Любимых не выбирают

Глава 11

Я обрадовалась тому, что Гинни с Дейном сразу нашли общий язык с моей мамой.

Думаю, их сердце окончательно покорило то, что она пришла в восторг от малыша Лета. На ее руках он даже не плакал и улыбался, протягивая к маминому лицу крохотные пальчики.

Лоран с обреченным видом сидел на диване в гостиной гномьего дома и едва сдерживал проявления своего гадостного характера. Но сам виноват — я его просила сразу по возвращении в Арклан проваливать в Академию. Нет же, захотел проводить меня. Так что пусть теперь терпит. А Гинни раз в четвертый пересказывала маме историю рождению Лета и мое в ней участие, говорила о жизни в Арклане и о других темах, интересных женщинам: готовке, домашнем хозяйстве и прочем. Мне чуть ли не силой пришлось выдирать ее из поля внимания гномихи. Но я пообещала, что как только господин Дамьен одобрит маму на роль кухарки, я сразу приведу ее обратно.

Лоран с облегчением поднялся, когда Гинни, наконец, с неохотой согласилась. И мы отправились по чистеньким аркланским улочкам, наслаждаясь его особой уютной атмосферой. Вернее, наслаждались мы с мамой, которая не уставала восхищаться всем, что видит. Лоран же, сцепив зубы, плелся следом и даже звука не издавал.

— Мне здесь очень нравится, Адалейт! — воскликнула мама, мечтательно глядя на аккуратные домики и доброжелательных местных жителей, здоровающихся даже с незнакомцами.

— Я очень рада этому, — искренне сказала я. — Боялась, что после Дарана тебе здесь покажется слишком скучно.

— Напротив, я всегда мечтала поселиться где-нибудь в маленьком городке. В том мире, откуда меня забрали много лет назад, я ведь жила в крохотной деревушке. И меня это вполне устраивало.

— А из какого вы мира? — впервые подал голос Лоран, почему-то при этом подозрительно покосившись на меня.

— Из мира людей, — охотно ответила мать и ее глаза подернулись пеленой задумчивости.

— Но не думаю, что хотела бы туда вернуться. В первое время да, хотела. Но тогда я была бесправной рабыней. Все изменилось, когда меня подарили… — она вдруг осеклась и нахмурилась.

— Что ты хотела сказать, мама? — удивилась я. Хоть и не раз уже слышала эту историю, она всегда ограничивалась общими фразами. Подробно никогда не рассказывала о своих бывших хозяевах.

— Ничего, — она сама смутилась и потерла лоб. — Странно, когда я попыталась вспомнить лицо бывшей хозяйки, голова сразу заболела.

Лоран вкрадчиво сказал:

— Обычно такое бывают, когда кто-то ставит заслон на воспоминания. Блок.

Я замерла, сердце почему-то тревожно забилось.

— Кстати, а вы знаете, что на Летти точно поставлен блок? Это обнаружила наша преподавательница по теоретической и прикладной магии. Было бы интересно узнать, когда это произошло?

На языке вертелось едкое замечание, что это вообще не его дело. Но меня тоже слишком сильно волновал ответ на этот вопрос, и я сдержалась.

— Да, Летти мне об этом писала, — мама опять нахмурилась, — но я ничего об этом не знаю.

Лоран словно и не ожидал услышать чего-то другого, его физиономия растянулась в загадочной улыбке. И до меня вдруг дошла еще одна возможная причина, почему он постоянно за мной увязывается. Хочет разгадать мою тайну. Следователь нашелся, тоже мне!

До сих пор, небось, забыть не может о том, что произошло в пограничном лесу. Да и случай с деканом. Следит за мной, сволочь черноглазая, и вуалирует это заботой о члене команды.

Но вряд ли он и правда докопается до чего-то интересного. В моей жизни нет ничего необычного. Хотя то, что мама не могла вспомнить некоторые подробности прошлого, не на шутку встревожило. Может, она видела или слышала тогда что-то такое, чего не должна была, вот ее хозяева и поставили блок. Правда, зачем им было так заморачиваться, непонятно. Для демонов человеческая жизнь мало что значит. Могли бы убить по-тихому.

Эта мысль заставила вздрогнуть и я поспешно ее отогнала. Нет, похоже, я заразилась от Лорана тягой к раскрытию загадок. Нужно это прекращать.

— Лоран, не думаю, что это как-то связано. Мой блок и то, что мама не может вспомнить лица своей бывшей хозяйки. Просто много времени прошло, вот и все.

— А что вы вообще о том периоде жизни помните? — не унимался дроу. Он поравнялся с мамой и устремил на нее пытливый взгляд.

Она, видимо, из вежливости, не послала его, как это сделала бы я, и стала припоминать.

Очень медленно, словно это давалось с трудом:

— Помню, что все считали ее красавицей. И она занимала очень высокое положение. А вот имени почему-то не помню. Да, кстати, вдруг кое-что все-таки всплыло в памяти… — она так разволновалась, что даже схватила Лорана за руку. Он, к счастью, не стал тут же стряхивать ее, демонстрируя гадливость. — Она была подругой покойной леди Медлент. Да, точно. Помню, что почтенная госпожа часто бывала в доме моей бывшей хозяйки.

Она вдруг схватилась за виски и умолкла. Ее лицо страдальчески исказилось.

— Мама, не нужно больше вспоминать, если тебе это причиняет боль, — поспешно сказала я. — Лоран, будь любезен, перестань донимать мою маму! — холодно процедила, обращаясь к дроу.

Он хмыкнул, но все же заткнулся, лишь бросал на нас обоих подозрительные взгляды всю дорогу до постоялого двора. И все же я поймала себя на том, что в какой-то мере рада, что он нас сопровождает. Думаю, не будь рядом со мной Лорана в Даране, лорд-наместник проявил бы большую настойчивость в ухаживаниях. Да и местные гуляки, которых с наступлением вечера становилось все больше, в обществе Лорана не донимали нас сальными шуточками.

Когда мы дошли до заведения господина Дамьена, черноглазый галантно открыл дверь и пропустил нас вперед. И потом поспешил занять место рядом, чтобы отреагировавшие на наше появление завсегдатаи не вздумали прицепиться. И все же я снова услышала свист и пьяные заигрывания. Правда, лапать и хватать, как в прошлый раз, меня никто не стал.

В этот раз господин Дамьен находился в общем зале. Он стоял за стойкой и что-то ворчливо говорил разливальщику выпивки. Нас пока не замечал, поглощенный своим занятием. Зато заметил Пирл, примостившийся с другой стороны стойки.

— О, рыжая опять пришла! — донесся до нас его оживленный голос.

Господин Дамьен тут же оборвал фразу на полуслове и повернулся в нашу сторону. А потом произошло нечто странное. Нет, конечно, я ожидала, что после моих рекомендаций он отнесется к маме по-доброму. Но вот то, что он буквально остолбенеет при виде нее и на лице его отразится такое волнение, точно не думала. Это смотрелось довольно забавно на его характерном остроухом тролльем лице, но улыбку я сдержала. Словно впервые увидела мою маму со стороны. А ведь она еще очень даже ничего: пусть немного полновата, но фигура с женственными округлостями, хорошая осанка и спокойное достоинство в каждом движении. Округлое приятное лицо с пухлыми губами и маленьким носиком. Взгляд карезеленых глаз лучится добротой. Волосы светло-русые, густые и длинные — ее гордость. Пусть даже мама и стягивала их в тугую косу и собирала в строгую прическу. Но по вечерам, когда она освобождала их из плена, я не раз просила ее разрешить мне их расчесать. Потому знала, какие они красивые. Кожа светлая, со свежим румянцем на щеках, словно у молодой девушки. Вообще-то многие из слуг в доме Медлентов тоже на маму заглядывались, но она держалась с ними так строго, что дальше робких заигрываний никто не доходил. Я вообще не воспринимала маму, как женщину, у которой тоже может быть личная жизнь. Так что сейчас это открытие поразило.

Когда мы подошли к стойке, господин Дамьен так стушевался, что даже не смог нормально поприветствовать нас. То бледнея, то краснея, пролепетал что-то и застыл, не в силах отвести глаз от мамы. Пирл и Лоран, от которых поведение полутролля не укрылось, ухмылялись. Пришлось брать дело в свои руки.

— Господин Дамьен, это моя мама. Я вам говорила о ней. Она бы очень хотела у вас работать. Поверьте, лучше кухарки вам не сыскать.

— Ну что ты, Адалейт, — смутилась она и замахала руками. — Преувеличиваешь. Но я и правда хочу у вас работать, господин Дамьен. — Ее милое лицо озарилось теплой улыбкой, и тролль совершенно растаял, расплываясь в ответной.

— Я буду очень рад, — поспешил заверить он. — Но давайте пройдем в кабинет и обсудим детали. Тут слишком шумно. — Он отыскал взглядом одну из официанток, и его лицо изменилось, вновь став жестким и властным. — Эй, Тина, принеси нам чего-нибудь перекусить в мой кабинет.

Я поразилась, насколько отличалось его поведение с нами от привычного. Прямо мистика какая-то, что наша семья в нем вызвала живой отклик. Неисповедимы пути Тараш!

И все же полутроллю, наконец, удалось взять себя в руки и принять достойный вид, хоть глаза при взгляде на маму постоянно загорались неподдельным интересом. Мы прошли в кабинет, и там я в очередной раз поразилась, насколько к нам щедр тот, кого все прочие считали прижимистым брюзгой. Он предложил маме вполне приличное жалование, даже сказал, что может выделить ей комнатку на постоялом дворе и что за жилье платить не надо.

Мама заколебалась, но потом до нас донесся очередной взрыв грубого хохота из общего зала, и она поморщилась.

— Нет, спасибо, мне уже предложили гостеприимство господин и госпожа Фирд.

Полутролль верно разгадал, с чем связано ее решение, и чуть заметно поморщился.

— Да, вы правы, для порядочной женщины тут не самое лучшее место. Одно дело редкие проезжающие. Можно и потерпеть небольшие неудобства в течение одной ночи. Другое — жить тут постоянно. Но большой наплыв постояльцев у нас только во время отбора в Академию и еще, пожалуй, дня посещений. А в обычное время тут мало кто останавливается.

Вот и пришлось открыть еще и харчевню.

Я поразилась, что он словно оправдывается перед мамой. Она поспешила заверить его, что все в порядке и все понимает. Сказала, что завтра придет с утра, чтобы познакомиться детальнее со своими обязанностями. Мы немного перекусили предложенным угощением, а потом поднялись с места. Господин Дамьен явно не желал расставаться со своей новой кухаркой, но настаивать на продолжении знакомства не решился.

Когда мы вместе с Лораном покинули постоялый двор, я придержала маму, желая пошептаться с ней немного без участия дроу. Тот хмыкнул, но невозмутимо продолжил шагать впереди. Даже если слышал что-то, никак это не проявлял. Я лукаво сказала:

— А ты понравилась господин Дамьену.

— Глупости, — почему-то смутилась она. — Он просто был любезен.

— Что ты вообще о нем думаешь? — не стала настаивать я, оставшись при своем мнении.

— Хороший мужчина. Пусть не красавец, но толковый, хозяйственный. Думаю, его жене с ним повезло.

— Его жена умерла, — сказала я, и мама огорченно вздохнула. — Давно уже. И дочка тоже.

Я рассказала ей все, что узнала от Пирла, о жизни господина Дамьена. Мама тут же прониклась к нему искренним сочувствием, и я поняла, что полутролль окончательно пропал. Теперь она окружит его таким вниманием и заботой, что он не будет знать, куда и деваться. Мама у меня всегда была жалостливая. Осознав, что это только подстегнет его интерес к ней, я усмехнулась. Конечно, и представить себе не могла маму рядом с господином Дамьеном. Но она заслужила немножко мужского внимания, пусть даже ничего серьезного оно с собой не принесет. Забегая вперед, скажу, что внимания этого мама получила даже с избытком. И не только от полутролля. Но об этом как-нибудь потом.

Сейчас же мы с мамой делились впечатлениями и строили самые радужные планы на будущую жизнь.

Я подумала, что сейчас абсолютно счастлива. Даже несмотря на неприятную встречу с лордом-наместником. Моя мама рядом, в безопасности. Тот, от кого я убежала, не имел больше над нами власти. Чего еще желать?

У дома гномов я тепло распрощалась с мамой, и мы с Лораном, наконец-то, двинулись обратно в Академию. Только сейчас, бредя по знакомой тропке и то и дело спотыкаясь, я осознала, как сильно устала. А с завтрашнего дня начнется новая учебная неделя и продыху мне тоже не будет. Когда я в очередной раз споткнулась на ровном месте, Лоран бесцеремонно схватил меня за локоть, чтобы удержать от падения.

— Только вздумай ногу сломать именно сейчас, когда до Академии рукой подать. Не для того я на тебя целый день убил, — проворчал он.

Я только вздохнула, не в силах сейчас даже огрызаться. Некоторое время мы брели в полном молчании, потом он бросил:

— Ничего не хочешь рассказать?

— О чем? — неохотно откликнулась я.

— О лорде Дарбирне, — вкрадчиво сказал он, и мое пусть усталое, но безмятежное настроение вмиг улетучилось.

— Мне нечего о нем рассказывать.

Я попыталась выдернуть руку, но он не позволил.

— Как долго длилась связь между вами?

Я едва не задохнулась от возмущения.

— С чего ты вообще взял, что между нами что-то было?

— Это и дураку стало бы ясно. А я себя дураком не считаю, — хмыкнул он.

— Ты себе льстишь, — едко возразила я.

— Рыжая, не зли меня!

— Ты первый начал! Запомни, я лучше умру, чем свяжусь с этим мужчиной! — воскликнула так пылко, что сама устыдилась.

— Надо же, какие страсти! — издевался Лоран. — Что ж так? Или маленькая человечка рассчитывает на кого-то получше? Кого же? Короля, что ли?

— Дело вообще не в этом! — обиделась я. — И почему ты считаешь, что если я человечка, то должна от радости прыгать, стоит кому-то из благородных на меня взглянуть?!

— Ну, обычно твои сородичи так и поступают, — ухмыльнулся он. — Или ты устроена както по-другому?

— Если ты общался только со шлюхами, это твои проблемы!

— Да не злись ты, — неожиданно пошел он на мировую. — Обидеть не хотел. Просто хотел понять, что между вами двоими происходит. Думаю, только его глупая женушка ничего не заметила.

— Не говори так о Парнисе! — возмутилась я. — Она вовсе не глупая. Просто слишком его любит, и верит всему, что он говорит.

— Как по мне, это одно и то же.

— И все же ты редкостный урод, Лоран! — не выдержала я.

— Все же тешу себя мыслями, что это не так, — он чуть сильнее сжал мою руку и вдруг удержал на месте, заставив остановиться. Повернул к себе и схватил за подбородок, обращая мое лицо вверх. Уставился на меня со странным выражением. При лунном свете черты его лица сглаживались, но блеск в глазах казался еще ярче. — Зачем ты пожелала остаться с ним наедине? Соскучилась?

Меня поразил его вопрос и тон, каким он был высказан. Эти нотки в голосе. Я едва не потеряла дар речи от возникшего подозрения. Он что ревнует? Неужели Шейрис была права и Лоран ко мне неравнодушен?

— Я хотела ему сказать, что соврала о наших с тобой отношениях, — стараясь скрыть замешательство, честно ответила я.

— Вот как? — мне не понравились его интонации. Он словно едва сдерживал гнев. — И после этого говоришь, что между вами ничего нет? Ты же оправдывалась перед ним.

— Я всего лишь не хотела, чтобы он причинил вред тебе или кому-то из твоей семьи из-за моей оплошности, — возразила я. — У лорда-наместника большие связи. Не знаю, в курсе ли ты, что он кузен короля Ринадия. А его мать — советник верховного короля.

Он опешил, потом отпустил меня и отвернулся. Вполголоса процедил:

— С чего вдруг такая забота обо мне? Я считал, что вызываю в тебе лишь неприязнь.

— Даже врагам я не желаю зла, как бы пафосно это ни звучало, — возразила я.

— Значит, считаешь меня врагом? — он жестко усмехнулся.

— Раньше считала, — после некоторого колебания сказала я. — Теперь нет. После того как ты помог мне с Шейном. И после этой поездки. Пусть ты меня часто доводишь до белого каления, но я правда тебе благодарна за то хорошее, что сделал.

Он молчал, неотрывно глядя на меня. Я же не удержалась от вопроса:

— Хотелось бы ответной откровенности. Почему ты поехал сегодня со мной? Только не говори снова о том, что беспокоился о члене команды. Или, если бы Кристор, к примеру, поехал куда-нибудь, ты бы его тоже сопровождал?

Лоран не ответил и двинулся снова по дороге. Я выпалила ему в спину:

— Ну вот, от меня требуешь откровенности. А сам просто игнорируешь.

— Так хочешь, чтобы я унизился перед тобой, рыжая? — услышала шипящий голос.

— Почему унизился? — растерялась я.

— Потому что для меня это унизительно. То, что чувствую к тебе, — продолжая яростно вышагивать по тропинке, рявкнул он.

Я больше не сказала ни слова, чувствуя, насколько поражена вырванным у него признанием. Значит, Шейрис права. Но, судя по всему, Лоран вовсе не в восторге от того, что испытывает ко мне интерес.

— Из-за того, что я человечка? — тихо спросила я, почему-то для меня важно было услышать ответ. — Скажи, все вы рассуждаете так же? Темные эльфы аристократы?

В этот момент я думала не о Лоране. На его мнение мне было, по большому счету, плевать. Но что если так рассуждает и Ирмерий Старленд? Ему унизительно допустить даже мысль о чувствах ко мне? Потому он и поцеловал, когда думал, что я об этом никогда не узнаю. Хотя с чего взяла, что это было нечто такое, что заслуживает внимания? Может, невольный порыв. Я не уродина, а ректор — мужчина. Поддался невольному порыву, а на следующее утро уже забыл об этом. Лоран остановился и обернулся так резко, что я налетела на него. Его руки сомкнулись на моей талии и привлекли к себе. Я чувствовала, как подрагивает его тело от соприкосновения с моим.

— Думаю, это все пройдет, — хрипло сказал Лоран, неотрывно вглядываясь в мое лицо. — Я смогу это перебороть.

— Значит, так и есть, — с болью проговорила я и дернулась, высвобождаясь из его рук.

— Давай просто забудем об этом разговоре, — вновь отворачиваясь, сказал он. — Ничего я к тебе не чувствую.

Интересно, в этом он пытается убедить меня или себя?

Когда на следующий день Лоран начал проявлять знаки внимания к Лин, я вздохнула с облегчением. Надеюсь, то влечение, какое он ко мне чувствовал, со временем и вовсе пройдет. Шейрис же в течение нескольких дней недоумевала и засыпала меня вопросами при каждом удобном случае. Что такого произошло между нами во время поездки, что Лоран теперь лишний раз и не смотрит на меня? Говорить правду не хотелось, и я сказала, что понятия не имею. Но униматься подруга не собиралась.

В итоге однажды в обеденный перерыв вытащила меня в небольшой сад на заднем дворе Академии и набросилась с новыми расспросами. Мы уселись на скамеечке, почти полностью закрытой деревьями от любопытных глаз, и я тихо сказала:

— Он дал понять, что для него унизительно испытывать чувства к человечке. И что он сделает все, чтобы избавиться от них.

От возмущения Шейрис некоторое время молча закрывала и открывала рот. Потом выругалась так затейливо, что я лишь с возмущением смотрела на нее:

— Дюжину орков ему в задницу! Да чтоб ему неупокоенная нечисть мужское достоинство отгрызла! Вот придурок! Нет, ну я знала, что он высокомерный урод, но чтобы настолько!

— Думаешь, другие дроу его положения не думают так же, как он? — с сарказмом отозвалась я. — Все закономерно…

— Да ничего не закономерно. Эдвин мне, конечно, рассказывал, что его отец тот еще мерзавец, но чтобы настолько…

— А отец Лорана тут при чем? — не могла я уследить за логикой ее размышлений.

— Да он просто повернут на чистоте крови! И Лорана воспитывал всегда в этом духе.

Мол, все прочие расы недостойны даже пыль с его сапог смахивать. Они грязные и отвратительные, и он себя пятнает общением с ними. Поверь, далеко не все такие. Вот скажи, разве ты сама в этом не убедилась? Ты же говорила, что бывала в богатых домах и на приемах.

— Нет, ну ты права, конечно, — подумав, сообщила я. — Конечно, меня не воспринимали, как равную, но чтобы настолько презирать. Нет, такого не было. Лорды были очень даже не против поближе пообщаться со мной, — с горечью ухмыльнулась я.

— Ну вот! И тут ты еще пойми, что одно дело — удовлетворение сексуальных инстинктов, а другое — глубокие чувства. Думаю, Лоран просто не может смириться с тем, что его интерес к тебе — нечто большее, чем просто страсть.

— Шейрис, ты умных книжек начиталась? — усмехнулась я.

— Пообщаешься с Дорой с мое, и не так заговоришь, — она тоже улыбнулась.

Я поразилась. Оказывается, внешность и правда зачастую обманчива. Подумать о том, что полуоркиня, сильный и выносливый адепт-воин, еще и углубляется в понимание психологии окружающих, представить было трудно.

— Ладно, в любом случае это проблемы Лорана, — решила я. — У меня и без того есть о чем подумать помимо его моральных терзаний.

— Вот и я так думаю! — обрадовалась Шейрис. — А теперь пойдем что-нибудь перекусим.

А то у меня уже под ложечкой сосет после истязаний мастера Лорна. Сегодня он просто зверствовал.

— Это точно, — кивнула я, поведя ноющей от постоянных взмахов мечом рукой.

Войдя в столовую, мы увидели, что Лоран сидит за столом рядом с Лин, Дорой, Эдвином и Кристором. Лицо у него было явно скучающим, девушка же, силясь произвести на него впечатление, что-то возбужденно рассказывала. Я покачала головой и потянула Шейрис за другой столик, не желая наблюдать за этим фарсом. Уже усаживаясь на место с подносом еды, почувствовала на себе пристальный взгляд. С надеждой взглянула на столик ректора — вдруг это он на меня смотрит. Но прекрасный и холодный Ирмерий Старленд даже не глядел в мою сторону, слушая неспешные речи принцессы Лаурны. Я вспомнила о том, что услышала от лорда Дарбирна. Неужели передо мной новые король и королева всех темных миров? Хотя почему бы и нет? Трудно представить кого-то достойнее нашего ректора. Из него бы получился отличный король! Единственное, что могло вызвать неудовольствие знати по поводу его кандидатуры — это примесь светло-эльфийской крови. Но если на его сторону встанет сам Гармин, это не будет играть столь важной роли.

Ощущение взгляда не исчезало, и я завертела головой, пытаясь отыскать источник назойливого внимания. Увидела кривую ухмылку Шейна. Он помахал мне рукой, и я с неудовольствием отвела взгляд. Неужели до сих пор не унялся еще? Когда третьекурсник с небрежной грацией поднялся из-за стола и двинулся к нашему с Шейрис столику, сцепила губы.

— Чего тебе, Шейн? — процедила, когда он без приглашения плюхнулся на место рядом со мной.

— Да вот заметил, что твой защитничек ретировался с поля боя, — невозмутимо откликнулся дроу, по-хозяйски обвивая мои плечи рукой. — Как ты, милая? Скучала по мне?

— Руки убери, — прошипела я, не желая устраивать скандал у всех на виду.

— Только если пообещаешь сегодня сходить со мной после работы на постоялый двор. Ты и так постоянно там появляешься со своим целителем недоделанным. Я тебя видел. Так что нечего строить из себя недотрогу.

— Я вообще-то к маме прихожу, — процедила я. — Она там кухаркой работает. И мы с Вейном заходим туда, потому что на ужин в Академию не успеваем. Мама нас кормит.

— Правда, что ли? А вообще передай ей мое одобрение. Я-то недоумевал, почему стряпню в заведении Дамьена теперь хоть есть можно.

— Передам, — я все же сбросила наглую руку и зачерпнула ложку супу. — Шейн, сделай милость, дай пообедать спокойно.

— А я разве мешаю? — он примиряюще развел руками. — Так что, рыжик мой, погуляем сегодня вечером?

— Нет.

— Ответ «нет» не принимается, — заявил дроу с широкой улыбкой. — Ну же, не упрямься!

Нам будет весело.

— Шейн, отстань от нее, — вмешалась кипящая от возмущения Шейрис. И как только так долго молчала вообще?

— Не думаю, что я хотел знать твое мнение, — даже не взглянул на нее третьекурсник. — Вкусный супчик? — негромко выдохнул он мне в ухо, и я чуть не поперхнулась пресловутым супчиком. — Дай попробовать… — Дроу бесцеремонно перехватил мою руку, зачерпнул ею ложку супа и сопроводил себе в рот. Потом демонстративно замычал от удовольствия и скользнул губами к моим губам. — А это на закуску… — выдохнул он, отрываясь от моего рта.

Я уже хотела выплеснуть содержимое тарелки ему в лицо, но тут рядом со столиком материализовался Лоран. Его побелевшее лицо и сверкающие, как угли, черные глаза производили жуткое впечатление. Даже меня пробрал холодок, хоть и понимала, что гнев его направлен на моего назойливого кавалера.

— Я в тот вечер неясно выразился? — довольно громко воскликнул Лоран, не обращая внимания, что на нас уже с возмущением косятся преподаватели. Когда же увидела, что даже ректор смотрит, мне вообще захотелось сквозь землю провалиться.

— Думал, ты потерял интерес к этой малышке. Нашел себе новую компанию, — прищурившись, сказал Шейн. — Так поверь, если ее не хочешь ты, это не значит, что не хотят и другие.

Лоран заскрежетал зубами, потом еле слышно выдохнул:

— Не приближайся к ней. Она моя, ясно?

Думаю, скажи он это громче, Шейн бы не захотел терпеть унижения на глазах у приятелей и полез на рожон. Но сейчас просто с кривой ухмылкой покачал головой.

— Остынь, малыш. И определись, наконец, чего ты хочешь.

С этими словами он невозмутимо поднялся и явно на публику воскликнул:

— Только из уважения к присутствующим я сейчас не проломлю тебе голову.

И он нарочито медленно направился к столику своей пятерки, откуда на меня с ненавистью смотрела Кайла Даминар и с насмешливым любопытством другие друзья Шейна.

Лоран же, глядя чуть ли не с ненавистью, проговорил:

— Чтобы больше не отходила от меня.

— Я думала, что мое общество тебе неприятно, — едко возразила я.

Он зыркнул так, что меня даже передернуло.

— Обе за наш столик! — прошипел он, и даже Шейрис в этот раз возражать не стала.

Молча подхватила поднос и двинулась к остальным членам пятерки.

Лоран же без дальнейших церемоний схватил мою еду и пошел за ней. Я поплелась следом, втягивая голову в плечи и избегая на кого-то смотреть. Никогда еще мне не было так стыдно.