Ликвидация

Глава 7

Реакция у типа была как у киношного ниндзя. Я ещё не успел дотянуться до рукоятки нагана, как он уже распрямился, фантастически быстрым движением метнул в меня нож и почти синхронно с этим броском прыгнул в окно.

Не зря Степановна молилась за меня в церкви. Иного объяснения, почему лезвие пролетело в миллиметре от меня и впилось в дверной косяк, дать невозможно. Я ведь даже уклониться не успел.

Хоп, и фигура незнакомца оказалась снаружи: этаж первый, ноги не переломаешь.

Я метнулся к окну, выглянул и увидел, как спина убийцы скрылась за углом. Ах ты ж спринтер, твою мать!

Соскочил с подоконника, мягко приземлился на землю и помчался вдогонку. Стоило завернуть за угол, и весь мой пыл угас: гадёныш скрылся из виду. Как под землю пропал! Я даже выматерился от злости.

Как назло, на улице ни одной живой души – подсказать некому. Эх, Грома б сюда, он бы взял след и привёл по нему к сбежавшему. Вызвать Лаубе? Так это больница, тут скоро толпа народа побывает: и медперсонал, и больные, и посетители. Пёс с ума сойдёт.

Для очистки совести я походил по округе, заглянул в пару мест, куда предположительно мог заныкаться убийца. Само собой, никого не нашёл. Удрал, сволочь. Ну до чего же резкий и прыткий как блоха оказался.

– Товарищ Быстров, что случилось?

Я обернулся и увидел взволнованного Леонова.

– В палате был убийца, он метнул в меня финку и выскочил на улицу. Догнать не получилось, – сообщил горькую правду я.

– Теперь понятно, чего вы сайгаком в окно прыгнули, – усмехнулся Пантелей.

– Но-но, ты мне ещё пошути над начальником! – сурово сдвинул брови я. – Как Ремке?

– Ремке жив. Вы вовремя поспели.

– Хоть тут повезло, – облегчённо произнёс я.

Если бы незнакомец успел сделать своё чёрное дело, мы бы потеряли единственную ниточку, благодаря которой можно распутать это дело.

– Только он по-прежнему без сознания и допросить не получится, – сообщил Леонов.

– Позвони в отделение, пусть вышлют Зимина. Нужно снять отпечатки пальцев в палате, а особенно с застрявшего в дверном косяке ножа, – распорядился я.

– Сделаем.

Пока Леонов бегал звонить, я стал логически рассуждать о произошедшем. Итак, Ремке пришли убивать – мои глаза тому свидетельством. Вопрос – почему? Тут два варианта. Если брать версию Пантелея о причастности новичка к банде, его решили ликвидировать, чтобы он не выдал сообщников. Но тогда возникает резонный вопрос – а с чего бандиты решили, что его подозреваем? Триггером для таких действий мог выступить обыск у Ремке. Каким-то образом бандиты узнали об этом и приняли меры.

Что ж, картинка получается довольно стройная и без противоречий. Ремке становится главным подозреваемым. И, когда очнётся, надо его основательно трясти.

Стоп! Леонов, конечно, молодец, соображает неплохо, но он не принял во внимание простой факт: если Ремке входит в эту банду, почему тогда не предупредил своих о засаде? Не успел?

Вряд ли… При желании мог найти повод ненадолго отлучиться со службы, сбегать по своим делам. Короче, кто хочет – тот ищет способы. Ремке бы обязательно их нашёл.

Нет, не вяжется здесь что-то. Не туда мы копаем. Ой, не туда. А ведь от наших действий в данном случае зависит судьба конкретного человека, нового сотрудника…

Но что если посмотреть на события с другой стороны? Допустим, Ремке совершенно не при делах, но совершенно случайно узнаёт кого-то из заявившихся в тот день в дом Рвача… Опыта оперативной работы у парня ещё нет, да и откуда взяться – на службе всего ничего. Завидев знакомого, он теряется, поэтому не успевает выстрелить на опережение. Зато бандиты не сплоховали, и потому Ремке получает пулю. Тут в перестрелку вступает Юхтин, начинается пальба, способная поднять весь город на уши. В горячке боя преступники принимают Ремке за мертвеца – вспомним, что Леонов тоже так думал, пока тот не застонал. По этой причине грабители не добивают раненого, когда уносят ноги.

Но потом им становится известно, что милиционер жив и находится в больнице. Поскольку Ремке может опознать кого-то среди них, раненого решают убрать, послав сюда своего человека. Тот действует нагло, не боится никого и ничего, даже охрана у палаты его не смущает.

И только моё появление смешало им все карты.

В обоих случаях основной вопрос: как именно грабители узнали, что Ремке выжил, и нашли палату, в которую его положили? Стоит заметить, это произошло довольно оперативно, в течение нескольких часов.

У нас в отделении протекло? Не похоже, будь у банды свой человек в милиции – они бы не влипли в эту дурацкую засаду.

Тогда остаётся только один вариант – больница.

Я вернулся к палате, возле которой с виноватым видом стоял дежуривший милиционер, справедливо ожидавший разноса. Только я решил оставить разборки на потом. Сейчас меня волновало другое.

– Кто-нибудь крутился возле палаты и интересовался больным?

Тот растерянно пожал плечами.

– Да вроде не вид никого из посторонних, товарищ начальник.

– А не из посторонних? Я имею в виду медперсонал – ну, вспоминай!

– Так это… Я у дверей сидел сразу после того, как раненого из операционной привезли. Фельдшерица приходила, проверяла, всё ли с ним в порядке. Санитарочка, правда, одна всё норовила зайти, да не решалась. И да… только сейчас вспомнил. Волновалась она очень, товарищ начальник.

– Что за санитарочка? – насторожился я. – Можешь описать?

Милиционер задумался.

– Такая! – Он обвёл руками пышные контуры женской фигуры. – Молодая, пухленькая. Есть за что подержаться.

– Опознать сможешь?

– Конечно. Такую не забудешь. Бабёнка – что надо. Мне б такую! – милиционер даже причмокнул губами.

– О бабах потом думать будешь, не на посту, – прервал его влажные грёзы я. – А охрану теперь будешь нести в палате. И чтобы берёг раненого как зеницу ока!

– Есть беречь как зеницу ока, – отрапортовал тот.

– Если увидишь эту санитарку, задержи под любым поводом. У меня к ней будет парочка вопросов.

– Не беспокойтесь, товарищ начальник – сделаю в лучшем виде, – пообещал он.

Но лучше бы мне предварительно поговорить с главврачом – кто лучше его знает собственный персонал. Правда, описание так себе – молодая полная санитарка, тут таких несколько – это я ещё когда тут лежал, запомнил.

Но хотя бы очертим примерный круг подозреваемых. А может, вытянем пустышку – этого тоже сбрасывать со счетов нельзя. Мало ли почему в коридоре санитарка крутилась. Даже если это источник протечки – отопрётся, придумает что-то.

Да уж, сложно с этого бока заходить, но всё равно – нужно.

Мои размышления прервал Леонов.

– Дозвонился до наших. Зимин с Черкесовым скоро прибудут. Вы того типа с ножом хорошо запомнили, товарищ Быстров?

– Не хуже, чем тебя.

Всё-таки хорошее дело – профессиональная память. Иной раз видишь человека долю секунды, а облик всплывает перед глазами как живой.

Плохо, что рисовать толком не умею, а никакой словесный портрет не способен передать полностью внешность человека. Навскидку лишь могу сказать, что убийца был мужчиной лет тридцати, среднего роста, нормального телосложения, форма головы округлая, волосы русые, короткие, по бокам две залысины… Ну и так далее. Особых примет, увы, не заметил.

– Надо же до чего злодеи озверели, даже своего кончить решили, – вдруг сказал Леонов.

– Ты по-прежнему думаешь, что Ремке предатель?

– А как иначе, товарищ Быстров. Я, вроде, излагал свои соображения.

– Помню-помню: револьвер, портсигар, странное поведение Грома… Погоди, – спохватился я. – Откуда, говоришь, достал этот портсигар?

– Из кармана шинели, – удивился Пантелей.

– Что за шинель? У меня в кабинете он был в тёмном пиджаке, – вспомнил я.

– Да обычной солдатской шинели, – недоумённо пожал плечами Леонов. – Ночью холодно. Он отпрашивался у меня ненадолго. Видимо, специально переоделся. Юхтин, покойный, тоже оделся потеплее.

– Понятно. Тогда второй вопрос: что было надето на Ремке, когда Гром стал на него рычать?

Леонов задумался.

– Сейчас вспомню, товарищ Леонов… Ага, есть! В шинели он уже был, товарищ начальник.

– Уверен?

– На сто процентов! – твёрдо объявил Пантелей.

– Значит, в шинели. Где сейчас его одежда?

– У кастелянши. Я только портсигар и револьвер забрал. Остальное нам без надобности, – растерянно произнёс Пантелей.

– А ну давай навестим эту кастеляншу и хорошенько рассмотрим, что это за шинель, – сказал я.

– Да что на неё смотреть: шинель как шинель, – недоумевал Леонов, но упираться не стал.

Я рассказал ему о подозрительной санитарке, а потом мы отправились искать кастеляншу.

Надо сказать, поиски затянулись. Все её недавно видели, однако точно не могли сказать, где она находится в данный момент. Самый распространённый ответ, который мы слышали: «была где-то здесь пять минут назад».

Но, кто ищет, тот всегда найдёт. Мы всё же отыскали заспанную кастеляншу и велели показать личные вещи Ремке.

Действительно, среди них оказалась серая солдатская шинель, с виду совершенно непримечательная. Далеко не новая, зашитая в нескольких местах.

Я развернул её и принялся тщательно рассматривать. Леонов наблюдал за моими действиями с ехидной ухмылкой. Должно быть полагал, что начальство, по свойственной ему привычке, мается дурью. В какой-то момент я и сам стал так считать, но из упрямства не сдавался и продолжал поиски.

– Вот видите – я же сказал: обычная шинель. У самого такая, – внезапно сказал Пантелей.

– Погоди, не спеши, – попросил я.

Внутри, на подкладке, белым (скорее всего, хлоркой) была выведена надпись. Мы на службе тоже когда-то так метили свои вещи, чтобы не перепутать и по ошибке не надеть чужое.

Я вчитался в метку:

– Кислицын… Кто такой Кислицын – знаешь?

– В первый раз слышу. Может, ошибочка вышла, – предположил Леонов и обратился к кастелянше.

– Гражданочка, вы нам точно вещи больного Ремке дали? Не могли ничего с шинелями напутать?

– Скажете тоже! Я ещё не выжила из ума! – обозлилась кастелянша. – Что принесли, то и положила на хранение. Сама тогда удивилась, что у больного фамилия Ремке, а на шинели подписано Кислицын. У нас, кстати, санитарка работает, тоже по фамилии Кислицына. Так я у неё на всякий случай спросила – вдруг, ейного родственника шинель? Сказала, что нет.

– Санитарка… – Я ухватился за эти слова, дежурный тоже рассказывал о санитарке, которая крутилась возле палаты.

Совпадение это или нет – нужно проверять.

– Скажите, а эта санитарка – случаем, не полная? – Я с надеждой посмотрел на кастеляншу.

– Сам ты полный! – фыркнула та. – Баба как баба, в самый раз для вас, кобелей. Титьки, задница – всё на месте. Немудрено, что мужики к ней так и липнут!

– Другими словами, возле палаты была Кислицына, – вслух резюмировал я.