Магия калибра 7.62

Глава 14

Брат справился на удивление быстро. Через каких-то двадцать пять минут около нас уже суетились люди в белом, что при той чиновничье-полицейской панике, что костром в сухой тайге разгоралась с той стороны здания (как же, несколько родовитых полегло, да и самому губернатору едва тапочки цвета врачебных халатов не выписали!) можно считать вполне соответствующим канону «одна нога здесь, другая там» результатом. Конечно, скоро здесь появятся сухие и скучные профессионалы, которые начнут по крупинкам перерывать «песочницу» места преступления и, скорее всего, зачинщиков переполоха рано или поздно найдут. А пока в оцепление встали все, кого смогли экстренно собрать. И первый удар братии, что привыкла наказывать невиновных и награждать непричастных, придется именно на них. А попиариться, или как здесь принято говорить, покичиться, на таком резонансном деле захотят очень многие.

Первым приятным сюрпризом оказалось то, что серьезных травм никто из нас умудрился не получить. Вторым — воссоединение Аннушки с родителями в карете скорой помощи. Отцу ее здорово досталось, но выкарабкаться должен, а вот матушка отделалась легким испугом и короткую, но яркую истерику позволила себе только когда рисунок красного креста, нанесенный на белый металл двери микроавтобуса РАФ, исчез за поворотом. И как же быстро она взял себя в руки, едва увидела дочку! Стальная женщина. Уважаю ли ее решение остаться с мужем в кафе — вопрос, но… Стальная. Третья приятная встреча произошла едва у меня освободилась минутка, чтобы проверить как дела у нашей спасенной аристократки, возле которой собрался консилиум аж из трех врачей, с умным видом рассуждающих о том, как правильнее перебинтовать пустяковую царапину на ноге, дабы «сохранить более надобного госпожа боли не терпела», да «эстетичнее выглядело». Цирк с конями, в общем. Целыми тремя. А вот четвертый «крестоносец», оказался мгновенно оттерт всячески демонстрирующими верноподданнические чувства коллегами.

— Здравствуйте, Станислав Иванович! — Бодро поприветствовал я «Пилюлькина», что и меня на ноги поставил в свое время после ножевого.

Нормальный дядька. Не раз приходил проведать, как я там поживаю. А вот приветствие, судя по трем злым взглядам, получилось бодрым неуместно. А что мне теперь, скорбеть, что ли? Я выжил, семья — тоже. Все прекрасно! Да и адреналин, опять же… Чудить слегка заставляет.

— Александр… — Тут же улыбнулся повелитель трубки клистирной и прочих эндоскопов. — То есть, прошу прощения, Санни! Как ваше здоровье?

— Если вы про брюхо, то вполне и вполне! — усмехнулся я, успев по пути подмигнуть Громовой, чем заслужил еще несколько грозных взглядов комнатных собачек, что готовы облаять любого бойцовского пса… Если уверены, что хозяин рядом и защитит от последствий. — А так, легкие порезы…

— А чего ж не обработали? — вполне искренне поинтересовался Кобылкин, бросив на коллег презрительный взгляд.

— Да когда ж тут? — искренне интересуюсь я. — Ее Сиятельству же бантик ровно повязать не могут, а тут какой-то я…

Ее Сиятельство презрительно фыркнула, чем заставила кое-кого явственно поежиться. Хотели продемонстрировать себя во всей красе. Вот мы мол, какие тут все в белом… А оказались в дерьме по уши.

— Дай посмотрю, — подтолкнул меня к трубе ограждения небольшого палисадника «Пилюлькин». — Так где-то у меня тут были…

— Не трудитесь! — Заточенный до остроты бритвенного станка нож появился в моих руках словно из воздуха.

Любил у нас ротный такие штуки. Вроде бы и видишь пустые ладони, а через миг чувствуешь остро заточенную сталь у горла. Естественно, всякими «приемчиками, епта», я свой жест обрамлять не стал, но и так неплохо вышло.

А вот док за рукоять уж больно привычно взялся. И полоснул, разрезая рубашку, очень уж уверенно. А боевой, хоть и невеликих размеров, нож все-таки не совсем скальпель.

— Да тут ничего страшного. — Прокомментировал увиденное он.

Страшное там или нет, а все ж таки минут десять на обработку ран он потратил.

— Довольно! — раздалась резкая как удар хлыста команда.

Ого, а наша «громкая» девочка, оказывается и голос имеет. Командный, ага. Однако разглядев, что послужило причиной сиятельного гнева, я не мог не признать, что возмущаться она право имеет.

— Да уж… — Только и крякнул док, глядя на представшую перед ним картину.

А троица, «многоуважаемая» всеми присутствующими разом настолько, что «ввиду мы имели» каждого из них, нервно переглянулась… Все-таки за пятнадцать минут так и не наложить повязку, это… Надо уметь. Хорошо, что Кобылкин успел до их появления справится с самыми неприятными последствиями взрывов.

— Прошу прощения, — вполне мирно спросила раба божья Наталья, уже совсем другим взглядом глядя в сторону Кобылкина. — А вы…

— Станислав Иванович, к вашим услугам!

Вот что значит профессионал. Отрекомендовался док уже на ходу. Не менее «волшебным» образом, чем давеча клинок в руке моей, его ладони теперь сжимали бинты и какие-то пузырьки. Откуда он их выхватил — непонятно! На то, чтобы закончить работу ушло минуты полторы.

— Да кто ж так делает!.. — Попытался «возникнуть» один из оттертых от княжеской тушки засранцев, но мигом заткнулся под прицелом совсем уж неприятно сверкнувших голубых глаз.

Вот не чурался я в той жизни литературы. А в «гостях у хозяина» даже и дамскими романчиками не брезговал. Не слишком богатая вне воли библиотека. И выражение «огонь в ее глазах» встречал неоднократно, неизменно относя его к авторскому вымыслу, когда очередной писатель пытался красиво объяснить, что кое у кого зачесалось как у кролика морда (Груб? Я груб?! Да это все реакция на стресс!). Здесь же в глазах был лед. Натурально обжигающий. Белки словно застыли, покрывшись легкой льдинкой.

— Кхм-кхм, — прокашлялся я, не без удовольствия наблюдая за сжавшейся в ожидании княжьего гнева троицей. — Я, конечно, не эксперт, но не хватит ли сегодня жертв и разрушений, а, Наташ?

Две ледяные бездны уставились на меня, но уже через три секунды наваждение спало.

— Водница, — уважительно покачал головой Кобылкин. — Никак не меньше пятой ступени…

— … Четвертой! — только и фыркнула спасенная нами девушка, гордо тряхнув копной светлых волос.

— Тогда тем более! — Еще более уважительно, но с уже заметной долей юмора, подытожил «Пилюлькин».

— А какого, собственно, хрена? — крайне куртуазно поинтересовался я у нашей девицы.

В маленьком дворике от неожиданности, казалось, и птички бы застыли в полете, если бы не повезло им стать свидетелям моего обращения к аристократке одного из первых родов империи. Ничего-ничего. Маг, значит воин! Поизучал я тут кое-чего после встречи с умницей и красавицей Алиной. Тренируют и «обкатывают» магов в войсках, не делая исключений и скидок на голубизну крови. Стратегический ресурс, как ни как. И никто не станет, кроме близких по духу нашей съежившейся и с*****шейся отсюда в ужасе как-то незаметно для всех остальных троице, создавать особые условия для девчушки, какой бы там Светлостью она не была. Нет, желающие ради будущих преференций и внимания княжеского, может, и найдутся, да вот только Третье отделение личной Е.И.В канцелярии очень огорчается, когда кто-то пытается помешать подготовке бойца, способного в одиночку заменить минометную батарею… Или полный залп тяжелого крейсера, если мы говорим о маге четвертой ступени. А там где мотают портянки и спят с оружием в руках ты либо очень быстро забываешь о своем величии, либо становишься изгоем. Уж я-то знаю… К нам в роту и «золотая молодежь» попадала вопреки расхожему мнению. Кое-кто из них действительно становился неплохим трудягой войны, а кто-то… Даже вспоминать не хочется. Скажу лишь, что только на моей памяти двое особо «неуживчивых», чье неумение выполнять приказы для остальных могло кончиться очень и очень грустно, стали жертвами «неизвестных снайперов». Удивительно, но в тех случаях никто кроме «неудачников» от действий таинственных злодеев не пострадал.

В общем, не вышло у собравшейся здесь компании меня укоряющими взглядами приструнить. И не такие словечки наша аристократка знать должна.

— Наташенька, милая моя, — задушевно шепчу я, незаметно отдергивая назад руку, которой мне очень хотелось взять кое-кого за подбородок и заставить посмотреть мне в глаза (перебор будет, однако!). — Скажи мне, чадо Великого рода, а где твоя охрана. Какого, прости меня, хрена, здесь до сих пор нет гвардейцев и прочих лакеев? Объяснишь?

— Я…

— …Угу…

— Сумочку… Там… Потеряла!

Понятно, не идти же внутрь, да и оцеплено все.

— То есть, — вкрадчиво поинтересовался я. — Род еще не в курсе?..

Обвожу суетящихся людей рукой, буз слов объясняя свою мысль.

Удрученно мотает головой.

— Яяяясно… — А что тут еще сказать? — И каковы же твои дествия… В этом случае?

— Я обязана известить род, передать…

— И?..

Девушка отводит взгляд.

— Мой фон… Там остался.

Ого, дорогой артефакт, не «мобильник», конечно, чтобы под этим словом не имел ввиду «старый», но все же…

— А головой подумать? — Спрашиваю я, каждое слово сопровождая мягким касанием подушечкой своего указательного пальца центра лба пригорюнившейся Громовой (а вот когда еще доведется так над аристо поиздеваться, но пора заканчивать, а то матушка вон уже за сердце хватается, да и брательник чуток побледнел!).

— А что я?.. — словно и не обратила на мою вольность девушка.

— Те-ле-фон а-вто-мат! — буквально по слогам припечатываю я, для верности указывая пальцем в сторону обсуждаемого объекта, что «притаился» в каких-то двадцать метрах от нас. — Вот ни в жизнь не поверю, что у тебя нет номера экстренной связи!

— Откуда ты знаешь?!

— Ло-ги-ка!

Разговор был короток и по-военному четок: «Там-то, не ранена, жду». И правда, уже минут через пятнадцать мы заметили пробивающуюся к нам сквозь толпу пару «догонялок» с соответствующими гербами на дверцах.

Я, «Пилюлькин» и брат к единому мнению пришли единогласно. Маму не спрашивали.

— Уходим. — В слух объявил я очевидное.

— Но… — Начали одновременно Наталья и горячо любимая нами Елена Петровна.

— С ней все будет хорошо, — объясняю я встревоженной маме, которую с другой стороны уже подхватил Лешка. — Видишь?

Теперь «Волги» двадцать третьей модели были уже совсем близко.

— А… — попыталась что-то возразить спасенная нами Громова.

Но ее слушать никто не стал, лишь я на прощание продекламировал бессмертные в мире «том» слова горничной Лизы из комедии «Горе от ума»:

Ах, от господ подалей;

У них беды себе на всякий час готовь,

Минуй нас пуще всех печалей

И барский гнев и барская любовь.

Леха удивленно вскинул брови.

Мама еще раз с укором покачала головой, но строки явно не узнала.

Господин же Кобылкин лишь коротко усмехнулся.

— А могли бы и наградить… — Мечтательно протянул Леха, не забывая следить, чтобы мама проворно перебирала ногами.

— Блажен, кто верует, — только и прокомментировал словами из той же комедии Станислав Иванович. — Тепло ему на свете!

Больше эту тему мы не поднимали, растворяясь в темных волнах толпы, что в сгущающихся сумерках превратилась в однородную бесформенную массу. Слиться с ней — наша главная теперь задача!