Левиратный брак (СИ)

Глава 12

Изумление на лице маркизы при виде барона быстро сменилось радостью. Она подъехала вплотную к крыльцу и сказала до сих пор пребывающему в удивлённо-созерцательном состоянии Дэреку:

— Как я рада вас видеть! Ну же, Ваша милость, помогите даме спешиться.

Барон послушно придержал стремя и подал Лилиане руку.

— Вы знакомы с герцогом Каунти? — между тем щебетала девушка. — Нет? Тогда у вас появилась прекрасная возможность не только лично познакомиться с ним, но и пообщаться. Ваша светлость, прошу вас, окажите мне честь и останьтесь на ужин.

— Если дама просит, — с поклоном ответил герцог, успевший за это время спуститься с лошади на землю.

— Дама настаивает, — лукаво улыбнулась Лил. — Знакомьтесь: барон Дэрек Леской, друг семьи. Герцог Грегори Каунти — наш сосед. Вы привезли мне весточку от мужа, барон?

Молодой человек кивнул.

— Чудесно! Сейчас всё расскажете. Идёмте в дом.

Каждый из мужчин, приглашённый на ужин мог, думать всё, что угодно, о другом, однако оба они оказались в одинаковом положении: что герцог мог посчитать совершенно неуместным визит барона к маркизе в отсутствие мужа, что барон мог вообразить, что между Марианой и Грегори существует нечто большее, чем просто добрососедские отношения. Лилиана же помимо всего прочего не растерялась и воспользовалась возможностью отблагодарить герцога за проявленное им ранее гостеприимство.

Когда все трое собрались за обеденным столом, девушка заявила:

— Ваша светлость, вы как знаете, а не отпущу вас сегодня домой. Вы же понимаете, что иначе мы с бароном окажемся в неудобном положении.

— Я могу остановиться в гостинице в Коэне, — Дэрек быстро сообразил, в чём дело.

— До которой вам придётся добираться без малого три часа, — Лилиану ничуть не устроил подобный выход из положения. — Раз уж герцог здесь, мы воспользуемся его добротой. Вы же не откажите мне, милорд?

— Буду рад служить вам, миледи, хотя ваша просьба для меня весьма неожиданна.

— Чтобы ваши слуги не подняли тревогу, мы сейчас отправим им весточку о том, что вы задержитесь в Стейнауте.

Лилиана отдала соответствующие распоряжения Розе и удовлетворённо посмотрела на мужчин:

— Приятного аппетита.

Вкусная еда и тихий летний вечер, медленно опускающийся на землю, способствовали спокойной приятной беседе. Лил расспрашивала Дэрека о выставке. Герцог молча слушал, о чём рассказывает барон.

— Ваш муж собрал все награды, впрочем, как и всегда.

— Когда он планирует вернуться в Стейнаут? — поинтересовалась девушка, стараясь не выдавать излишнего волнения, которое охватывало её каждый раз, когда она думала о встрече с мужем.

— К сожалению, вынужден сообщить, что это произойдёт нескоро. Маркиз просил передать вам письмо, — Леской вынул из потайного кармана и подал Лил небольшой квадратный конверт.

— Вы позволите, — с этими словами девушка поднялась с места и отошла окну.

Письмо было написано размашистым чётким почерком:

«Моя дорогая жена, как бы не хотелось мне поскорее увидеться с вами, дела устроились таким образом, что я вынужден ехать за границу. Причины, побудившие меня к этому, озвучить не могу. Надеюсь, что успею вернуться к началу осеннего сезона. В любом случае не скучайте и готовьте наряды, поскольку я планирую, что в ближайшее время вы будете представлены к королевскому двору.

Мари, до меня дошли сведения, что все свои средства вы потратили на восстановление школы. Поэтому высылаю вам чек с суммой вдвое больше. Прошу, на этот раз оставьте кое-что и для себя.

Письмо от меня передаст вам барон Леской. Будьте любезны, моя дорогая, разместить барона в Стейнауте. Знаю, подобная просьба против всяких правил, но я доверяю Его милости, как себе, да и ваша добродетельность не вызывает у меня никаких сомнений. А данное письмо пусть будет вам защитой от злых языков. Ваш муж, Виктор».

— Это письмо точно писал мой муж? — не удержалась от удивлённого возгласа Лилиана, и тут же вспыхнула, поняв, что задала неуместный вопрос вслух.

— Да, — тем не менее, ответил Дэрек.

Девушка пробежала глазами по чеку, сумма оказалась довольно внушительная. Странно, всё это очень странно. Стоит ли ей ожидать от Виктора чего-то хорошего, памятуя его истинное отношение к ней. В смятении Лил быстро свернула листок и вернулась к мужчинам.

После прочтения письма разговор никак не клеился. Герцог даже не пытался поддержать натужные попытки Лескоя вести светскую беседу и с тревогой поглядывал на притихшую девушку. Лил глядела в окно на закат, а про себя снова и снова перебирала по строчкам послание от мужа. Разместить Лескоя в поместье. Для чего? Почему? На одну ночь — ещё куда ни шло. А дальше? Никакое письмо её от компрометирующих слухов не защитит. Не будет же она совать его под нос каждому сплетнику, или публиковать в газете, или вешать на дверях своего дома? Да Леской сам здесь не останется дольше, чем на один день. Может, она что-то не так поняла? Не мешало бы поговорить с бароном наедине. Он всё-таки близкий друг её мужа. Но как вывести его на откровенный разговор?

— Миледи, вы устали, — не выдержал и открыто проявил заботу о девушке Каунти. — Да и вы, барон, с дороги. Будет лучше, если мы прямо сейчас разойдёмся по комнатам отдыхать.

— Вы правы. Я плохая хозяйка, — покаялась маркиза. — Дэрек, вы должно быть, сильно утомились в пути и хотите прилечь, а я вас мучаю разговорами.

— Ничуть, — возразил барон. — Однако благодарю за заботу.

«Что ж, раньше ляжем, раньше встанем», — подумала про себя Лил.

Утром барона разбудил настойчивый стук в дверь, обнаружившийся за ней слуга сообщил, что миледи ожидает Его милость в тренировочном зале для важного разговора. Заинтригованный Дэрек быстро умылся, оделся и спустился на первый этаж.

Тренировочный зал находился в восточной части здания, поэтому по утрам через большие окна его заливало восходящее солнце. В золотисто-рыжих снопах света Леской увидел быстро двигающуюся стройную фигурку. Одетая в тёмные брюки, белую рубашку и чёрный колет для фехтования маркиза наносила рапирой стремительные колющие удары невидимому противнику. Её волосы были стянуты в высокий хвост на затылке и казались мечущимися в пространстве языками рыжего пламени.

— Дэрек! Наконец-то! — воскликнула девушка, останавливаясь. — Доброе утро! Помните наш прошлый поединок? Не желаете взять реванш?

— Леди Мариана, это может быть опасно, — возразил было барон, щурясь на солнце и пытаясь рассмотреть лицо девушки.

— Мы можем надеть защиту: колеты, маски, горже. В конце концов, мы будем использовать рапиры с затупленными наконечниками. Или вы испугались?

Вопрос был явно провокационным. Дэрек хмыкнул.

— Ну же, так хочется размяться с кем-то на пару. Я устала рубить воздух.

— Кто научил вас фехтовать? — подходя к стене и снимая с неё подходящий клинок, поинтересовался Дэрек.

— Отец моей подруги. Ему доставляло удовольствие трепать нас на пару с Элизой. Видите ли жена не смогла родить ему наследника мужского пола, и он использовал нас как тренировочный снаряд. Это длилось до тех пор, пока мы не превзошли своего учителя и объединившись не дали ему достойный отпор.

— Удивительная история, — покачал головой молодой человек, вставая в боевую стойку. — Метать ножи вас научил тоже он?

— Нет. Вы не станете надевать защиту?

— Вы же не надели.

— На мне колет.

— Полагаюсь на вашу гуманность и доброту.

— Зря, — серьёзно заявила девушка. — Я не собираюсь вас щадить. Наденьте хотя бы перчатки. Иначе, я восприму ваш отказ, как неуважение к противнику.

Дэреку пришлось послушаться.

— Это всё странно, — заметил он, глядя на замершую напротив в боевой стойке девушку. Она была так хороша в мужской одежде, подчеркнувшей достоинства её фигуры: длинные ноги, тонкую талию и красиво очерченные плечи. Леской в который раз позавидовал своему лучшему другу белой завистью.

— Бросьте. Я не единственная женщина в мире, владеющая искусством фехтования. Тётушка рассказывала, что моя мама отлично дралась на шпагах, и они с папой часто устраивали дружеские поединки.

Сказав это, маркиза отсалютовала барону рапирой и нанесла первый удар. Барон отразил, удивившись, что настолько хрупкая с виду девушка обладает немалой физической силой. А ещё, как оказалось, ловкостью и сноровкой. Дэреку пришлось задействовать все свои умения и навыки, чтобы успевать реагировать на молниеносные выпады маркизы. Барон и сам не понял, как очутился безоружным, лишь услышал звон металла о паркет.

Лилиана наступила на клинок носком сапога и предложила:

— Давайте так: каждый раз, оказываясь в трудной ситуации, вы будете отвечать на мой вопрос. Вы в курсе содержания письма от Виктора?

Что за игру она затеяла? Что за странные условия, вопросы? Или это всё шутка? Однако Мариана выглядела вполне серьёзной. В её поведении не было ни капли кокетства или желания покрасоваться. Девушка явно преследовала какую-то цель. Что ж, посмотрим…

— Если вы о том, читал я письмо или нет, то мой ответ — нет.

Макриза наклонилась и подняла с пола клинок.

— Но вы знаете, о чём пишет маркиз?

— Весьма приблизительно.

— Держите.

Девушка подкинула рапиру в воздух так, чтобы Лескою было удобно поймать её за рукоять.

— Нападайте первым, — предложила она.

Барон атаковал, правда, не в полную силу. Лилиана с лёгкостью свела его удар по касательной вниз и ушла в вязкую защиту, провалившись в которую, Леской снова подставился и остался без оружия.

— Зачем маркиз просит меня в письме поместить вас в Стейнауте? Разве он не понимает, что в таком случае обо мне, да и о вас поползут грязные слухи?

— Бог мой, леди Мариана! — изумлённо воскликнул Дэрек. — О чём вы говорите? Вик не мог просить вас о подобном.

— Не мог? — девушка достала из-за пазухи письмо и передала его барону. — Читайте.

— Вы уверены? — недоверчиво переспросил тот. — Я не привык читать чужие письма.

— Уверена. Читайте.

Дэрек быстро пробежал глазами по строчкам.

— Вы неправильно поняли Виктора, — с облегчением произнёс он, закончив читать. — Ваш муж имел в виду размещение только на одну ночь. Он хотел, чтобы я лично убедился, что с вами всё в порядке, иначе бы он прислал письмо почтой.

Однако в голубых глазах маркизы по-прежнему светилось недоверие. В задумчивости она даже прикусила губу.

— Убедились? Тогда продолжим, — девушка кивнула на лежащую на полу рапиру.

— Может, хватит?

— Нет. У меня остались ещё вопросы.

На этот раз барон решил не церемониться и оттеснил девушку к стене каскадом сильных ударов.

— Я могу ответить вам на них и в более спокойной обстановке, — Леской приставил кончик рапиры к груди маркизы.

— Браво, Дэрек, — похвалила барона Лил. — Конечно, можете, но ведь так гораздо интереснее.

Неожиданно мужчина почувствовал неприятный тычок в живот. Разгорячённый боем и уверенный в своей победе, он и не заметил, что девушка тоже не теряла времени даром.

— Похоже, ничья? — улыбнулась маркиза.

— Мы оба убиты, — рассмеялся Леской.

А она права. Поединок доставил ему большое удовольствие. Что за удивительная женщина!

— Как вы могли так дурно подумать о своём муже? — убирая рапиры на место, спросил барон.

— Дэрек, вы лучший друг Виктора, и я могу быть с вами откровенна. Что ещё оставалось мне думать, когда муж так быстро и так надолго оставил меня в одиночестве? Вот я и решила, что он устроил мне проверку верности.

— Это было бы слишком подло, — возмутился Леской. — Виктор не настолько подозрителен и ревнив, чтобы опускаться до подобного. Он просто беспокоится о вас.

Лилиана усмехнулась. Как же, беспокоится. Скорее боится, чтобы она не запятнала его честное имя. Хотя о какой «чести» может идти речь с его-то репутацией в свете? Но признаться, её удивила горячая и, похоже, искренняя, защита Дэреком её мужа. Значит, всё совсем не так как кажется.

— Вика настораживает ваша энергичность, и он не может забыть тот случай со сломавшим ногу мальчиком. Он боится, как бы вы снова не ввязались в какую-нибудь историю и не навредили сами себе, — продолжал убеждать девушку Леской.

— При таком страхе за собственную жену было бы разумно поскорее вернуться к ней, — резонно заметила Лил.

— Виктор не мог ослушаться прямого приказа короля.

— Вот с этого и надо было начинать.

Они так и стояли посреди зала, освещённые косыми лучами восходящего солнца. И разгорячённый поединком Дэрек решился:

— А теперь позвольте мне задать вам откровенный вопрос, леди Мариана.

— Позволяю.

Она и бровью не повела, будто знала, о чём хочет спросить барон.

— Что рядом с вами делает герцог Каунти?

— Уж точно не то, что могли натрепать вам злые языки, — спокойно ответила девушка. — Да и задавать вопросы подобного толка женщине имеет право лишь её муж.

Оказывается, когда этого требовали обстоятельства, маркиза могла быть довольно жёсткой и прямой в словах и выражениях. Куда делась весёлая, милая и, главное, добродушная девушка? Вместо неё перед Дэреком стояла умная, проницательная и готовая твёрдо отстаивать свои убеждения леди. Да и взгляд её голубых глаз стал холодным как лёд.

— Но герцог подвергся королевской опале, — растерялся и ляпнул Леской.

— Или вы отстали от жизни, или упорно игнорируете очевидные факты. Его величество Ален Третий реабилитировал герцога Каунти и даже призвал его к королевскому двору. На следующей неделе Его светлость уезжает в столицу.

Барон окончательно смутился. Лилиане даже стало жаль его и стыдно за свой резкий тон. Дэрек был очень добрым и мягким человеком и, в отличие от многих других мужчин, не стремился при любом удобном случае показывать своё мужское превосходство над женским полом. Однако Лил терпеть не могла, когда кто-то делал скоропалительные выводы, основываясь лишь на догадках об увиденном и сложившихся в обществе стереотипах. Девушка понимала, что в одиночку против общественных устоев бороться бесполезно, но от Лескоя ожидала большего понимания. Тем не менее, увидев вчера маркизу и герцога, вместе возвращающихся с прогулки, Дэрек смотрел так укоризненно, словно застал их не верхом на лошадях, а в постели, и раскраснелись они оба не от быстрой езды, а от стыда, что их застукали. Поведение барона было вполне объяснимо. Любой бы на его месте подумал о том же. Однако до сих пор Лилиана не считала Дэрека любым.

— Идёмте завтракать, — вздохнула маркиза.

Она первой вышла из тренировочного зала и наткнулась на Каунти. Герцог оценивающе окинул девушку с ног до головы. В тёмно-серых глазах появилось загадочное выражение.

— Доброе утро, милорд, — поздоровалась Лилиана.

— Доброе, миледи, — целуя девушке руку, ответил Грег. — Я услышал звон клинков, но, похоже, не успел полюбоваться поединком. Не знал, что вы фехтуете, Ваше сиятельство. Доброе утро, барон.

Герцог приветливо, без всякого скрытого подтекста улыбнулся Лескою. Тот отреагировал более сдержано.

— Вынуждена вас на время покинуть, господа. Мне необходимо переодеться. Надеюсь, вы не заскучаете.

Лилиана стремительным лёгким шагом двинулась прочь. Грег проводил её взглядом и с восхищением произнёс:

— Какая женщина!

— Вы забываетесь, милорд, — тут же помрачнел Дэрек. — Прежде всего, это женщина — чужая жена.

— Почему же? Я помню об этом, — невозмутимо отозвался Каунти и посмотрел на Лескоя.

Под пристальным взглядом герцога барону стало не по себе. По сравнению с Каунти Дэрек был мальчишкой. Он вдруг почувствовал себя задиристым воробьём, посмевшим чирикать на ястреба. Однако даже это ощущение не помогло ему вовремя остановиться. Леской толком не понимал, ревнует за себя или за друга.

— Осознаёте ли вы, что ваше присутствие рядом с леди Марианой способно её скомпрометировать?

— А ваше? — в голосе герцога промелькнула явная насмешка.

— Я сегодня же уеду из Стейнаута.

Дэрек ожидал, что Каунти скажет что-то вроде «И я тоже», но вместо этого мужчина произнёс:

— Счастливого пути.

— Вы нарываетесь! — вспыхнул Леской, никогда раньше не замечавший за собой способности так быстро и легко раздражаться.

— Может, решим возникшие между нами разногласия более мужественным способом, чем словесные препирательства, — герцог кивнул в сторону двери тренировочного зала.

Барон молча кивнул.

Не сговариваясь, рапирам они предпочли шпаги, висевшие тут больше для украшения, чем для использования в тренировочных боях. Правда, герцог, по-прежнему молча, надел на свой клинок пробковый наконечник, этим вынудив Лескоя сделать то же самое. Стоило шпагам скреститься, как барон тут же понял, что противник ему не по зубам. В движениях герцога чувствовалась не просто хорошая школа, а искусное мастерство, отточенное годами долгих тренировок. Его шпага летала легко и изящно, непредсказуемо и вдохновенно. Да и сам герцог по большей части наслаждался поединком, в отличие от Лескоя, сражавшегося в полную силу. От осознания непревзойдённого превосходства противника, Дэрек начал нервничать и допускать ошибки, за что и поплатился, получив лёгкую резаную рану предплечья, больше похожую на глубокую царапину. Рукав белой рубашки тут же окрасился в алый цвет.

— Хватит, — герцог без предупреждения опустил оружие, с ловкостью увернувшись от удара Лескоя, не успевшего вовремя погасить ответный выпад. — Довожу до вашего сведения, что скорее умру, чем скомпрометирую маркизу. Сейчас мы с вами пойдём, спокойно позавтракаем и разъедемся по домам. Через несколько дней я уезжаю в столицу и до отъезда не планирую больше видеться с леди Марианой. Вчера я встретился с маркизой на прогулке исключительно по деловому вопросу, связанному со коэнской школой.

Дэрек исподлобья посмотрел на герцога. Ему ничего не оставалось делать, как согласиться с разумными доводами Каунти. Между тем герцог достал из кармана жилета кружевной батистовый платок и, вытерев им клинок, повесил шпагу обратно на стену. Больше ни разу не взглянув на барона, мужчина покинул зал. Оставшись в одиночестве и успокоившись, Леской с удивлением подумал, что, несмотря на проигрыш, теперь герцог вызывает у него гораздо больше уважения и симпатии, чем до начала поединка.

Лилиана, узнав о состоявшейся между мужчинами дуэли, сильно рассердилась. Попытки убедить её, что это был всего лишь дружеский поединок, потерпели крах, как только она увидела, что барон ранен.

— Вы мне зубы не заговаривайте, — фыркнула она на мужчин.

Им обоим пришлось долго просить прощение у хозяйки дома за своё недостойное гостей поведение. А Дэрек был даже доволен полученной раной, поскольку маркиза лично её обрабатывала и перевязывала, несколько минут находясь в непосредственной близости от молодого человека.

После завтрака Лилиана распрощалась со своими задиристыми гостями, напоследок ещё раз их отругав. Делала она это с тонким юмором и одновременно с совершенно серьёзным выражением лица, так что и герцог и барон уезжали из Стейнаута с широкими улыбками на лицах, от которых долго не могли избавиться, вспоминая забавную напутственную речь маркизы.