Лучи другого солнца

Глава 35

Цветы лучше пуль — алена швец.

— Через десять минут всем быть по комнатам! — прокричала наставница с лестничного пролета. Она решила, что с ее звонким голосом этого будет вполне достаточно, чтобы весь третий этаж вздрогнул от неожиданности, и оказалась права. — Приду, проверю!

— Кажется, мне пора, — мягко улыбнулся Алекс.

Последнюю четверть часа он простоял в дверном проеме 314, опершись рукой о косяк и не сводя глаз со стоящей возле него Зарины. Они обсуждали лекции, ВД, сегодняшний огонек и тайных друзей — словом, все, кроме того, что действительно волновало Алекса. А волновала его Зарина. До конца смены оставались считанные дни, а она все еще была не в силах открыть портал, а он — помочь ей. Он понимал, что девушке грозит опасность, но… К его собственному удивлению, это было не главное, что его заботило. Ее взгляды, касания, тонкий запах мелиссы — вот, что заставляло покрываться рябью его внутреннее море. В какой-то мере, он даже хотел, чтобы Зара осталась, не смогла открыть портал и навсегда затерялась в этом мире. А там, может, и в его объятьях… За эти мысли он себя ненавидел. Он не мог их контролировать, они назойливыми мотыльками порхали у глаз и злили его одним своим существованием. Алекс знал, что их нельзя было отнести к белой части его сознания. Однако и черными он тоже назвать их не мог. И это его пугало и выбивало из колеи.

— Ну тогда спокойной ночи.

Зарина хотела было уже скрыться за дверью, как Алекс вдруг коснулся ее плеча. Девушка вопросительно вскинула бровь, посмотрев на друга. В сапфирово-синих глазах бушевал шторм, но она не могла понять почему. Честно говоря, ей и не особо хотелось понимать — к концу дня она изрядно устала. Зара шагнула вперед и обняла Алекса. С некоторых пор это стало их негласным правилом — без обнимашек не расходиться. Парень крепко прижал ее к себе, запуская руку в сиреневые локоны. Простояв так с полминуты, парень наконец отпустил Зару, напоследок чмокнув в макушку. Зара улыбнулась. Ей было приятно, что жест, обычно воспринимаемый как часть романтических отношений, для них с Алексом был в нормах дружбы.

Громкий хлопок. Треск. Зара обернулась на звук. На другом конце коридора стояла Алина, отряхивая коленки. Перед ней, прямо посреди прохода, раскорячился кулер. Вода в бутылке все еще насмешливо покачивалась из стороны в сторону, напоминая Алине о недавнем происшествии. Видимо, ее дар опять невовремя проснулся и решил устроить своей хозяйке западню, переместив кулер ей под ноги.

— Аля, все в порядке? — окликнул ее Алекс.

Та поспешно закивала, подобрала с пола блокнот, затем подкатившуюся к ногам парня ручку и юркнула в 317. Похоже, она опять по пути делала наброски для книги, распереживалась за одного из своих героев — вот дар и решил напомнить ей о реальности.

Когда Алекс ушел, Зара прикрыла дверь, подперев ее удачно подвернувшейся под руку кроссовкой. Замок по-прежнему не работал, но девочек это уже не так беспокоило, как в начале смены. Отчасти потому что они научились использовать вместо него все, что в комнате плохо лежало. Отчасти потому что за время, проведенное в лагере, они так сблизились с ребятами, что уже считали нормальным заходить друг к другу без стука. Беспокоило Зару с Адель лишь то, что с таким же успехом к ним неожиданно могла заглянуть наставница и застать девочек за чем-нибудь противозаконным, вроде ночных разговоров, уничтожения сладких запасов Зарины или попытками открыть портал. Если за первые два преступления еще можно было получить помилование, убрав костюмерную — что, по словам «бывалых» лучиков, было сизифовым трудом — то за последнее наказание вряд ли бы удалось избежать. Поэтому каждый раз, когда девочки принимались работать с дарами, они тщательно баррикадировали дверь обувью, чемоданами и порой даже столом.

Зарина оперлась руками о раковину и уставилась на свое отражение в зеркале. К вечеру нарисованные карандашом стрелки успели размазаться, пряди у висков обвисли, блестки-звездочки осыпались, а те, что уцелели переползи на нос.

Спаси, Целон! И это я в таком виде стояла перед Алексом? Как он от меня в другой мир от испуга не убежал?

Было бы неплохо помыть голову, пока всю горячую воду не слили. Зарина поводила по ванной глазами в поисках полотенца, но, так его и не обнаружив, поплелась на балкон.

— Ой! — удивилась Зарина, наткнувшись взглядом на Адель. Та сидела на шезлонге, зачем-то выставленном на балкон в середине осени. Видимо, для таких любительниц вечерней прохлады, как Адель. — Не знала, что ты уже пришла.

— Алекс, похоже, тоже не знал, — усмехнулась она. — С полчаса с тобой так мило беседовал…

— Да мы просто разговаривали! — запротестовала Зара, услышав игривые нотки в голосе подруги.

— Да я и не спорю, — засмеялась Адель, а потом вдруг сменила тон на более серьезный. — Извини, что невольно подслушала… Но это, правда, было мило. С тобой Алекс так… нежен.

— Да, он очень уютный человек, — мягко улыбнулась Зарина, опускаясь на второй шезлонг, — если ты понимаешь, о чем я… — Адель кивнула. — Добрый, честный и такой… правильный.

— Он тебе нравится, — произнесла Адель, утверждая, а не спрашивая.

— Конечно, — просто согласилась Зарина. — Мне нравится проводить с ним время, разговаривать, обнимать его, — она откинулась на перламутрово-белую спинку, — тонуть в философских размышлениях, выныривать, хватая ртом свежий воздух шуток и вдыхая аромат имбиря и лимона. Я люблю нашу дружбу. Люблю наблюдать за тем, как с каждым разом мы подступаем друг к другу все ближе, раздвигаем общественные рамки и рамки друг друга… Знаешь, он меня сегодня перед уходом поцеловал в макушку, — довольно засмеялась Зара. — А недавно на прогулке — в щеку. Я так свободно и открыто себя еще ни с одним парнем не чувствовала.

— Зара, — протянула Адель с явным беспокойством в голосе. — Не хочу тебя расстраивать, но мой парень никого, кроме меня, ни в волосы, ни в щеки не целует.

— Ну так… — недоуменно дернула бровью Зарина. — Он, видимо, предан тебе. Это же хорошо…

— Да я понимаю, но я не об этом, — Адель поджала колени под себя и повернулась лицом к подруге. — Я к тому, что поцелуй — это уже не дружественный жест.

— Ну он же был не в губы…

— Да какая разница! Поцелуями люди выражают страсть.

— Не обязательно, — возмутилась Зара. — А как же забота, нежность, симпатия, привязанность?

— Их выражают словами. Ну и поступками, — твердо произнесла Адель, — отличными от поцелуев. Может, в твоем мире другие правила, но у нас…

— Вот именно! Это просто чьи-то идиотские правила, которым мы все почему-то должны следовать, — возмущенно всплеснула руками Зара, перебив подругу. — Почему я вообще должна слушать людей, которых ни коем образом не касаются мои с Алексом отношения? Или мои с тобой? Или с Алей? То, как мы общаемся, что друг другу позволяем, что даем и что получаем — это личное дело каждого. Каждого из тех, кто непосредственно состоит в этих отношениях, а не тех, кто наблюдает за ними со стороны и только и делает, что норовит их разрушить!

— Я не хочу разрушать ваши с Алексом…

— Да я не про тебя, — остановила подругу Зарина, обреченно вздыхая и закрывая лицо руками.

— Знаешь, я была бы рада, сумей люди избавиться от клише, комплексов и нелогичных ограничений, — Адель откинулась на спинку шезлонга и посмотрела в окно. В черной бездне неба сияли белые жемчужинки. — Но порой людям необходимы рамки. Какие-нибудь опознавательные знаки и границы, отделяющие одно от другого. Просто чтобы понимать друг друга.

— Но зачем, если достаточно быть искренними?

— Не все это умеют, — покачала головой Адель. — А если и умеют, не все могут себе это позволить. Ввиду разных обстоятельств, убеждений и опасений. Многие боятся, что, раскрывшись, они окажутся уязвимыми, подставят сердце под удар. И они правы, ведь тогда сердце окажется на ладони другого человека, в его полной власти. И выбор «цветы или пули» тоже будет в его руках. Надо быть очень смелым, чтобы позволить чужому войти в твой внутренний мир из одной лишь надежды, что этот чужой сможет вырастить там Эдемский сад. И что в карманах с собой он не принесет смертельный металл… Ты смелая. Ты не боишься раскрываться. А те, кто однажды уже пострадал от пули, — нет. Их смелость убита. Не вини их за это, они не могли это предугадать или предотвратить. Убийцу вблизи не разглядеть, а именно там, среди самых близких, он чаще всего и прячется…

Зара нахмурилась, запутавшись в куче метафор, которую высыпала на нее подруга.

— Знаешь, что случилось с Алексом? — Адель вопросительно взглянула на Зару, но та лишь недоуменно вскинула брови. — Девушка бросила. Довольно банальная история, но от этого ему легче не становится, сама понимаешь… Он недавно рассказал мне. Ушла к его лучшему другу. Мол, тот — настоящая любовь, а Алекс ей, оказывается, все время был «как старший брат». На мой взгляд, второй вид привязанности куда сильнее. Но он, видимо, не этого хотел.

— Я не знала, — сочувственно поджала губы Зарина.

Когда это Адель успела устроить Алексу сеанс психотерапии? И почему он рассказал об этом ей, а не мне? Мы же вроде как общаемся ближе.

— Это нормально. Цветы растут на поверхности. Пули же всегда прячутся в глубине.

Адель сдернула с сушилки покрывало и накрыла им озябшие коленки. Оно все еще приятно пахло чабрецом после разлитого на него вчера чая.

— Пойми, я просто хочу тебе помочь, — вздохнула Адель, вновь поворачиваясь к подруге. — Я недавно делала расклад. — Зарина закатила глаза. — Карты сказали, что Алекс на перепутье. Опять выпал Туз Кубков. Здесь замешаны сильные чувства, — произнесла Адель, прикрывая глаза и складывая руки в замок. Своим видом она будто давала понять, что ее не обманешь и она прекрасно знает: где-то там в углу балкона прячется оператор «Битвы экстрасенсов». — Те, что раздирают его изнутри, зовя в одну сторону. И те, что волнами захлестывают его извне, стараясь повернуть в другую.

— Слушай, Адель, — прервала ее Зара, — у тебя есть дар. Лучше бы ты им пользовалась. Не обижайся, но твои карты…

— Не тронь святое! — тут же распахнула глаза Адель и посмотрела на подругу так, словно та собиралась съесть ее любимые сырники. — Мои карты — часть моего дара, — уверенно вздернула нос он. — И вообще, не о них сейчас речь, а о вас с Алексом.

— Нет никаких нас, Адель, — покачала головой Зарина.

— Божечки-кошечки, не придирайся к словам! Иногда ты даже меня бесишь. С виду такая умная, но порой тупишь нещадно! Объясняю тут ей, объясняю, а она опять за свое, — всплеснула руками Адель, скидывая с ног покрывало. — Нравишься ты ему! Пойми уже наконец!

Зара удивленно вскинула брови, открыла было рот, собираясь что-то сказать, но так ничего и не произнесла.

— Как девушка нравишься, Зар, — продолжила подруга. — Это и так, без карт и гаданий, понятно. Он глаз с тебя не сводит, обнимает, целует. Может, для тебя это и дружба, но…

— Надо ему все объяснить, — перебила ее Зарина, вскакивая с шезлонга.

— Куда⁈ — дернула ее за руку Адель, сажая обратно. — Отбой же. И вообще, не поймет он. Просто обидится, решив, что ты его отшиваешь. И все. Конец вашей «дружбе», — скривилась она, рисуя в воздухе кавычки.

— И что мне делать? — в панике уставилась на подругу Зарина.

Адель поднялась с шезлонга, медленно дошла до противоположной стороны балкона и там с деловым видом оперлась на подоконник.

— Ты ведь не хочешь его терять, тебе приятно проводить с ним время и он тебе нравится? — спросила она, сверля Зару взглядом сквозь щелочки лисьих глаз.

Зарина неопределенно покачала головой, скорее соглашаясь.

— Тогда расслабься и кайфуй! — сделала гениальный вывод Адель. — Прекрати вешать на ваши отношения ярлыки, которые сама так ненавидишь. Какая разница, как вас называют: друзья или влюбленные? Просто делай то, что тебе нравится. Флиртуй, обнимай, целуй. И не загоняйся. Ты не обязана ни перед кем отчитываться, тем более в чужом мире. Поняла?

Зарина тяжело вздохнула.

Да пошло оно все к Целону! Погнали.