Лица в окне

13 Старый дом

И вот оно исчезло. Только что лицо смотрело на них из окна, а теперь его не было. Растворилось, пропало. Черное окошко в черном доме на фоне черного неба.

Стэн стоял у кровати и думал, что ни за что на свете не двинется с места. Ему ничего не хотелось — ни спрашивать, ни объяснять, ни бежать. А потом он вдруг начал дрожать и никак не мог остановиться, хотя очень старался — плотно сжимал губы и изо всех сил напрягал коленки.

— Стэн, — тихо позвала его Флоелла. — Надо действовать.

Она по-прежнему не отрываясь смотрела на старый дом. Дождь лил все сильнее и за потоками воды все труднее было разглядеть темную крышу и тонкие трубы. На улице стало черным-черно, ни огонька, ни лучика света. Но девочка вглядывалась в темноту, как будто не было сейчас ничего важнее, чем вот так, молча стоять у окна.

— Мне страшно, Флоелла, — прошептал Стэн. — Просто до ужаса. Раймонд… Крушитель… Пропали. А я не хочу!

Он упал на кровать и спрятал голову под подушку.

Флоелла еще несколько секунд смотрела на дом, на плачущий сад, на зловещее небо. Потом быстро повернулась и скомандовала Стэну:

— Пошли! Сейчас все узнаем, — говорила она, решительно топая к двери.

Стэн замотал головой и еще крепче прижался к кровати.

— Ничего не получится, — сказал он. — Все очень запутанно, и мы не сможем.

Никогда раньше он не чувствовал себя таким беспомощным и беззащитным.

— Вот еще! — мрачно сказала Флоелла. — Стану я сидеть и дожидаться, пока у меня украдут брата. И не надейтесь!

Флоелла опять была умной и храброй, как прежде, — ну конечно, ведь это не ЕЕ лицо только что появлялось в окне.

— К-к-куда мы идем? — пробормотал Стэн, прекрасно зная, что она ему сейчас ответит.

— В старый дом, а куда же еще? Вставай, пошли скорее!

Стэн кивнул. Правильно, надо же что-то делать. Но почему не начать с чего-нибудь другого? С чего угодно другого.

— А давай лучше… например, позовем Папочку, — неуверенно проговорил он.

— Ну да, конечно, — насмешливо сказала Флоелла. — Воображаю, как мы ворвемся на праздник, растолкаем гостей и объявим Папочке, что ему срочно нужно нестись под дождем неизвестно куда! — И она пожала плечами. — Предположим, он вдруг нам поверит. Ну и что? Все равно он наверняка велит ждать до утра. А если тогда будет поздно? Мы же не знаем, что и во сколько с нами случится.

«Случится СО МНОЙ», — подумал Стэн, но не двинулся с места.

Он, съежившись, сидел на кровати, а Флоелла стояла у двери и смотрела на него. Стэн вдруг показался ей совсем маленьким мальчиком, испуганным и таким одиноким. Он изо всех сил прижимал к себе подушку, как будто только она могла его спасти.

Флоелла присела рядом с ним и тихо сказала:

— Послушай, мы не можем просто сидеть здесь и ждать. — Она накинула ему на плечи куртку. — Если должно случиться что-то плохое, надо этому помешать.

Она потянула Стэна с кровати.

— Пойдем сходим в тот дом.

Флоелла смотрела, как Стэн очень медленно просовывает руки в рукава.

— Готов? — спросила она.

— Готов, — глядя в пол, шепотом ответил Стэн.

По Просеке со свистом носился ветер. Было сыро и очень темно. Невозможно темно. Луну спрятали тучи, они накрыли все небо, ни одной звездочки не было видно.

— Флоелла, — сказал Стэн, глядя с крыльца на дорогу. — Пожалуйста, дай я поговорю с Папочкой. Дай я попробую.

Флоелла не ответила. Она только взглянула на него и молча кивнула. Стэн помчался по тропинке к дому Имельды. Разве Папочка не повторял каждый день, что в первую очередь советоваться обо всем надо с ним? И что ему можно доверить любую, самую ужасную тайну?

Стэн взбежал на крыльцо и остановился. Между занавесками на окне была щель, и через нее на траву падал яркий луч света. Наверное, сначала надо взглянуть, что там делает Папочка, а уж потом к нему идти. Стэн подкрался к стене и заглянул в комнату. Вон он, Папочка, стоит в уголке и беседует с Имельдой и еще с кем-то. Такой веселый, счастливый, да, просто счастливый, в толпе нарядных гостей, и все поздравляют его с новосельем.

Там человек тридцать, не меньше. Стэн сделал шаг назад. Нет, не получится. Ему страшно входить одному в эту комнату, где столько людей, и говорить, что он, как маленький, ищет папу.

Любую, самую ужасную тайну… Папочкин голос звенел у него в ушах.

«Но эта — слишком ужасная для тебя, Папочка, — думал Стэн. — Будет нечестно пугать тебя ею».

Стэн повернулся и побежал обратно к крыльцу, у которого неподвижно стояла Флоелла.

Чик. Открылись ворота в лес. Они вышли из сада. Они шли по узкой тропинке, стараясь ступать в полосу света, которую высвечивал на земле слабенький Флоеллин фонарик. И каждый шажок приближал их к зловещему старому дому.

Вот они уже добрели до края леса. Быстрее, быстрее, через парк, мимо камня со страшной надписью, мимо статуй, спасающихся от кого-то, мимо заросших лужаек, вверх по ступенькам — к двери, огромной, пугающей, черной.

Над ними стоял страшный дом, тихий, как могила, и неподвижный, как дикий зверь перед прыжком. Все окна закрыты, ни звука, ни шороха.

— Пойдем отсюда, — сказал Стэн. Зубы у него так стучали, что Флоелла едва разбирала слова. — Вернемся к нам. Что тут делать?

Флоелла не двинулась с места.

— Перестань… — прошипела она и стиснула его локоть. И вдруг замолчала. — Слушай… — прошептала она.

Он прислушался. Ревел ветер, по двери стучал дождь, но Стэн различил какой-то новый звук, потрескивание или вроде того.

— Что это? — спросила Флоелла. — Как ты думаешь? Какой-нибудь аппарат?

Стэн попятился. Все, с него хватит.

— Флоелла, — сказал он. — Я не могу…

Флоелла перебила его:

— Теперь надо войти.

Кррак. Кррак. Треск стал громче. Рядом с ними что-то сдвинулось с места.

Большая дубовая дверь. Они как заколдованные стояли и молча смотрели на нее, а она медленно-медленно распахивалась во всю ширь. Без ручки, без звонка, без ключа. Ни шагов, ни дыхания — только мерное потрескивание и скрип несмазанных петель. А впереди — пустота. Черные таинственные просторы.

Флоелла перешагнула через порог. Она сжала руки в кулаки и стиснула губы. Раньше Стэн никогда не видел ее такой. Потом она остановилась, вздохнула и улыбнулась.

— Как в кино. Ну, не трусь! Ты же любишь приключения.

Она смотрела на него очень ласково, но Стэн никак не мог заставить себя пойти следом. Наконец он зажмурился и шагнул.