Магию - народу!

Глава 7. В которой мы приезжаем туда, где нас не ждали и делаем это дважды

Честно говоря, я даже не знал, как сейчас будет назывался портовый город куда мы вот-вот должны будем приехать. Дело в том, что раньше он назывался именем одного из предков нашего сбежавшего Величества. Оставить такое название, разумеется, было совершенно невозможно, а на что его поменяли я был не в курсе. Впрочем, меня это особенно и не заботило. Приедем и узнаем куда именно мы приехали. Мысленно я назвал конечную цель нашего путешествия портом или портовым-городом. Это и правда был крупнейший (пожалуй, даже единственный крупный) порт нашего бывшего королевства и его морские ворота.

Смешно признаться – я никогда ещё не видел моря. Мне хотелось посмотреть на его бескрайние просторы. На то, как как легко и быстро скользят по волнам изящные парусные лодки и как неторопливо, с достоинством разрезая волну, выходят на простор большие корабли. Хотелось услышать столько раз описываемые в литературе крики чаек. Увидеть, как солнце ныряет в волну и как его золотая дорожка пролегает по изменчивой водной поверхности.

Сам город уже виднелся в отдалении. Можно было различить сверкающие купола летних дворцов в изобилии, построенных аристократами на морском берегу и блестящие шпили башен морской магической академии, где обучали капитанов, заклинателей ветров и повелителей воды. В академию принимали только благородных и обучение в ней, по слухам, стоило весьма дорого. По крайней мере так было раньше, а как сейчас не имею не малейшего понятия.

Наш поезд неторопливо тащился по рельсам оповещая всю округу о своём прибытии густым дымным столбом. Какого же было наше удивление, когда на последней, перед городом станции, нас ожидала сколоченная из здоровенных брёвен преграда и десятка три солдат вокруг неё.

Машинисты остановили локомотив прямо перед заградительной преградой.

Старший над солдатами офицер, а это был именно офицер в старой форме королевских войск, что мне сразу не понравилось, правда с какими-то незнакомыми знаками на мундире, в сопровождении двух солдат подходит к поезду. Ещё раз оглядев встретивший нас отряд солдат, отметив их форму старого покроя с нашитыми поверх старых, королевских, другими, незнакомыми эмблемами – я решил не козырять сходу полученным от товарища Вождя мандатом, а сначала разобраться в ситуации.

Так-то перешедшие на сторону революции армейские части порой продолжали ходить в форме старого образца так как обеспечить их всех новой формой было никак невозможно. Но, в таком случае, оторванные королевские знаки заменяли горящие красным огнём революционные эмблемы, а не это вот не пойми, что именно.

-Добрый день, офицер, -поздоровался я и сделав лицо кирпичом попробовал закосить под дурачка: -Тут что-то перегораживает пути. Ваши люди не помогут нам это убрать, чтобы мы могли проехать дальше?

Офицер оставался хмур и не принял моей игры: -Таможенный досмотр при пересечении границы. Заглушить пары и всем выйти наружу.

-Какая ещё граница? С каких пор для проезда из одного города в другой сделалось необходимым проводить досмотр?

-Вы пытаетесь пересечь границы территории свободного торгового города.

-Какого ещё торгового города? -никак не мог понять я.

-После падения законной королевской власти конклав благородных домов нашего города отказался подчиняться захватившим столицу мятежникам и принял решение выйти из состава распадающегося королевства, -объяснил офицер.

-Мы простые торговцы, -сказал я одновременно пытаясь лихорадочно обдумать всё услышанное. -Просто везём товары из Каменска. Главным образом канаты всех сортов и видов.

Услышав о канатах, офицер явно оживился, но нисколько не подобрел: -Приказываю всем выйти наружу для проведения досмотра. Брать с собой оружие запрещается.

-Если ваш «торговый город» не жалует торговцев, то мы можем просто уехать обратно. Дайте только развернуть состав, -пригрозил я.

-Всем выйти, -продолжал стоять на своём офицер. -Считают до семи. Раз. Два…

-Всё, всё, мы уже выходим, -поторопился согласиться я, продолжая соображать, что можно сделать в такой ситуации. Преграда на пути движения и три десятка вооружённых длинноствольными армейскими пищалями и палашами солдат оставляли не так чтобы очень много пространства для манёвра.

Увидев Глыка, офицер недовольно скривился: -Нелюдь… стань отдельно.

-В чём дело? -попытался заступиться я. -Согласно декрету о всеобщем равноправии всех рас, принятом советом…

-Мы не признаём декреты мятежников, -перебил меня офицер.

Ладно, пусть будет так. Тогда попробуем зайти с другого конца.

-Тогда на основании указа его королевского величества от начала прошлого века…

-Свободный город вышел из состава королевства после падения законной власти и захвата столицы, -повторно уведомил меня офицер. -Все ранее принятые указы и законы бывшего королевства нуждаются в подтверждении конклава благородных, а без такого подтверждения считаются недействительными!

Я спросил: -И каким же тогда законам вы подчиняетесь?

Офицер улыбнулся: -Своим собственным. И в нашем городе нелюдь знает причитающееся ей место!

-Мы пока ещё не в «вашем» городе.

-Скоро там окажитесь, -пообещал офицер и уточнил. -В тюрьме. Взять их!

Но прежде, чем солдаты успели выполнить приказ и «взять» нас, мы успели первыми и «взяли» командующего ими офицера.

Он совершил критическую ошибку позволив нам подойти так близко и не воспринимая нас как возможную опасность. Андрей и Борис, вместе, повалили солдата, стоящего слева от офицера, не давая ему выстрелить или достать палаш. Мой кулак воткнулся ровно в челюсть стоящего справа солдата. А вот не надо было снимать шлем даже в жаркий и погожий денёк. Единым слитным движением преодолевшая расстояние в несколько метров Марго коснулась ножиком нежной офицерской кожи на горле, при этом крепко обнимая вояку-таможенника не давая тому и шанса избежать её остро заточенных ласок.

Солдатики у перегораживающей путь баррикады задёргались, подняли пистоли, наставили на нас, но начать стрелять не отважились.

Успевший выхватить у заваленного Борей и Дюхой солдата его пистоль Глинка наставил его на солдат и злобно пообещал: -Кто хочет первый получить пулю в зубы? Только дёрнитесь мне, фраера! Только дайте повод.

Фраера? Почему «фраера»?

Впрочем, сейчас не до этого. Надо как-то выбираться из засады куда мы попали по незнанию.

-Вы об этом ещё пожалеете, -пообещал офицер, злобно вращая глазами. Ни на что иное он не осмеливался так как ножик Коробейниковой продолжал щекотать ему горло, а её нежные руки крепко держали этого паркетного шаркуна вздумавшего поиграть в боевого офицера.

Машинисты и кочегар всё это время стояли на месте выпучив глаза и трясясь всем телом. Загнав их обратно на рабочие места, велел разводить пары и самым медленным ходом сдавать назад, чтобы потом развернуться на кольцевой ветке как раз предназначенной для того, чтобы поезда могли бы разъехаться или, при необходимости, развернуться. Помню, мы такую проезжали совсем недавно. Надо только суметь доехать до неё задом наперёд, не сойдя с рельс.

-Спокойно, сейчас мы развернёмся и отдадим вам вашего драгоценного командира, -пообещал я солдатам чтобы они не делали глупости.

Пока машинисты с ювелирной точностью управляли, поездом заставляя двигаться его задним ходом я решил попытать удачи и попробовать разговорить явно не самого опытного и матёрого офицера.

-Давно объявили город свободным?

-Не твоё дело, собака! Думаешь я не догадался кто вы такие? Те же самые мятежники, которые выгнали его Королевское Величество, захватили столицу и думают будто теперь управляют всем королевством! -подтвердил мою догадку наш временный пленник. -К нам тоже приезжал ваш комиссар.

-И где же он теперь?

-Сбежал, собака! -продолжил выдавать интересующую меня информацию офицер. -Как только конклав благородных домов собрался, так он сразу сбежал. Чуял чем это для него пахнет!

Внимательней осмотрев солдат, я заметил среди них множество светлых лиц с белыми, как лёд, волосами. Конечно, в портовом граничном городе, вероятно, ожидать некоторого смешения различных рас. Но чтобы больше половины членов отряда были беловолосыми жителями островов с которыми у нашего королевства издревле довольно натянутые отношения, потому, что наши пираты грабили их суда, их пираты грабили наши и вообще на море постоянно шла необъявленная война между нашими соседними державами.

Словом, внешний вид некоторой части солдат навёл меня на мысли о возможной интервенции. Быть может этот конклав благородных домов собрался и объявил выход города из состава королевства не сам по себе, а с подачи белоголовых соседей? Примерно четыреста лет назад дальний предок его трусливо сбежавшего Величества отвоевал этот город у белоголовых, и они с тех пор всё ищут способ вернуть его себе обратно. И если так подумать, то именно сейчас, пока старая королевская власть уже пала, а новая, революционная народная власть ещё как следует не утвердилась, особенно на местах – сейчас самое время начать действовать всем желающим оторвать от нашего королевства по одному или нескольким кусочкам.

Я так задумался, что чуть было не пропустил момент, когда офицер начал концентрировать внутреннюю силу явно готовясь выдать какой-нибудь неприятный сюрприз. Чувствительность Коробейниковой была меньше, чем у меня, тем более она прижималась к его спине, поэтому она ничего не почувствовала. А вот я чуть было не опоздал.

Когда офицер уже готовился выдать каст какого-то заклинания, буквально за мгновение до этого, я ткнул его пальцем в солнечное сплетение параллельно выдавая ощутимый, даже через доспехи, заряд электричества. Офицер дёрнулся. Прижатый шее кинжал оставил царапину, тут же наполнившуюся кровью. Солдаты зароптали, но я их успокоив продемонстрировав что с их офицером всё в порядке.

-Попробуй ещё что-нибудь подобное выкинуть, и я тебе все меридианы узлом завяжу, -пообещал я ему.

Офицер явно не ожидал, что я смогу разглядеть его подготовку.

-Ты…вы тоже благородный? Иначе как бы смогли увидеть…

-Одарённый, но не благородный, -буркнул я.

-Самоучка?

-Недомаг.

-Тогда понятно, чего ты с этим быдлом связался, -буркнул офицер и мне очень сильно захотелось приложить его куда-нибудь или обо что-нибудь. Например, в зубы. Или об колено. С трудом удержался.

Поезд тем временем развернулся на кольце и ждал только нас. Медленно, шаг за шагом, мы с Марго начали отступать, а солдаты, соответственно наступать также медленно и шаг за шагом. Точно амулет от нечистой силы мы крепко держали пленного офицера прикрываясь им от наставленных на нас пищалей.

Подойдя к поезду, я велел Маше залазить первой. Дождавшись пока, она выполнит мой приказ я приготовился, отвесил пенделя оживившемуся в предчувствии свободы офицерику и торопливо спрятался от загремевших выстрелов за толстой деревянной стенкой первого вагона. Машинисты тут же дали полный вперёд. Ну, точнее, как полный – поезд неторопливо и вальяжно застучал по рельсам очень медленно ускоряя ход. К счастью, нас никто не преследовал кроме ещё пары запоздалых выстрелов да жалкого огненного шара, брошенного явно разозлённым офицером. Шар попал в последний вагон, но ничего поджечь не сумел и это был скорее плевок вслед или жест отчаяния, чем настоящая магическая атака.

Мы отъехали на расстояние в полсотни километров, остановились на каком-то сельском вокзале, к слову, совершенно пустом, ни путевых обходчиков, ни каких либо других работников здесь не имелось. Часть дверей была заперта, часть открыта и видно, что здесь уже пару недель нет людей. Зато относительно неподалёку располагалась деревня и я договорился у местных хозяев, что мы будем у них временно столоваться, а спать, на всякий случай, решил в поезде. Кроме того, спросил насчёт телеграфа, но местный телеграфист сказал, что как ещё полгода назад сигнал пропал, с тех пор и не появлялся. Видимо где-то оборвали провода, а искать и чинит некому. Так и сидят без связи.

-Отец, -поинтересовался я у старосты. -Хотя бы голубятня в твоей деревне имеется?

Дородный, но вечно прячущий глаза и старающийся казаться меньше, чем он был на самом деле мужик подтвердил: -Есть, как не быть.

Осмотрев заброшенное здание местной голубятни с выбитой дверью и выставленными окнами, я только вздохнул и ничего не говоря пошёл обратно к поеду. Нужно было как следует подумать, что делать дальше.

…

Возившийся с магопистолем орк разобрал сложное устройство разложив на постеленной поверх стола белой тряпице множество мелких деталей и теперь, тщательно протирая каждую из них чистой тряпкой собирал обратно. Сидевшая в противоположенном конце вагона Коробейникова делала вид будто читает книгу, но, на самом деле, она второй день вела себя как перегретая реторта – дотронешься и тут же взорвётся. Мы старались обходить амазонку стороной. А было это из-за того, что Марго стукнуло в голову агитировать местных крестьян и приобщить их к учению вершителя Драласа в контексте полового равенства и женского освобождения.

Советоваться со мной амазонка, естественно, не стала и сразу отправилась в деревню. Там послушать её, а скорее просто поглазеть, собрался мужской коллектив. И какое-то время Маша спокойно втирала им о том, что сексуальная свобода есть неотъемлемая часть личной свободы. Что институт брака давно отжил себя и свободные люди должны строить между собой новые, свободные отношения. И что никто не смеет заставлять женщину жить с одним единственным мужчиной если она того сама не хочет. А главное, что женщина должна обязательно попробовать многое, чтобы уже потом решить хочет она остановиться на одном-единственном или не хочет.

Слушали её, в основном, молодые парни и им-то как раз всё нравилось. И про свободу. И про сексуальную полигамию и так далее. Проблемы начались, когда послушать приезжую собрались люди старшего поколения, а также сами женщины. Дальше, как я однажды читал в столичных газетах: «слушатели начали активно выражать своё несогласие с оратором используя подручные средства». Словом, сначала в Коробейникову полетели относительно не твёрдые предметы вроде картошки, подгнившей свеклы и так далее. Намёка она не поняла, поэтому дальше в ход пошли уже поленья с ближайшей поленницы и всё такое.

Маша неплохо потренировалась, отбивая бросаемые в неё толпой разозлённых слушателей предметы телекинетикой, но количество всегда рано или поздно переходит в качество и пару раз ей весьма качественно прилетело.

Кто знает что сделали бы деревенские бабы с городской девахой требующей от них «делиться своими мужиками» и «смолоду приучать детей и, особенно дочерей, к сексуальной свободе», но, к счастью, шумели они настолько сильно, что их услышал не только прибежавший с другого конца деревни староста, но и мы в поезде.

Вместе с Глыком мы с трудом отбили у разъярённых баб нашу Машу мало что понимающую после меткого попадания поленом в голову и торопливо унесли её в поезд. На следующее утро хмурый староста попросил не пускать «эту» к ним в деревню, чтобы не провоцировать всё ещё не успокоившихся баб. Я клятвенно пообещал ему что больше Коробейникову в деревне не увидят. И вот уже второй день она сидит, читает, а если кто с ней попробует заговорить, то чуть ли не кусается. Дикая кошка, а не женщина! И ещё синяк от попадания полена на лице начал цвести, отчего у нашей амазонки теперь лицо приобрело слабо фиолетовый оттенок.

Мы дополнительно заготовили некоторое количество дров, но не сами, а руками деревенских, оплатив их работу привезёнными с собой товарами. Теперь дров хватало чтобы ехать в ту или иную сторону, но не было понимания куда мы хотим двинуться.

С одной стороны, если я прав, то необходимо как можно скорее предупредить Вождя о возможной интервенции и попытке крупного порта отделиться, оставляя страну без выхода к морю. Но как конкретно это сделать? Путь до столицы, тем более с нашей скоростью, займёт как бы не пару недель, а скорее ещё больше. Способов отправить послание при неработающем телеграфе и заброшенной голубятне я не видел. И что в таком случае делать с запасами канатов, которыми у нас забит почти весь состав? Как превратить их в деньги, продовольствие, оружие или материалы, то есть всё то, что так нужно сейчас Каменску чтобы встать на ноги и не упасть повторно, ещё глубже чем он находился до нашего в него приезда?

Я не знал ответа на все эти вопросы, поэтому мы продолжали стоять, питаясь деревенскими разносолами и ночуя в душных, из-за закрытых дверей, вагонах. Не знаю, чего я ждал. Может быть пока у Коробейниковой начнут сходить с лица синяки? Но как бы то ни было – именно тактика постоять и подождать у моря погоды (а, применительно к нашим природным условия: у леса зайца или у огорода пока картошка вырастит) принесла свои плоды.

Произошло это так.

Мы, то есть весь наш состав, за исключением, конечно. Коробениковой которая появляться в деревне не рисковала, но мы приносили ей её порцию отдельно, собрались на обед в деревне в доме старосты. Я сразу заметил, что хозяин сегодня хмурится больше обычного и вроде как чем-то взволнован, но не придал виду. Мало ли у человека поводов для волнения? Может картошка не уродилась или корову загрызли волки?

-Садитесь, гости дорогие, -предложила жена старосты показывая на накрытый стол. -Берите ложки.

Мы и взяли. На первое были щи с таким умопомрачительным запахом, что хотелось съесть сначала его, этот аромат, а потом уже и сам продукт. Но гастрономические изыски пришлось немного отложить.

Едва все расселись и взяли ложки, как в комнату забежали незнакомые люди, на нас наставили пистоли и сабли, а мы даже не успели вылезти из-за стола. Не ложками нам сражаться верно? К слову, а с кем конкретно сражаться? Чьи это люди и что они хотят?

-Ложки на стол, -приказал их командир. Видимо он полагал, что сражаться можно и ложками тоже. Или просто перестраховывался.

Пришлось выполнить приказ. По одному нас стали вытаскивать из-за стола, обыскивать и вязать руки верёвкой.

Когда дошла очередь до меня, я попытался хоть что-то разузнать о наших пленителях, но лишь только получил в зубы с пожеланием замолчать и больше не выступать. Пришлось прислушаться к столь экспрессивно высказанному пожеланию.

Следом за мной шёл Глык и вот как раз на нём возникла первая заминка.

Аналогичным образом орка выдернули из-за стола и принялись вязать ему руки. Проблем с этим не возникло так как выдёргивал его тоже орк, ничуть не уступавший по комплекции. Он ловко его связал, но вместо того чтобы дальше отправить в компанию к нам принялся внимательно рассматривать.

-Ты что ли, Пахучий?

-Ну я, -настороженно отозвался Глык.

Разбойник продолжал настаивать: -Ты был мастером на оружейном заводе?

-Был, -подтвердил наш орк. Потом присмотрелся и неуверенно спросил: -Клакс, это ты?

-Узнал! -обрадовался бандит и повернувшись к подельникам пояснил. -Это мой мастер с оружейного завода. Я у него в подчинении ходил.

Один из разбойников уточнил: -Тот который тебя выгнал?

-Нет, то другой, -отмахнулся Клакс. -Глык нормальным мастером был. Жалование не зажимал. Кто сколько отработал, тому столько и начислял, всё честно наверх подавал. Правда и на политические темы беседовать не разрешал. Говорил: ни к чему это.

-Ну вот: сам не занимался политикой, а теперь политика займётся им, -пошутил кто-то из связавших нас разбойников.

Тем временем отыскавший знакомого орк продолжал разглагольствовать: -Вот ты, Глык, всегда говорил, что главное хорошо и честно трудиться. Это, конечно, правильно. Но самое главное ты упустил! Важно на кого и во имя чего ты работаешь. Если, допустим, на какого кровопийцу, то тогда твой честный труд не плюсом тебе пойдёт, а минусом. Отягчающим обстоятельством, смекаешь? Вот ты прислуживаешь сбежавшему королю, а я сражаюсь за революцию…

-Я тоже за революцию, -возразил Глык.

-Врёшь!

-Проверь. Вот у него и мандат есть, -орк показал на меня.

Внимание бандитов или кем они были переключилось на меня.

-Есть мандат?

Я решил не увиливать и честно признался: -Есть!

-Покажи!

-Как он тебе покажет, он же связан, -пояснил один налётчик другому. -Сходи лучше комиссара позови. Скажи, что мы тут… комиссара поймали.

И уже обращаясь ко мне: -Ты ведь комиссар поди?

-Если с мандатом, то комиссар, -вместо меня ответил один налётчик другому.

Я в это время лихорадочно соображал, но чем дальше, тем больше во мне разгоралась надежда.

Нас вытащили из дома старосты и, не развязывая, побросали на траву во дворе. Скрипнула калитка. Перед моим носом остановились кожаные сапоги и уверенный голос потребовал: -Клакс, докладывай! Вижу, что сумели взять белоголовых прихвостней без потерь? Молодцы! Только давай скорее. Там, похоже, в поезде засела какая-то безумная девка и отстреливается. Не хотелось бы кого из ребят на пустом месте потерять из-за девки.

Услышав про Машу, я рискнул подать голос: -Товарищ!

За что тут же поплатился, получив пинок в живот: -Какой я тебе товарищ гниль белоголовая? Продали свой город островитянам? Что деды и прадеды с кровью отвоёвывали так просто взяли и разбазарили?!

Пока я корчился от боли, Клакс наконец-то пояснил: -У этого вот как мандат есть.

-А ну покажи, -заинтересовались кожаные сапоги.

С трудом вдыхая воздух я попросил: -Развяжите.

Меня подняли и поставили на ноги.

-Обе руки, иначе не достану, -уточнил я.

Владелец кожаных сапог кивнул и с меня тут же срезали совсем недавно завязанные верёвки. В спину уткнулся ствол пистоля, а кое-кто из налётчиков достал из ножен саблю или палаш и сейчас угрожающе держали их остриём в мою сторону.

-Только без резких движений, -предупредил вездесущий Клакс.

Какие уж тут резкие движения в такой-то ситуации? Очень осторожно и крайне медленно я залез одной рукой в подкладку, достал оттуда драгоценную бумагу и передал её орку, а тот уже сам отнёс её кожаным сапогам.

Минута, которая ушла на вдумчивое изучение моих бумаг, тянулась и длилась словно резиновая. Наконец кожаные сапоги поднял глаза от бумаги и вынес вердикт: -Похоже обознались. Развяжите остальных, но оружие не возвращайте и продолжайте присматривать.

-Ты! - палец с неровно обрезанным ногтем уткнулся мне в грудь. -Идём со мной. Скажешь своей девке чтобы не бедокурила. Вроде мы все здесь на одной стороне. Промашечка вышла похоже.

Спрятав обратно в подкладку возвращённый мандат, я заторопился за кожаными сапогами.

-Комиссар Зименоко, -представился мой провожатый. Немного подумал и добавил – Николай Егорович. Согласно приказу товарища Вождя занимаюсь установлением народной власти в «Родной гавани».

-Безухов Клавдий, -ответил я на приветствие. -Выполняю специальное задание товарища Вождя в городе Каменске.

-Далековато-то ты забрался от своего Каменска, -с подозрением проговорил Николай.

-Пришлось. А что за «родная гавань»? – спросил я.

-Новое название города, -объяснил он.

Успокоив Машу и убедив её что меня не взяли в плен и не привели сюда силой и что я, не дай Вершитель, не предал революцию и не переметнулся к врагам трудового народа, а пришёл сюда по своей воле и говорю чистую правду – я сумел убедить девушку спрятать пистоли и выйти из поезда.

Едва увидев Коробейникову в её привычном наряде состоящем, кажется, из одних только ремней и застёжек, Николай сразу заулыбался и сделался необычайно вежлив. Забирать оружие у Маши он не стал, да и нам всем вскоре вернули всё, что отобрали. Вечером два наших отряда собрались для обмена новостями, где комиссар Зименко рассказал, что с тех пор как недобитые благородные горожане спелись с белоголовыми и тайно провели два их крейсера мимо защищающих город со стороны моря бастионов – он вынужденно бежал и сейчас копит силы в лесах. Захватившие власть в «родной гавани» белоголовые нацисты и благородные дурачки продвигают политику нетерпимости к нечеловеческому населению, и оно потихоньку бежит из города. Часть нелюдей оседают в отрядах Зименко. Набралась уже довольно внушительная армия – почти тысяча бойцов. Но соваться в город он опасается из-за стоящих у причалов крейсеров. Их пушки легко подавят любое восстание, и даже неожиданная атака всё равно обречена на провал так как белоголовые интервенты просто отойдут от берега и с расстояния расстреляют всех нападавших. Чужой город им тем более не жалко, как и населявших его простых людей.

-Так что же делать? -спросила Марго.

-Пока копим силы и ждём удобного случая, -ответил Николай.

Языки костра, вокруг которого мы собрались отбрасывали на его лицо загадочные тени делая его похожим на какого-нибудь индейца с великой юго-западной равнины. Ниже, по склону пологового холма, пылали ещё добрый десяток кострищ. Там разместились четыре десятка человек прибывших вместе с Зименко и мои люди, кроме Коробейниковой и Глыка, которых я привёл к командирскому костру в качестве своих ближайших помощников.

-Когда местные крестьяне донесли весть, что по железной дороге со стороны города приехал поезд, мы сразу подумали, что это интервенты принялись расширять зону влияния, -объяснил Николай. -Поэтому ноги в руки и вот мы здесь. К счастью, это оказались не белоголовые уроды, а вы. И, к счастью, всё разрешилось раньше, чем кто-либо успел пострадать от сложившегося недоразумения.

Ну да, ну да – я потёр ещё побаливающий после душевного пинка бок и молча согласился. Действительно хорошо, что всё разрешилось почти вовремя и обошлось без смертей или увечий.

-Нам надо в город, -объяснил я. -У меня полный состав разных товаров, в первую очередь различных канатов.

-Канаты в порту всегда нужны, -кивнул Николай. -Нашли бы на что полезное обменять. Только вот как ты себе это предоставляешь? У меня сил может быть и достаточно чтобы освободить «гавань». Но под активным обстрелом крейсерами белоголовых с моря я только зазря потеряю людей. Тяжёлого вооружения, кроме пушек в морских бастионах, ни у меня, ни в городе нет. А бастионы построены так чтобы отражать нападения извне, а не изнутри гавани. Даже если мои люди их успешно захватят – что толку! Крейсера белоголовых уже в гавани, и они там неуязвимы для пушек морских бастионов.

Костёр трещал и плевался искрами пожирая новую порцию дров. Все три луны взошли на небосвод и теперь ярко сияли там, словно три королевны в окружении звёздных фрейлин. Согласно трудам древних астрологов, это означало, что общее напряжение магических потоков в мире возрастает и в ближайшее время будет немного легче осуществлять энергозатратные воздействия.

-Может у тебя в поезде есть хотя бы десяток средних пушек? -без особой надежды, больше чтобы закрыть тему, поинтересовался Николай.

-Вообще-то есть кое-что гораздо лучше, -признался я и рассказал ему про магопистоль.

Глаза комиссара опасно сверкнули.

-Завтра же начну собирать людей, -пообещал он.

…

И вот снова поезд летит на всех парах. Забитые не сырыми дровами, а первоклассным углём топки разгоняют стальную махину до умопомрачительной скорости. А кочегар только знай – подбрасывает себе и подбрасывает, скармливая прожорливой огненной утробе всё новые порции чёрного как ночь антрацита.

Машинист в кабине тихонько молится, прося высшие силы сберечь и сохранить не зная, что всё на этом свете исключительно в руках людей.

Надо сказать, что внешний вид нашего состава изрядно изменился. Начиная с того, что лишние вагоны отцепили, чтобы не перегружать локомотив и заканчивая приделанным впереди паровоза «тараном». До столкновения с возведённой на рельсах по пути в «Родную гавань» баррикадах оставалось совсем немного времени.

-Держи-и-ись! -кричит впередсмотрящий и прячется сам.

Возвышает голос в молитве набожный машинист, а может быть просто кричит от страха. Слов всё равно не слышно. Ветер мгновенно сдувает в сторону вырывающийся из трубы дым.

Кажется, будто я за секунду, даже меньше, за неуловимо короткое мгновение, вижу лицо какого-то солдата, охранявшего баррикаду. Его белые, словно снег, волосы подстрижены неаккуратными космами. Шлема нет, он висит на поясе. Понимая, что наш паровоз вовсе не собирается останавливаться и даже не думает притормаживать, лицо у солдата вытягивается. Он собирается что-то крикнуть, но не успевает.

Удар!

Тяжёлые брёвна разлетаются будто сухая трава. Их явно поленились и не стали сколачивать, просто навалили в кучу понадеюсь на общую массу.

При планировании операции этот момент вызвал много споров. Маша настаивала, что брёвна не сбиты и даже намотанные поверх верёвки не особенно скрепляют общую кучу. Я, честно говоря, таких подробностей не помнил, и мы спорили: придётся ли захватывать баррикаду или можно будет проехать её не останавливаясь, разбив наваленную поперёк пути кучу тараном? Как понимаете - победила точка зрения Коробейниковой. Всё-таки время было очень важно. Мы должны будем прорваться в город до того, как конклав благородных домов сумеет организоваться и дать отпор. Больше того. Нам нужно успеть ворваться в порт раньше, чем островитяне разберутся что к чему, отведут корабли и начнут бомбардировать город с расстояния, на котором мы не сможем им причинить никакого вреда.

На самом деле это был довольно авантюрный план.

Одно только его начало, то, что первым пунктом стояло на полной скорости протаранить баррикаду, уже намекало, что просто не будет. Однако это был реальный шанс вернуть отколотый аристократами город обратно на родину без необходимости тащить сюда полноценную армию и затем устраивать долгоиграющую войну с белоголовыми, которые, видя приближении нашей армии, наверняка притащат в город свою и так оно может затянутся очень надолго и даже закончится без особого результата. Пойди, попробуй выковырять из города крепко засевших там интервентов. Даже если и получится, то, уходя, они сожгут всё, до чего дотянутся и останется одно пепелище.

В сравнении с перечисленными перспективами мы просто не могли не попробовать решить вопрос малыми силами. Комиссар Зименко утверждал, будто городское население настроено вполне прореволюционно. Там осталось ещё много людей готовых с радостью поддержать свержение диктата конклава и возвращение народной власти. Главное: так или иначе разобраться с двумя крейсерами и небольшим количеством оккупационных войск, привезённых островитянами. Почему этих войск должно быть не очень много, не больше пары сотен? Так захватившие власть аристократы сами не хотели отдавать её полностью в руки островитян, надеясь усидеть на двух стульях сразу. Не только предатели, но ещё и глупцы! А белоголовые продолжают действовать мягко, понимая, что в долгой борьбе с революционным правительством конклаву благородных домов так или иначе придётся обращаться к ним за помощью, прося прислать больше солдат, больше кораблей. Пока портовый город целиком не отойдёт под контроль островитян.

Наш долг не допустить подобного развития событий!

Удар! Брёвна разлетаются как спички. Толстые верёвки лопаются словно струны. Это вам не элитные канаты способные удержать хочешь - разъярённого слона на привязи, а хочешь - крупный корабль в сильный шторм.

Наш таран – утяжелённый и укреплённый вагон, забитый камнями впереди паровоза – сходит с рельс и валится на бок. Остальной состав он за собой не тянет так как крепления намеренно сделаны хрупки, способными сломаться от любой серьёзной нагрузки. Как раз на такой вот случай, когда после удара по баррикаде, таран сойдёт с рельс и перевернётся. Так и получилось.

А паровоз с остальными вагонами проносится дальше. Всё произошло так быстро, что никто не успел ничего сделать и даже ни одного выстрела не прозвучало нам вслед.

-Все живы? Никто ничего себе не сломал? Никто не выпал? -перекрикиваются командиры отрядов. Вроде бы всё обошлось, никто из людей не пострадал, хотя мотануло нас знатно и без новых шишек дело явно не обошлось. Но зная, чего ждать каждый из нас крепко держался, тем более что перед самым столкновением последовало ещё одно, последнее предупреждение от вперёдсмотрящего.

-Кочегар, угля! -кричит кто-то из кабины, но не машинист. Душевных сил машиниста хватает только чтобы держать разогнавшийся поезд на рельсах. Он даже молится перестал, видимо наконец осознал, что религия не более форма самоуспокоения, духовные костыли, которые, может быть, и помогают ходить безногим, но здоровому человеку только мешают.

-Кочегар, не спи! -требует тот же голос. -Добавь угля, кочегар!

И он добавил, судя по тому, как всё более густой дым рвётся через трубу и как быстро несётся поезд освободившись от тяжести таранного вагона.

Вот уже и пригороды начались, и машинист вынуждено начал постепенно сбрасывать набранную скорость.

Прямо на ходу у вагонов открываются двери и из них, не дожидаясь остановки, спрыгивают люди.

Заранее определённые командиры ведут свои отряды к поставленным перед ними целям. Группы по десять, по двадцать человек идут захватывать все важные места города. Целью более крупных отрядов является штурм городских резиденций некоторых аристократов, имеющих солирующий голос в конклаве. Если не получится захватить сходу или элементарно перестрелять всех взрослых членов благородного семейства, то хотя бы попытаться запереть тех в своих резиденциях. Разберёмся с ними позже. Главное не дать предателям времени собрать силы в кулак и громить их по одиночке. Только так наш лихой план имеет шансы на успех. Ведь сил у врага в городе гораздо больше, чем у нас, а народ пока ещё раскачаешь, да и непонятно получится ли раскачать его вообще.

Но главные цели это резиденции аристократов, многие из которых довольно сильные маги, казармы городской стражи и отдельные казармы, где разместили прибывших с островов солдат.

Поезд замедляет ход останавливаясь у главного городского вокзала. Здесь уже стоит десяток других составов, видимо предатели арестовывали их всех и держали в городе чтобы новости о высадке интервентов распространялись не так быстро.

Все другие отряды уже приступили к выполнению своих задач. Комиссар Зименко, вместе с большей частью собранной им революционной армии, по плану, уже должен войти в пригороды. Выделенный под командование Коробейниковой отряд отправился уничтожать благородных. Глык, в составе другого отряда, ушёл захватывать оружейный завод. Там нужно действовать аккуратно. Не только захвалить, но и, по возможности, сохранить в целости оборудование и станки. На мне главная задача – разобраться к крейсерам, с помощью которых островитяне, по сути, держат в заложниках весь город.

-Вперёд, товарищи, быстрее! – подгоняю я свой отряд в несколько десятков человек и бегу сам.

Пара бойцов: один чистокровный орк, а другой смесок, но как бы ещё не более здоровый, хватают заранее приготовленную телегу с бомбами и тащат её нисколько не отставая от нас.

Да, пушек у нас нет. Но в распоряжении Николая оказались несколько довольно недурных алхимиков, поэтому ручными бомбами и гранатами наши отряды обеспечены вполне.

С разных концов города слышится стрельба, крики, взрывы. Кажется уже что-то где-то горит, но рассматривать нет времени – мы бежим.

Краем глаза замечаю высокую грузную фигуру размером с двухэтажный дом. Неужели это земляной голем? Тогда дела плохи, такую махину пулями не расстреляешь, да и бомбами не сразу возьмёшь. Но нельзя пока отвлекаться, у нас своя важная задача.

Наконец-то вот и порт! Последние дома расступаются, открывая вид на одетую в гранит набережную и длинные ряды причальных пирсов со стоящими в них кораблями. Наши цели ни с чем не спутаешь. Две бронированные стальные черепахи возвышались между лёгкими парусными судами и рыбацкими лодками.

Подходы к пирсам охранялись белоголовыми. Мы с ходу вступили с ними в перестрелку, первым же залпом положив не меньше десяти человек, а остальных заставив попрятаться. К сожалению, ответный огонь принудил уже нас искать укрытие. Вместе с пулями по нам стреляли слабыми заклинаниями вроде водяных хлестов или ледяных копий. Подавляющее большинство одарённых на островах учились работать со стихией воды.

В ответ на белоголовых полетели самодельные бомбы. Я видел, как одна граната с горящим запалом упала прямо под ноги молодому офицеру командующему солдатами. Вместо того чтобы просто отбросить её пинком в воду, он запаниковал, попытался создать водный щит и даже успел, прежде чем произошёл взрыв. Набитые под кожух самодельной гранаты рубленные гвозди и прочий мелкий железный мусор разлетелись во все стороны. Сам офицер не пострадал, но не меньше трёх его человек сейчас корчились и кричали от боли.

Наверное, будь у нас в запасе хотя бы десять минут и наш отряд сумел бы прорваться через эту жидкую преграду. Всё-таки для диверсии в порту Зименко отобрал самых лучших, самых опытных своих бойцов. Беда в том, что десяти минут у нас не было. Даже двух-трёх не было. Одна стальная черепаха уже отходила от пирса разрывая крепления и ломая переброшенные с берега трапы, на которые никто не стал тратить времени чтобы их отстегнуть. Второй крейсер тоже вот-вот должен был отчалить, как только его паровая машина как следует разгорится и выйдет на рабочий режим.

Медлить дольше было нельзя.

-Прикройте меня! -крикнул я, выскакивая на открытое пространство, где, казалось, каждая пуля, каждое заклинание метило и целилось именно в меня.

Зименские ребята не оплошали и поддержали огнём. Орк бросал бомбы как заведённый. Он, наверное, казался белоголовым главной угрозой потому, что те редкие выстрелы или одиночные заклинания, которые они умудрилась нацелить на секунду высовываясь из укрытий летели, в первую очередь, в орка-бомбометателя. Но тот был словно заговорённый. Как будто утром он сел играть с судьбой в карты и выиграл себе на весь день удачу, словно герой одного из древних мифов.

Самоотверженность бойцов позволила мне прицелиться и подарила необходимые секунды на активацию магопистоля.

Уже привычное ощущение, когда ты выдаёшь энергетический толчок, а в ответ возвращается сила много больше. Как если бы от поднесённой спички вспыхнул, грамотно сложенный и заранее подготовленный костёр. Магопистоль трансформирует буйство магических энергий в тонкий алый луч способный прожечь что угодно, любой щит, любую защиту даже самого сильного архимага.

Наученный Глыком я не начинаю как обычно размахивать лучом во все стороны стараясь зацепить как можно больше целей, а, напротив наставляю его на одну-единственную точку и держу так несколько секунд, потом перевожу на следующую и продолжаю держать. Мои сегодняшние цели – бронированные крейсера белоголовых островитян. Даже мощнейшему магопистолю требуется некоторое время чтобы прожечь толстый броневой пояс и добраться до уязвимых потрохов.

Проблема ещё в том, что крейсера те ещё громадины. И даже пробив броню я не могу быть уверен, что смогу поразить уязвимое место, а не разрежу пополам, допустим, стол в капитанской каюте или парадный сервиз в шкафу. Поэтому я заранее целю туда, где по словам комиссара Зименко, должны находиться пороховые погреба. Эти крейсера с самого начала стояли костями в горле любого плана, придуманного Николаем, и он успел собрать самые разнообразные сведения о них, в том числе частичную схему внутренних помещений.

Первая попытка пропадает втуне. Дыру в броневом поясе я прожёг, рубиновый луч проник внутрь, но, судя по всему, не задел ничего критически важного. Смещаю прицел, стараюсь удерживать примерно на одном месте компенсируя ускоряющееся движение крейсера.

Взрыв! Заднюю часть стальной черепахи побрасывает в воздух. Бронированный пояс лопается как обруч от бочки. Толстый металл раскрывается будто цветок и изнутри вырывается сноп дыма и пламени. Корабль островитян ещё остаётся на плаву и даже продолжает двигаться, но вода уже хлынула внутрь и заранее понятно, что эту битву за живучесть команде крейсера не выиграть.

Скорее, пока ещё остаются драгоценные секунды работы магопистоля, перевожу его на второй корабль. По моим подсчётам оставались ещё две или три секунды. Времени лишь на одну-единственную попытку и то не ясно успею ли я прожечь броневой пояс второго крейсера или нет.

Однако капитан второго корабля явно запаниковал, видя гибель первого судна и приказал расстрелять меня из пушек в упор, не дожидаясь пока судно хотя бы отойдёт прочь от пирса. Броневые заслонки открылись, выпуская толстые пушечные стволы. Я радостно усмехаюсь – вы сами облегчили мне работу! На последних секундах работы магопистоля провожу криво прыгающую линию по высовывающимся из броневого пояса пушкам мгновенно раскаляя стволы, калеча канониров, поджигая запасы пороха. Вслед за рубиновым лучом следует череда взрывов. Не настолько больших чтобы расколоть и второй корабль тоже или хотя бы необратимо повредить его, но минимум одна пушечная галерея полностью выведена из строя, а внутри крейсера разгорается пожар.

Время работы магопистоля заканчивается. Вкладываю пышущее жаром оружие в огнеупорную кобуру и снимаю с рук толстые перчатки. Вижу, как струсивший капитан второго крейсера уводит его всё дальше в море. Пожар на борту продолжает разгораться. Капитан решил уйти в открытое море, покинув сделавшуюся разом столь негостеприимной к островным соседям гавань. Но стоит горящему крейсеру только оказаться в досягаемости стационарных орудий защищающих вход в гавань морских бастионов, как те немедленно открывают огонь и уже на третьем выстреле достигают первого попадания и второго уже на пятом. Двух попаданий и без того пострадавшему крейсеру хватает, что называется, с головой, он разламывается и тонет. Я вижу, как над морскими бастионами поднимается красный флаг свидетельствуя о том, что у Зименко получилось их захватить.

Перевожу взгляд на первый крейсер и вижу, что тот выбросился на берег подойдя максимально близко к суше, игнорируя пирс, пока днище корабля не село мель. Учитывая сколько он уже успел набрать воды, пожалуй, правильное решение.

Мои действия с магопистолем ошеломили оставшихся на пирсе солдат дав возможность бойцам чуть ли не спокойным шагом подойти к тем и разоружить их без особого труда. Своими глаза видя бесславную гибель двух могучих крейсеров оставленные прикрывать отход островитяне практически не сопротивлялись. Разве только их офицер попробовал взбрыкнуть, попытался создать водяной хлыст, но получил в зубы, обмяк и вскоре присоединился к своим подчинённым.

Я поднимаюсь от тела отважного бомбометателя. Прикрывая меня, боец собрал несколько пуль. Всё бы ничего, могучий организм молодого чистокровного орка мог справился с не слишком серьёзными ранами. Но одна пуля попала прямо в сердце и здесь я бессилен. Спи спокойно отважный сын трудового народа. Ты сполна исполнил свой долг и теперь мы, живущие, должны сделать всё, чтобы твой подвиг не остался напрасным.

Моряки из выбросившегося на берег крейсера за это время успели высадиться в количестве нескольких десятков человек и заняли оборону вокруг своего умирающего стального левиафана, внутри которого что-то ещё догорало и взрывалось.

Мой отряд занял позиции напротив моряков, но в бой никто не вступал.И они и мы ждали известий из города -получилось ли блокировать стражников и войска интервентов в казармах или они вырвались и сейчас добивают последние остатки Зименской армии?

Кроме того, было ничего неизвестно о том смогла ли Коробейникова разобраться с самыми опасными аристократами. Или же те пережили внезапное нападение и сейчас в очередной раз демонстрировали, что сильный и опытный боевой маг до сих пор, несмотря на все успехи механики и оружейного дела, остаётся доминирующей силой на любом поле боя?

В городе, в нескольких местах, полыхали пожары. Звуки перестрелки постепенно затихали, да и новых взрывов уже какое-то время не было слышно. Земляного голема, к счастью, нигде не было видно и это очень хорошо. Очень неудобный противник если у вас нет собственной артиллерии или боевых магов способных её заменить.

Необъявленное перемирие с высадившимися на берег моряками продолжалось до появления в порту дополнительных бойцов комиссара Зименко. Завидев их, я радостно замахал красным флагом. Зажатые между двумя нашими отрядами моряки ещё какое-то время показывали готовность сопротивляться, однако не открывая огня. Но когда сразу несколько фей взлетели, заняли крышу здания трёхэтажной администрации порта и сбросили оттуда лестницу чтобы могли подняться бомбометатели с запасом бомб, белоголовые решили сдаться. И правильно, иначе бы их забросали сверху бомбами. Правда потом я узнал, что бомбы у бойцов давно закончились и они демонстративно лезли по лестнице с сумкой полной камней чтобы со стороны выглядело будто у них ещё полно ручных бомб и гранат. Но ведь сработало!

До позднего вечера бойцы Зименнко и инициативные горожане чистили город от спрятавшихся белоголовых, сбежавших аристократов из конклава благородных домов и их самых ярых прихвостней, отметившихся во время периода оккупации.

Глык поймал пулю в руку, и я его лечил. Точнее, как лечил, вскрыл, вытащил застрявшую в зелёном мясе пулю, прочистил рану и закрыл. Остальное должна будет сделать хвалённая орчья регенерация. Уже через несколько дней бывший старший мастер и думать забудет о ране.

Коробейникова не пострадала, хотя это как раз её отряд шёл брать того мощного мага земли, вызвавшего земляного голема. Уровень ещё не архимага, но где-то уже не так чтобы слишком далеко. Застать благородного врасплох получилось лишь частично. Отрезанный от библиотеки и запаса мощных алхимических допингов он, однако, сумел собрать голема, но сохранить управление не сумел. Взбесившееся магическое создание первым делом раздавило в лепёшку своего создателя, а потом пошло крушить всё, что под его каменно-земляную руку только попадалось. Чтобы не дать разрушить город, голема пришлось сначала выманивать, а потом уже подрывать бомбами, как я и предположил, сначала оторвав ему ноги и после уже спокойно добив. Но всю родовую усадьбу создавшего его мага голем успел разрушить, оставив после себя одни руины.

Остальные мои люди – рабочие с канатного завода Боря и Дюха, а кроме них Ефим – бывший инженер и, по моей задумке, будущий управляющий этого самого завода, отделались лишь новыми царапинами и синяками.