Ложа рыси

Глава 10

В полдень Маклеод решил, что можно уезжать из Балтэрни. Они с Адамом и Керкпатриком снова сходили к месту убийства, когда прибыла «скорая», чтобы забрать тело. Перегрин остался в машине, решив, что на сегодня нагляделся более чем достаточно. Адам и Маклеод отнесли вниз носилки с бренными останками Рэндалла Стюарта, уложенными в черный пластиковый мешок на молнии, и передали его на попечение медиков. После стандартных процедур тело доставят в морг пертской Королевской лечебницы, где будут осуществлены вскрытие и прочие судебные исследования. Пройдет по меньшей мере неделя, прежде чем тело передадут семье для похорон.

Когда фельдшер задвинул носилки в «скорую», Синклер произнес несколько прощальных слов на гэльском языке, столь любимым убитым:

Милость великого Бога да пребудет с тобой,

Рэндалл, друг мой.

Покой Бога,

покой Христа,

покой Духа.

Да укроет тебя Михаил в тени крыльев своих,

дабы быстро препоручить тебя Царю Царей,

дабы защитить тебя Троицей всепобеждающей любви…

По дороге в Стратмурн все молчали. Адам и Маклеод ушли в свое горе; Перегрин, устало сгорбившийся на заднем сиденье, чувствовал себя одиноким и ненужным. Практически не зная Рэндалла Стюарта, он мог только предполагать, о чем думают друзья на пути домой сквозь тоскливые ноябрьские сумерки. Через некоторое время его одолела усталость, и молодой человек погрузился в беспокойный сон. Он проснулся, когда «рейнджровер» затормозил у задних ворот Стратмурна. Адам высадил его возле сторожки, почти выгнал из машины, и Перегрин обиделся бы, если бы не понимал, что за резкостью друга кроется с трудом сдерживаемая боль. Сознавая свою неспособность помочь, юноша уныло смотрел, как задние габаритные огни машины исчезают в темноте.

Маклеод заметил тоску в глазах художника и бросил на Адама осуждающий взгляд.

— Адам, я не уверен, что вы правильно оцениваете меру его понимания, — тихо сказал он. — И если вы действительно собираетесь ввести мистера Ловэта в Охоту, вряд ли стоило оставлять его в недоумении.

— Думаете, я не сознаю этого? — В обычно мягком голосе Адама слышалась резкая нота. — Теперь, когда Рэндалла нет, Перегрин нужен нам даже больше, чем прежде. Я знаю, сегодня у него был трудный день. Но объяснения придется отложить до лучших времен. Сейчас у меня дела поважнее.

— Я мог бы остаться и помочь… если бы вы позволили.

Адам покачал головой.

— Спасибо, не. стоит. Вас тоже ждет работа, и вы должны отдохнуть, если намерены эффективно поработать. Мне, как Повелителю Охоты, предстоит связаться с другими членами Охотничьей Ложи, чтобы известить их о приключившейся трагедии. Если я не могу дать ответы, то я по крайней мере должен проинформировать…

Перегрин помедлил в крохотной прихожей, чтобы освободиться от верхней одежды, потом устало потащился на кухню. Ему едва хватило сил поставить чайник на огонь. Он рухнул на ближайший стул, стараясь ни о чем не думать, и согнулся, чтобы расшнуровать ботинки трясущимися от усталости пальцами.

В тот день художник был готов проклясть свой дар, сделавший его невольным свидетелем жестокого убийства. Душа все еще сжималась при воспоминании о том, что лежит в этюднике… оставшемся, как он вдруг вспомнил, в машине Адама. Но каким бы тревожным, даже отвратительным ни был этот опыт, утешала мысль, что его искусство все же помогло разобраться в обстоятельствах смерти Рэндалла Стюарта. Вспоминая свое поведение, Перегрин мысленно ругал себя за то, что едва не поддался слабости. Он надеялся лишь, что не поколебал веру Адама в свои способности, ибо понимал: к добру ли, к худу ли, он уже взял на себя некоторые обязательства. Юноше только хотелось придумать что-нибудь дельное… В конце концов, слишком усталый, чтобы попытаться разобраться в себе, Перегрин выключил чайник и рухнул в постель. К счастью, он не видел снов.

На следующее утро молодой человек проснулся на час позже, чем обычно, чувствуя себя вполне отдохнувшим и немного отстраненным от вчерашнего. Стряхнув оцепенение, он сумел принять душ, побриться и одеться, совершенно ни о чем не думая, однако проснулся по-настоящему, лишь когда вынырнул на крыльцо, чтобы забрать утренний выпуск «Индепендента». Бросившийся ему в глаза заголовок внезапно воскресил весь ужас предыдущего дня, показав смерть Рэндалла Стюарта под иным углом зрения.

«Преступление сатанистов в шотландских охотничьих угодьях» — вопила первая полоса, набранная черными жирными буквами в добрый дюйм высотой. И меньшим шрифтом, но не менее черными буквами: «Масонское убийство?»

Потрясенный, Перегрин уставился на зловещие заголовки, затем поспешно опустил взгляд на статью. На сопроводительной фотографии был только общий план с начерченными на снегу линиями и полицейскими офицерами в анораках. Автор статьи с омерзительным смаком живописал место убийства. Еще более сенсационными выглядели мрачные намеки на то, что смерть Рэндалла Стюарта демонстрирует ясную связь между Вольными Каменщиками и практикой черной магии.

Прочитанного оказалось достаточно, чтобы Перегрин метнулся в дом за пальто и ключами от автомобиля. «Моррис-майнор» стоял в гараже за сторожкой. Художник дал задний ход, и маленькая машина умчалась в брызгах воды и гравия. Через несколько минут он с визгом затормозил у двери западного крыла и выскочил, зажав мерзкую газетенку под мышкой. Поднятый им трезвон вызвал степенного и несколько удивленного Хэмфри.

— Он вряд ли ожидает меня, — выпалил Перегрин, — и все-таки могу я поговорить с сэром Адамом?

Адам стоял у окна эркера в утренней гостиной, когда услышал шаги в коридоре. Быстрая, порывистая походка сразу же указала на личность гостя. Перегрин даже не успел постучать, как Адам отвернулся от окна и тихо окликнул:

— Входите, Перегрин.

Дверная ручка с треском повернулась, и молодой художник почти ввалился в комнату, размахивая свернутой газетой.

— Доброе утро, — произнес Адам с безрадостной улыбкой. — Насколько я понимаю, «Индепендент» разделяет ту же фантастическую версию убийства в Балтэрни, что и «Таймс», и «Скотсмен».

Это сухое замечание заставило Перегрина остановиться на месте. Он глубоко вздохнул и молча кивнул, краем глаза заметив газеты, развернутые на столе среди остатков почти нетронутого завтрака.

— Я как раз собирался послать Хэмфри в деревню, посмотреть, что могут предложить другие ежедневники, — продолжал Адам, — но, похоже, все основные газеты согласны насчет мотивов, лежащих в основе убийства Рэндалла Стюарта.

К возмущенному Перегрину вернулся дар речи.

— Как им хватает наглости нести такую беспардонную ложь? Ведь то, что масоны предпочитают совершать свои ритуалы втайне, вовсе не причина полагать, будто они балуются сатанизмом. Нет никаких доказательств для подобных голословных утверждений. Это все куча вздора!

— Вы это знаете, и я знаю, — пожал плечами Адам. — Но сдержанность не способствует тиражам.

Перегрин нахмурился и бросил газету на стол.

— И вы ничего не в состоянии сделать, чтобы внести ясность?

— В такой короткий срок — нет, — ответил Адам. — Надеюсь, в конце концов нам удастся раскрыть реальный заговор, стоящий за этим.

Он старался говорить холодно и спокойно, однако разум и душа все еще были в смятении после долгой, полной боли ночи. С усилием оторвавшись от воспоминаний, Адам пристальнее посмотрел на бледное, напряженное лицо Перегрина.

— Вы что-нибудь ели сегодня утром?

Молодой человек покачал головой.

— В таком случае, — Адам потянулся за телефоном, — попрошу Хэмфри принести вам несколько тостов и свежего чая. Вы можете поесть, пока я позвоню Ноэлю и узнаю, было ли что-то новое с тех пор, как мы расстались вчера вечером.

Как и надеялся Адам, Маклеод сидел в своем кабинете в Главном управлении полиции. Инспектор взял трубку почти немедленно.

— Ага, я видел чертовы газеты, — прорычал он в ответ на вопрос Адама. — Если вы не смотрели утренних передач, то они ничуть не лучше — только вместо черной магии говорят о коррупции в правительстве. Следовательно, они вообще ничего не знают. Хотя я далеко не уверен, что мы намного умнее — судя по тому, как обстоят дела на данный момент.

— Значит, никакого прогресса?

— Никакого… если не считать таковым хождение по кругу. Хуже того, мне приказано прибыть в Перт, чтобы связаться со следователями — у них в пять дня встреча с журналистами. Я только надеюсь, что с Божьей помощью к тому времени мы хоть что-то раскопаем. Иначе пресса и дальше будет перемалывать слухи.

Он порывисто вздохнул.

— А пока я посылаю пару людей в книжный магазин Рэндалла, вдруг узнают там что-нибудь полезное. Хорошо бы нашли ежедневник Рэндалла, валяющийся где-нибудь на конторке, хотя готов поспорить, он хранился у Рэндалла в машине… где бы она сейчас ни была.

— Поговорили с Мирандой? — спросил Адам.

— Нет, она все еще в шоке. Вчера Джейн привезла ее к нам домой, после того как пара шакалов из какой-то бульварной газетенки объявились у дверей Мэйфилд-террас. К тому времени девушка уже знала, что это не несчастный случай, что ее отца убили — полиция заглянула, чтобы официально уведомить об этом, — но ни она, ни Джейн не слышали подробностей. Бедная девочка по-настоящему обезумела после этого, поэтому Джейн вызвала нашего семейного врача, чтобы ей дали успокоительное. Она еще спала, когда я уходил утром. У меня не хватило духу разбудить ее.

— Так Миранда у вас? — спросил Адам, мысленно аплодируя отважной жене Маклеода.

— Угу. Сегодня днем поездом из Абердина приедет ее тетушка, чтобы забрать Миранду до похорон. А пока неплохо бы поберечь ее. По крайней мере, когда она спит, она не может горевать.

Адам взглянул на запястье. Часы показывали двадцать минут девятого: молчаливое напоминание, что сам он проспал немногим более пяти часов после возвращения в Стратмурн. Когда вошел Хэмфри со свежим чаем и тостами для Перегрина, Адам пошевелил ноющими плечами и попытался забыть об усталости — впереди ждало много дел.

— Ладно. Обход в больнице начинается в десять, а я вчера пропустил его, так что поеду сегодня, но когда я там закончу, постараюсь заехать к вам, чтобы повидать Миранду.

— Я знаю, что вам придется сильно выложиться, — откровенно сказал Маклеод, — но, думаю, ваш визит сейчас поможет больше, чем все остальное.

— Тогда договорились. Я позвоню перед выездом из Джорданберна.

— Господи Боже, — пожаловался Маклеод, — меня ждут два входящих звонка по двум различным линиям! Не репортеры ли?.. Даю отбой, постараюсь перезвонить вам сегодня днем.

— Да. Спасибо, Ноэль.

Адам рассеянно повесил трубку и повернулся к Перегрину, который слушал с широко раскрытыми глазами.

— Что ж, боюсь, долг зовет меня в Эдинбург. Придется предоставить вас самому себе, пока я буду готовиться к отъезду.

Перегрин поспешно проглотил кусок тоста и залил его большим глотком чая.

— Хотите, чтобы я поехал с вами? — хрипло спросил молодой человек.

— Не сегодня. — На лице Адама промелькнула тень улыбки. — Помнится, вы собирались работать над портретом бывшего мэра Эдинбурга.

— Он мог бы и подождать…

— Нет, — твердо заявил Адам. — Что бы ни случилось, я по-прежнему психиатр, которому надо заниматься пациентами, а вы по-прежнему художник, которому надо выполнять заказы. Не волнуйтесь, когда вы мне понадобитесь, то сразу узнаете об этом.

Это заверение успокоило Перегрина, и он смог воздать должное чаю и тостам Хэмфри, охотно приняв предложение дворецкого позавтракать. Когда молодой человек набросился на тарелку дымящейся овсянки с медом и орехами, аромат шипящего на кухне бекона напомнил ему, сколько прошло времени после вчерашних черствых бутербродов. Он жадно проглотил овсянку и наполовину расправился с полной тарелкой бекона с омлетом, когда заглянул, чтобы проститься, переодевшийся наверху Адам. Вид Перегрина, с явным удовольствием уничтожающего завтрак, вызвал у владельца Стратмурна улыбку. Теперь он был уверен, что с гостем все в порядке.

Когда шаги Адама затихли, Перегрин решил, что если съест еще одно яичко и парочку ломтиков бекона, он будет готов снова взяться за бывшего мэра Эдинбурга, портрет которого, как ни странно, получался неплохо.

Поскольку «рейнджровер» был все еще весь в грязи после поездки в Балтэрни, Адам сел за руль более резвого обитателя своей конюшни — блестящего темно-синего «ягуара». Он прибыл в госпиталь заблаговременно, чтобы совершить ежедневный обход, скрывая озабоченность с умением, рожденным долгой практикой. К счастью, все постоянные пациенты были в стабильном состоянии, появилось несколько новичков, а студенты-медики сумели сдержать любопытство и не расспрашивали о вчерашнем. Корреспонденты какой-то бульварной газетки узнали Адама на месте убийства и упомянули его имя в сопроводительной статье.

Вскоре после полудня Адам вернулся к делам, которые оставались для него главными. Он быстро перекусил, позвонил Джейн и вызвал такси, чтобы отправиться к уютному дому Маклеодов на Ормидейл-террас.

Джейн открыла дверь раньше, чем гость успел постучать. Бросив быстрый взгляд вслед удаляющемуся такси, она впустила Адама и крепко закрыла за ним дверь. Автоматический засов громко щелкнул в прихожей, когда гость наклонился, чтобы поцеловать рыжеволосую хозяйку в щеку.

— Итак, вы снова отражали атаки журналистов?

— Благодарение Богу, нет, — сказала Джейн, воинственно блестя глазами. — К счастью, они пока не обнаружили нас. Но, должна признаться, вы сейчас напугали меня, приехав на такси. Я ожидала, что вы будете на одной из своих машин.

— Простите. Мне казалось, что такси не привлечет внимания. Вы приняли меня за журналиста?

— Вроде того, — кивнула Джейн, — теперь это не важно. Дайте-ка мне ваше пальто…

Они перешли из прихожей в холл.

— Как Миранда? — спросил Адам. Джейн махнула рукой.

— Наверное, неплохо, учитывая обстоятельства. Я уговорила ее съесть немного супа, но она все еще ужасно слаба. Хуже того, — Джейн поморщилась, — утром бедняжка проснулась и пошла бродить по дому. Я не слышала ее, пока она не прошла в гостиную, а к тому времени было уже слишком поздно. Ноэль перед уходом выбросил сегодняшние газеты. но я не успела вынести мусор.

— Значит, она видела по меньшей мере заголовки, — мрачно сказал Адам.

— Я знаю, что мы не смогли бы бесконечно скрывать это, — вздохнула Джейн, — однако мне хотелось хоть немного подготовить ее. Надеюсь, вы сумеете ее успокоить.

— Постараюсь, — ответил Адам. — Где она сейчас?

— В гостевой спальне наверху, — сказала Джейн. — Пойдемте, я отведу вас.

Миранда Стюарт сидела на большой, старомодной латунной кровати, натянув до подбородка кружевное покрывало. Когда Адам вошел, она слегка вздрогнула, потом расслабилась, узнав его. С белым лицом и большими, обведенными темными кругами глазами она была больше похожа на замерзшую коноплянку, чем на цыганку-танцовщицу, какой она показалась Перегрину. Адам сел в кресло у кровати и крепко сжал ее нервные ручки.

— Привет, Миранда, — ласково сказал он. — Не могу выразить, как я сожалею о твоем отце. Это был самый добрый и благородный человек, какого только я имел честь знать.

Бледное лицо Миранды исказилось.

— Газеты пишут совсем другое.

— Да, — кивнул Адам, — но то, что пишут газеты, ничего не значит для тех, кто был знаком с твоим отцом лично. Не терзайся из-за глупостей, написанных по невежеству. Помни, что там, где затронуты честь и репутация твоего отца, есть люди, радеющие о восстановлении правды.

— Во всем этом нет никакого смысла, — сказала Миранда тихим, напряженным голосом. — Зачем кому-то убивать отца, когда он за всю жизнь никому не причинил вреда?

— Тут мы можем только гадать. Сейчас полиция пытается установить обстоятельства, сопутствующие поездке твоего отца в Стерлинг. Ты не помнишь, упоминал ли он имя человека, который связался с ним по поводу оценки книги?

Миранда вздохнула и покачала головой.

— По-моему, он не говорил. Но…

— Что «но»?

— Мне… кажется, — неуверенно промолвила Миранда, — что это был кто-то знакомый.

— Ты хочешь сказать, друг? — Адам склонил голову набок.

— Не-е-ет… — Миранда задумчиво нахмурилась. — Просто знакомый.

— Почему ты так считаешь?

— Из-за того, как папа говорил по телефону. В четверг днем, — продолжала девушка, ободренная молчаливым вниманием Адама, — мы были в магазине вместе. Примерно за час до закрытия зазвонил телефон. Я что-то искала на верхней полке, поэтому трубку взял папа. — Наморщив лоб, она старалась вспомнить точные слова. — Он еще сказал: «В самом деле… очень хорошая конференция» — или что-то в этом роде. Я подумала, что звонит кто-то из папиных коллег по бизнесу. Если б только я догадалась тогда спросить его…

Голос Миранды задрожал и прервался, в темных глазах показались слезы, Адам сжал ей руку и ободряюще улыбнулся.

— Тебе не в чем себя винить. Наоборот, ты только что дала мне очень ценную информацию.

— Правда?

— Правда, — сказал Адам. — Разве ты не понимаешь, что это дает полиции серьезный ключ для расследования? Инспектор Маклеод будет очень тобой гордиться.

Адам покинул Миранду в заметно более светлом настроении, чем нашел ее.

В гостиной внизу Джейн наливала чай приятной стройной женщине, явно похожей на Рэндалла Стюарта. Адам понял, что это тетушка Миранды, еще до того, как Джейн должным образом представила их. Мириам Маклеллан приняла его соболезнования со стоическим самообладанием и выразила трогательную благодарность за заботу о племяннице. Выдав несколько профессиональных советов насчет того, как следует успокаивать Миранду в будущем, Адам попросил Джейн вызвать ему такси, убежденный, что дочь Рэндалла в хороших руках. Когда приехало такси, Джейн проводила гостя до двери.

— Еще раз спасибо, что приехали, — тихо промолвила она.

— Это было нужно мне самому, — сказал Адам. — Кстати говоря, когда будут известия от Ноэля?

— Хотела бы я знать, — сказала она уныло. — Сомневаюсь, что он попадет домой раньше полуночи. — Тут Джейн снова осмотрела на Адама, и ее глаза расширились. — Значит, у вас есть новости для него?

Адам выдавил улыбку.

— Миранда считает, что ее отцу звонил из Стерлинга кто-то профессионально связанный с книготорговлей. Передайте Ноэлю, что его людям стоило бы просмотреть телефонный справочник и составить список тамошних букинистов…

Такси доставило Адама на стоянку джорданбернской больницы, где он взял свой «ягуар» и устало направился домой. Наступили морозные ноябрьские сумерки, когда мощная машина подъехала к Стратмурнскому аэродрому. Адам поставил автомобиль в гараж и быстро дошел до парадной двери. Дворецкий появился как раз, когда он снимал пальто и шарф.

— Привет, Хэмфри. Есть новости?

— Только одна, сэр, — ответил Хэмфри, принимая у Адама пальто. — Ваша матушка звонила около половины четвертого: подтверждает, что прибудет в Лондон, как и собиралась, в следующий вторник, но другим рейсом. Номер рейса 311, время прибытия 9.14 утра.

— Хорошо. Что-нибудь еще?

— Да, сэр. Леди Синклер просила сообщить вам, что она планирует «рабочий визит».

Аккуратное ударение, сделанное Хэмфри на два последних слова, сказало Адаму, что дворецкий повторяет сказанное точно тон в тон. Вероятно, Филиппа Синклер уже знает о сгущающихся над головой сына неприятностях.

Осведомленность матери не удивила Адама. Таланты Филиппы, как и самого Адама, были незаурядны в профессиональном и эзотерическом планах. Именно она, сама посвященная в высшие Таинства, привела сына к духовному пробуждению, освободившему в нем спящие силы разума и души. В свои семьдесят пять лет леди Синклер в основном отошла от активной эзотерической работы, хотя по-прежнему содержала процветающую психиатрическую практику в родном Нью-Гемпшире. Поскольку теперь Охотничья Ложа подверглась прямой угрозе, Адам понимал, что присутствие матери усилит их защиту. В то же самое время он не испытывал никаких иллюзий. Теперь главным источником неприятностей было для них неведение. Он отвечал на вопрос Хэмфри о чае, но по-прежнему был занят множеством вопросов, окружающих смерть Рэндалла Стюарта. Неведение заставляло его чувствовать себя соколом в клетке и с колпачком на голове. Где-то, невидимо для него, рыскала на свободе законная добыча, а он и его товарищи не могли присоединиться к охоте.

Мягкий перезвон прервал его мысли. Большие дедовские часы на лестничной площадке отбивали каждые полчаса. Сверив с ними карманные часы, Адам убедился, что сейчас половина пятого.

— Хэмфри, я выпью чай в передней гостиной, — сказал он, успев поймать дворецкого, когда тот направлялся на кухню. — Хочу посмотреть «Новости Шотландии».

Убийство Рэндалла было одним из первых упомянуто в анонсе новостей в начале программы. Подавшись вперед, Адам совершенно забыл о чае на столе.

— Продолжается расследование смерти эдинбургского масона Рэндалла Стюарта, — спокойно произнес диктор. — Считается, что Стюарт, изувеченное тело которого увезли вчера с лесистого холма в поместье Балтэрни, к северу от Блэргаури, стал жертвой экстравагантного ритуального убийства. Убийству был свидетелем в воскресенье ночью местный лесничий, совершавший обычный обход. До сих пор это происшествие сопровождалось самыми разнообразными слухами, но полиция скоро должна выступить с версиями касательно возможной личности преступников и их мотивов. Сейчас мы приглашаем вас в Перт, где наш корреспондент Джордж Гуэрдлей освещает первую официальную пресс-конференцию по этому убийству.

Вместо студии Би-би-си на экране появился вход в пертширский полицейский участок. Мрачный Маклеод, защищаемый с флангов двумя офицерами в форме, стоял на скользких от дождя ступенях в окружении журналистов.

— Нет, больше я ничего не могу сказать о причинах смерти, — терпеливо отвечал он на вопросы. — Мы ожидаем обычные судебные рапорты и результаты вскрытия через несколько дней. До прибытия этих бумаг я не вправе делать официальные заявления.

Прилизанный молодой человек пробился вперед и сунул микрофон в лицо Маклеоду.

— Инспектор, вы, кажется, прибыли из Эдинбурга, не так ли. А убийство произошло в юрисдикции Пертшира. Как вы оказались вовлечены в это дело?

Усталое терпение Маклеода сменилось легкой настороженностью, словно он почуял скрытую ловушку.

— Когда поступило заявление, сержант Келлум Керкпатрик из Блэргаури пригласил меня помочь с расследованием.

— Почему же он обратился к вам, а не уведомил вышестоящего офицера в Перте?

— Вышестоящий офицер был уведомлен, — кратко ответил Маклеод. — Но случай представлялся как ритуальное убийство, а сержант Керкпатрик знал, что у меня есть опыт подобной работы в Лотиане и Приграничье.

— Значит, вы и сержант Керкпатрик были знакомы друг с другом еще до этого происшествия? — Прилизанный молодой человек, казалось, наслаждался своей сообразительностью. — Разве не правда, что вы, как и некогда Рэндалл Стюарт, состоите в обществе Вольных Каменщиков? — добавил он, нарочито сверившись с записями в блокноте.

«Так вот куда ведут все эти расспросы!» — подумал Адам.

— Признаться, я не понимаю, какое отношение…

— Пожалуйста, ответьте на вопрос, инспектор. Вы, сержант Керкпатрик и жертва — масоны?

— Да, — согласился Маклеод сквозь стиснутые зубы, ожидая неизбежного coup de grасе[4] — и тот не замедлил.

— Крайне любопытно, инспектор, — сказал молодой человек. — Один полицейский-масон выходит за пределы своей юрисдикции, чтобы пригласить другого полицейского-масона для расследования жестокого убийства третьего члена масонского братства. Не будете ли вы любезны прокомментировать эти совпадения?

Маклеод выпрямился во весь рост, его голубые глаза сверкали.

— Если вам нужны доказательства какого-то заговора, то придется поискать в другом месте. Во-первых, ни сержант Керкпатрик, ни я не были уверены, что кого-то действительно убили, пока не оказались на месте происшествия… и только тогда мы обнаружили, кто именно убит. И сержант Керкпатрик, и я делаем все возможное, согласно долгу офицера полиции, чтобы задержать преступников. Если бы я считал, что от этого будет какой-то толк, я бы предложил представителям прессы проявить такую же степень профессионализма.

С этими словами он шагнул вперед так решительно, что интервьюеру пришлось отскочить в сторону. Пока камера прослеживала путь Маклеода к машине, телерепортер кратко обобщил только что сказанное.

Когда на экране снова появилась студия и пошло сообщение о демонстрациях против подушного налога, Адам выключил телевизор и, крепко сжав губы, долго смотрел невидящим взглядом на пустой экран, стараясь справиться с раздражением.

Мало того, что хороший человек умер ужасной смертью, так еще обстоятельства его гибели послужили поводом для очернения благотворительной организации, которую он преданно поддерживал всю свою сознательную жизнь! Только теперь Адаму пришло в голову, что весь этот грязный словесный поток мог быть специально подстроен, чтобы скрыть истинную цель убийства, хотя приходилось признать, что это мнение, как и все остальные, не основано на серьезных фактах. Не в первый раз он пожалел, что Рэндалл не смог сообщить о своем похищении Охотничьей Ложе до того, как враги заставили его замолчать. Физическое тело, содержавшее благородный разум и дух Рэндалла Стюарта, ныне было пустой оболочкой, однако сам дух бессмертен. По Законам Внутренних Миров с ним можно найти связь. Возможно, Адам сумел бы это сделать, чтобы хоть немного изменить баланс сил в пользу высшей справедливости.

Он взял трубку внутреннего телефона и позвонил Хэмфри на кухню.

— Мне очень жаль, но, боюсь, сегодня я обедать не буду. Было бы замечательно, если бы вы разожгли камин в библиотеке. И, пожалуйста, сделайте все, чтобы меня не беспокоили.