он поспешно сдернул одеяло с кровати, набрасывая ей на плечи. Затем указал на пару кресел перед камином:

— Я разожгу огонь.

Когда она уселась, он приступил к работе; вскоре тепло прогнало остатки озноба.

Он присоединился к ней, и спросил:

— Ты не знаешь, где Вэбб?

Она не собиралась рассказывать ничего лишнего о своем отце, но признаться, что ей ничего не известно, казалось разумным.

— Не имею ни малейшего понятия. Он отсутствует уже несколько недель.

— И он не пытался связаться с тобой?

Было неловко сказать правду:

— Ни звука. Ты не знаешь, где он может быть?

— Не знаю. Говорят, он ушел в подполье. Никто из Ллора не может его найти.

Подполье? Так почему он не взял её с собой? Возможно, он не хотел ломать её жизнь.

А возможно, ему не стоило бросать её беззащитной.

Колесо эмоций дико завертелось. Гнев, страх, печаль, гнев, страх, печаль…

Будто прочитав её мысли, МакРив спросил:

— Он оставил тебя дома, без защиты? Повезло, что ты жива.

— Как же Ллор внезапно узнал обо мне? За мной охотилось двое разных существ. И это было до аукциона.

— Что значит "двое разных"?

— Сегодня ночью, дома, мне показалось, что я услышала что-то внизу. Я думала, что это, наконец-то, вернулся отец. Вместо этого там стоял восьмифутовый рогатый парень.

— Значит, демон.

— Ну, когда я влепила ему бейсбольной битой, этот демон смял её, как консервную банку.

МакРив поднял брови, казалось, рассказ произвёл на него впечатление..

— Ты ударила восьмифутового демона? А в тебе есть боевой дух, правда?

Она пожала плечами.

— Видимо, да. Когда я побежала от него, то упала через порог и проснулась в окружении ведьм.

— Не выношу ведьм. — Его янтарные глаза блеснули мистическим голубым, — Они должно быть, узнали о твоем существовании и гадали на магическом кристалле. Может, демон что-то узнал об их планах. Эти ведьмы — омерзительные существа. Ты знаешь, кто они?

Она кивнула.

— Я помню. Они мистические наемники.

Его глаза сузились.

— Я думал, ты ничего не знаешь о Ллоре.

— Я знаю о нём всё. Просто не знала, что он существует. — Когда он нахмурился, она объяснила, — Я читала Книгу Ллора. До сегодняшнего вечера я думала, что это фантастика.

— Кто дал тебе эту книгу?

— Мой отец. Но у нас не было возможности поговорить об этом до его исчезновения. Мне до сих пор трудно поверить, что выродки реальны.

— Следи за языком, милая, — И вновь глаза МакРива вспыхнули. — Никому не понравится, если его будут звать отвратительной мерзостью.

— Я-я думала, это общее название для всех, э-э-э, мифических существ.

— Ллореанцы. Используй это слово.

— Гм, хорошо. — Великолепно. Она оскорбила единственного мужчину в Ллоре, который был к ней добр.

— Ты читала о ликанах?

— Да. Но у меня остались вопросы. — Десятки вопросов. Когда он жестом махнул ей продолжать, она спросила, — У вас есть стая? Сколько вас всего? — Не встречались ли они ей каждый день на улице — Альфы и беты бывают?

— У нас есть стая, но большинство ликанов так или иначе принадлежат к клану МакРивов. Это королевство.

— Киневин — является королевской резиденцией.

Он кивнул.

— И да, бывают альфы и беты. Перед тобой один из бывших. Ликанов — сотни тысяч.

Её рот открылся. Так много?

— Итак ты… оборотень. — И альфа до кучи.

— Мы не превращаемся в волков. Не как в кино. У каждого из нас дух волка внутри. Мы называем его нашим зверем, иногда он поднимается и берёт верх. A’leigeil a’mhadaidh fa sgaoil.

— Что это значит?

— "Выпустить зверя из клетки". Как только он полностью поднимется, его можно увидеть.

— На что это похоже?

— Когда ликан превращается, зверь его — или её — затмевает. Вырастают клыки и когти, немного меняется лицо. Он становится… больше.

Больше? Он и так возвышался над ней на две трети.

— Звучит не так уж плохо. Тогда почему другие ллореанцы кричали, завидев тебя?

Он потер ладонью лицо, смутившись.

— К этому нужно привыкнуть.

— Что заставляет его подняться?

Он отвел взгляд:

— Для большинства это редкое явление. У ликана, нашедшего пару, такое случается каждое полнолуние. В остальное время зверь бездействует, если только Подруге или его детям не угрожает опасность. Вот примерно так.

— Как ты узнал, что я твоя пара? — Опять же, она верила, что он в это верил. Это не означало, что так оно и есть. Будь это правдой… сейчас я бы до смерти перепугалась.

— Ликаны обладают Инстинктом — направляющей силой, которая развита сильнее, чем у других оборотней. Когда я учуял тебя, Инстинкт подсказал мне, что ты — моя, — ответил он, но ей показалось, что он намеренно упростил для неё свой ответ — или же многое скрыл. — Я ждал всю жизнь, чтобы узнать твой запах.

— Сколько тебе лет?

Его смущение усилилось.

— Я прожил много лет. Несколько жизней. Но я перестал стареть в тридцать два, не намного старше твоих двадцати четырёх.

Она удивилась, откуда он узнал её возраст, но потом вспомнила, что его огласили на аукционе.

— Что те существа сделали бы со мной, если бы ты меня не спас?

Он помедлил, словно взвешивая плюсы и минусы своего ответа.

— Пожалуйста. Мне нужно знать.

— Насиловали и пытали. А когда бы нашли Вэбба, то убили.

Ей поплохело.

— Из-за того, что отец был как-то связан с бессмертными?

— Да. Он руководит Ордером — организацией смертных, которые захватывают и изучают бессмертных, чтобы потом эффективнее нас истреблять. Мы уверены, что тут замешаны военные.

— Истреблять. — Точно так, как записано в книге. Папа бросил её, потому что она была бессмертной? Отвратительной мерзостью?

Злость, страх, печаль, злость, страх, печаль…

— Хлоя, твой отец — убийца.

— Он был моим обожаемым папой. Надёжным и любящим. — Она сжала свою переносицу, — Так он убивает змеиных существ и кентавров, которые хотели изнасиловать его дочь? Он убивает ведьм, которые хотели продать её с аукциона? Без обид, но я не вижу здесь проблемы.

— Твой отец стремится уничтожить нас всех, хотя ликаны не вредят людям. Так же как и другие члены нашего альянса. В отличие от бессмертных Правуса. Ты слышала о них?

— Да. Они выиграли торги.

— Они монстры из мифов. К сожалению, Ордер нас не различает.

Она молчала.

— Мой папа не относится предвзято к людям — с чего бы ему так относиться к бессмертным? — Она склонялась к мысли, что всё это было недоразумением.

— Не знаю. Но он со своими подручными делал вещи, которым нет прощения. Семьи были разбиты. Дети лишились родителей, некоторые были также похищены. — Глаза МакРива вновь вспыхнули и над верхней губой выступили бисеринки пота. — Ученые Ордера применяли к заключённым зверские пытки, затем вскрывали их тела, пока те оставались в сознании.

— Ты говоришь, что за всё это в ответе был мой отец?

— Он всё ещё в ответе. Всего было пять тюрем. Осталось четыре. Я клянусь перед Ллором, что говорю правду — а эту клятву немногие ллореанцы способны нарушить.

Должна ли она верить этому незнакомцу? Вспомнив тот клочок бумаги в Книге Ллора, Хлоя осознала, что не может так просто отмахнуться от всего, что рассказал ей ликан.

Но она также не могла принять мысль, что её отец причинял вред детям, независимо от того, как какому они принадлежали виду.

— Участники аукциона хотели с твоей помощью вытащить твоего отца, — сказал МакРив. — Похоже, ты — единственная зацепка. Отыскать его не может никто, но очень многие жаждут мести. Не говоря уж о том, чтобы узнать местоположение других тюрем. Они хотя вернуть своих супругов, детей, друзей.

Она подняла взгляд.

— Тогда почему ты был на аукционе?

Он открыл рот, но ничего не ответил.

— О. О, нет! Ты потерял семью? Детей? — Скажи нет, скажи нет.

— Потомство я могу иметь только со своей Подругой. — Её пригвоздил этот взгляд цвета золота. — С тобой.

Она сглотнула. Эта фигня про пары нервировала.

— Ты не ответил на вопрос.

— Я никого не потерял, но не буду тебе врать — я среди тех, кто ищет мести. У меня такие же основания, как и у всех других.

— Что с тобой случилось? Ты был в одной из тех тюрем?

Мрачное выражение лица её потрясло.

— Этот разговор ещё на одну ночь.

Он был! О Боже, она наверное слышала, как его поймали. Она ещё подумала, что этот яростный рёв звучал так знакомо. Если он никого не терял, но хочет отомстить, значит, его пытали. Её отец мог быть виновен в пытках этого мужчины.

Который спас ей жизнь.

Если Хлоя и верила во что-то, так это в то, что из любого правила были исключения. Она сама была таким исключением. У всех остальных членов футбольной команды ноги были длинные, как у газелей, в то время как Хлоя больше походила на низенького барсучка — совсем не подходящее телосложение для нападающей. Но тренировалась она в десять раз усерднее, поэтому и побеждала.

Если другие ликаны были достаточно плохими, чтобы… подвергнуться истреблению, то в МакРиве она только что нашла исключение. И, если на то пошло, Хлоя не была плохой, но отец показал ей книгу — показал слова, написанные от руки, типа "заразная чума" и "мерзость".

Очевидно, Ордер кое-что упускал.

— Ты совсем не знала, чем занимался твой отец?

— Господи, нет! А если бы знала, то никогда бы не одобрила!

После этих слов он, наконец, выдохнул.

— Так ты не испытываешь к нам ненависти только потому, что нас ненавидел твой отец?

— Я могу составить собственное мнение.

Его лицо прояснилось.

— Думал, вдруг ты захочешь мою голову на блюдечке только за то, кем я являюсь.

— А как ты относишься к тому факту, что я дочь Вэбба? Кажется, ты тоже хотел мою голову на блюдечке, только из-за того, кто я есть.

— Наверное, когда-то это было правдой. Но больше нет.

— Ты обидишь меня, чтобы до него добраться?

— Нет! — Он посмотрел на неё так, словно сама мысль об этом была нелепой. — Никогда тебя не обижу.

— А его?

— Хлоя, это сложно. — Он запустил пальцы в свои густые волосы, — Всё изменилось — я понимаю — но нужно чуть дольше поразмыслить над этим. А пока позволь мне насладиться твоим обществом. — Он встал, затем подошёл ближе. — Слишком долго тебя ждал.

Она тоже поднялась. От его тела шёл жар, она чувствовала это, нежилась в его мужском запахе.

— Утром мы со всем разберёмся. — Он придвинулся ещё ближе. — Сейчас я думаю совсем о другом.

Этот шотландский бог с ней флиртует? Она чувствовала возбуждение впервые в жизни. Пробуждение!

Раньше, почувствовав влечение к парню, она наполнялась страхом, пытаясь представить то, что будет дальше. Она никогда никому об этом не рассказывала, никогда не пыталась это понять, но одна лишь мысль о разговоре с сексуальным парнем её ужасала — будто она собиралась отправиться туда, откуда не возвращаются. Будто бы над головой каждого парня висел неоновый знак: ЗДЕСЬ ВОДЯТСЯ ДРАКОНЫ!

Она никогда не ходила на свидания, впадая в панику, как последняя трусиха. Но сейчас она не чувствовала ни капли страха, скорее предвкушение: сбудутся ли все её мечты?

— Совсем о другом?

— Например, впервые тебя поцеловать. Ах, Хлоя, твоё сердце бьётся быстрее, когда ты смотришь на мои губы.

Она вспыхнула от смущения.

И когда уже собиралась остроумно его отбрить, он сказал:

— Моё не успокаивалась с момента нашей встречи.

Она обнаружила, что облизывает свои губы. Спустя столько лет целибата и неуверенности с мужчинами такая готовность смущала не меньше, чем страх.

— Мне… мне нужен душ, — выпалила она, отступая.

Он поднял брови.

— Мне он тоже нужен. И здесь мы предпочитаем воду экономить.