Любой ценой

Глава 57

– Что новенького насчёт наших гостей? – поинтересовалась Алессандра Джованни.

– В основном всё то же, мэм, – ответил коммандер Эван МакНотон. – Их корабли всё ещё блуждают за гиперграницей, однако их платформы шмыгают по всей проклятой системе… в уверенности, что мы об этом знаем.

Он скривился и махнул рукой в сторону огромного экрана, показывающего внутренние планеты системы Ловат и окружающее их космическое пространство.

В центре экрана плыла звезда класса G6, вокруг которой вращалась самая близкая к светилу опаленная планетка – которая не пользовалась привилегией иметь собственное имя, за исключением обозначения Ловат-I – а затем планеты Горн, Кузница и Наковальня. Кузница, единственный пригодный для обитания мир, находящийся в семи световых секундах от звезды, обладал бы прекрасным климатом, если бы не чрезмерный наклон его оси. Хотя, справедливости ради, если вам нравятся резкие перемены времён года (что МакНотону не нравилось), Кузница для вас всё ещё будет симпатичным миром.

И чрезвычайно развитым промышленно.

Система Ловат была колонизирована корпорацией «Аамод», одним из огромных промышленных концернов, помогавших создать непомерные богатство и мощь старой Республики Хевен только для того, чтобы подобно динозаврам вымереть во времена Народной Республики. Тем не менее, теперешний губернатор системы, Хавард Эллефсен, являлся прямым потомком основателя корпорации «Аамод» и Ловат каким-то образом избежал наиболее тяжких последствий стремления НРХ зарезать каждую несущую золотые яйца курицу, до которой она могла дотянуться. Несмотря на то, что он располагался менее чем в пятидесяти световых годах от самого Хевена, Ловат оставался одним из несомненных светлых мест больной экономики Народной Республики, а его промышленные предприятия сыграли значительную роль в возрождении промышленности Республики начиная со времён проводимых твердой рукой экономических реформ Пьера и кончая периодом восстановления конституции.

Помимо всего прочего, почти трёхмиллиардное население Кузницы было широко вовлечено в грандиозные программы строительства флота, начатые Тейсманом после объявления о существовании у Флота Республики новых типов кораблей. Разумеется, система Ловат не была одной из основных верфей. Её промышленность была в основном нацелена на выпуск лёгких кораблей – лёгких атакующих кораблей и новых типов лёгких крейсеров – и кораблей поддержки – транспортов боеприпасов, войсковых транспортов, транспортов общего назначения и ремонтных судов. Несмотря на это, Ловат входил в двадцатку важнейших звёздных систем Республики и его оборона отвечала его значению.

На орбитальных платформах и вокруг Кузницы базировались чуть более восьми тысяч ЛАКов. Постоянные силы прикрытия составляли три эскадры кораблей стены – двадцать четыре, хотя и доподвесочного дизайна, но всё же супердредноута – и система была буквально утыкана подвесками системной обороны. За последние полгода Ловат получил не одну платформу «Мориарти», но целых три, причём вторая и третья должны были служить исключительно как резерв.

«И, – подумал МакНотон, – есть силы, которых я видеть не могу».

Всё это объясняло, почему МакНотон, также, как и его адмирал, был уверен, что никакие рейдовые силы манти не осмелятся сунуть нос на Ловат.

– Мы фиксируем их сенсоры в нескольких секторах внутри системы, – продолжил он, отмечая колеблющиеся отметки, представляющие полупризрачные следы, которые были всем, на что были способны его платформы против теперешнего поколения мантикорских систем обеспечения малозаметности. – Они роятся вокруг вот уже больше шестидесяти часов, и мы всё ещё фиксируем следы переходов как в гипер, так и из него по всей периферии. Это начинает действовать мне на нервы, мэм.

– Чего они и добиваются, – отметила Джованни.

– Я знаю, мэм. И наши команды ЛАКов тоже. Но от этого они злятся ничуть не меньше, а коммандер Лукас докладывает, что «золотая» команда «Мориарти» начинает валиться с ног.

– Я говорила Октагону, что нам было нужно больше людей, – прорычала Джованни. – К несчастью, у нас их до сих пор нет – не для «Мориарти». Или, скорее, мы могли бы обеспечить резервные команды… если бы пожелали обойтись без резервных платформ.

МакНотон кивнул. Адмирал Форейкер и её команда продолжали творить на Болтхоле чудеса с программами подготовки, однако огромный рост Флота брал своё. Несмотря на устойчиво растущий уровень образования в Республике, Флот всё ещё должен был тратить намного больше времени, чем манти, чтобы дать своим новобранцам базовое образование, необходимое им для выполнения работы. К счастью, Форейкер стала в этом очень и очень хороша. К несчастью, это всё ещё составляло узкое место в подготовке полностью обученного персонала.

– Я распоряжусь, чтобы Лукас вывел «золотую» платформу в резерв и задействовал «серебряную» или «бронзовую»?

– Хм, – Джованни провела рукой по своим тёмным волосам, глаза её были задумчивы, и пожала плечами. – Давайте перейдём на «серебряную». Я сомневаюсь, что они нам понадобятся, однако в любом случае «серебряным» не повредит получить немного больше практики.

– Есть, мэм. Я немедленно займусь этим и…

Остальные слова МакНотона были оборваны внезапными сигналами тревоги, когда на экране полыхнули следы массированного гиперперехода.

– Сделано хорошо, Тео, – произнесла Хонор Александер-Харрингтон.

Лейтенант-коммандер Кгари вывел Оперативное Соединение 81, головное оперативное соединение Восьмого Флота, в обычное пространство всего лишь в сорока тысячах километров от гиперграницы системы Ловат. Это был шедевр астрогации и Кгари улыбнулся заслуженной похвале.

Хонор улыбнулась в ответ, однако её внимание было приковано к огромному дисплею тактического экрана флагманского мостика. Она настороженно наблюдала, ожидая отображения БИЦ каких-либо существенных изменений, однако различия от последней переданной «Забиякой» информации были незначительны.

«Не то, чтобы это так и осталось, если мы всё правильно рассчитали», – напомнила она себе.

– Хорошо, – сказала она. – Харпер, передайте команду исполнять.

– Есть, ваша милость, – отозвался лейтенант Брантли и восемь НЛАКов усиленной эскадры Элис Трумэн выпустили почти девятьсот ЛАКов, в то время как 61-я эскадра кораблей стены Алистера МакКеона направилась вглубь системы, сопровождаемая пятнадцатью мантикорскими и грейсонскими ЛКр(п) и КЕВ «Ника», находящимися под общим командованием контр-адмирала Эразма Миллера. Командовать должна была бы Мишель Хенке, однако условия её освобождения не позволяли ей воевать против Республики. Поэтому её направили в Скопление Талботта, где, как знала Хонор, она будет чрезвычайно полезна, а её эскадру получил Майкл Оверстейген, произведённый в чин контр-адмирала. Но как бы Хонор ни одобряла продемонстрированные Оверстейгеном способности, по выслуге он был младше Миллера. «А грейсонский контр-адмирал и сам более чем компетентен», – напомнила себе Хонор.

Двенадцать тяжёлых крейсеров Уинстона Брэдшоу и Чариза Фанаафи – восемь из них типа «Саганами-С» – поддерживали Миллера, а шесть лёгких крейсеров коммодора Джорджа Уллмана, заменившего коммодора Моро, погибшую на борту КЕВ «Баклер» при Солоне, усиливали эскорт.

Это была по любой мерке мощная сила, хотя Хонор прекрасно знала, что защитники системы чрезвычайно превосходили её в численности и огневой мощи.

Как и было задумано.

– Адмирал Трумэн докладывает, что все ЛАКи выпущены, ваша милость, – объявила Андреа Ярувальская.

– Хорошо. Распорядитесь, чтобы она уходила в гипер к точке рандеву в альфа-полосе.

– Есть, ваша милость.

Хонор проследила за тем, как исчезли символы носителей, затем уселась в кресло, положив на колени одетого в скафандр Нимица, и стала следить за тем, как тридцать её кораблей с постоянным ускорением направляются вглубь системы.

– Вы думаете, это повторение Суареса, мэм? – напряжённо спросил МакНотон, наблюдая за неуклонным приближением символов на экране.

– Не знаю.

Глаза Джованни сосредоточенно прищурились и МакНотон заметил, что она намотала локон на указательный палец правой руки. К этой привычке он за последние три стандартных года приучился и теперь почтительно ожидал.

– Нет, – сказал она после нескольких мгновений размышлений. – Не знаю почему, но я так не думаю. Они на самом деле пришли.

– Это кажется очень смелым с их стороны, – заметил МакНотон и Джованни пожала плечами. – И, с учетом Солона, не особенно умным.

– Я склонна согласиться. С другой стороны, возможно они полагают, что способны зайти достаточно глубоко и нанести существенный ущерб и избежать перехвата. Если анализ данных внешних платформ правилен, то это самые мощные рейдовые силы, которые они до сих пор посылали. Возможно, они полагают, что располагают достаточной огневой мощью, чтобы пробиться через систему перехвата вроде выстроенной адмиралом Жискаром на Солоне.

– Если так, то они ошибаются, мэм, – сказал МакНотон.

– Мы думаем, что они ошибаются, Эван, – поправила Джованни. – Хотя, если они наделены хотя бы той крупицей здравого смысла, которой Бог одарил Законодателей, то они по крайней мере останутся вне пределов досягаемости наших ракет размещённых в глубине системы!

Хонор взглянула на часы и печально улыбнулась. Если у Иллеску всё идет по плану, то её дочь родится почти ровно через восемь минут.

Катерина Алисон Миранда Александер-Харрингтон. Хонор тихо произнесла имя, желая всем сердцем находится там, наблюдая чудо рождения жизни, ощущая мыслесвет новорождённой дочери, а не здесь, дирижируя смертью тысяч людей. Она глубоко вздохнула и послала через световые года мысль.

«С днём рождения, детка. Надеюсь, что Бог позволит мне увидеть, как ты растёшь… и тебе никогда не придется делать ничего подобного этому».

– Выход в точку «Самар» через пять минут, ваша милость, – сказала Ярувальская.

– Благодарю вас, Андреа.

Хонор подняла взгляд и проверила время. Её корабли разгонялись к точке встречи с Кузницей в течение тридцати пяти минут с постоянным ускорением 4,81 км/с2 с относительно низкой начальной скорости. Они достигли скорости 11 750 км/с и пролетели чуть более четырнадцати миллионов километров. Им оставалось ещё семьдесят четыре минуты полёта до точки поворота для выхода к цели с нулевой скоростью, однако единственной вещью, в которой Хонор ощущала абсолютную уверенность, было то, что никто из обороняющихся не ожидал, что она осуществит выход к Кузнице с нулевой скоростью на нулевом расстоянии.

«Конечно, они могут оказаться неправы», – холодно подумала Хонор.

Она снова посмотрела на тактический дисплей. Старомодные супердредноуты, которым Андреа Ярувальская присвоила код «Бандит Один», сохраняли позицию в глубине системы, поблизости от Кузницы, однако передовые разведывательные беспилотные аппараты зафиксировали, что их импеллерные клинья подняты, а гравистены активизированы. Значительные силы ЛАКов, о которых доложили разведчики, также были налицо. Кто бы ни командовал на Ловате, он, как кажется, не использовал уловки, которые продемонстрировала на Шантильи адмирал Белльфойль.

«Однако внешность может быть… обманчива, – с лёгкой улыбкой напомнила сама себе Хонор, – Во всяком случае, я на это надеюсь. Я не хотела бы попусту потратить всю эту подготовку, если вот это всё, чем они на самом деле располагают».

Хонор чуть поджала губы, переводя глаза вниз на небольшой дисплей сбоку от своего кресла. В отличие от главного экрана, этот показывал всю систему, и внимательный взгляд Хонор остановился на зелёной сфере, представляющей гиперграницу Ловата.

– Теперь в любой момент, ваша милость. По крайней мере, если наш расчёт верен. – Хонор подняла голову. Мерседес Брайэм стояла около её кресла, глядя на тот же самый дисплей и Хонор кивнула.

– На их месте я бы полагала, что простофили именно там, где мне и хочется, – согласилась она. – И к данному моменту их разведывательные платформы должны видеть нас достаточно хорошо для того, чтобы иметь уверенность в том, что мы не просто беспилотные аппараты.

Брайэм кивнула в ответ и обе они в ожидании вернулись к дисплею.

– Адмирал, они в семидесяти минутах до точки поворота.

– Очень хорошо, Эван. Пошлите приказ на «Тарантул».

– Гиперслед! Мы фиксируем мощные гиперследы прямо по корме и на севере и юге системы, – доложила Андреа Ярувальская. – Присваиваем этим силам обозначения «Бандит Два», «Бандит Три» и «Бандит Четыре»! Они углубляются в систему с ускорением пять-точка-ноль-восемь километров в секунду за секунду!

– Очень хорошо, – спокойно произнесла Хонор.

Она откинулась в кресле и скрестила ноги, поглаживая пушистую шерсть между ушами Нимица.

– Адмирал, платформы адмирала Джованни подтверждают, что сигнатура излучений одного из супердредноутов соответствует кораблю, спасшемуся при Солоне, – сказал Мариус Гоцци.

– Итак, – тихо произнёс Хавьер Жискар, – «Саламандра» вернулась.

Он печально покачал головой. Элоиза в последнем письме пыталась скрыть отчаяние, но он знал её слишком хорошо. Когда Елизавета Винтон приняла предложение о встрече на высшем уровне, её письма были полны ощущения восходящего солнца. И, какая бы чертовщина, похоронившая всякую перспективу мирного урегулирования, не произошла на Старой Земле и Факеле, теперь в её письмах было ощущение поздней снежной бури, погребающей под собой замёрзшие цветы погибшей весны.

Он полагал, что действительно не может винить манти за скоропалительный вывод о том, что за всеми этими покушениями стояла Республика. Это по множеству причин не имело смысла, хотя люди – и звёздные нации – слишком часто совершали поступки не имеющие смысла. Но как бы хорошо он ни мог понять ход их мыслей, ему все же приходилось иметь дело с последствиями их действий.

«Как и им самим», – мрачно подумал Жискар, наблюдая за тем, как их силы, оказавшиеся в меньшинстве, перешли на максимальное ускорение. Не то, чтобы это сильно им помогло. Шестнадцать СД(п) и четыре НЛАКа каждой из групп перехвата полностью превосходили шесть вражеских супердредноутов; ракетные подвески в глубине системы были многочисленнее, чем на Солоне; и он смог произвести свой гиперпереход намного ближе. В отличие от Солона эти манти не будут способны избежать входа в зону эффективной дальности стрельбы по меньшей мере одной из его групп перехвата.

– Открыть огонь, сэр? – спросила Сельма Теккерей, однако Жискар покачал головой.

– Харрингтон на Солоне продемонстрировала нам, что она может сделать против ракетного огня с больших дистанций, – сказал он операционисту, – и сейчас у неё намного больше защитных платформ, чем тогда. Нет. Мы просто будем идти вперёд. Мы – загонщики; «Мориарти» – стрелок. После того, как Джованни сотрёт их в порошок, мы позаботимся подобрать остатки.

– Да, сэр, – признала Теккерей и Жискар вернулся к наблюдению за монитором.

«Они не должны были посылать вас с такими малыми силами, ваша милость», – сказал он световой отметке КЕВ «Император».

– Хорошо, Андреа, – сказала Хонор, снова поглядывая на часы. Прошло двенадцать минут с тех пор, как позади неё вышли из гипера хевенитские засадные силы. – Выполняйте маневр «Одзава».

– Есть, ваша милость! – дрожащим от волнения голосом отозвалась Ярувальская и набрала на консоли одну единственную команду.

– Есть исполнительная команда, мэм! – объявила лейтенант Харкорт.

– Вас поняла, – ответила коммандер Эствик и взглянула на астрогатора. – Поднимайте нас, Джером.

– Есть, кэп, – отозвался лейтенант Вейсмюллер и КЕВ «Засада» нырнул в гиперпространство.

Вейсмюллер очень заботливо подготовил гиперпереход. Он располагал достаточным временем, чтобы заранее точно расположить корабль в обычном пространстве. «Засада» попала точно туда, куда и требовалось, и её планшет внезапно расцвёл символами крупных боевых кораблей.

– Связь, передайте распоряжение адмиралу Янакову, – произнесла Эствик.

– Гиперпереход!

Голова Хавьера Жискара при неожиданном объявлении дёрнулась. Коммандер Теккерей склонилась над пультом, её пальцы летали, пока она обрабатывала новый контакт. Затем она подняла голову, лицо её было напряжено.

– Адмирал, у нас за кормой, далеко за гиперграницей, восемнадцать супердредноутов или НЛАКов. Дистанция пять-три-точка-девять миллиона километров. Скорость относительно Ловата два-точка-пять-ноль-один тысячи километров в секунду. Они…

Она на мгновение прервалась, вновь обратив внимание на дисплей. Затем прочистила горло.

– Поправка, сэр. Это двенадцать СД(п) и шесть носителей. Носители только что выпустили все ЛАКи.

Жискар кивнул, надеясь, что выглядит спокойнее, чем на самом деле.

«Так что она расставила собственную ловушку, клянусь Богом, – думал он, – Меня интересовало, не поступит ли она так после того, как мы поймали её на Солоне. И, похоже, Восьмой Флот получил больше подкреплений, чем докладывала разведка».

Он нахмурился, вглядываясь в дисплей и усиленно размышляя. Появившиеся позади него двенадцать супердредноутов по-видимому обладают превосходством в боевой мощи, несмотря на его превосходство в численности. ЛАКи, которые они выпускают, также будут более эффективны в противоракетной обороне. Но их превосходство недостаточно велико, и астрогаторы их просчитались. Его силы потреплют, но вряд ли манти успели бы уничтожить хоть один из его кораблей стены, прежде чем он выйдет из пределов досягаемости, даже если бы их переход был произведен идеально, что не так. Они поймали его достаточно глубоко внутри гиперпредела, чтобы он не смог избежать боя, но альфа-переход они совершили в 2,8 световых минутах вне гиперпорога. На таком расстоянии даже у МДР манти точность должна была существенно пострадать, а он был слишком далеко от них, со слишком большим превосходством в начальной скорости, чтобы его смогли догнать.

И Харрингтон всё ещё была перед ним, неуклонно приближаясь к поджидающим оборонительным ракетам.

– Начинайте сбрасывать подвески, Сельма, – сказал он операционисту. – План ведения огня «Гамма».

Находящиеся на периферии системы платформы СКС сообщили Алессандре Джованни о прибытии Оперативного Соединения 82 адмирала Янакова почти столь же быстро, как Сельма Теккерей адмиралу Жискару.

Несмотря на краткий приступ инстинктивной паники, Джованни быстро пришла к тем же заключениям, что и адмирал Жискар и её улыбка была намного неприятнее улыбки Жискара.

«Так что великая «Саламандра» может обгадиться точно так же, как и мы, простые смертные, – подумала она, – Какая жалость».

– Дистанция до Кузницы? – спросила она.

– Пока ещё одна-одна-точка-два световые минуты, мэм, – отозвался МакНотон, – Примерно ещё тридцать шесть минут до зоны досягаемости ракет «Мориарти».

– Благодарю, – сказала она и вернулась к экрану демонстрирующему периферию системы как раз к моменту начала запуска многодвигательных ракет.

Расстояние было почти пятьдесят два миллиона километров, а «Бандит Два» уходил от Оперативного Соединения 82 с относительной скоростью в более чем четыре тысячи километров в секунду. Время полёта ракет составляло более восьми минут, и, как Жискар уже продемонстрировал на Солоне, на такой дистанции точность даже мантикорских ракет будет плохой.

Если не считать…

– Сэр, там что-то… непонятное с залпом манти, – сказала Теккерей.

– Что ещё «непонятное»? – резко спросил Жискар.

– Их атакующие птички идут… ну, «пачками» – это единственное слово, которое я могу для этого подобрать, сэр. Они не расходятся должным образом.

– Что?

Жискар набрал команду на своём собственном терминале и нахмурился. Теккерей была права. Его собственные ракеты расходились, отходя друг от друга так, чтобы уменьшить создаваемые клиньями помехи каналам наведения выпустивших их кораблей. Так поступали ракеты всех флотов.

Но не ракеты манти.

– Запросите БИЦ, – сказал он Теккерей. – Я хочу анализ этого построения. Должна быть какая-то причина.

– БИЦ уже работает, сэр. Пока что у них нет никакого объяснения.

Жискар подтверждающе хмыкнул. На самом деле, как он понял, ударные ракеты расходились, но не так, как должны были бы. Они шли отдельными группами, распределёнными по всему фронту атаки, что позволяло им одновременно достичь цели, однако приближались в относительно плотных группах по восемь-десять ракет в каждой.

«Нет, – подумал Жискар, когда предварительный анализ Боевого Информационного Центра появился на периферии его монитора, – Они идут в группах ровно по восемь. Что глупо, так как у манти в подвесках по двенадцать ракет!»

Это оружие в честь бога-лучника получило название «Аполлон».

Довести его до совершенства разработчикам было непросто. Даже для мантикорских технологий разработка компонентов потребовала ранее невозможных уровней миниатюризации и Бюро Вооружений столкнулось при запуске оружия в производство с большими затруднениями, чем предполагалось. Это было его первым испытанием в реальном бою и стрелявшие этими МДР команды затаив дыхание ожидали, насколько хорошо оно сработает.

Хавьер Жискар ошибался. В подвесках «Аполлона» не было двенадцати ракет; только девять. Восемь довольно обычных ударных ракет или платформ РЭБ и ракета «Аполлон» – намного более крупная и оснащённая миниатюрной приёмопередающей установкой СКС ближнего действия, созданной на основе системы, устанавливаемой на всё ещё более крупных разведывательных аппаратах «Призрачного Всадника». Это был комплекс дистанционного управления, идущий позади остальных восьми ракет подвески, не несущий ни боеголовки, ни собственной системы РЭБ.

Импеллерные клинья остальных ракет скрывали его и его гравитационно-импульсные передачи и от сенсоров кораблей Жискара и от его противоракет. Однако его позиция позволяла ему контролировать прочие ракеты своей подвески по обычным каналам. И у него на борту был намного более продвинутый искусственный интеллект, чем у любой обычной ударной ракеты – способный самостоятельно обрабатывать данные от систем поиска и наведения остальных ракет и посредством гравитационно-импульсной связи пересылать результаты обратно на материнский корабль.

Выпустившие их корабли были оснащены столь же новёхонькими платформами «Замочная Скважина II», несущими не обычную, работающую на скорости света, аппаратуру каналов наведения своих ударных ракет, а сверхсветовую. Практически каждый мантикорский или грейсонский корабль, способный использовать «Замочную Скважину II», находился в боевых порядках Восьмого Флота и Хонор Александер-Харрингтон при разработке своих планов атаки получила неоспоримое преимущество.

Гравитационные импульсы распространялись быстрее света, хотя и не мгновенно. Реальная скорость передачи была «всего» примерно в шестьдесят четыре раза больше скорости света, но это было неимоверно лучше всего, что было возможно раньше. Обновлённая информация от сенсоров накатывающихся ракет поступала в тактические секции и мощные компьютеры выпустивших их супердредноутов, и на таком расстоянии задержка составляла менее трех секунд. С практической точки зрения это было почти мгновенно. То же относилось и к корректировкам, которые тактические секции послали обратно на ракеты.

По сути дела, «Аполлон» дал Королевскому Флоту Мантикоры способность управления ракетами в реальном масштабе времени на любой достижимой дистанции.

Тактики Хавьера Жискара поначалу не поняли, с чем они столкнулись. По сути дела, большинство из них не поняло этого вообще.

Ракеты манти почти высокомерно игнорировали приманки, а странные группки МДР маневрировали с точностью, какой ранее никогда не видел ни один офицер ПРО. Действуя как единое целое, они шествовали через защитный экран систем РЭБ оперативной группы так, как будто его вовсе не существовало.

Начался запуск противоракет, и тут произошло ещё нечто крайне необычное. Платформы РЭБ, рассеянные среди ракет мантикорского залпа, сработали не одновременно или группами, как должны были бы. Вместо этого они стали срабатывать индивидуально, по одной, как будто они могли видеть противоракеты и управлять последовательностью собственных срабатываний.

«Драконьи Зубы» активировались в совершенно правильный момент для того, чтобы отвлечь ложными целями максимальное число противоракет. «Зуделки» ослепили сенсоры оставшихся противоракет… точно в момент, когда ударные ракеты позади них пошли вверх или вниз, чтобы пройти прямо в брешь, которую «Зуделки» пробили в залпе обороняющихся.

Разумеется, не все противоракеты могли быть ослеплены или уведены в стороны. Их было просто слишком много. Однако их эффективность резко упала.

Двенадцать супердредноутов Оперативного Соединения 82 сбросили перед залпом по четыре группы подвесок. Двести восемьдесят восемь подвесок «Аполлона» выпустили тысячу девятьсот ударных ракет и четыреста платформ РЭБ, а так же двести восемьдесят восемь ракет наведения.

Противоракеты Хавьера Жискара остановили только триста ударных ракет. Его лазерные кластеры ПРО единственным залпом, который они успели дать, уничтожили ещё четыреста.

Тысяча двести прорвались.

Сигналы о получаемых повреждениях выли на капитанском и флагманском мостиках «Властелина Космоса». Огромный корабль дёргался и содрогался, когда не одна или две, но десятки мантикорских ракет прорывались через ПРО оперативной группы. Разлеталась броня, воздух уходил в космос, установки энергетического оружия и кластеры ПРО были превращены в искорёженные обломки, а вал разрушения катился всё дальше и дальше.

Весь огонь Иуды Янакова был сконцентрирован на всего лишь двух кораблях. Отчасти потому, что никто на самом деле не знал, насколько «Аполлон» будет эффективен в настоящем бою, а отчасти из-за того, что супердредноуты были немыслимо прочны. Уничтожить столь прочные цели было тяжело и Хонор с Янаковым решили нанести первым залпом как можно больший урон до того, как противник получит какую-либо возможность приспособиться к новой опасности.

И нанесли.

Хавьер Жискар вцепился в подлокотники кресла посреди безумного боевого гула своей оперативной группы, слушая завывания сигналов тревоги и отчаянные сообщения аварийных партий, сражающихся с накатывающим валом повреждений. Его канал связи с центром борьбы за живучесть давал меньше деталей, чем дисплей капитана Роймана, однако на глазах Жискара чудовищная пелена вспыхивающих кровавых отметок отмечала его путь на схеме корабля.

А затем появилась ещё одна короткая ужасная вспышка, как будто что-то взорвалось в дальнем конце флагманского мостика. Голова Жискара вскинулась только для того, чтобы успеть заметить Сельму Теккерей и её тактическую группу, растерзанных несущейся к нему взрывной волной. Едва достаточно для него, чтобы начать осознавать случившееся.

– Элои… – воззвал он неслышимым в урагане опустошения и сигналов тревоги голосом.

Он не успел произнести её имя.

– Иисусе, – с побелевшим лицом прошептал Эван МакНотон.

Первый ракетный залп мантикорцев полностью уничтожил два супердредноута Хавьера Жискара… в том числе и «Властелина Космоса». Второй залп, последовавший спустя сорок восемь секунд после первого, уничтожил ещё два, третий залп тоже.

Потребовалось всего одиннадцать залпов – менее восьми минут стрельбы – чтобы уничтожить все супердредноуты «Бандита Два».

– И как они это сделали?

МакНотон не осознавал, что он задал этот вопрос вслух, однако Джованни всё равно ответила.

– Не знаю, – ответила она угрожающим тоном. – Однако это не поможет их передовым кораблям спустя двадцать пять минут.

– Согласно оценке БИЦ через двадцать минут мы войдём в зону досягаемости расположенных в глубине системы подвесок, ваша милость, – тихо произнесла Мерседес Брайэм и Хонор кивнула.

Флагманский мостик «Императора» был странно молчалив. Далеко за кормой ракеты Иуды Янакова добивали беспомощные НЛАКи «Бандита Два». Он не потратил ни единой ракеты на осиротевшие ЛАКи. Вместо этого он подобрал свои ЛАКи и ушёл в гипер, а Хонор в ожидании следила за дисплеем.

Затем Оперативное Соединение 82 вновь вернулось в обычное пространство. На этот раз намного ближе к гипергранице и за кормой «Бандита Три».

– Адмирал Янаков открыл огонь по «Бандиту Три», ваша милость, – доложила Ярувальская и Хонор кивнула.

– Плохо, что он не успеет поймать «Бандита Четыре» до того, как тот уйдёт слишком глубоко внутрь системы и выйдет за пределы досягаемости, ваша милость, – сказала Брайэм. – Я бы хотела полной победы.

Хонор посмотрела на неё, припоминая случившееся с её кораблями на Солоне. Какая-то её часть полностью соглашалась с Брайэм и не только потому, что она была профессиональным офицером флота. Но у мести был горький привкус. Хонор вернула взгляд на экран.

– Мы должны удовольствоваться тем, чего можем добиться, – невозмутимо произнесла она. – Подходит время убедиться, насколько в действительности уязвим Бальдр. Андреа, – обернулась к Ярувальской Хонор.

– Да, ваша милость.

– Активизируйте платформы «Омелы».

– Какого?..

Коммандер МакНотон в ужасе оцепенел.

– Адмирал Джованни! Мы фиксируем…

Джованни всё ещё оборачивалась к дисплею, когда начались взрывы.

Хевенские расчёты слежения привыкли к тому, что просто не могут зафиксировать и уничтожить крайне малозаметные мантикорские разведывательные платформы, используемые для изучения их систем. Это раздражало, однако было верно. Таким образом, за исключением глубоко укоренившегося раздражения, они на самом деле уделили очень мало внимания беспилотным платформам «Призрачного Всадника», которые манти рассеяли повсюду в системе Ловата.

Что заслуживало сожаления.

Соня Хэмпхилл собственноручно выбрала имя «Омела» в честь стрелы, убившей бога скандинавской мифологии Бальдра, и имя оказалось вещим.

– Из какой преисподней они появились? – потребовала ответа Джованни.

– Не знаю, мэм! – отозвался МакНотон. Его голос был столь же мученическим, как и лицо при виде мантикорских лазерных боеголовок, бьющих по «Мориарти». Не просто по одной из платформ; по всем трём. «Малозаметность и рассредоточение, которые должны были их защитить, явно не сработали», – подумал он и на мгновение закрыл глаза, когда безжалостная лавина огня разнесла платформы в клочья.

Лицо Алессандры Джованни побледнело от шока. После уничтожения платформ «Мориарти» она не располагала ничем, способным обеспечить наведение залпа, способного пробить мантикорскую противоракетную оборону. И учитывая то, что манти уже сделали с кораблями адмирала Жискара, было до боли ясно, что её собственная ПРО будет в лучшем случае минимально эффективна.

– Разведывательные платформы! – внезапно произнёс МакНотон. – Ублюдки поставили лазерные боеголовки на свои проклятые разведывательные платформы!

Джованни сморгнула, затем покачала головой и посмотрела на МакНотона. «Он прав, – поняла она. – Это единственное объяснение».

– Но как они обнаружили «Мориарти»? – потребовала она ответа. – Разве…

– Что «разве», мэм? – спросил МакНотон, когда она внезапно осеклась.

– Суарес, – ожесточённо произнесла она. – Это всё Суарес! Они сообразили, что случилось с ними на Солоне, и использовали свои беспилотные платформы РЭБ, чтобы заставить нас активизировать на Суаресе сеть «Мориарти» после того, как они разместили разведывательные платформы достаточно глубоко в системе, чтобы засечь её. Они располагали полными, детальными описаниями того, что искали!

– И затем прислали вооружённые разведывательные аппараты, чтобы уничтожить их после того, как нашли, – сквозь сжатые зубы произнёс МакНотон.

– Именно это они и сделали, – решительно согласилась Джованни. – Проклятье! Они не могут развивать достаточного ускорения, чтобы быть очень эффективными против движущихся целей на любой дистанции, но против стационарных целей, особенно если атакующие птички точно знают, что искать…

– Коммандер МакНотон! – позвал рядовой и МакНотон резко обернулся к своим дисплеям. Его плечи на мгновение окаменели, затем опустились и он вновь обернулся к Джованни.

– Не только «Мориарти», мэм, – прохрипел он. – Похоже, что в будущем нам следует развёртывать подвески системной обороны более рассредоточено. Они только что уничтожили три четверти эшелона «Бета» и почти столько же подвесок из состава «Дельты».

– Как? – ровно спросила Джованни.

– Снова проклятые разведывательные платформы. Так и должно было быть. Они подтащили старомодные ядерные заряды – мощностью порядка пятисот мегатонн – к подвескам на расстояние, достаточное, чтобы уничтожить их близкими взрывами.

Джованни молча кивнула. Разумеется. Если вы можете поставить на что-то лазерную боеголовку, то почему бы не поставить обычный ядерный заряд? Не то, чтобы им это было в самом деле необходимо. Учитывая только что продемонстрированную против Жискара точность, они могли уничтожить подвески залпами МДР, находясь за пределами любой дистанции, на которой она могла рассчитывать добиться ответных попаданий.

– Адмирал Джованни, – сказал потрясённый связист, – вас просит адмирал Траск.

Алессандра Джованни бросила ещё один взгляд на дисплей, где только что был уничтожен нервный центр её обороны, затем испустила глубокий вздох. Разумеется, Траск хотел с ней поговорить. Его устаревшие супердредноуты будут для СД(п) Харрингтон не более, чем целями, и Джованни была не очень оптимистична насчёт шансов её ЛАКов пройти сквозь проклятые «Катаны» и оборонительный огонь Харрингтон без поддержки массированных ударов ракетных подвесок системной обороны.

Это означало, что, если она пошлёт в бой корабли адмирала Вентворта Траска, то он и все его люди погибнут.

– Судя по докладам обычных разведывательных платформ, мы только что уничтожили все три их станции наведения, ваша милость! – с ликованием доложила Ярувальская.

– Очень хорошо, Андреа. В таком случае продолжим выполнение плана «Альфа». Давайте насколько сможем добьем их развёрнутые подвески, прежде чем входить в их зону поражения.

– Есть, ваша милость.

Хонор кивнула и вернулась к дисплею, надеясь, что кто бы там ни командовал, он поймет, насколько беззащитны его корабли и капитулирует прежде, чем она должна будет уничтожить их.