Левиратный брак (СИ)

Глава 10

Когда мистер Пен уехал, Лилиана долго думала, зачем Виктору понадобился отчёт о её тратах. Сумма, которую маркиз выделил ей на месяц и которую Морис Пен назвал небольшой, с лёгкостью покрыла расходы на основательный ремонт школы. Накупи она на эти деньги платья, ей бы некуда было их вешать. Может, маркиз устроил жене своеобразную проверку её покупательских способностей? Насколько расточительной или экономичной хозяйкой она является? В таком случае, Лил — настоящая транжира: потратила всё до последней монетки и буквально с порога потребовала у поверенного новый чек. Как бы там ни было, девушка была довольна собой. Теперь школа открыта для детей круглый год.

Лилиана окинула гордым взглядом белоснежное здание под ярко-зелёной черепичной крышей с новыми резными наличниками на окнах и широким крыльцом. В дождь здесь можно будет удобно утроиться с чашечкой горячего чая и помечтать под шорох падающих капель. Лишь бы этот самый дождь не начался сегодня. Ей осталось совсем немного, чтобы закончить картину.

Последнюю неделю Лил занималась забором. Он был новый, ровный и гладкий — досочка к досочке. И на нём так удобно было рисовать. Девушка изобразила учителя Бена Кэрри, который с улыбкой протягивал руку, открывая перед детьми калитку. А навстречу ему бежали весёлые дети. Всю неделю мальчишки и девчонки, кучей и по одному, старательно позировали художнице.

— Хорошо получилось, — раздался за спиной Лилианы незнакомый голос.

Девушка обернулась и увидела всадника, с интересом разглядывающего не столько картину, сколько её саму. Великолепный белоснежный жеребец и элегантная одежда незнакомца говорили о том, что он богат. А взгляд и осанка выдавали человека благородных кровей.

— Спасибо, — приветливо улыбнулась Лил. — Но я ещё не закончила.

Девушка повернулась обратно к забору и вновь углубилась в работу. За спиной не было слышно ни шороха. В траве заливисто и громко стрекотали кузнечики, радуясь жаркому, солнечному дню. В какой-то момент Лил показалось, что незнакомец уехал. Сделав последние штрихи, она отступила назад, чтобы полюбоваться картиной и наткнулась на тёплую лошадиную морду. Конь фыркнул ей в волосы, заставив девушку подскочить на месте.

— Теперь всё? — поинтересовался мужчина.

— Всё.

Незнакомец спешился и с лёгким поклоном представился:

— Грегори Каунти.

Лилиана чуть не присвистнула от удивления. Подобное она позволяла себе только в кругу детей, чтобы позабавить малышню своим неблагородным умением. Сын опального герцога собственной персоной. Сколько же ему лет? Должно быть за сорок. Но выглядит моложе, разве что цепкий, острый взгляд серых глаз выдаёт его возраст. В тёмно-русых вьющихся волосах до плеч ни одного седого волоса, красивое лицо без заметных морщин.

— Мариана Стейн. Простите, что не подаю вам руки, она перепачкана в краске.

— И не только рука, — хмыкнул герцог, в очередной раз окидывая девушку взглядом с ног до головы.

Лилиана рассмеялась, представляя, как выглядит со стороны: растрёпанная замарашка в разноцветных пятнах. Когда девушку охватывал творческий азарт, она забывала обо всём, и в первую очередь о том, что она леди, которой положено быть всегда безупречной и элегантной.

— Простите. Я не предполагала, что вы почтите Коэн своим визитом.

— Почему бы и нет? Мои владения находятся неподалёку. До опалы я был здесь частым гостем.

— Я этого не знала.

— Зато я многое знаю о вас, — улыбнулся Каунти. — Мои слуги наперебой рассказывают о доброй благородной госпоже, которая восстанавливает школу. А также о том, что она сама правит двуколкой и красит забор. Я не мог не увидеть этого собственными глазами. И вот я здесь.

— Вы удовлетворили своё любопытство? — лукаво спросила девушка.

— Напротив, только разжёг.

— Что ж, — протянула Лилиана, будто действительно собралась утолять интерес герцога, рассказывая о себе, — самым сложным было научиться управлять двуколкой, остальное — сущие пустяки.

Она указала на раскрашенный забор. Его светлость удивлённо приподнял брови. Он явно не ожидал от маркизы такой лёгкой и непосредственной манеры общения. Чопорность и сдержанность благородных леди, особенно по отношению к нему, опальному герцогу, была куда привычнее и понятней.

— О вашем юморе, миледи, уже слагают легенды, — с поклоном, гораздо более глубоким, чем первый, восхищённо произнёс Каунти.

— Вы шутите?

— Шутите вы, а я говорю чистую правду.

— Хорошо, комплимент принимается, — улыбнулась Лил. — Вы можете привязать своего коня во дворе, а я вам устрою экскурсию по школе. Бен Кэрри, местный учитель, будет рад вас видеть. Это же благодаря вашему отцу в Коэне появилась такая замечательная школа.

Пока герцог привязывал лошадь, Лилиана умыла лицо и руки и сообщила мистеру Кэрри о нежданном госте. Учитель выбежал на крыльцо приветствовать Его светлость. Он растерялся и не знал, что сказать. Пришлось девушке прийти ему на помощь:

— Бен — учитель от бога. Мистер Кэрри, расскажите о своей образовательной программе. Уверена, Его светлости будет очень интересно.

О том, что касалось учебного процесса, молодой человек мог говорить непринуждённо, свободно и очень долго. Поэтому Лил мягко уточнила:

— Только вкратце.

Когда учитель закончил свой увлечённый монолог, девушка добавила от себя:

— Мистер Кэрри скромно умалчивает, что написал учебник по грамматике. Теперь мы планируем его напечатать. К сожалению, в Коэне нет типографии. И мистеру Кэрри придётся ехать в столицу. Впрочем, я думаю, это будет увлекательное и полезное путешествие для него.

— Я тоже еду в Йордан через две недели и мог бы взять мистера Кэрри с собой. На дорогах не всегда бывает спокойно, а, как я понимаю, при молодом человеке будет довольно крупная сумма денег, чтобы оплатить услуги типографии.

От любезного предложения герцога у Кэрри округлились глаза.

— Это было бы чудесно! — обрадовалась Лил. — Если вас не обременит, конечно…

Во время экскурсии по школе, девушка краем глаза следила за Грегори Каунти. Похоже, герцог проявлял искренний интерес к тому, что видел, и ни разу не поморщился от запаха свежей краски. Когда настало время прощаться, мужчина коснулся руки прелестной маркизы нежным поцелуем и тихо спросил:

— Могу я рассчитывать на ваш визит в моё поместье в ближайшее время?

— Только в том случае, если вместе с вами проживает какая-нибудь родственница, — пожала плечами Лилиана.

— Что ж, видимо, придётся стать более гостеприимным к своей дальней родне, — шутливо вздохнул Каунти, поняв, что девушка, какой бы живой и свободной в общении она не была, блюдёт светские нормы касательно морали.

— Приятно было с вами познакомиться, милорд, — маркиза присела в реверансе.

— Взаимно, леди Мариана. И всё-таки я надеюсь вскоре снова вас увидеть.

Не касаясь стремян, герцог вскочил на своего довольно высокого в холке жеребца, рукой, затянутой в перчатку, тронул поля шляпы в знак прощания и уехал.

— Вы довольны, мистер Кэрри? — обернулась к учителю Лилиана.

Молодой человек стоял, облокотившись на перила крыльца, и задумчиво теребил волосы.

— Теперь у вас будет надёжный провожатый в Йордан, — добавила девушка, поднимаясь по ступенькам и останавливаясь рядом с Беном.

— И всё это благодаря вам, миледи. Как мне вас благодарить?

Поняв, что Кэрри вот-вот готов бухнуться перед своей благодетельницей на колени, Лил быстро перевела разговор на другую тему:

— Градоправитель сказал мне, что через две недели в Коэне состоится большая ярмарка. Почему бы вам с детьми не разучить какую-нибудь сценку из полюбившейся книги и не представить её на суд зрителей?

— Но две недели — слишком малый срок…

— Бросьте. Мы за месяц отремонтировали школу. Неужели за полмесяца вы не сможете подготовить с детьми маленькую сценку? Вы так много им читаете, кое-что они уже знают наизусть. Сегодня же выберите какой-нибудь эпизод, а завтра раздайте детям роли. Пусть готовят костюмы. Вот увидите, у вас всё получится, а родители по достоинству оценят вашу работу.

— Леди Мариана, с вами у меня всегда всё получается, — благоговейно произнёс молодой человек.

Лилиана далеко не каждый день ездила в Коэн. Иногда она оставалась ночевать в городе у Эрна и Матильды. Поскольку трое детей Эрна посещали школу Бена Кэрри, Лил привлекла лекаря и его жену к ремонту. Девушка рассудила, что лучшие работники — заинтересованные работники. А кто как не родители учеников заинтересованы в скорейшем и, главное, качественном ремонте школы? Понимая, что у всех этих людей, помимо прочего, есть собственная работа, Лилиана платила деньги тому, кто готов был ради ремонта оставить на время своё дело. Кэрри удивлялся: к чему такие сложности. Не проще ли нанять людей со стороны? Чем за те же деньги уговаривать родителей учеников? Однако девушка видела в этом двойной смысл. Даже самый отъявленный проказник не будет портить школьное имущество, если увидит, что над ним потрудились его папа и мама, да и сами дети вместе с родителями могли участвовать в ремонте.

Сначала Лил сдружилась с приветливой Матильдой и чуть позже с ворчливым Эрном. Как-то за кружечкой пива Эрн поведал, почему он перестал быть личным доктором Виктора Стейна.

— Я говорил ему, что его жене не выносить ребёнка. А если и выносить, то не разродиться. Понимаете, у неё было такое строение тела…

Мужчина принялся изображать руками в воздухе какие-то странные фигуры.

— Эрн, ни к чему миледи знать эти подробности, — высунулась из-за занавески Матильда.

— Цыц, женщина! — отмахнулся от жены Эрн. — Но он меня не слушал. Да и какой мужчина послушает? Телу не прикажешь. И вот леди Аделина забеременела. Маркиз носился с ней как курица с яйцом. И постоянно дёргал меня по разным пустякам. Впрочем, беременность протекала гораздо лучше, чем я ожидал. Ещё бы! Стейн окружил жену такой любовью и заботой. Он оставил её лишь однажды, когда уехал на свадьбу к своему брату. Говорят, на обратном пути загнал не одну пару лошадей. Поспел вовремя и вот тут-то всё и началось. Роды, как я и думал, были очень тяжёлыми. Маркиз всё время находился рядом с женой, помогал мне.

— Стыд-то какой! — воскликнула подслушивающая разговор Матильда. — Видеть женщину в таком состоянии.

— Многое ты понимаешь! — хмыкнул Эрн. — Стейн столько жеребят принял от своих породистых кобылиц. Навидался всякого.

— Ну, ты сравнил! — всплеснула жена руками, вытерла передником вспотевшее за время готовки лицо и присела к столу. — То лошади, а тут благородная леди.

— Короче, истекла она кровью, эта благородная леди, — бросив на Матильду сердитый взгляд, коротко закончил Эрн. — И ребёнок не выжил, слишком слабенький был, поскольку родился раньше срока. Обезумевший от горя Стейн выгнал меня из поместья, обвинив в смерти жены и сына. Правда, потом прислал письмо с извинениями, но назад не позвал. Видать, одним своим видом я напоминаю ему о произошедшей трагедии.

— Да зачем звать-то было? — добавила Матильда. — Сам маркиз с роду не болел, а после случившегося уехал за границу. Вот теперь, когда женился по новой…

Задумавшаяся Лилиана встрепенулась и почувствовала, что на глазах за время рассказа Эрна выступили слёзы жалости к маркизу, потерявшему жену и ребёнка.

— Леди Мариана без труда нарожает Стейну кучу ребятишек. Моя помощь тут вряд ли понадобится, — хмыкнул лекарь.

— Ах ты, бесстыдник! — Матильда через стол шутливо огрела мужа полотенцем, до этого висевшим у неё на плече. — Как такое можно говорить про миледи, да ещё в её присутствии?

— Маркиз, правда, принимал роды у своих кобылиц? — поинтересовалась Лил.

— А то. Он бывало, как соберётся какая жеребиться, всю ночь напролёт с ней сидел.

— Благородный господин, а не брезговал, — добавила Мати.

Девушка была в полном замешательстве. Таким заботливым она Виктора себе никогда не представляла. В обществе о нём ходили разные слухи и далеко не самые лестные. Пожалуй, ей стоит самой получше узнать своего мужа, прежде чем делать на его счёт какие-то выводы.

Прошла неделя со дня знакомства Лилианы с герцогом Каунти. Если, тот и искал встречи с маркизой, то у него ничего не получилось, поскольку девушка всё это время не ездила в Коэн. Спустя семь дней Лил доставили от герцога приглашение на обед. В постскриптуме сообщалось: «Все приличия соблюдены. Кроме вас, будут ещё гости».

В этот же день Лилиана получила письмо от тётушки, в котором пожилая леди, не скупясь на эмоции, сообщала о скандально неожиданной свадьбе своей второй племянницы и барона Эдвер. Прочитав три с лишним листа, исписанных мелким почерком, Лил до темноты бродила по парку. Жаль, что она поторопилась дать положительный ответ посыльному герцога. После тётушкиного письма ей расхотелось куда-либо ехать.

«Я всегда знала, что она способна на нечто подобное. Не зря моё сердце с самого вашего младенчества тяготело к тебе, моя крошка. Ты порадовала меня дважды, согласившись выйти за Ральфа и не отказавшись от левиратного брака с Виктором. Теперь ты маркиза, и я спокойна за тебя и твоё будущее. И когда эта бесстыдница успела спутаться с бароном? Разве не предупреждала я вас обеих о его азартной натуре? Да он вмиг проиграет всю её часть наследства, доставшегося вам от родителей. Даже на свадьбу меня не пригласила! Знала, что я буду против! Теперь они в столице, прожигают деньги и жизнь. Вот ведь двуличная особа! А говорила, что её вовсе не прельщает столичная жизнь. И с Эдвером почти не общалась. Всё скрыла! Страшно подумать, чего ещё я о ней не знаю. Ладно, хоть замуж вышла. А как ты поживаешь, моя милая? Как муж? Ласков ли он с тобой?..»

Бывает, даже родители любят детей по-разному. Что уж говорить о других родственниках. Лилиана была очень бойким, непоседливым ребёнком в отличие от Марианы, которая могла часами наблюдать за тем, как тётя София вышивает, и слушать её бесконечные рассказы о том, кто как родился, женился и умер. Когда Лил отдали в пансионат, ей стало казаться, что тётушка и сестра страдают в разлуке с ней, и в летние месяцы она всячески пыталась наверстать упущенное, душа обеих в переизбытке своей любви. Леди Софи подогревала подобный настрой, жалуясь на то, что они с Мари скучают, просиживая в поместье, в отличие от Лил, которой довелось находиться в таком интересном месте, как пансионат сестёр Рошер. Лилиане действительно было там очень интересно, в пансионате у неё появилась куча подруг. Нежелание отдать туда же Мариану тётушка объясняла просто: должен же кто-то скрашивать её одиночество. И маленькая Лилиана думала, что её сестра пожертвовала собой в угоду тётушке. Поэтому она была готова выполнять любой каприз Мари. Подрастая, Лил поняла, кто на самом деле явился жертвой, но по-прежнему не могла отказать нежно любимым родственникам в любой их просьбе. Возможно, живи она с ними постоянно и лучше знай их натуру, такого отношения к ним у неё бы и не было.

Девушка остановилась и оперлась одной рукой о шершавый ствол дерева. К ночи заметно похолодало. Теперь всё окончательно встало на свои места. Тётушка никогда не любила её так, как Мариану. И не только потому, что Лил была далеко, а Мари рядом. Просто у её сестры был подходящий характер, который леди София ещё больше подстроила под себя. И всё-таки Мари была послушна её воле до поры, до времени…

Лилиана ударила кулачком по дереву. Как она могла так глупо рисковать своей репутацией ради сестры? Может потому что не ценила её, как положено ценить любой благородной леди? Скорее бы закончился этот ужасный год. Она твёрдо знала, что будет делать после развода. Станет учительницей. Будет учить детей всему тому, что знает и умеет сама. Эта мысль грела ей сердце. По пансионату у Лил было много подруг, которые хоть и не могли похвастаться благородным происхождением, зато были весьма состоятельны. Они не откажут в помощи открыть новую школу.

Чувствуя, что настроение медленно, но верно улучшается, Лилиана пошла в сторону поместья. Навстречу ей со свечой в руке вышла Роза.

— Где же вы бродите, миледи? Скоро полночь, — покачала головой старшая горничная.

На небе медленно одна за другой загорались звёзды. Воздух был напоен ароматом цветущих растений, в траве надрывался сверчковый оркестр. Ни Виктор, ни Мариана, ни тётя София не смогут отнять у Лил умение наслаждаться красотой окружающей природы, а значит, она всегда сможет почувствовать себя счастливой, несмотря ни на какие жизненные обстоятельства.

Дорога, ведущая к поместью герцога Каунти, довольно сильно заросла. Однако поля были засеяны, трава на лугах скошена и сено убрано в снопы.

Сегодня, как и положено благородной даме, Лил ехала в карете и с интересом выглядывала в окно. Небо с утра заволокли кучевые облака, однако было тепло, даже душно от жары, и дождь не спешил начинаться.

Когда-то украшавшие подъездную аллею могучие вековые дубы были кем-то безжалостно срублены, и лишь большие пеньки напоминали о стоявших здесь прежде красавцах. На крыльце гостью поджидал герцог. Он не стал церемониться и, стоило карете остановиться, сбежал по ступенькам и сам открыл Лилиане дверь.

— Миледи, вы само очарование, — восхищённо произнёс Грегори Каунти.

На Лил было золотисто-жёлтое платье, ненавязчиво украшенное белоснежными кружевами. Волосы девушка уложила в высокую объёмную причёску, красиво их переплетя. Это подчеркнуло её тонкую изящную шею и нежный овал лица.

— А вы сама любезность, милорд, — не осталась в долгу Лил, невесомо опираясь на руку герцога.

Каунти был одет во всё белое. Светлая одежда оттеняла его смуглую кожу и тёмные волосы.

— Что случилось с вашими дубами? — озабоченно поинтересовалась Лилиана.

— Их вырубили, когда отца отправили в ссылку, как знак немилости короля.

— Какая нелепая жестокость! — возмутилась Лил. — Деревья-то в чём виноваты?

— Кое-кто считал, что они олицетворяли могущество нашего рода, — пожал плечами Каунти и с грустью добавил: — Когда мы с сестрой былидетьми, мы так любили играть между ними в прятки. Даже вдвоём мы не могли обхватить этих исполинов.

— Посадите новые, и ваши внуки и правнуки будут играть также.

— Прекрасная мысль.

Они вошли в холл, в котором недавно был сделан ремонт. Обстановка была предельно простой, никакой роскоши и богатства, вполне ожидаемых от герцогского поместья, здесь было.

— Я решил, что в такую погоду будет приятно пообедать на открытой террасе, — ведя девушку в нужную сторону, сообщил Каунти.

— Я приехала первой?

— Нет, все гости уже собрались.

На террасе, выходившей в парк и обвитой гирляндами дикого винограда, стоял круглый стол, за которым мирно посапывала престарелая леди.

— Графиня решила вздремнуть после утомительной поездки, — с лукавой улыбкой пояснил герцог. — В её возрасте любые расстояния кажутся изматывающими.

— Это все ваши гости? — шепотом воскликнула Лил, с трудом удерживая смех.

— Да. Согласитесь, что все приличия соблюдены, — отодвигая стул и помогая девушке сесть, заметил мужчина.

— Не смею спорить.

Девушка смеялась глазами. Склонившийся к ней герцог не сразу смог отвести взгляд от лица хорошенькой маркизы.

— Познакомите меня с графиней, когда она проснётся? — с озорством в голосе спросила Лил.

— Всенепременно.

Слуги тихо, чтобы не будить пожилую леди, накрыли на стол, после чего герцог их отослал. На веранде остались лишь трое.

— Вы тоже любите сами накладывать еду себе на тарелку? — спросила Лил, имея в виду, что обычно слуги прислуживают господам во время приёма пищи.

— В Нейтланде, где мы жили в ссылке, нравы гораздо проще, чем в Вениссии, — пояснил герцог.

— Расскажите мне об этой стране, — попросила Лилиана.

— С удовольствием.

Каунти оказался великолепным рассказчиком. Девушка затаила дыхание, слушая о красотах, нравах и обычаях Нейтланда. Она словно очутилась в этой стране, прежде знакомой ей лишь по картинкам в учебнике.

— Так не пойдёт, — прервал свой рассказ герцог. — Вы совсем ничего не едите.

— Заслушалась, — с улыбкой повинилась девушка.

— Ешьте, а я помолчу.

— Очень вкусное жаркое, — похвалила блюдо Лил и спросила: — Теперь вы, наверное, знаете нейтланский?

— Я учил его с детства.

— Я тоже. Может, когда-нибудь и мне удастся побывать там, — мечтательно протянула девушка.

— Ваш муж часто там бывает, — заметил герцог.

— Правда? — искренне изумилась Лил.

— Вы не знали? — в свою очередь удивился Каунти. — В Нейтланде очень ценятся его лошади. Благодаря им у него налажены хорошие связи с местной знатью. Его величество вовсю этим пользуется, и маркиз часто выступает в роли негласного дипломата, укрепляя торговые и иные отношения между Вениссией и Нейтландом.

— Я замужем за маркизом совсем недавно. К тому же никогда не интересовалась политикой, — покачала головой Лил. Многое же она не знает о собственном муже.

Со стороны прикорнувшей графини послышался шорох.

— Ах, кажется, я уснула. Простите.

Пожилая леди открыла глаза и ещё замутнённым со сна взглядом оглядела соседей по столу. Подняв лорнет, она направила его на Лилиану.

— Леди Арабелла, позвольте представить вам леди Мариану, маркизу Стейн. Леди Мариана, знакомьтесь — леди Арабелла, графиня Дейшир.

— У Виктора новая жена, а я ничего об этом не знала, — удивилась графиня. — Приятно познакомиться, миледи.

— Мне тоже очень приятно, — приветливо улыбнулась Лил.

— Погода-то портится, Ваша Светлость. Заманили меня к себе, а как я обратно поеду-то, если дождь начнётся? — ворчливо запричитала леди Арабелла.

Графине было за шестьдесят, и вместо шляпки она носила кружевной чепец с пышными оборками и большим бантом под подбородком. Маленькая, кругленькая и довольно симпатичная старушка, по причине своего почтенного возраста не особо считавшаяся с титулами.

— Вы можете остаться у меня до утра, Ваше сиятельство. Я прикажу подготовить для вас лучшие комнаты.

Лилиана посмотрела на небо. Оно по-прежнему хмурилось, но пролиться дождём не спешило. Даже солнце нет-нет да и проглядывало в прорехи между густых облаков.

— Чтобы ты скомпрометировал моё доброе имя, Грэг? — шутливо погрозила пальцем графиня. — Ни за что. Вот если бы леди Мариана составила мне компанию…

— Я не думаю, что начнётся дождь. Дует сильный ветер. Он разгонит облака, — покачала головой Лил.

— Или пригонит новые, — фыркнула старушка.

— Я был бы совсем не против хорошего ливня, — не глядя ни на одну из дам, словно обращаясь к самому себе, произнёс герцог.