Лица в окне

17 Страх

Стэн прижался к теплому Флоеллиному плечу. Флоелла на секунду обернулась, и Стэну показалось, что глаза у нее растерянные и от страха очень большие.

Но Флоелла вдруг заговорила, и Стэн с облегчением услышал знакомый, звенящий от нетерпения голос.

— Ну, да, да, помню, конечно, — произнесла она.

Фентон Мальтраверс с любопытством уставился на нее:

— И что же ты помнишь, а, детка?

— Что раньше вас все считали великим ученым.

— Раньше? — Фентон Мальтраверс прищурился.

— Да, когда вы писали книжки про то, как устроены люди, почему они умеют думать, как они чувствуют и что запоминают. Когда вы лечили людей… — говорила Флоелла.

Лоб у нее был бледный-бледный, а щеки, наоборот, горели. Она кричала, и голосок у нее почему-то стал ужасно тонкий, она почти охрипла.

— Раньше, когда вы делали доброе дело.

— Добрее некуда, — захихикал Фентон Мальтраверс. Вернее, он просто растянул в улыбке губы, а глаза у него оставались такими же колючими и злыми.

— А потом вы совершили один нехороший поступок, — продолжала Флоелла, быстро переводя взгляд с одной стены на другую.

«Хочет заболтать его. Решает, как нам отсюда сбежать, — подумал Стэн. — Без толку. Никуда он нас не отпустит».

Стэну казалось, что комната потихоньку уплывает куда-то. Здесь так жарко и душно и очень трудно дышать. И думать тоже трудно.

— Нехороший поступок? — переспросил Фентон Мальтраверс. Он прошаркал к столу и стал сдувать со своих ножичков несуществующую пыль. — Я всего-навсего проделал научный эксперимент.

— Вы нашли двух братьев, по-моему, они были близнецы, и… — начала Флоелла, но он не дал ей договорить.

— Они были серьезно больны. Плохо учились в школе, ни с кем не дружили — расстройство психики, так это называют ваши врачи. На самом деле все гораздо проще: просто у них в мозгу сломались кое-какие детали. Согласитесь, друзья мои, я неплохо придумал: одного отдал этим докторам — пусть попробуют сделать что-нибудь своими разговорчиками и таблеточками. Зато другого я взялся вылечить сам — разрезал, исправил, зашил. Так аккуратненько! Вспомнить приятно.

— Но он же умер, вы что, забыли? — попыталась вставить Флоелла.

— Ну и что? — преспокойно ответил Фентон Мальтраверс. — Да, признаться, я думал, что он окажется повыносливей. С виду такой здоровяк… Впрочем, операция была сложной, так что, может быть, даже будь он посильнее… Но что там теперь говорить, главное — все мои предположения оказались совершенно правильными, я сделал кучу новых открытий. Честно говоря, никогда в жизни мне не было так приятно, как в тот день.

Флоелла сжала в кулаки руки и прокричала:

— Как вам не стыдно быть таким эгоистом!

— А в чем дело? — удивленно спросил Фентон Мальтраверс. — Я совсем не хотел, чтобы он умер. Но раз уж так получилось, не останавливать же мне из-за этого работу!

— А тот дяденька по телевизору сказал… — не унималась Флоелла.

— А, Эдвин Ларусс! — перебил ее Фентон Мальтраверс и сморщился, как будто откусил лимон. — Эдвин Ларусс, — повторил он и стал играть ножницами — раздвинул их, соединил, погладил пальцем. — Он мне просто завидовал.

— Он все проверил, и вам не разрешили больше проделывать эти гадкие эксперименты.

— Не разрешили. А мой милый коллега куда-то исчез. Так и не нашли. Жалко, правда? — Он поцокал языком и несколько раз вздохнул.

Все молчали. Стэн смотрел, как щеки у Флоеллы становятся все бледнее и бледнее.

«Она поняла, что от такого не вырвешься. Все. Мы попались. Его не уговоришь. Мы ему зачем-то нужны, и он сделает с нами все, что захочет».

— А я, смотрите-ка, жив и здоров. И знаете почему: потому что я — великий человек, а они по сравнению со мной — букашки. Со мной ничего не может случиться, — радостно продолжал Фентон Мальтраверс. — А вот с ними — может. К сожалению, они до этого не додумались вовремя. Что ж, им же хуже, им же хуже, — зашептал он, покачивая головой.

«Хочу домой, — повторял про себя Стэн. — Мне здесь плохо. Хочу домой».

— Так что пришлось работать одному, без помощников. — Фентон Мальтраверс говорил теперь быстро, как будто ему надо было скорее закончить скучный рассказ, чтобы начать, наконец, веселые фокусы. — И вот что я вам скажу: самые великолепные идеи приходят в голову по ночам, когда сидишь в пустом темном доме, а за окном визжит ветер и бьется в окошко. Вы представить себе не можете, сколько я сделал открытий, — сказал он, и глазки у него заблестели. — Иногда бывает: думаешь, думаешь и вдруг случайно набредешь на такое…

Он хихикнул и пощекотал крысу за ухом.

— Вот этот дружок мне очень, очень помог. Знаете: работать со мной — большая честь. Надеюсь, вы это понимаете? — И он пристально посмотрел Стэну в глаза. — Имейте в виду, я привел вас сюда…

— Неправда! — перебила его Флоелла. — Мы сами пришли! Мы пошли на разведку.

Она высоко подняла подбородок и смотрела презрительно и бесстрашно.

«Почему она так громко кричит? — подумал Стэн, — Сердится? Или чтобы не очень бояться?»

— На разведку? — ухмыляясь, переспросил Фентон Мальтраверс. У него был такой довольный вид, словно он собирался сделать им удивительно приятный сюрприз.

— Да, — уверенно сказала Флоелла. — Нам надо было узнать, что это за лица появлялись в окне.

Фентон Мальтраверс с улыбкой покачал головой:

— Вы пришли только потому, что мне так захотелось.

— Вовсе нет! — На этот раз голос у Флоеллы был немного растерянный. — Мы видели мальчиков у вас в окошке. И пошли посмотреть, в чем тут дело.

— Вот именно, — сказал Фентон Мальтраверс. — Вот именно. Неплохо придумано, правда? Я так и знал, что рано или поздно Стэн прибежит в мой уютный старенький домик.

В комнате стало тихо-претихо. Фентон Мальтраверс молча потирал костлявые руки. Потом он снова заговорил:

— Я знаю, как заставить человека делать то, что мне надо. Как заставить ВАС сделать все, что угодно. Я могу догадаться, о чем вы думаете. Это несложно.

Он опять замолчал, как будто хотел, чтобы у них было время поразмыслить над тем, что он сказал.

— Вы что-нибудь очень любите? Терпеть не можете? Чего-то боитесь? Чему-нибудь рады? А почему? Потому что у вас в голове есть такая штучка, в которой булькают разные вещества. То так булькнут, то этак. — Он торжественно оглядел застывших слушателей. — Штучка под названием мозг. Как кастрюлька с бульоном. Если знаешь рецепт, можно сварить любой суп. Сваришь горькое — будут плеваться, сладенькое — улыбнутся. Видите, как все просто.

Теперь даже у Флоеллы пропало желание спорить.

А Фентон Мальтраверс все говорил и говорил:

— Как вы здесь оказались? Увидели в окне свои лица и живенько прискакали. А кто вам их показал? Я. Значит, кто вас привел? Я, конечно! Вы ведь очень разные, не правда ли? А бульончик у всех в голове один и тот же. У одних закипает раньше, у других позже — какая разница, главное, что мой супчик удался на славу! Помнишь, Раймонд, — и он подмигнул мальчику в кресле, — как ты ехал в автобусе с папой и мамой? А что потом было? Лицо, которое посмотрело на тебя из окна незнакомого дома.

Фентон Мальтраверс подошел вплотную к Раймонду и медленно произнес:

— Я тебя знаю, мой мальчик. Ты же ученый, как я. Любишь тайны. Как же ты мог не слезть на первой же остановке и не помчаться скорее узнавать, что там за чудо!

Раймонд умоляюще переводил глаза с Флоеллы на Стэна, а Фентон Мальтраверс шептал ему прямо в ухо:

— Добежал до старого дома, а там… Странно, да? Дверка открылась. Ах, как тебе было любопытно, даже не вспомнил, что без приглашения в гости ходить неприлично. Ну ничего, я не в обиде!

На лице у Раймонда было написано такое отчаяние, что Стэн подумал: «Все так и было, как он говорит. Бедный Раймонд!»

— Боюсь, тебе сейчас не до лекций, мой милый, — продолжал Фентон Мальтраверс. — Так что пусть эти лица в окне останутся моей маленькой тайной. Впрочем, ты наверняка и сам додумаешься, если хорошенько поразмышляешь. Это было несложно. С моим компьютером все делается буквально за две минуты. Но мы уже наверняка надоели нашему дорогому Колину своей нудной научной болтовней. — И Фентон Мальтраверс с улыбочкой повернулся к Крушителю. — Помнишь, Колин, как ты увидел в окне сам себя? Кстати, почему ты не спал, ведь все детки давно должны были лежать в мягких кроватках? Да ты ведь у нас известный проказник! Наверняка смотрел по телевизору что-нибудь эдакое!

И он захохотал своим отвратительным хриплым смехом. Крушитель не мог произнести ни слова. Не мог двинуть пальцем.

— А может, мечтал, что станешь Мистером Стальная Мышца Вселенной, а, признавайся? И тут — ах, какая удача! — огромный портрет Великого Колина появляется на фоне ночного неба! Надеюсь, ты был доволен, не правда ли?

Фентон Мальтраверс и сам казался необыкновенно довольным. Он почти приплясывал и весело размахивал руками.

— Значит, я правильно рассчитал! Ты ведь очень любишь себя, милый Колин, поэтому ты и примчался сюда. Послушай, а ты, случайно, не РАССЕРДИЛСЯ? — Он медленно, по слогам выговорил последнее слово. — Ты же мог вообразить, что над тобой просто смеются. А ты никому не позволишь шутить с обожаемым Колином, правда, Колин? Ты ведь нам всем еще покажешь, где раки зимуют?

Крушитель сжимал руки в кулаки, мотал головой — напрасно: ремни крепко-накрепко прижали его к сиденью. Наконец он заплакал, громко всхлипывая и подвывая.

— А вот Стэнли совсем не такой, — сказал Фентон Мальтраверс, и Стэну вдруг стало трудно дышать. — Хотите, расскажу вам про Стэнли? — И он посмотрел Стэну прямо в глаза. — Ты же видел их лица у меня в доме. Но ты дал себя уговорить, ты убедил сам себя, что ничего не случилось. А ведь ты мог бы сбегать в полицию. Мог бы привести сюда Папочку. Ты бы вполне мог мне помешать. Но ты не захотел. А я знаю почему. — И Фентон Мальтраверс подмигнул Стэну. Помолчал немного, а потом прошептал: — Потому что ты испугался. Ты боялся, что над тобой посмеются. Да ты просто струсил, Стэнли. Я рисковал, но я хорошо тебя изучил. И я не ошибся!

Стэн посмотрел на Раймонда, потом на Крушителя.

«Это я виноват, — подумал он. — Из-за меня они здесь. Надо было кричать на всех перекрестках про то, что я видел. А я промолчал. И теперь уже поздно».

— Но, честно говоря, я надеялся, что в конце концов ты все-таки возьмешь себя в руки и придешь. И я весьма благодарен твоей уважаемой сестре, — тут Фентон Мальтраверс отвесил насмешливый поклон Флоелле, — за то, что она заразила тебя своим бесстрашием, иначе я просто не знал бы, что делать.

Стэн посмотрел на Флоеллу. Она кусала губу и глядела на Фентона Мальтраверса так, как будто хотела прожечь ему взглядом рубашку. И тут Стэн вспомнил вдруг совсем другую Флоеллу — тихую, с морской свинкой на коленях. И Папочку — как он смеется и дергает ее за косичку. И камин в гостиной. И дом. Стэн почувствовал, что сейчас заплачет. Ему так хорошо было дома!

«Папочка, забери меня отсюда, — повторял он про себя. — Где ты? Пожалуйста, спаси нас».

Флоелла тряхнула головой и, высоко задрав подбородок, начала говорить:

— Я все поняла. Вы обычный фокусник и гипнотизер. Люди смотрят на эти лица в окне, и ноги сами несут их к вам в дом. Правильно?

Она очень старалась говорить спокойно, но голос у нее сильно дрожал.

— Нет, неправильно, — улыбнулся он. — Но это уже совершенно не важно, мои дорогие.

И он снова захохотал, злобно и совсем не весело.

— Я пригласил вас сюда, и вы пришли — остальное не имеет никакого значения.

«Никакого. Он прав, — подумал Стэн. — Мы здесь. Мы попались. И ОНО скоро начнется…»

— Стэнли, — произнес Фентон Мальтраверс. — Пора начинать.