Левая Рука Бога

6

Кляйст проснулся с ощущением, что его сбили с ног и не дают встать. Объяснение оказалось простым: Кейл зажимал ему рот ладонью, а Смутный Генри держал руки прижатыми к бокам.

— Ш-ш-ш-ш! Это мы, Кейл и Генри. — Кейл подождал, пока Кляйст перестанет дергаться, и только после этого отнял ладонь. Генри тоже отпустил его руки. — Ты должен немедленно идти с нами. Если останешься — ты покойник. Идешь?

Кляйст сел и посмотрел на Смутного Генри, чей силуэт зыбко высвечивался в темноте лунным светом.

— Это правда?

Генри кивнул. Кляйст издал тяжелый вздох и встал.

— Где Паук? — спросил он, озираясь в поисках Искупителя, надзирающего за местом сна.

— Вышел покурить. Надо идти.

Кейл решительно повернулся и зашагал к выходу, остальные двое последовали за ним. У кровати, на которой лежал мальчик, притворявшийся спящим, он остановился и, низко склонившись, прошептал:

— Скажешь хоть слово Пауку, Савио, — я тебе кишки выпущу, говнюк, понял?

Не спящий мальчик кивнул с закрытыми глазами, и Кейл двинулся дальше.

Выйдя за дверь, которую Паук оставил незапертой, он, держась поближе к стене, повел своих спутников к амвону с огромной статуей Повешенного Искупителя, а оттуда — ко входу в туннель, который они нашли накануне.

— Что происходит? — спросил Кляйст.

— Тихо.

Кейл открыл дверь и подтолкнул мальчиков внутрь. Потом зажег свечу — гораздо более яркую, чем любая из тех, какие им доводилось видеть.

— Как ты смог открыть дверь? — спросил Кляйст.

— Ломом.

— А где ты взял такую свечу?

— Там же, где и лом.

Кляйст повернулся к Смутному Генри:

— Ты понимаешь, что происходит?

Смутный Генри отрицательно покачал головой. Кейл дошел до первого угла слева и поднял свечу.

— О, Господи! — воскликнул Кляйст, увидев испуганную фигуру, скорчившуюся в углу.

— Все в порядке, — сказал Кейл, склоняясь к девочке. — Они здесь, чтобы помочь, — добавил он без особой уверенности.

— Да скажите же мне наконец, что происходит, — потребовал Кляйст, — а то тут прямо сейчас случится смертоубийство.

Кейл взглянул на него и улыбнулся, быть может, чуточку сурово.

— Ну, слушай, — сказал он и задул свечу.

Окончив свой рассказ минут двадцать спустя, он снова зажег ее.

Двое мальчиков переводили взгляд с Кейла на девочку и обратно, потрясенные услышанным и завороженные видом девочки. Потребовалась еще минута, чтобы Кляйст окончательно пришел в себя.

— Это ты убил его, Кейл. Какого черта ты нас в это втягиваешь?

— Не будь дураком. Как только они сообразят, что это я, они станут пытать Генри, потому что знают, что мы друзья. Потом они установят, что Генри связан с тобой. А так у тебя все же есть шанс.

— Но я не имею к этому никакого отношения.

— Ну и что? За последние несколько дней по меньшей мере дважды было замечено, как мы с тобой разговариваем. Они прикончат тебя в назидание другим, да и им так будет спокойнее.

— Значит ли это, что у тебя есть план? — спросил Генри. Он был перепуган, но старался демонстрировать спокойствие.

— Да, — ответил Кейл. — Возможно, он не удастся, но шанс есть.

Кейл снова задул свечу и рассказал им, что задумал.

— Ты прав, — согласился Кляйст, когда он закончил, — очень даже вероятно, что план провалится.

— У тебя есть предложение получше? — Кейл опять зажег свечу и поднес ее поближе к девочке, которая, вся дрожа, сидела, обхватив себя руками, и смотрела перед собой невидящим взглядом.

— Как тебя зовут? — спросил Кейл.

Сначала показалось, что девочка его вообще не слышит, потом она повернула голову, ее взгляд остановился на лице Кейла, но она так и не ответила.

— Бедолага, — вздохнул Смутный Генри.

— Кто она тебе, что ты ее так жалеешь? — злобно выпалил Кляйст, в душе разрывавшийся между собственным страхом и интересом к странному существу, скрючившемуся в углу. — Побеспокойся лучше о себе самом.

Кейл встал, передал свечу Смутному Генри и направился к двери.

— По моей команде, — сказал он. — Давай!

Генри задул свечу. В темноте было слышно, как дверь открылась, потом закрылась. Смутный Генри, Кляйст и девочка остались одни в кромешной тьме.

По мере того как Кейл шел через Святилище в третий раз, шок от событий минувшего вечера начал отступать. Разумеется, он старался держаться в тени, но сейчас чувствовал себя гораздо уверенней. Он осознал, что привычка всей его жизни — постоянно быть начеку, потому что за тобой всегда наблюдают, всегда есть глаза и уши, готовые засечь и донести на тебя в любой момент, — сейчас не особо нужна. Искупители решили — и не без основания, — что их умение следить за послушниками вкупе с жестокостью наказаний за непослушание словом или помыслом гарантируют соблюдение порядка и что по ночам, когда послушники заперты в дортуарах, обессиленные и справедливо боящиеся последствий, которые повлечет любая попытка высунуться наружу, можно ослабить бдительность. Во время этого, третьего за несколько последних часов, ночного путешествия через Святилище Кейл заметил, и то лишь вдали, только одного Искупителя.

Странное, но приятное возбуждение охватило его: ненавистные ему люди, казавшиеся неуязвимыми и всемогущими, таковыми не были. Он перехитрил Боско, убил Лорда Дисциплины и теперь спокойно передвигается по Святилищу. Глубоко в подсознании, однако, звучало предупреждение: «Не зарывайся! Будь осторожен, а то как бы дело не кончилось виселицей».

Но сколько бы он ни прислушивался к этому внутреннему голосу, каким бы безрассудным ни казался подобный поступок, вернуться в покои Лорда Дисциплины имело смысл. Убегая оттуда с девочкой, он кое-что прихватил, но если им четверым выпадет удача выбраться наружу, то понадобится… Вообще-то, он не знал, что именно может им понадобиться, но в комнате покойника наверняка можно найти кучу нужных вещей, и было бы глупо не воспользоваться случаем. При удачном стечении обстоятельств у Кейла было в запасе часа четыре, прежде чем кто-нибудь зашевелится.

Через десять минут он уже стоял над мертвым телом Пикарбо, а еще минуту спустя принялся за поиски. Заниматься ими было непривычно, потому что глаза разбегались от обилия вещей. Послушникам не разрешалось иметь ничего. Считалось, что даже Искупители должны владеть лишь семью предметами — почему не восемью или не шестью, не знал никто. Но покои Пикарбо ломились от вещей. Назначения многих из них Кейл не знал, и ему хотелось просто повертеть их в руках и поразмышлять, для чего они нужны. Как непривычно и приятно, например, было прикоснуться к помазку, сделанному из барсучьего меха, или ощутить восхитительный аромат и нежную скользкость кусочка мыла. Но угроза смерти вскоре умерила его любопытство, и он начал выбирать только то, что могло уместиться в найденном им там же рюкзаке: ножи, телескоп — потрясающая вещь, в которую Пикарбо, как однажды видел Кейл, смотрел через бойницу в стене, — точильное приспособление для его медицинских инструментов, травы, которые он использовал для врачевания ран, тонкие боры, нити, клубок бечевы. Кейл обыскал шкафы, но большинство из них оказалось забито поставленными друг на друга лотками с законсервированными фрагментами женских тел. Большинство из них Кейл, разумеется, не мог идентифицировать. Не то чтобы он испытывал необходимость найти оправдание убийству Пикарбо — этот человек у него на глазах многократно избивал детей, якобы в порядке официального наказания, а одного даже забил до смерти, — но вид тщательно сохраненных частей человеческих тел вызвал у него отвращение и ощущение ужаса.

Стараясь не смотреть на несчастное существо, лежавшее на секционном столе, Кейл подошел к одной из внутренних дверей и открыл ее. Затхлый дух резко ударил в ноздри. Кейл и раньше всякий раз, когда оказывался в замкнутом помещении, где находилось больше двух Искупителей, замечал, что от них исходит странный, чтобы не сказать дурной запах. Но в этой комнате, казалось, даже стены были пропитаны этим зловонием, словно бы все, что находилось внутри, включая сам живой дух комнаты, протухло насквозь.

На обратном пути Кейл решил не смотреть на тело девочки, но все же что-то привлекло к ней его внимание. Мельком взглянув на аккуратные раны, тщательно прорезанные на красивом молодом теле, он испытал непривычный прилив жалости от того, что нечто столь мягкое и нежное было загублено столь жестоким образом. Потом его взгляд упал на лежавший в металлическом лотке маленький твердый предмет, который Лорд Дисциплины извлек из живота девочки незадолго до того, как Кейл первый раз покинул эту комнату. Он не был костью или чем-то ужасным. Золотисто-коричневый полупрозрачный предмет формой и плотностью напоминал маленький голыш, отполированный долгим пребыванием на дне быстро текущей реки.

Кейл осторожно тронул его указательным пальцем, потом взял в руку, поднес к глазам, понюхал. Запах едва не сбил его с ног, словно невидимые частицы странных, но восхитительных духов разом проникли в каждую клеточку его мозга. На миг у него закружилась голова, и он едва не лишился сознания. Однако надо было быстро делать то, зачем он сюда пришел. Кейл глубоко вдохнул и продолжил поиски. Он сунул в рюкзак еще несколько предметов, которые, по его разумению, могли пригодиться, а также несколько таких, которые просто понравились ему на вид, после чего вышел за дверь и направился в свое тайное убежище.