Магия калибра 7.62

Глава 26

Нет, положительно, серьезные разговоры в ресторанах мне нравятся куда больше, чем встреча в бывшем доме князя Кочубея, где с конца прошлого века квартирует штаб-квартира и дом Главноуправляющего Третьего отделения. И к семидесятым годам нынешнего просвещенного века двадцатого от мрачного флера своей репутации заведение так и не избавилось. Вполне заслуженно, на мой взгляд.

— А знают канцеляристы толк в недвижке! — Усмехнулся я.

— Чего? — Моментально среагировал жадный до всего нового и интересного Кот с переднего сидения «Каприса».

— Я тебе историю расскажу, — пообещал я. — Про бизнес-схему одного сетевого ресторана быстрого питания. У него еще, по слухам, эмблема выглядит «каком к верху». Так вот, ребятки уже почти век открывают свои заведения, продавая разрезанную булку с котлетой внутри за бешенные баб…Барыши. Однако основное их вложение вовсе не в «говяжью котлету», которая на деле вообще непонятно что из себя представляет, а в недвижимость. Управляющей компании и выгодополучателям на букву «М» принадлежит огромное количество недвижимости на самых «золотых» местах по всему миру!

Кот задумался. Как всегда основательный Винни, не отвлекаясь от дороги, поинтересовался:

— А у нас чего нет их?

— Так надежа-государь погнал метлой поганой, когда узнал из чего делают ту самую «говяжью котлету»[48].

На секунду в салоне повисла тишина.

— Ты это сейчас вообще к чему, Санни?

— Да вот прикидываю, что этот домишко в свое время тоже был неплохим вложением капитала.

Вот тут уж здоровяк не выдержал, и обернулся ко мне.

— Ты сейчас об ЭТОМ думаешь?

«Да нервничаю я, дурень! Вот и все!», — возопил мой мозг, но выдержка не дала возможности этой мысли покинуть пределы черепной коробки. Командир ведь всегда должен вселять в своих бойцов уверенность в завтрашнем дне!

— Нет, конечно, Вить, — честно пожал плечами я. — Просто меня не так часто на головоМойку сюда вызывают. Вот и пытаюсь отвлечься.

Букву «М» в данном случае я выделил вовсе не зря, намекая, что здание находится по адресу набережная Мойки, 16. Однако Винни даже не улыбнулся каламбуру. Лишь крепче стиснул руль.

— Ха, да ты же всем им покажешь, а?!

Кот, как всегда, унывать не умел органически. За что и любим, наверное! В хорошем смысле этого слова. ЗДЕСЬ до «плохого» еще не додумались повсеместно, хотя среди аристократии уже подобное активно практиковалось. Голубая кровь, чего уж тут. Не поголовно, конечно, но любовью к маленьким собачкам здесь пылали отнюдь не только дамы. Причем здесь мелкие чихуахуеныши и ежи с ними? Да просто рассказывал «старому» за рюмочкой чая как-то приятель-историк, что корнями любовь к мелким меховым аксессуарам восходит к эпохе Возрождения. Тогда французские знатные леди начали экспериментировать с альтернативными сексуальными развлечениями. У особо рьяных охотниц за новыми ощущениями после подобного мышцы сфинктера теряли естественный тонус. Сейчас бы последовавшую за тем проблему назвали ученым словом «метеоризм». Тогда, наверное, был придуман куда более куртуазный термин. Так вот иные леди брали с собой собачку для того, чтобы всегда иметь возможность списать на нее конфуз.

Байка, наверное, вот только подобные миниатюрные создания действительно нередки в изящных ручонках отпрысков благородных семейств.

Выводы основываясь только на любви к животным делать я бы остерегся, но мозг реально требует хоть какой-то работы, чтобы не слишком нервничать перед предстоящей встречей с людьми, вполне способными быстренько изъять из оборота не только меня, но и всех близких и дорогих мне людей. За последних я переживал больше. Свое Я уже получил. Лет-то мне в сумме сколько уж? Хотя, как же однажды и заявил на прямой вопрос Изгою «А не проще ли нам тебя такого умного просто убрать?», пожить-то все-таки хочется!

А то ведь всякая там законность с прочими правами и свободами перестанут иметь хоть какое-то значение, едва я пересеку порог красивого трехэтажного здания, что уже вполне можно было разглядеть через слегка приоткрытое окно авто. По иронии судьбы неподалеку от него в мире том располагалась кофейня, где «старик» нередко медитировал над чашечкой совершенно замечательного кофе. А потому и историю сего славного заведения знал неплохо. Так что имел я все основания полагать нынешнюю довольно мрачную репутацию «Тройки» вполне оправданной.

Мда, хотелось бы мне здесь побывать на экскурсии… Красиво должно быть. А то ведь с того момента, как меня взяли на входе в вежливую «коробочку» три вахмистра, в которых без труда опознавались спецы по захвату, мое сознание переключилось в боевой режим. Хотя у меня даже оружие не отобрали, честно предъявленное на КПП, мозг сейчас отмечал не обилие и искусность лепнины, а так же красоту зеленых насаждений. Вся обстановка расценивалась с точки зрения чисто утилитарной — поможет выжить или нет. И пусть неспешно вышагивая по просторной центральной лестнице я прекрасно понимал, что сделать в случае осложнений я смогу довольно немного. Нет, из особняка-то я, скорее всего, подобно героям низкопробных боевиков, все-таки выберусь. Вот только режиссеры никогда не задаются вопросом «А дальше-то что?». Это человек непосвященный плохо понимает в КАКУЮ машину его затягивает. Ей не нужно есть, спать, отдыхать и восстанавливать силы. У нее не бывает нервных срывов и количество ошибок нивелируется количеством же предпринятых попыток. Простая математика. Как-то даже сослуживец, получивший по возращению из-за «речки», неплохие погоны в советской милиции рассказывал, что средний уровень сотрудника гораздо ниже, чем у преступника. Да и мотивация ниже значительно. Вся сила в стоящей у каждого служителя закона за спиной государственном аппарате. Поэтому в большинстве случаев злодей все же попадается. Рано или поздно. А уж откупится он, застрелится или еще чего, так то и проблемы вовсе не сыскарей.

— Так, все! Стоп машина. — Негромко пробормотал я себе под нос, даже на секунду остановившись. — Вечером хоть башкой о стену бейся, а сейчас собрался!

Привычный секундный аутотренинг в который раз помог обуздать даже юношеские наполненное по самую маковку различными гормонами юношеское тело.

Дыхание выровнялось. Мысли обрели безмятежность водной глади в штиль. А перед моим внутренним взором вновь засияло ласковое солнышко. Мне хорошо и спокойно…

Сорока секунд до указанного одним из вахмистров зала для переговоров мне вполне хватило на небольшую медитацию.

Поэтому к гостеприимно распахнутой двери я подходил уже «на чиле, на расслабоне». Что бы эти слова не значили.

Нежданчик. Вот уж кого я здесь увидеть не ожидал, так это старика-Громова. Хотя «деда» нашей Наташки, конечно, внушал. От сухопарой, прямой словно жердь, фигуры шло просто физическое ощущение силы. Интересный старикан. Двое других обитателей конференц-зала личностями были знакомыми. Так чего бы и не поприветствовать?

— Здраааастииии!.. — Вполне вежливо протянул я.

Ну вот, я им, значит, наше с кисточкой, а они меня только парой кивков и удостоили.

А вот Громов удивил:

— И вам здраааасти! — Протянул он, при этом ни на секунду не сняв маску вечной скуки со своего лица.

Судя по вытянувшейся физиономии Фрица, удивил дедок не только меня. По Карееву же вообще двойной удар пришелся. Не привык он к такому поведению ЭТИХ людей.

Я же откровенно наслаждался моментом. Вроде как мстил за свою недавнюю нервозность. Кстати, руку готов дать на отсечение (чью-нибудь!), глава Рода ситуацией наслаждается не меньше меня.

Доведем ситуацию до абсурда? Да пожалуйста!

— Господа, прошу к столу. — Серьезным тоном предложил я, кивнув в сторону означенной мной мебели.

Сам же тоже чиниться не стал, заняв место в его главе.

Нет, если меня и вынесут отсюда вперед ногами, то последняя гастроль удалась на славу! И пусть широкая общественность о ней никогда и не узнает, но камни будут помнить об этом до тех пор, пока стоит дом.

Блин, что за фигню я несу?! Пусть даже и мысленно!

Кажется, остальные задавались тем же вопросом.

— Кхм, пожалуй начнем, — предложил Фриц, таки не ставший устраивать разборок из-за места — не по чину, наверное. — Предмет сегодняшнего обсуждения: ваши, Александр предположения.

— Какие из них, Христафор Милорадович? Я вам не один десяток аналитических записок написал.

— Банковский и промышленный капитал, а так же связь первого с бомбистами и народным движением.

— Вы серьезно? — Только и уточнил я. — Хм, тогда, полагаю, вы таки обратили внимания на те моменты, что я просил.

Серьезный кивок.

— Хорошо, с какого момента начать? — Пожимаю плечами.

Надо так надо. Чего бы и не повториться?

— С самых общих определений. Потом я перейду к результатам своей проверки.

— Итак, все о чем я говорю лишь мой выкладки и попытка определиться cui prodest, дабы найти is fecit[49]. Доказательств никаких. Поэтому расскажу небольшую сказку. Ссуда под процент, равно как и организации, предоставляющие подобные услуги, появились несколько столетий назад. Однако довольно быстро перед ростовщиками встал вопрос — кому эти деньги дать. Ведь у простых людей было не с чего возвращать такой займ, да и не заработаешь на них, а те что повыше в иерархической цепочке, еще и поумнее — отказываются от подобных «даров». Лица свои благородные воротят. Так как дать денег сэру А, чтобы он вернул позже их с процентами, если он привык жить своими силами? Да и сэр Б денег не берет! Ответ нашелся довольно быстро — нужно, чтобы между ними возник конфликт. Война — удовольствие дорогое. Золото в ней как патроны — самое оптимальное количество: «маловато, но больше не упереть!». Итак, разжигаем конфликт, и «кормим» обе стороны. Стоит отметить, что эти, назовем их финансисты, не испытывали привязанности ни к одной стране, а зачастую были членами межнациональных структур — Орденов, союзов и прочих таких организаций. Естественно, развитие идеи привело к тому, что самым лучшим «кормчим» является война между государствами. Переходим к cui prodest. Для этого решим простую задачу: как сделать максимально комфортными условия для заработка на проценте по всей планете? Естественно, в идеальной ситуации.

Я сделал паузу, потянувшись за графином. Пить захотелось. Бывает.

Публика оказалось благодарной. Со своим мнением никто не лез, так что пришлось отвечать на поставленный вопрос мне же:

— Раздробить крупные объединения. Создать лоскутное одеяло мелких государств, не способное без надстройки в виде международного капитала к самостоятельному развитию. По банальной причине: отсутствие внутренних рынков сбыта в достаточном количестве. Итак, имеем кучу «карликов» с территориальными претензиями всех ко всем. Дальше следует такая штука как углубление труда и включение стран в единые технологические цепочки…

Громов, как владелец заводов, газет, пароходов, поднял брови.

Пришлось раскрыть мысль подробнее:

— Вы планируете производить автомобили. Можно собирать их полностью самостоятельно из собственных же запчастей. Однако они будут уступать в цене образцам, для которых шасси вы закупите во Франции, двигатель в Германии, а электрику в какой-нибудь из азиатских стран. То есть, полностью ваши авто будут неконкурентоспособны на международном рынке, а продавать только «своим» — не окупится содержание заводов. Нет заводов — отмирает станкостроение и другие высокотехнологические отрасли. Итог неприятен: вы гоните в другие страны, сумевшие сохранить промышленный потенциал, фактически сырье. А вот основную прибыль в виде надбавочной стоимости получит конечное звено цепочки. У вас же остается лишь отверточное производство. Обираете готовый товар вы из иностранных запчастей. Возможно, вы уже сталкивались с таким чудным измышлением западной мысли, как «глобализм»?

Все трое слушателей согласно склонили головы. Вообще-то просто кивнули еле заметно. Но все же приятно думать, что перед тобой аристократы все-таки «склонились».

— Так вот это не про отсутствие границ, а как раз про их множество, но про свободное движение между ними товаров, услуг и, конечно, капиталов. Таким образом тот, у кого продукция последнего передела, получает всю прибыль. Итак, фиксируем. Факт один: международному капиталу не выгодно существование многонациональных… Да любых империй, имеющих значительный внутренний рынок, военную мощь для его защиты и, конечно, умеющую своими силами решать конфликты на своей территории, а так же «работать» с соседями без привлечения процентных средств. Факт два: поправьте меня, но значительная часть аристократии сегодня имеет множество родственных связей с заграничными Родами, но слишком мало власти и почета на родине, а так же возможностей для исправления ситуации. Да и дети учатся там, капиталы в зарубежных ценных бумагах. Верно?

Тишина. Пока все молчат. Ну что ж, тогда продолжу я:

— В противовес им выступает капитал промышленный, — склоняю голову в сторону Громова и Кареева, который хоть и Изгой, но все же его род владеет далеко не одним серьезным производством. — Тут ситуация иная совершенно. Им тоже абсолютно плевать на обычных жителей империи (согласитесь, рабочие условия нынче и вправду довольно непривлекательны!), но вот стране они не враги. Причин несколько: жесткая локализация в виде привязки к конкретному месту, и вопросы владения собственностью. Грубо говоря, только императорские полки отделяют их от просьбы «зарубежных партнеров» поделиться чем-нибудь ценным. Либо опуститься ниже в технологической цепочке, теряя при этом прибыль. Не говоря уже о внутреннем рынке, который тем больше, чем сильнее и крупнее страна! Тут больше добавить нечего.

Я вскочил с кресла, и энергично прошелся по комнате. Есть у меня такая привычка в минуты задумчивости.

— Вы не возражаете? — Спохватился я.

Все-таки попрание устоев должно иметь четкие пределы.

— Не отказывайте себе! — За всех ответил Фриц.

— Теперь переходим к рабочим стачкам и бомбистам. Вновь сформулируем условия задачи. Дано: террористы и заводилы беспорядков на производствах, как правило, имеют финансирования. Конкретные пути доставки денег пока не берем в расчет. Итак, какой капитал становится спонсором бесчинств таких… Граждан?

— Но ведь согласно новомодным учениям, международные капиталисты — класс эксплуататоров. — Подал голос Громов. — Это получается, что берут они деньги у тех, с кем сами же и борются?

— Станислав Матвеевич, да рядовому революционеру вообще все равно, кто оплатил его винтовку и тельняшку. А вот у лидеров, которые помимо борьбы революционной, есть еще и борьба внутривидовая, а так же политические амбиции… Тут мы возвращаемся к истории про сэра А и сэра Б. Нужно такому деятелю для укрепления позиций провести стачку, а ему в ответ: «Деньги выделим, но вы, взамен, проведете ее вот здесь!». Ему же вообще все равно, нужен сам факт. А уж потом, когда будут снесены эксплуататорские классы, долги можно вообще не отдавать! «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем»…

Ну вот, уж «Интернационал» пою. Мда.

— Вас понял. — Заверил Громов и погрузился в размышления.

Ему никто не мешал. Кареев наслаждался видами на Мойку, а Фриц рассматривал собственные сложенные в пирамидку пальцы.

— Общая концепция ясна. Я так понимаю, что это, как говорят наши английские партнеры, бэкграунд, верно? Александр Сергеевич, какие данные должен был уточнить для вас Христафор Милорадович?

— Вы знаете, что в последнее время у нас чуть ли не полыхает Баку? Что ни день — диверсия, либо стачка на очередном нефтяном объекте. Вот я и задался вопросом, в каком случае подобные события приводят к выходу из строя мощностей, а в каких нет. Для сравнения предложил взять пару наших производств и объектов братьев Нобель, например.

Дураки долго не живут. И уж точно почти век не правят одним из самых сильных Родов империи.

— И вы провели проверку? — Старик резко обернулся к Фрицу.

— Да, — просто кивнул тот. — Не только производства братьев Нобель, но и других предприятий с высокой долей в уставе «международного» капитала.

— И каков вывод?

— Народные волнения на этих объектах ни разу не приводили к остановке производственного цикла. В отличие от компаний имперских…

Старик кивнул, принимая новую информацию.

— Нашими коллегами разработан перечень рекомендаций по модернизации производств и снижении социального недовольства на оных. Пока мы планируем провести их пробное внедрение на предприятиях семьи Кареевых. С предоставлением отчета императору лично.

Громов вновь кивнул. Он прекрасно понимал, что сказанное — лишь обозначение отправной точки. Путь мы только ищем. Однако и помочь смысл имеет — нынешняя система уже трещит по швам, так почему бы не оказаться в рядах бенефициаров мира будущего?

— Ассоциация трудящихся будет счастлива! — Криво ухмыльнулся он.

— Полагаете? — Улыбнулся вполне искренне я. — Сui prodest — мы разобрались. Вопрос за тем кто is fecit.

— У вас есть доказательства?

— Прямых нет. — Блеснул моноклем Христафор Милорадович. — Но и сомнений тоже. Заказ на недавнюю силовую акцию, в результате которой пострадала мастерская Александра, оплачена господином Карлом Фридриховичем Бергом. Не прямо. конечно, но цепочка видится вполне явно.

— Ну кому нужно, чтобы кто-то ДЕЙСТВИТЕЛЬНО боролся за права рабочих, а не осваивал бюджеты и иностранные подачки?! Да и с приходом конкурентов недолго и «кормовую базу» потерять!.

Станислав Матвеевич в моих пояснениях не нуждался. Однако же вежливо кивнул, благодаря за «разъяснения».

— Так понимаю, инкриминировать данному господину пока нечего?

Фриц второй раз за день (немыслимо!) продемонстрировал свою улыбку!

— Мне — нечего! Но что мешает одному разобиженному уничтожением мастерской молодому человеку нанести «визит вежливости»?

— Собираетесь поставить окончательную точку в этой истории?

— Зачем же? — Вполне натурально удивился я. — У нас через месяц намечается оооочень интересная встреча. И я обещаю, что господин Берг будет ее участником!