Ликвидация

Глава 13

В квартире, после того как из неё съехали соседи, было непривычно пусто. Даже не верил своему счастью в те редкие ночи, когда ночевал здесь. Как ни крути, но относительный комфорт моего времени резко контрастировал в нынешним.

Не то чтобы я сильно избалован, если надо – готов сутками торчать на работе, спать на стульях, а то и на голой земле (во время прошлых командировок и такого хватало). Но, вкусив раз все прелести абсолютно автономного быта, нет-нет и снова помечтаешь о собственной ванной, набитом холодильнике и личной машине под окном.

Эх, испортил нас быт, в хорошем смысле испортил.

А ещё меня взволновала сама мысль, что сегодня не намечаются всякие пострелушки-побегушки (тьфу три раза!), допросы и ломание головы, как же напасть на след очередного преступника.

Дело бандитов, учинивших кровавые ограбления и убийства, раскрыто, даже отдавать в губернию не особо жалко – в конце концов, своим же сослуживцам передаю, они его до конца докрутят. В ближней перспективе маячит шанс уничтожить две основных шайки: Алмаза и Конокрада.

Конечно, не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, но пока всё развивалось строго по плану. «Главплатина» согласовала срок «груза», мой «Штирлиц» уже довёл информацию до всех заинтересованных сторон.

Нашими силами с обеими бандами, даже если те хорошенько потреплют друг друга, не справиться: под ружьём у меня милиционеров – раз-два и обчёлся. Но есть договорённость с чоновцами, тот же Лодыгин заверил, что подтянет бойцов в нужное время и в нужное место.

Так что звёзды просто обязаны сложиться так, как мне надо. И даже не мне: городу, губернии, стране, которая изнывает под расплодившимися бандюками. Щёлкнем по носу, хорошенько прижмём, уже, считай, хоть чуть-чуть, а станет легче.

Правильно сказал товарищ Жеглов: «вор должен сидеть в тюрьме». Но некоторым самое место в могиле.

– Георгий Олегович? – тихо позвал меня Лаубе.

– А? Что? – дёрнулся я.

– Извините, просто вы застыли с каким-то странным взглядом. Опять о делах размышляете? – догадался он.

– Да, – усмехнулся я. – Вы уж простите, Константин Генрихович, профессиональная деформация.

– Как вы сказали? – вопросительно поднял острый подбородок Лаубе. – Профессиональная деформация? Никогда прежде не слышал такого выражения, но суть мне понятна. Знаете, а ведь тонко подмечено. Я и сам, когда новая власть меня в отставку отправила, тоже часто ловил себя на мыслях о работе. Видимо, глубоко это в нас въелось. Так просто не избавиться.

– Избавиться от этого невозможно, – улыбнулся я. – Надеюсь, ваша дочь не будет сильно пенять на нас за то, что мы задерживаемся?

– Она у меня умница. Знает, где мы работаем, – заверил Лаубе.

– Сейчас, ещё пару минут – найду, куда положил подарок, и отправимся к вам.

Я, наконец, вспомнил, куда положил довольно роскошное книжное издание. Я не я, если Насте не понравится. Тем более с её страстью к медицине.

В плане отношения к работе медики очень похожи на нас, ментов. Надо действительно быть фанатом этой профессии, чтобы несмотря на кровь и грязь остаться преданным тому, чему служишь. А ведь зачастую даже слов благодарности в свой адрес не услышишь.

Но это я так, можно сказать, по-стариковски побурчал. Если бы меня не «пёрло» (выражаясь молодёжным сленгом), хрен бы я даже во внезапно подаренной второй жизни вернулся к моему ремеслу! Нет, нас, ментов, не переделаешь!

– Ага, вот! – торжественно помахал я подарком.

В магазине постарались, красиво упаковав книгу.

– Надеюсь, вы не сильно потратились? – напрягся Лаубе. – Право слово, зря вы так…

– Константин Генрихович, к деньгам надо относиться философски. Если тратить, так с умом. Поверьте, ваша дочь достойна куда большего. А это… так, сущие пустяки, – немного лукавя, произнёс я.

Мне очень хотелось, чтобы Насте понравился мой подарок. И это думал я, человек отнюдь не молодого возраста.

Я закрыл квартиру на замок, мы спустились по лестничным проёмам и вышли на улицу. Здесь нас ждала пролётка со скучающим кучером на козлах. В руках он держал короткий кожаный кнут. Как и в прежние времена, таких здесь называли по-простому «ванька».

При виде нас он встрепенулся, перестав клевать носом.

Мы с Лаубе опустились на заднее сиденье.

– Трогай, – сказал я.

Пролётка быстро доставила нас к дому Константина Генриховича. По пути я вдруг вспомнил об одной суперважной вещи и заставил «ваньку» сделать небольшой крюк.

Нельзя приходить на именины к девушке без букета, поэтому мы заехали в цветочный магазин.

Как и девяносто девять процентов мужиков, я слабо разбирался в этом вопросе, но сразу две милых и предупредительных продавщицы помогли мне не ударить в грязь лицом.

Букет обошёлся мне в кругленькую сумму, но честное слово, выглядел он потрясающе. С таким прийти в гости к красивой девушке не зазорно.

Константин Генрихович только крякнул и покачал головой, когда увидел, какое роскошество у меня в руках.

– Теперь едем по адресу, – велел я.

Пролётка дёрнулась с места. Колеса мягко запрыгали по кочкам и ямам городских улиц.

И вот мы на месте.

– Тпру… Приехали, – сказал кучер, натянув вожжи.

Я расплатился с «ванькой», помог Лаубе спуститься на землю.

Не успели открыть калитку, как к нам подбежал довольный Гром. Константин Генрихович сначала привёл его сюда, а потом вернулся на работу, чтобы повторно передать приглашение. Такое отношение нужно ценить.

Эх, давненько мне не приходилось посещать подобные мероприятия, уж извините за казённый слог.

В моём прошлом именины не отмечали, только дни рождения. В последнее время те всё реже проходили в тёплой домашней обстановке. Выезжали на природу на шашлыки, снимали кафе. Я так вообще обычно не праздновал свой, разве что проставлялся мужикам. И вообще, не любил это дело.

Не потому, что приходилось вспоминать о том, что моложе не становишься, и года берут своё, принося в жизнь болячки и новые проблемы. Просто не хотелось. Особенно, после того как дочка удачно вышла замуж, а я вдруг поймал себя на мысли, что она теперь будет в моём доме редкой гостьей.

К этому сложно привыкнуть, даже если по натуре ты одиночка. А я не такой.

Мы вошли в небольшой, но уютно обставленный дом. Ещё с порога в нос ударили ароматы чего-то безумно вкусного. Пустой желудок сразу напомнил о себе.

Появилась виновница торжества в нарядном платье. К счастью, девушка выглядела по-хорошему старомодно, без каких-либо ненужных излишеств: псевдо-парижские или нью-йоркские веяния доходили даже до наших глухих краёв, и без слёз на некоторых местных «эллочек-людоедок» и не взглянешь.

– Вот, дочурка, встречай дорогого гостя, – сказал Константин Генрихович.

– Здравствуйте, Георгий, – мило улыбнувшись, произнесла хозяйка.

Когда я лежал в больнице, мы с ней быстро перешли на «ты», но в присутствии отца она немного стеснялась и потому общалась с подчёркнутым уважением.

Мне же хотелось отбросить пресловутый официоз. Можно просто посидеть и поговорить как близкие люди. Я искренне надеялся, что так и произойдёт.

Ничто так не сближает людей, как преломленный за одним столом хлеб.

Но на столе источал ароматы не только он. Настя постаралась. Мои глаза разбегались от такого изобилия яств, и это в наше полуголодное время. Страшно подумать, сколько денег ушло на покупку продуктов, и сколько времени заняла готовка!

Мы обязаны ценить наших женщин и носить на руках.

Я с трудом оторвал взгляд от угощений, и мой взор тут же «приклеился» к хозяйке.

Настя была неимоверно хороша. И эта красота внешняя удивительно перекликалась с красотой внутренней. Если и существовал на свете идеал женщины – он стоял передо мной, и у меня просто захватывало дух.

– Здравствуйте, Настя. Поздравляю вас с днём ангела! – нашёл в себе силы произнести я.

Хотелось как-то соригинальничать, поднять девушке и без того хорошее настроение какой-нибудь шуткой, но мысли в голове путались, а язык заплетался сам собой.

Я перестал ощущать себя пятидесятилетним, во мне с удвоенной энергией вдруг забурлила молодость.

Красота – страшная сила.

И всё же я не превратился в окончательного болвана. Взял себя в руки, в голове откуда-то всплыло очень романтическое пожелание в стихах. Даже не знаю, из каких глубин памяти появилось. Никогда бы не подумал, что способен на такое.

Поздравление Насте понравилось. Она довольно зарделась.

– Это вам, – улыбнувшись, вручил ей цветы и подарок я.

– Ой, что вы… – смутилась Настя, но я почему-то знал: ей очень понравилось, что я не забыл.

Она опустила лицо в цветы.

– Букет просто потрясающий! Спасибо вам, Георгий!

– Это вам спасибо, что позвали на праздник.

Девушка всплеснула руками.

– Ой, что это я вас держу на пороге. Садитесь за стол, пока всё не остыло.

Лаубе с гордостью поглядел на дочку. И я хорошо понимал его.

Невольно вспомнил свою Дашу. Эх, милая моя, надеюсь, всё у тебя хорошо. Если есть между нами незримая связь, пусть поможет донести до тебя, что я люблю тебя ещё больше прежнего, и что сегодня я отщипнул себе небольшой кусочек счастья. Но оно, к несчастью, будет всегда неполным без тебя.

По телевизору шёл очередной сериал про «ментов». Раньше, когда они пытались смотреть его вместе с отцом, того хватало ненадолго.

– Как такую белиберду на экраны выпускают?! – возмущался он и переключал на другой канал.

Единственное, что папа признавал – первые два сезона «Улицы разбитых фонарей» и «Ментовские войны».

– Сразу видно, что сценарии наш брат-милиционер писал, – говорил отец. – Тут хоть на правду похоже. А всё остальное – фантастика!

Когда Дашу отправили в «декрет», она, к большому удивлению мужа, незаметно для себя подсела на все эти сериалы. Тот почему-то полагал, что в положении супруги надо смотреть что-то карамельно-приторное с большими розовыми соплями.

Сам же терпеть не мог «ящик», предпочитая смотреть видео в сети.

Вот и сейчас он сидел, склонившись над экраном ноутбука, только не пялился на смешные «видосики», а набирал деловое письмо.

Послышался тихий голос жены.

– Что случилось, дорогая? – спросил он, закрывая «ноут».

Его самый любимый в мире человечек сидел весь в слезах, а на экране в это время опера, которые почему-то могли позволить себя дорогущий внедорожник, гонялись на нём за не менее дорогущим спорткаром преступников.

И ничего особо трогательного в этой сценке не было.

– Папа, – всхлипнув сказала Даша. – Знаешь, я вдруг почувствовала его… Он словно оказался рядом со мной в комнате, посмотрел на меня ласково и что-то сказал. Что именно – я не расслышала, но что-то доброе. Знаешь, я почему-то верю, что там, – жена выделила это слово, – у него всё хорошо! Не могу объяснить это словами, но у него будто новая, другая жизнь. И папа по-прежнему очень-очень любит меня.

Супруг подсел рядом, приобнял жену. Та устало опустила голову ему на плечо.

– Если ты в это веришь, значит, у него и в самом деле всё хорошо, – уверенным тоном произнёс он.