Маг, связанный клятвой

Глава 8 НЕОБЫКНОВЕННЫЙ ЦИКЛОП

Мэт не помнил, чтобы он спал в ту ночь и уж тем более ходил куда-нибудь. Но его мозг работал без устали: обращался то к одной, то к другой мысли, притрагивался то к одной, то к другой идее, но не останавливался подолгу ни на одной. В конце концов после такой ночи он должен был бы встать измочаленным, но, к его удивлению, когда Мэт увидел посветлевшее небо на рассвете, он чувствовал себя прекрасно отдохнувшим и был преисполнен жаждой деятельности. Он приписал это маленьким чудесам, которые происходили здесь постоянно и не всегда замечались. С другой стороны, может, эпизод с ангелом не более чем сон. Или такое различие между сном и явью имеет чисто академический интерес? После того, как было покончено с завтраком, состоявшим из великолепной оленины, он обратился к Нарлху:

— Я передумал.

— Ну и что у тебя на уме теперь? — Дракогриф оторвал очередной кусок и начал его жевать.

— Я отправляюсь в самое сердце Ибирии. И со временем собираюсь добраться до замка самого колдуна-короля.

Нарлх чуть не подавился куском мяса и закашлялся. Мэту пришлось вскочить на ноги, потому что от этого кашля его начало подбрасывать, как мячик, на спине зверя. Нарлх сделал глубокий вдох и потом промычал:

— Ты совсем рехнулся?

— Возможно, — согласился Мэт.

Нарлх заглотил кусок и требовательно спросил:

— Нет, скажи, ты хоть имеешь представление, какого черта ты будешь делать в Орлекведрилле?

— Ни малейшего представления, — пожал плечами Мэт. — Но я думаю, что, когда доберусь туда, я уже буду знать.

— Ну конечно, потому что ты туда доберешься в разобранном виде. А может, и в связанном и готовом для камеры пыток, если, конечно, ты везунчик. Король Гордогроссо хорошими пленниками не швыряется, это тебе не раз-два, отрубил голову и все. Он убивает свои жертвы медленно, причиняя им как можно больше страданий. Как он обожает наблюдать за их мучениями!

Мэт вздрогнул, задумался. Потом еще раз представил себе свое будущее и решительно тряхнул головой:

— Ну что ж, я все же попытаю счастья. Слишком много людей пострадает, если я этого не сделаю.

— И очень много монстров, которые начнут страдать, если ты это сделаешь! — Нарлх поднялся на ноги. — Я — пас, Маг! Это слишком опасная затея для любого разумного человека или даже зверя!

— Я и не буду уговаривать тебя. — Мэт старался говорить спокойно. — Я не могу просить кого-либо совершить самоубийство со мной за компанию, тем более если это будет медленная смерть.

— Отлично! Видишь ли, я знаю тут одну прекрасную долинку, ни тебе людей, ни драконов, ни омерзительных колдунов, охотящихся за твоей кровью! Ты — своей дорогой, я — своей! Пока!

— Ни пуха ни пера!

Слова Мэта были обращены к удалявшемуся хвосту дракогрифа. Несколько минут он смотрел ему вслед, потом со вздохом встал на колени, чтобы забросать костер землей. Костер потух. Жаль, что нет заплечного мешка. Мэт взял свои вещи и зашагал вниз по склону, лучи солнца пригревали его спину.

Вообще-то неплохо иметь попутчика, особенно сейчас, когда, несмотря на солнечное тепло, стало вдруг как-то зябко и неуютно. Пришлось обратиться к святому Яго за помощью. В то же мгновение Мэт почувствовал, как его наполняют тепло, уверенность и спокойствие. Он с удивлением заметил, что спокойно думает о смерти: если ему и суждено умереть, то умрет он по крайней мере, сделав все, что в его силах. А эта жизнь не так уж много значит по сравнению с той, последующей. В этом мире он мог бы и не состояться, по уж если он погибнет, то, во всяком случае, попытается сделать это достойно, с пользой для жизни будущей.

Да, надо перейти в иную жизнь, пытаясь стать лучше и чище. Теперь мысль о том, что великомученики автоматически попадали в сонм святых, начала приобретать некоторый смысл.

— С другой стороны, возможно, что и нет никакой будущей жизни, а эту придется закончить так печально, вдалеке от друзей...

Мэт подпрыгнул чуть ли не на десять футов:

— Ой-ей-ей! Это что еще такое?

Тут он понял: у него под локтем торчит огромный нос Нарлха — и вздохнул с облегчением.

— Тебе никогда не говорили, что ты уж очень тихо подкрадываешься?

— Ну уж не как мышка, — парировал дракогриф. — А если ты не можешь вести себя поосторожнее, парень, то быть тебе зажаренным.

— Учту на будущее. — Мэт глянул на зверя. — Помнится, ты собирался отправиться в маленькую симпатичную долинку.

— Ну да, пока я не вспомнил вдруг, что у меня на хвосте по-прежнему висит колдун. Наверное, какое-то время я буду в большей безопасности, если останусь с тобой.

— Кроме того, ты хотел бы отыскать людей, которые обидели тебя?

— Об этом я тоже подумывал. Если мне это удастся, то они наверняка постараются с тобой разделаться, а раз они дурные люди, а ты — нет, вот тогда у меня и были бы все основания поджарить их.

Мэт нахмурился.

— Не строй планов мести, Нарлх. Она может погубить тебя так же, как и их.

— Чего это вдруг ты заделался проповедником? Я, между прочим, знаю это сам! Каждый в Ибирии знает об этом! Попытайся отомстить, и ты тут же окажешься в лапах Зла, а король и его прихвостни — слуги Дьявола! Нет уж, в Ибирии месть делает тебя сразу же добычей темных сил, если только ты не главный колдун.

Мэт нахмурился:

— Тогда почему...

— А потому что я не мщу, а защищаю тебя. — Огромная морда дракона ухмыльнулась. — Дорога впереди длинная... Я разделываюсь с теми, на кого у меня зуб. Чисто сработано?

— Очень чисто, — заметил Мэт с расстановкой, — но не забывай, что твои истинные побуждения могут существенно ослабить твои силы.

— Но только не тогда, когда я действую как представитель Добра. Послушай, а что заставило тебя так резко изменить свое решение?

Мэт сделал глубокий вдох и сказал:

— Ангел.

— Ну ты даешь! — Нарлх начал издавать странные звуки, которые снова перешли в жуткий смех. — Нормально!

— Так и было, — вздохнул Мэт. — И я должен признать, что очень рад такому товарищу, как ты. Но увы, очень вероятно, что нас с тобой может поглотить огонь.

— При условии, что это не адское пламя, — вздрогнув, добавил Нарлх. — С этим колдуном на хвосте скорее всего я кончу тем, что из меня высосут кровь. Но с помощью мага мои шансы растут.

— Да, если только не считать, что я впутываю тебя в гораздо более опасную историю, — заметил Мэт. — Но давай будем оптимистами — может, мои заклинания окажутся достаточно сильными, чтобы они смогли нас быстро прикончить, как говорится, в целях самозащиты.

— Опять ты за свое! Конечно, если ты передумал и решил вернуться, я ничего не имею против.

— Но ты будешь несколько разочарован, а?

— Нет, на самом деле нет. — Дракогриф повернул к нему голову и нахмурился. — А почему ты это сказал?

— Потому что, будь я на твоем месте, я бы разочаровался. — Мэт опустил голову. — Ну ладно, пошли. У нас впереди долгий день.

Они прошагали по дороге всего пару часов, а Нарлх уже начал раздражаться из-за медленного темпа и слетал обратно в лагерь за седлом. Мэт уселся верхом, и дракогриф помчался со скоростью, которая, с его точки зрения, была вполне приемлема. На самом деле и Мэт чувствовал себя совсем неплохо в седле, уже приноровившись сидеть, наклонившись чугь-чуть вперед, чтобы смягчить резкие толчки, когда зверь бежал растянутыми, ленивыми прыжками. Кроме того, важно было поймать необходимый ритм. Может быть, «совсем неплохо» было слишком сильно сказано, потому что походка Нарлха напоминала бег лошади со вставленными в нее пружинами.

— Я так понимаю, если бы мы летели, это было бы гораздо быстрее?

— Да, немного быстрее, — согласился Нарлх. — Но я ненавижу летать. Но если ты настаиваешь...

Мэт засомневался, он вспомнил, как низко над землей они летели в прошлый раз. Но тогда все это происходило на склоне горы, среди нагромождения скал, а сейчас дорога ровная, да и склон не так крут.

— Если ты не возражаешь. Ну совсем чуть-чуть, мне надо бы привыкнуть к ритму на случай, если вдруг нам придется неожиданно взлететь.

— А, ну ладно, — пробурчал дракогриф и пустился бежать. Быстрее-быстрее, крылья широко расправлены... И вот они в воздухе.

Мэт глянул вниз и увидел, как под ними мелькает земля. Но не так уж далеко.

— Ты бы мог подняться еще выше, если надо, да?

— Не беспокойся, — огрызнулся зверь. — Если увижу дерево, я перелечу через него.

Дракогриф повернул голову и посмотрел на небо. Мэт замер от ужаса. Интересно, что произошло бы, окажись то дерево на их пути в данный момент?

— Я... так понимаю, ты предпочитаешь держаться этой высоты, если уж нельзя избежать полета?

— Хо, если уж нельзя избежать... Нормальная высота. — Нарлх повернулся к Мэту и хмуро глянул на него. — А чего ты так нервничаешь? В конце концов, кто из нас летит, а?

— Я! Поэтому будь любезен смотреть на дорогу.

Нарлх бросил быстрый взгляд на небо, потом снова стал смотреть на дорогу, бормоча что-то о людях, которым надо, чтобы все было по-ихнему. Наконец Мэт сдался:

— Ладно, для тренировочного полета достаточно. Теперь ты можешь опуститься обратно.

— Уф, слава Богу! — пробурчал Нарлх. Как только они коснулись земли, дракогриф перешел на галоп. Он напомнил Мэту альбатроса, которому нужно большое пространство для разбега. Приземление было достаточно жестким, но, как решил Мэт, в конце концов так безопаснее, чем полет с Нарлхом.

Уже настал полдень, когда они обнаружили семью беженцев. Отец с трудом толкал тачку, налегая всем телом. Мать несла на руках ребенка, а остальные ребятишки, хныча, брели рядом.

Сердце Мэта сжалось при виде их.

Тут мать увидела Нарлха. Она закричала, и через секунду на дороге осталась стоять только тачка, а вся семья бросилась в придорожные кусты.

— Эй, подождите! Не убегайте! Я — хороший парень! — заорал Нарлх и бросился за ними. Мэт едва успел его остановить:

— Нарлх, может быть, будет лучше, если ты не будешь их преследовать?

— Да при чем тут преследовать? Я просто пытаюсь догнать их!

— Да, конечно. Но для несведущих людей это может выглядеть как преследование. И ты кажешься немного рассерженным.

— Рассерженным? Конечно, я рассержен! А как бы ты себя чувствовал, если каждый раз при встрече с тобой люди разбегаются в разные стороны?

— Мне бы это не понравилось. И мне это действительно не нравится. — Мэт сразу вспомнил пару девчонок в университете, которые были ему небезразличны. — Но поверь, лучше будет, если ты сядешь и подождешь, пока они сами к тебе не подойдут.

Нарлх выпустил когти и затормозил у тачки.

— Тоже скажешь! Я попытаюсь по старинке! — Он сунул морду в кусты. — Ау-ау? Где вы? Выходите! Выходите!

Послышался шум, удалявшийся в глубь кустарника.

— Эй! Кончайте! — выйдя из себя, заорал Нарлх. — Я не собираюсь есть вас за то, что вы кричали!

— Мне кажется, это как раз то, что их и беспокоит. — Мэт соскользнул со спины зверя и вышел на середину дороги. — Эй, народ! У него, конечно, мерзкий характер, но золотое сердце. А я — маг из Меровенса. Мы не причиним вам никакого вреда. Почему бы вам не выйти и не поболтать с нами?

Нарлх смотрел на него, нахмурившись, как будто перед ним ненормальный, но молчал.

Наконец из кустов послышался голос, явно принадлежащий сельскому жителю:

— Если вы хотите причинить нам вред, умоляю, поезжайте дальше.

— Но, похоже, вы очень устали, — запротестовал Мэт. — Я подумал, мы могли бы вас посторожить, пока вы отдохнете.

Ответа не последовало, слышно было только, как в кустах переговариваются. Потом совсем неподалеку от них из зарослей появился отец:

— Добрый вам день.

— Господь с вами, — ответил Мэт. Из кустов раздались многочисленные вздохи и шуршание.

— Если вы произносите имя Господа, — сказал отец, вы должны быть добрым волшебником, если вы вообще волшебник.

— Так оно и есть. — Мэт не упомянул, что сам отец произнес это слово, и не последовало никаких неприятностей. — Но что привело вас на дорогу, хороший человек?

Мужчина тяжело вздохнул, остатки сдержанности покинули его:

— Солдаты, господин. Они грабили соседние хутора неподалеку от нас, ну мы похватали что могли и ушли.

За его спиной раздался плач, крестьянин исчез в кустах и через несколько минут вернулся со своей женой: она вытирала глаза и пыталась улыбнуться.

— Это не ваша забота, господин.

— Да, да, я понимаю, что вам пришлось пережить, — с сочувствием сказал Мэт. — Конечно, тяжко покидать родной дом.

— Это хорошо, что мы так сделали. — Женщина покусывала губы. — С горного склона, когда мы оглянулись назад, было видно, как солдаты поджигали наш хутор. — Она отвернулась и, уткнувшись в плечо мужа, заплакала.

Малыш выглянул из-за ее юбки, а мальчишка постарше подошел к Мэту просто для того, чтобы сообщить:

— Они угнали нашу свинью и овец. И все подожгли!

Женщина зарыдала.

— Ш-ш-ш, дурень. — К ватаге присоединилась сестра. — Своими разговорами ты только вызываешь у мамы слезы!

Мальчик засмущался и замолк. Нарлх засопел. Все повернулись, а испугавшийся малыш приготовился удирать. Сестра поймала его и начал успокаивать.

— Не дразни ребенка, — нахмурился Мэт.

— А я и не дразнил, — огрызнулся Нарлх. — Я просто попытался завязать с ним дружеские отношения.

Слезы высохли мгновенно, и малыш, повернувшись к дракогрифу, уставился па него широко открытыми глазами.

— Его «дружеские», — пояснил Мэт, — не совсем то, к чему привык ты.

— Эй, полегче на поворотах! А то от таких слов может пострадать моя репутация.

— Мне казалось, я ее повышаю!

Старший мальчик сделал нерешительный шаг к зверю, еще шаг и еще.

Нарлх глянул на него поверх своего носа и нарочито отвернулся.

Мальчик вытянул руку и коснулся его бока.

Нарлх даже глазом не моргнул.

Мальчик начал гладить гладкую кожу, постепенно продвигаясь все ближе к голове.

Нарлх повернулся, и его круглый глаз уставился на мальчика. Тот замер. Нарлх фыркнул и снова отвернулся.

Пятилетний малыш просто заверещал от восторга.

Его старший брат сделал еще пару шагов вперед.

Мэт отвел взгляд от игравших в прятки.

— Мне и в голову не приходило, что он на такое способен.

— Он такой огромный, — нервно сказала женщина.

— Да, именно поэтому я и подумал, что мы могли спокойно вас посторожить. Почему бы вам всем не присесть и не перекусить, пока мы вас стережем?

— Да благословит вас Бог, добрый господин. — Женщина неверной походкой направилась к тачке.

— Но я имел в виду, что вы сойдете с дороги, — заметил Мэт, оглядываясь на полоску грязи, как будто там вот-вот должен был появиться тяжелый танк, клацая гусеницами. — Так, на всякий случай.

— Да, да. — Мужчина наклонился, чтобы помочь жене. — Ну, всего несколько шагов, Джуди. Вот так, моя девочка. Вон там полянка, всего пара шагов от дороги. Ну?

Джуди вздохнула и, с трудом выпрямившись, направилась в тень дерева. Муж поддерживал ее.

Раздалось громкое фырканье, за которым последовал восторженный визг. Обеспокоенный Мэт быстро повернулся, Нарлх стоял, высоко задрав нос: смотреть на то, что происходило вокруг его хвоста, он считал ниже своего достоинства. Мэт улыбнулся и снова повернулся к тачке.

Из обрывков разговора ему удалось понять, что солдаты отобрали у семьи и ослика.

Он отогнал тачку с дороги поближе к лесу, где женщина баюкала ребенка. Нарлх, все так же задрав нос, проследовал мимо. Мэту было интересно, действительно ли зверь следил за небом в ожидании атаки с воздуха.

— Да благословит вас Бог, добрый господин! — Теперь на лице женщины появилась настоящая улыбка.

— Спасибо. — Мэт уселся в позе лотоса и заговорил с мужчиной: — Итак, вы направляетесь в Меровенс?

— Да, если только сможем добраться до тех гор! — взволнованно ответил он. — Эти горы кажутся такими близкими, но все время как бы удаляются.

— Просто чистый воздух увеличивает их, и поэтому они кажутся рядом. Пожалуй, вам предстоит еще пара дней пути, пока вы доберетесь до тропы на вершине.

— Вы пришли оттуда? — Глаза мужчины широко открылись.

Мэт кивнул.

— А кроме того, вам следовало бы облегчить поклажу, местами дороги очень круты.

Женщина снова начала покусывать губу, но ее муж быстро сказал:

— Мы не так уж и много взяли с собой. Все, что при нас, это вещи, с которыми мы не могли расстаться, ведь они слишком нам дороги.

У Мэта не укладывалось в голове, как эти семейные пары умудряются набрать так много дорогих им вещей, расставание с которыми совершенно невыносимо. Может быть, просто потому, что оставшихся вещей было гораздо больше.

Мэт встал на ноги:

— Отдыхайте, пока есть возможность, а я пришлю детей.

И он отправился, чтобы шугануть ребятню со спины Нарлха и отправить их к матери. Когда дети убежали на поляну, Мэт пробормотал:

— Никогда не думал, что ты можешь быть так ласков с ребятишками.

— Хм, мне просто показалось, что они очень аппетитно выглядят!

— Да ладно тебе врать-то! Ты веселился точно так же, как и они.

Трескотня крыльев, пожимание плечами.

— Мне всего этого недоставало, когда я сам был неоперившимся юнцом. Ведь любой из нас может попытаться наверстать упущенное, не так ли?

— Более чем согласен. — Мэт оглянулся через плечо: отец резал ветчину. Рот наполнился слюной. — Ух ты, а они... хорошо запаслись.

— А? — Нарлх тоже посмотрел туда и, фыркнув, отвернулся.

— А мне кажется, что это выглядит очень заманчиво!

— Каждому — свое, — последовал ответ зверя.

— Ну и что здесь не по тебе?

— Мало крови.

Мэт ходил по кругу, охраняя покой отдыхавших беженцев. «Нарлх, безусловно, предпочитает, чтобы его еда бегала до последнего момента. Именно это и имеется в виду, когда он говорит, что любит свежатинку». Мэт определил по солнцу, что прошло уже около часа. Он вернулся к беженцам и слегка толкнул отца:

— Солнце уже перевалило за полдень. Вы, наверное, захотите снова отправиться в путь.

— Да, — согласился крестьянин и со вздохом поднялся на ноги. — Джордж! Сесиль! Рампот!

Дети перестали играть в прятки и собрались вокруг отца.

— Да благословит вас Бог за доброту, — улыбнулась женщина, и на глаза навернулись слезы. — Так хорошо знать, что существуют еще души, способные на добрые дела.

— Там, куда вы идете, они будут попадаться все чаще и чаще.

— Я должен верить в это, — со вздохом сказал отец. — У нас нет ни денег, ни фермы. Нам остается уповать только на доброту людей.

— У вас нет денег? — Мэт поднял голову. — Послушайте... может, мы сможем ударить по рукам?

— Ударить по рукам? — Отец сразу же насторожился.

— Да, я остаюсь здесь, а вы сами видите, с едой тут небогато.

— Да, конечно. — Женщина сморгнула вновь навернувшиеся слезы. — Эти солдаты... — До нее вдруг дошло, о чем говорил Мэт. — Вы должны взять у нас немного еды! У нас гораздо больше того, чем надо, чтобы добраться до Меровенса!

— Джуди, — нервничая, заметил отец, — мы же не найдем изобилия, как только пересечем горы...

— Вы совершенно правы, — согласился Мэт. — И я не смогу позволить себе просто так взять у вас еду, она вам еще пригодится. Но я мог бы вам предложить несколько монет Меровенса, тогда вы смогли бы купить себе все, что потребуется. Таким образом вы облегчите свой груз, что очень важно для перехода через горы, а потом еще и избежите неприятностей с порчей продуктов.

На лице отца появился интерес, но Джуди запротестовала:

— Мы не можем взять денег с того, кто был к нам так добр.

— Уверяю вас, вы окажете мне не меньшую услугу, продав немного провианта! Вот, подождите...

Мэт полез в кошелек.

Через несколько минут Мэт и Нарлх уже двигались вниз по склону, а семья удалялась вверх. Теперь в тачке недоставало двух кусков копченой свинины, полбушеля винограда, бутылки домашнего вина, полкруга сыра и буханки хлеба.

— Ты уверен, что тебе хочется все это тащить на себе?

— Ну а что ты собираешься делать, хочешь, чтобы к обеду все это раздавило тебя всмятку? — проворчал Нарлх. — Смотри на вещи реалистично, ладно?

— Я все время пытаюсь...

— Как угодно, — засопел дракогриф. — Но тебе не кажется, что два золотых — это многовато за такое количество провизии?

— Вполне возможно...

— Ты все это мог бы купить за два медяка.

— Это точно, — передернул плечами Мэт. — Но чего стоят эти монеты с портретом Алисанды здесь, в Ибирии?

— Да, и то правда.

— А потом эта семья сможет их потратить на хорошее дело. Купить все самое нужное...

— Самое нужное! За два золотых они смогут купить себе маленькую ферму!

— Да, я думаю, смогут, — согласился Мэт.

До заката солнца они проделали не такой уж большой путь. Во-первых, Нарлх мог нестись и скакать, если возникала необходимость, достаточно быстро, но на небольшие расстояния. А кроме того, путешествовать, долго сидя в седле и приноравливаясь к бегу Нарлха, было утомительно и для самого Мэта. Так что они перешли на обычный для Нарлха шаг, который можно было сравнить с шагом уставшего путника.

Хорошей стороной этого дела было то, что, когда наступил вечер, Мэт не испытывал усталости, по крайней мере не падал с ног. Сил вполне хватало, чтобы раскинуть лагерь и произнести нужные заклинания.

Лучше было бы как можно реже произносить их: каждый раз, когда он творил заклинание, ему казалось, что он зажигает сигнальную лампочку. Если удастся разбить лагерь, не прибегая к волшебству, тем лучше. Мэт нашел дерево с развилкой и воткнул туда конец сломанной ветви.

— И что это должно быть? — поинтересовался Нарлх. — Ловушка для медведя?

— Нет, укрытие для людей. — Мэт показал на небо. — Сегодня ночью может пойти дождь.

— Прекрасно. Давно хотел принять ванну.

— Правда, правда.

— Ладно, делай как знаешь, а я собираюсь поискать что-нибудь на ужин!

— Ты будешь весьма удивлен, когда вернешься и увидишь, что мне удалось сделать, — сказал Мэт.

— Ты хочешь сказать, что у тебя тоже будет ванная? — рявкнул Нарлх и умчался прочь.

Мэт улыбнулся, покачал головой и направился к мешку с провизией. Замечание Нарлха по поводу медвежьей ловушки напомнило ему о проблемах, связанных с возможными ночными посетителями, он имел в виду обычных лесных обитателей. Эх, была бы у него веревка! Но не произносить же заклинание из-за этого — слишком велик риск. Без применения магии он нашел на ближайшем дереве сломанную ветку и водрузил мешок на сук. Ну не так хорошо, как хотелось бы — любой проходящий медведь мог сбросить мешок, а волк с легкостью допрыгнул бы до этого сука, но уж еноты или там барсуки какие-нибудь точно не доберутся.

Потом Мэт принялся срезать ветки. Он накидывал их наклонно — одним концом они упирались в землю, другим — в ветку, вставленную в развилку дерева. Сооружение напоминало чем-то щенячью будку. Мэт отступил немного назад и полюбовался творением рук своих. Теперь можно заняться костром и ужином, но он передумал и решил оглядеть окрестности, пока еще не совсем стемнело. Когда они с Нарлхом присматривали удобное место для лагеря, Мэт обратил внимание на небольшой взгорок. Он бы устроил там лагерь, не будь эта горка такой лысой. Она выглядела как небольшой травянистый холм на вершине горы, ну а Мэт был немного застенчив и не испытывал желания выставлять себя на всеобщее обозрение.

Но такая вершина — удобное место для наблюдения. Он взобрался наверх и огляделся вокруг. Местность по-прежнему оживляли холмы, но лес уже был лиственным. Тут и там виднелись заплатки ферм. Но все фермерские дома были сожжены, сараи и стойла пустовали, а поля под конскими копытами превратились в месиво грязи. Непроизвольно на ум пришли киплинговские стихи:

Но Киплинг писал о солдатах, воевавших с бандитами. Здесь же бандитами были сами солдаты. Мэт отвернулся, пытаясь сохранить хорошее настроение, которое готово было мгновенно улетучиться.

— Послушай! Жестокий зверь! Опусти меня на землю!

Мэт взглянул вверх, вырванный из своих видений.

— Да не виноват я ни в чем! Я бедный странник, ищущий спасения! Освободи меня сию же минуту!

Ответом было разъяренное рычание. Мэт бросился бежать. Он узнал это рычание — Нарлх. Вскоре появился и сам дракогриф. Он двигался навстречу Мэту и тащил в зубах что-то большое. Это что-то извивалось и корчилось. Мэт пригляделся и в сумерках разглядел нечто, похожее на человека.

— Ну это просто возмутительно! Я не имел в виду ничего дурного, поэтому и не... Ой! — Незнакомец задрал голову и увидел Мэта: — Приветствую вас, добрый господин! Не могли бы вы убедить этого зверя отпустить меня?

Мэт стоял в некотором остолбенении — у человека был один глаз. Нет, не то что он лишился одного глаза, он был рожден с одним глазом. Как будто прямо посреди лба сидела плюшка.

Она как бы висела над всем остальным лицом, Мэт слегка улыбнулся и сказал:

— Это будет зависеть от того, почему он вас схватил.

— Ну не было совершенно никакой разумной причины! Просто...

Нарлх вытянул голову с ношей вперед и приглушенно зарычал.

— Похоже, мой друг с вами не согласен, — заметил Мэт. — А как насчет того, чтобы пообещать не удирать, если он вас опустит? По крайней мере до тех пор, пока мы не выясним, что же вы такого сделали.

— Я ничего такого не делал! Я... Ох, ну ладно, даю слово.

— Пф-ть-фф. — Со вздохом, который скорее напоминал плевок, Нарлх отпустил маленького человека на землю.

Циклоп перевернулся и встал на ноги.

Нарлх тем временем подвигал немного челюстями и воскликнул:

— Пф-ть-фф! Ну и запашок!

— А тебя никто и не просил мной закусывать! — возмутился циклоп. — На самом деле я всегда считал себя человеком с хорошим вкусом.

— Ага, с хорошим вкусом к нашей провизии!

— Ты поймал его на краже? — спросил Мэт.

— Ни в коем случае! Я даже не дотронулся до вашей еды!

— Нет, не дотронулся, но явно пытался! — заметил Нарлх. — У него была большая длинная палка, и он как раз собирался сбить твой мешок с провизией!

— Ну это совсем не по-товарищески! — заметил Мэт. Циклоп вздохнул:

— Я знаю и очень сожалею об этом. Но у меня крошки во рту не было вот уже два дня: птицы, увидев меня, разлетаются, а кролики и близко не подпускают. Я даже ягод никаких не нашел! И я бы, конечно, попросил разрешения, но никого поблизости не было, а я был так голоден...

На самом деле циклон не показался Мэту уж очень отощавшим. Достаточно плотный, но ни капли жира. В этом легко можно было убедиться, так как вся его одежда состояла из подобия меховой шотландской юбки. Он был необычайно мускулист, особенно руки, плечи и грудь, а ноги — как будто позаимствованы у носорога. На самом деле он представлял собой прекрасную иллюстрацию неандертальца, каким его воображал Мат, но крайней мере от шеи и ниже. То, что шло выше шеи, было, можно сказать, хорошо вылеплено, если не считать своеобразного размещения органа зрения. Будь у него два глаза, он выглядел бы очень мужественным. Портрет довершала огромная густая борода. За ней можно было многое спрятать. В общем, он не производил впечатления человека, которому можно было довериться.

— Уже подобрел, — заметил Нарлх.

— А почему бы и нет? — вздохнул Мэт. — Я и сам был так голоден, что мог бы украсть, хотя мне никогда не представлялась такая возможность. Мы вам дадим хорошей еды, незнакомец. Скорее, продадим. — Мэт улыбнулся пришедшей неожиданно идее. — Может быть, вы сможете немного рассказать нам о местности.

— О чем речь! С удовольствием! Между прочим, к кому я имею удовольствие обращаться? Меня вот называют Фадекортом.

Мэт обратил внимание на «меня называют». По-видимому, циклоп не хотел раскрывать своего настоящего имени. Что ж, вполне разумно, тем более в этом мире, где действует магия слова.

— Приятно с вами познакомиться, Фадекорт. Я — Мэтью Мэнтрел.

— Лорд Маг Меровенса? — Брови циклопа поползли вверх.

— Да.

Этот парень слишком быстро все схватывал, чтобы понравиться Мэту.

— О! Это для меня великая честь!

— Не говорите так. — Мэт не был уверен, хотелось ли ему иметь союзников, на которых его титул производил бы большое впечатление, но немного любезности никогда не помешает. — А мы как раз собирались поужинать. Знакома ли вам походная жизнь?

— Весьма поверхностно, — заметил циклоп с иронией. — За последнее время мне много приходилось путешествовать.

— И не всегда добровольно? — Мэт шел к лагерю. — Какие-нибудь особенные причины?

— Так, просто меня лишили некоторых пустячков: моего дома, моего положения. — Циклоп пытался выглядеть равнодушным. — Да еще такой пустячок, всем солдатам королевства приказано следить за мной. Мне только стоит ступить в деревню, сразу слышишь: «Лови его, хватай его!» — да и судя по некоторым выпущенным в меня снарядам, надо понимать, мне не светит защита со стороны закона.

— Ого? — Мэт заинтересовался. — В Ибирии существуют законы?

— Сказать точнее — желание короля. А может, и прихоть. В любом случае Гордогроссо считает своим правом лишать человека жизни, для большинства других это запрещено. Судя по тому рвению, с каким меня преследуют, я догадываюсь, что в моем случае он решил воспользоваться этой привилегий, но, похоже, я не главная цель.

Мэт вздрогнул, услышав имя короля, произнесенное вслух. Он ожидал, что колдовское поле ответит каким-то движением, но ничего не произошло. Мэт расслабился.

— Я сам по себе достаточно приметный человек, Фадекорт. Думаю, не в моих интересах иметь компаньона, у которого прямо на лбу написана цена за его поимку. — Тут его заинтересовала другая сторона этого дела. Мэт склонил голову набок. — А что вы натворили, чтобы обратить на себя внимание короля, а?

— Ну, так, обычные, можно сказать, преступления, вы же понимаете...

— Но не в Ибирии. Просветите меня.

— Да обычные дела: спасал невинных девушек от злых развратников, убивал отвратительных огромных змей, нападавших на крестьян, защищал слабых от сильных, ну все в таком роде...

Что ж, звучало вполне разумно, решил про себя Мэт. Любые действия, которые были бы хорошими поступками в Меровенсе, здесь, естественно, считались преступлениями — тем более если развратники были в хороших отношениях с королем, а змей нагоняли на те деревни, где хоть как-то было проявлено неуважение к королю или его знати. Мэт принял для себя окончательное решение и бросил через плечо:

— Ты можешь поохотиться, Нарлх. Я думаю, мы поладим.

Дракогриф немного поворчал по поводу снующих повсюду врагов, готовых всадить нож в спину, потом исчез в темноте. Фадекорт проводил его удивленным взглядом и, повернувшись к Мэту, сказал:

— Я ценю твое доверие.

— Ты правильно наживаешь себе врагов.

Они подошли к месту привала, и Мэт снял с сучка мешок с провизией.

— Ты что предпочитаешь — оленину или копченую свинину?

— Все, что угодно.

Мэт достал кусок оленины и подал циклопу. Тот с жадностью набросился на мясо.

— Э-э, потише, — предупредил Мэт, — так и колики заработать недолго.

Фадекорт замер.

— Приношу свои извинения. Голод не лучшее оправдание для плохих манер. Но если ты не возражаешь, я все-таки еще немного поем.

— Да нет, все в порядке. Просто не перестарайся. Ладно?

Мэт отвернулся и начал ходить вдоль опушки. Фадекорт проглотил кусок и спросил:

— А что ты там ищешь?

— Камни, — бросил Мэт, — для очага.

Фадекорт отложил оленью ногу, что потребовало от него большого усилия воли, и присоединился к Мэту.

— Ну уж это по крайней мере я смогу сделать! Вон тот, похоже, подойдет. — Он наклонился и поднял здоровущий валун. Потом на глаза ему попался еще один, чуть побольше первого. Фадекорт перекатил первый на согнутую руку и подхватил второй. — Ну и куда их класть?

— На середину поляны, — показал Мэт.

— О-очень хорошо. — Фадекорт легко подошел к указанному месту и осторожно опустил сначала один, а затем второй камень. — Не беспокойся, оставь эту работу мне. А сам отправляйся за сушняком, ладно?

— Э-э... конечно, — с запинкой произнес Мэт. Каждый из валунов весил по меньшей мере сотню фунтов, да и форма у них была такой, что не очень-то удобно было нести. Сам Мэт, возможно, смог бы перетащить только один, да и то обеими руками, да и то в случае крайней необходимости. А скорее всего он бы его перекатил, пользуясь рычагом.

Мэт пошел за сушняком, раздумывая, не стоило ли ему попросить Нарлха задержаться чуть подольше, а не отправлять его сразу на охоту.

Мэт набросал хвороста, взял размочаленную веточку, выбил искру огнивом и начал осторожно раздувать огонь.

— Маг, а почему ты не разводишь огонь с помощью волшебства?

— Заклинания — как деньги, — назидательно ответил Мэт. — Их не следует тратить, пока не появится необходимость. — По каким-то причинам Мэту не хотелось рассказывать незнакомцу о том, что заклинания притягивают внимание злых колдунов. Мэт вытащил свинину, достал нож и начал отрезать куски. Потом удивленно остановился. Полное впечатление, будто режешь деревяшку. Он постучал костяшками пальцев по куску и услышал жесткий звук.

— Может, тебе лучше сварить ее? — предложил Фадекорт. — Она здорово подсушена и пересолена.

— Похоже, мне тогда придется воспользоваться заклинаниями, — вздохнул Мэт. — У меня нет котелка.

— Да ну же, сэр! Ты что, никогда не делал ведра из коры?

— Да нет, вроде никогда. — Мэт удивленно взглянул на циклопа.

— Ну, это работка на пару минут! Глазом не успеешь моргнуть, а я уже вернусь. — Циклоп выпрямился, из-за пояса достал кремневый нож и исчез в ночи.

Мэта такой поступок Фадекорта приятно удивил: он думал, что незнакомец будет с нетерпением ждать, когда маг начнет творить свои заклинания. Похоже, у него не было сомнений в способностях Мэта.

Или для него это ничего не значило?

Мэт пожал плечами и начал возиться у костра, собираясь связать треногу.

Где-то слева раздался рев, как будто кто-то прочищал огромное горло.

Мэт удивленно взглянул вверх, потом улыбнулся:

— Спасибо за предупреждение, Нарлх.

Дракогриф появился у костра и сбросил на землю дикого кабана.

— Послушай, почему это люди никогда не слышат, когда кто-нибудь с треском пробирается через кусты? В чем тут дело?

— Уши маловаты, — отшутился Мэт. — А как тебе удается раздобыть дичь там, где ее никто не может найти?

— Наверное, дичь не хочет прятаться, когда видит, что я приближаюсь. — Нарлх улегся около костра. — Может, тебе лучше отвернуться, я как-то не очень горазд насчет манер за столом.

— Наверное, было бы неплохо, если бы был стол, — заметил Мэт, но все-таки отвернулся.

— А где этот непрошеный гость?

— Я пригласил его отобедать с нами. Он в лесу, делает для меня ведро из коры, чтобы я мог немного оживить эту свинину.

— Выслуживается, да? Если тебе хочется немного свининки с сочком, можешь отрезать себе кусок!

Мэт повернулся к дракогрифу и, проглотив подкативший к горлу комок, отрезал мякоть от задней части кабана.

— Ну спасибо. — Он снял шкуру с мяса, разрезал его на несколько кусков по футу длиной и повесил над огнем. — Это мне очень нравится.

— Я никогда не промахиваюсь.

— Ого! Я смотрю, ты справился! — Фадекорт появился из леса и направился к костру, неся ведро.

— Да, но мы могли бы пожарить свинину на завтрак, если нам только удастся сделать его доступным для наших зубов. — Мэт протянул руку и, взяв ведро, повесил его на треногу. — Спасибо, что набрал воды.

— Не за что. — Циклоп уселся рядом, глядя голодными глазами на свинину. Он взял заднюю часть оленины, отрезал кусок и начал жевать.

То, что циклоп попытался придерживаться каких-то правил поведения за столом, произвело на Мэта гораздо большее впечатление, чем ведро.

— Если позволите, — церемонно сказал Мэт, поднялся и отправился покопаться в своем мешке.

— Конечно. — Взгляд Фадекорта последовал за Мэтом, который достал из мешка банку с тальком и подошел к границе освещенного костром круга и ночной темнотой.

Высыпая тоненькой струйкой тальк, Мэт двигался вокруг костра. Когда первый круг замкнулся, Мэт принялся за второй. Второй круг был готов, и Мэт, отправив банку с тальком обратно в мешок, вернулся к костру.

— Просто хочу, чтобы все было готово, если вдруг что-то случится.

— Конечно, конечно, — несколько озадаченно заметил Фадекорт.

Неожиданный порыв ветра прошел по вершинам деревьев. Мэт вздрогнул и поплотнее закутался в плащ.

— Похоже, ночью здесь будет сыро.

— Ага, достоинство моей одежды в том, что она быстро высыхает.

— А почему бы перво-наперво не позаботиться о том, чтобы она не промокла? Уж не так-то и трудно соорудить из веток укрытие.

— Вижу, — ответил циклоп, бросив взгляд на шалаш Мэта. — Я могу сделать такой же.

— О чем речь, ты мой гость. Как я понял, ты направляешься в Меровенс, чтобы избежать преследования?

— Да, но ненадолго, пока не соберу необходимые средства на возвращение.

— А что тебе надо?

— Да я как-то и не представляю себе. — Циклоп опустил плечи. — Армию мне не собрать, да я и не думаю, что жители Меровенса будут готовы выступить против злых сил в Ибирии. Самое большее, на что я могу рассчитывать, так это найти мага, который согласился бы подучить меня волшебству.

Мэту все это совсем не понравилось.

— Подучиться волшебству так, чтобы суметь защитить себя в этой стране, потребует слишком много времени.

— Ну что ж, — циклоп вздохнул, — если на это потребуются годы, значит, я потрачу на это годы, но я не оставлю своих соотечественников без помощи! — Он взглянул на Мэта. — А как это ты умудрился оказаться в самой глуши, да еще в такую страшную ночь?

— А я ищу-брожу. Видишь ли, это сейчас очень модно.

— Не знал. — Циклоп нахмурился. — Но по крайней мере бродить в таком опасном месте, как эти горы в Ибирии, да в сопровождении дракогрифа, а эти звери чертовски ершисты, я бы не рекомендовал.

Ответом было сопение за спиной Мэта.

— Без всяких обид, — весело заметил циклоп, — сам видишь, я такой же, как ты.

— Имеешь в виду — очень ершист?

— Нет, я имею в виду, тоже брожу-ищу. Можно сказать, кое-что потеряно.

— О, — Мэт нахмурился, — и где же потеряно?

— В королевском замке, — последовал ответ. — Дружок, у которого есть в замке знакомый, шепнул словцо на ушко.

Мэт решил, что циклоп хочет произвести на него впечатление, поэтому, услышав слово «знакомый», тут же развенчал этого знакомого из придворных в слугу.

— Я догадываюсь, что тот, кто потерял это кое-что, по-королевски наградит тебя, если ты это вернешь?

— О, конечно! Вернее, если я вернусь без шанса восстановить это, он уж меня так наградит, что страшно подумать. — Фадекорт блеснул улыбкой. У него были большие, очень ровные и очень белые зубы.

— Понятно, — заметил Мэт, стараясь не думать об этих зубах. — А оно имеет цену само по себе, или это чисто эстетическая ценность и ты занят ее поисками из сентиментальных соображений?

— О, могу заверить тебя, из чисто сентиментальных, а не практических соображений. — В единственном глазу циклопа возник тот блеск, который появляется, когда вы узнаете родственную душу или предвкушаете хорошую задушевную беседу. — По крайней мере я не верю, что кто-нибудь согласится заплатить за нее больше, чем несколько медяков.

— Я так понимаю, — заметил Мэт, — что, если ты обнаружишь местонахождение этого, тебе будут грозить опасности, как только ты попытаешься его достать.

— Да, вполне возможно. Видишь ли, у меня мало волшебства и еще меньше колдовства.

— И это все? — Мэт пристально смотрел на циклопа, совершенно изумленный. Но быстро пришел в себя и попытался улыбнуться. — Я думаю, у тебя возникнут проблемы с охраной, если таковая имеется.

— Да нет, совсем нет! Я хочу сказать, что там, возможно, и будут вооруженные люди, но они меня совершенно не беспокоят. Сила рук, разве ты не знаешь?

— Нет, — сказал Мэт, оглядывая почти обнаженную фигуру циклопа, — не знаю. У тебя же нет никакого оружия, кроме кремневого ножа.

— Да я говорю про мои руки, ну, конечности, понимаешь?

— А, да, конечно. — Мэт вспомнил, как Фадекорт собирал валуны для кострища. — Но тебе не следует переоценивать свою силу. Твои способности поднимать тяжести не помогут тебе против вооруженной охраны.

— Э, в них есть кое-что еще, кроме того, что ты видел. Смотри.

Циклоп встал, плавно развернулся и направился к огромному валуну. Он, должно быть, весил не меньше полутонны. Фадекорт даже не присел, он просто ухватился руками за неровности по обеим сторонам валуна, поднял его над головой (Мэт отпрянул в сторону, боясь, что циклоп откинется назад под тяжестью камня) и бросил в темноту ночи Мэт завороженно смотрел на это, судорожно глотая воздух. За спиной Мэта раздалось шипение — у Нарлха глаза прямо-таки горели.

Где-то в отдалении раздался слабый звук удара. Циклоп повернулся к ним и пожал плечами:

— Вот такие дела с моими руками.

— Потрясающе, — пробормотал Мэт, все еще не придя в себя. Скажем, уж чересчур потрясающе. Но это выглядело как демонстрация своих способностей, чтобы произвести впечатление и получить дружеское приглашение к костру. Циклоп, по-видимому, и сам почувствовал это по интонациям Мэта.

Неужели он на самом деле думал, что Мэт бросится к нему в объятия, когда он только что доказал, что для него вполне возможно завязать в узел дракогрифа, стерегущего Мэта. А может, он думает, что Мэту очень нужна его сила, и этого будет достаточно, чтобы заключить между ними союз? Ну что же, здесь он, может быть, был и прав.

— Ну вот и все. — Циклоп снова сел. — Я могу свалить целую армию, если понадобится. Конечно, мне бы не хотелось делать больно бедным парням, но я могу, если надо. Если надо, могу и брешь пробить в стене замка. Но если они нашлют на меня самого захудалого колдуна-ученика, мне — крышка.

— И, — медленно проговорил Мэт, — ты решил, что я могу противостоять колдуну?

— Точно. У тебя очень высокая репутация среди волшебников.

— Но я мог и соврать, ты же не знаешь точно, что я лорд Маг. — Мэт нахмурился. — Почему ты решил, что я что-то смыслю в волшебстве?

— Хотя бы потому, что ты едешь верхом на дракогрифе. Этот зверь настолько редок, что любой колдун охотно убил бы его из-за крови, да что там его, всех вокруг. — У себя за спиной Мэт снова услышал шипение и шорох крыльев.

— И это заставило тебя подобраться поближе?

— А я ничего не боюсь.

А может, он был слишком глуп, чтобы бояться?

Но Мэт был уверен, что циклоп был далеко не глуп.

— А как ты понял, что я маг?

— Да кто же еще может сидеть внутри волшебного охранного круга на склоне горы в стране, погрязшей в злом колдовстве... ну и прочее...

— Просто несколько мелких фактов, — кивнул Мэт. Он поднялся на ноги и прочистил горло: — Когда-нибудь рисовал?

— Что? — Циклоп ошарашенно уставился на мага. — А что, на самом деле... да, достаточно много. Откуда ты знаешь?

— Просто так, безумная догадка. На каких инструментах ты играешь?

— На флейте и фаготе. — Циклоп нахмурился. — А как ты догадался?

— Да так вот, просто по твоему общему виду. А какая твоя любимая книга?

— Я бы сказал «Одиссея», — медленно проговорил Фадекорт, — хотя знаю, что в этой части света более разумным было бы сослаться на положения Гардишана.

Мэт постарался скрыть свое удивление.

— И где же ты отыскал перевод?

— Да я не мог его отыскать, пришлось выучить греческий.

Про себя Мэт отметил: «Нет, он сделал гораздо больше...»

— А как насчет Некрономикона?

— Никогда не слышал, — нахмурился циклоп. — А что — хорошая книга?

— Сплошное безумие и зло, как я слышал. Сам, конечно, никогда не читал. А о Каббале слышал что-нибудь?

— Это не для меня, — покачал головой циклоп, — стыдно сознаться, но мне интересны только рассказы и история.

Незаметно было, чтобы при этих словах он покраснел, но ведь Мэт видел его только в отблесках костра.

— История? Ага, мне всегда хотелось узнать, когда короновался Гардишан?

— В 862 году и умер в 925-м, полный добродетелей и все еще сильный телом. Во времена своего правления он выгнал из всех здешних земель силы Зла, и в этих странах царило Добро и порядок.

— Даже в Ибирии?

— Даже здесь, — подтвердил Фадекорт. — До его прихода власть удерживали люди, погрязшие во зле, но он и все добрые императоры, его наследники, так смогли управлять страной, что в течение двух поколений народ Ибирии был очень дружелюбным, мирным и образованным.

— Да, пока наследники Гардишана управляли империей, — нахмурился Мэт. — Но последний император пал, и снова появились короли.

— Все правильно, это было в 1084 году.

Мэт в изумлении поднял глаза:

— Они так долго смогли удержать Европу объединенной? — В его вселенной империя Карла Великого не продержалась и одного поколения после его смерти, хотя название сохранилось до восемнадцатого столетия.

— Да, им это удалось, но Лорнхейн, последний правивший император, был глуп и слаб.

Мэт удивился:

— Что значит «последний правивший»? Есть наследники?

— Да, это так. По преданию ветвь Гардишана все еще жива, его потомки бродят по Европе, ожидая времени, когда империя будет восстановлена, в противном случае все остальные земли окажутся под властью Зла и колдовства.

Мэт кивнул: он слышал эту легенду. Ему действительно пришлось повстречаться с таким наследником, который путешествовал под именем сэра Ги Лособаля, но тот как-то не горел желанием отыскать свои владения.

— Значит, Лорнхейн оставил после себя наследника?

— Да, но его увезли, чтобы воспитать вдали от человеческих глаз, в противном случае наследника убили бы тотчас после смерти отца. Дело в том, что последние годы правления Лорнхейна были жалкими, во всей империи царил хаос. Но у него хватило мудрости назначить королей в Ибирию, Меровенс, Аллюстрию и во все северные земли и острова. Он сделал это, чтобы прекратить вражду между баронами и хоть как-то сохранить порядок, царивший при Гардишане в этих землях. Лорнхейн успел это сделать до своей смерти.

— И эта королевская ветвь до сих пор существует в Меровенсе, — с расстановкой заметил Мэт.

— Да, хотя силы Зла чуть не покончили с ней. Я слышал, что возвращение королевы на трон во многом было делом твоих рук.

— Ну это сильно преувеличено. — Мэт отмахнулся от лестных слов. — Я сделал то, что должен был сделать. Честно говоря, у меня не очень-то было из чего выбирать.

— Достаточно было ее предать и перейти на сторону Зла, тебе стоило только захотеть этого. — Глаза Фадекорта блеснули. — У того, кто творит чудеса, всегда есть такая возможность.

— Да, — резко ответил Мэт. — Такой соблазн постоянно существует, и с ним надо все время бороться.

— Конечно, — спокойно, тихим голосом заметил циклоп, но у Мэта осталось неясное чувство, что ему только что удалось пройти какое-то испытание.

— Как долго существовала династия императоров в Ибирии?

— О, династия не угасла и по сей день, хотя никто не знает, где настоящий наследник. И я могу заверить тебя, что самые великие колдуны делали все возможное чтобы найти его.

— Наверное, существует какое-то заклинание, которое оберегает его.

— Должно быть. Что касается меня, я думаю, что это дело рук святого Монкера — видимо, это он наложил заклятие, чтобы уберечь всех потомков Гардишана независимо от того, как слабы их родственные связи.

— Но раз он скрывается, значит, не правит страной, — нахмурившись, заметил Мэт.

— Истинная правда. Правившего короля предали и убили двести лет назад, а его корону захватил гнусный узурпатор.

— И теперь правит его внук?

— Нет, такой порядок престолонаследия не соблюдается у этих людей, — покачал головой Фадекорт. — Узурпатора Узырпырза тоже убили, а трон захватил еще более подлый колдун Дредплен. Он правил долго, хотя и жил в постоянном страхе, и все же погиб от руки еще более подлого колдуна. Им был тиран Гордогроссо, чьи потомки до сих пор правят в Орлекведрилле.

Мэт вздрогнул:

— Пожалуйста, сделай мне одолжение, не произноси имени короля вслух, оно может привлечь его внимание.

Фадекорт пожал плечами:

— Да его это совершенно не беспокоит, я для него слишком мелкая сошка.

— А я, может быть, и нет.

Фадекорт забеспокоился:

— Вот это правда! Прости меня, Маг. Но, будь уверен, он не знает, что я с тобой.

— И все же...

— Ладно. — Похоже было, что циклоп не на шутку заволновался. — Даже сама земля может донести ему о твоем присутствии! С каждым днем его подлость разрастается, и может настать день, когда она проникнет даже в деревья и скалы.

— Да, становится все хуже и хуже, — ответил Мэт, чувствуя некое оцепенение.

— Это будет продолжаться до тех пор, пока не найдется человек с благородным сердцем и не свергнет его с трона. — Фадекорт бросил на Мэта пристальный взгляд.

Мэт выдержал взгляд, пытаясь принять решение. Он не должен доверять тому, кого совсем не знает, не так ли? Ведь Фадекорт может оказаться шпионом и попытается спровоцировать признание того, что Мэт планирует свержение короля, и тогда это используют как доказательство вины на суде. Циклоп вызовет подмогу, и Мэт окажется по дороге на виселицу прежде, чем придет в себя. Конечно, королю Гордогроссо не нужны какие-либо доказательства, но так все будет выглядеть гораздо убедительнее.

Но этот чертов циклоп практически знал...

Тут Мэт решил немного успокоиться и прислушаться, что подсказывает его внутренний голос. Божественное указание, на него вся надежда, хотя Мэт согласился бы на подсказку и святого Яго. Неожиданно он почувствовал себя свободнее, улыбнулся и попытался довериться своим мыслям. В его собственном мире такой способ поиска правильного решения был бы верхом глупости, но здесь это был верняк... Что-то подтолкнуло Мэта изнутри. Господи, хоть бы он оказался прав.

— Ну что ж, раз уж ты упомянул об этом... Случилось так, что это и есть цель моего похода.

— Что? — Фадекорт взглянул на него с нескрываемым восторгом. — Освобождение Ибирии?

— Удачно сформулировал, — заметил Мэт. — Да, мне нравятся твои слова. Ты бы не мог мне подсказать, против чего я иду?

— С удовольствием, хороший человек! Конечно, кое-что тебя порадует, но гораздо больше ты услышишь того, что тебя огорчит.

— Звучит очень ободряюще, — пробормотал Мэт. — Расскажи мне что-нибудь хорошее.

— Так, начнем. Самое приятное то, что с тех пор, как Гордогроссо захватил власть, он не покидает своего замка.

— Агорафобия? — Мэт взглянул на циклопа с интересом. — Или он уже такой параноик, что боится прислушиваться к своим советникам?

— Ничего не могу сказать по этому поводу, но только он вот уже пятнадцать лет не выходит из своего замка. Поэтому не приходится беспокоиться о том, что столкнешься с колдуном нос к носу.

— Пока мы не доберемся до его замка. — Мэт поднял вверх палец. — Боюсь, что это часть его плана.

Нарлх зарычал.

— Храбрец! — воскликнул Фадекорт. — И что ты собираешься делать, когда наконец туда доберешься?

— Быстро соображать. Честно, я надеюсь, что к тому времени у меня уже сложится какая-то стратегия. А ты веришь, что мы сможем беспрепятственно пробраться туда?

— Э, я этого не говорил! Видишь ли, паутина зла Гордогроссо настолько опутала все королевство, что даже те, в ком осталась хоть капля доброты, вынуждены скрывать это.

— Так, значит, каждый мужчина в этой стране — против меня, так?

— Да и каждая женщина. Нормальные люди так и норовят убежать из страны, но чаще всего их попытки оказываются неудачными.

Мэт вспомнил семью фермера, которую они повстречали днем, и был рад, что смог как-то им помочь.

— Уж конечно, у него прекрасная шпионская сеть.

— А она ему не нужна. Потому что здесь все настолько пропитано продажностью и подлостью, что король всегда все знает о каждом. Если и суждено чему-то произойти, он всегда может увидеть это.

Волосы зашевелились у Мэта на голове:

— Что? Неужели страна срослась с его нервной системой? Он что, вот так просто знает?

— Нет, конечно, все не так плохо, — успокаивающе заметил Фадекорт. — Говорят, он шпионит с помощью волшебного зеркала, поэтому ему приходится заглядывать в него, чтобы знать. И он должен быть уверен в существовании того или иного человека, чтобы шпионить за ним. Несомненно, существуют места, куда даже сам Гордогроссо не может проникнуть, но никто не знает, где эти места находятся.

У Мэта возникло ощущение, как будто кто-то ползет но спине.

— Все это как-то не слишком обнадеживает.

— Но ты не должен отказываться от этого! — Циклон наклонился к Мэту. — Ты — единственная надежда Ибирии за многие годы! Нет, доблестный Маг! Я тебя умоляю! Не оставляй народ Ибирии прозябать в нищете и горе! Торопись прийти к нам на помощь! Победи Гордогроссо и его блюдолизов!

— Я бы... я бы с радостью сделал это, — с трудом выдавил Мэт, — но я один. Даже если бы я был слишком самоуверен, мне не пришло бы в голову, что возможно победить всю силу и волшебство целой страны!

— Ты получишь помощь, мы, народ Ибирии, отдадим тебе все до последней капли! Я сам встану от тебя по правую руку и сделаю все, чтобы побороть врагов! Но только сделай то, что ты должен сделать для спасения нашей страны от Зла и порока, а если для этого потребуется надеть на себя корону, да будет так!

Что ж, лучшего приглашения и не придумаешь. Не то что он уже отказался от мысли выиграть королевство для себя и, не забудем, таким образом выиграть Алисанду, но подобное приглашение все-таки было очень кстати. Какой бы ни была в данном случае политика, его положение становилось гораздо более прочным, приобретая некоторую долю законности. Это могло бы усилить и его магию, потому что даже она в этом мире основывалась на «правильно» — «неправильно».

— Ладно, — великодушно согласился Мэт, — я попытаюсь.

В конце концов, ангел же ничего не сказал, что он не сможет, не так ли?