Леонхард фон Линдендорф 4

Глава 9

Через неделю пришли струги с обозным хозяйством. И с артиллерией. Но решил пока дальше не идти. Подожду кирасиров. Без кавалерии, с одной пехотой идти дальше боязно. Без разведки можно и нарваться. Это Курту хорошо, на его половине графства войск почти не осталось, он и одними мушкетерами может обойтись, а мне лучше подождать. За гецогством Вестфалия находится епископство Падерборн, а оно тоже входит в архиепископство Кельнское и оттуда войска придут на помощь герцогству наверняка, если узнают о нашей малочисленности. Да и графство Вальдек и епископство Мюнстер тоже рядом, мало ли захотят тоже что-то из этой замятни поиметь. Так что без хорошей разведки мне никак. Если на марше подловят, то рыцарская конница моих мушкетёров в землю втопчет и ничто не поможет. Моё главное преимущество — это пушки, а если не успею их развернуть, то всё, хана. Были бы у меня копейщики, они бы дали время развернуть артиллерию и мушкетёров, но чего нет, того нет. Ничего, как-то обходился без них и дальше обойдусь. Так что придётся подождать ещё недельку. А там и Курт подойдёт. Чистить замки он хорошо навострился, так что надолго не задержится.

Ещё через пару дней прибыл посыльный от Курта. На лодке. Пришлось ему идти по Хенне до Рура, а потом уже по Руру в Арнсберг. Напрямик из Мендена на коне было бы быстрее, но коней и у Курта нет, а тех кляч, что нашёл в городе, он отдал безлошадным кирасирам. Хоть какая-то разведка. Это мне гонец объяснил. Менден, кстати, Курт взял без труда. Замки баронов и рыцарей почистил вплоть до свободной охотничьей зоны. Эта временно свободная охотничья зона тоже мои земли. Просто мой папаша разрешил своим вассалам там охотиться. В других-то местах нельзя, только самому графу можно. Нет, на своей земле пожалуйста, но сколько той земли у тех же рыцарей? И где там охотиться? А охоту рыцари любят. Второе развлечение, после пьянства, а для кого и первое. А тут лес, горы, вернее, предгорья, дичи хватает. Охоться и благодари своего сеньора. Вот Курт и дошел уже до моих земель и пошёл дальше. Ему доложили, что жители города Фредебург бузить вздумали. Ну, да, не был я там давно, вернее, вообще ни разу не был, вот они и возомнили себя совсем уж свободными и независимыми. Да ещё и соседний город, Билштайн, на бунт подбивать начали. Чёрт, не вовремя. Хотя, специально, наверное, так подгадали. Ничего, Курт их научит родину любить. Хорошо, если только магистратских перевешает, а то и горожанам достанется. Да наверняка. Особенно самым богатым. И полезно и прибыльно. Но лучше бы он это на потом оставил и ко мне поспешил. Мне тут с одним полком не очень весело. Я и из города уйти не могу. Ведь в городе надо гарнизон оставить и не меньше роты, а с кем мне воевать? С оставшимися двумя ротами? И много я навоюю? Скорее бы уж кирасиров привезли. Две сотни кирасиров — это уже сила. Хоть буду знать, что в округе творится. Может кто не очень добрый уже к городу подходит, а я тут сижу и не знаю ничего.

К концу второй недели подошли суда с моей кавалерией. Две сотни. Ещё сотня ушла к Курту. Ну, теперь попроще будет. Разослал их тут же поотделенно в разные стороны пройтись по округе, на пол дня пути. Хоть буду знать, что вокруг делается. Вместе с кирасирами заявились Гюнтер с Ирмой. Рад был обоим. Особенно Ирме. Нет, местные служанки мне глазки, конечно, строили, но как-то на постельные подвиги меня не вдохновили. Только подумаю, что их совсем недавно пользовали наместник архиепископа и его ближники, так настроение и пропадает. А тут своя и очень желанная. Но сначала пообщался, конечно, с Гюнтером. В нашем графстве всё тихо и спокойно. Торговый караван ещё не пришёл, но его ожидают со дня на день, так что он у меня тут не задержится. В принципе, сам торговлей он уже не занимался, всё на помощников скинул, но отказать себе в удовольствии пересчитать дорогой товар, потрогать его руками, не мог. Так что ждал возвращения каравана с нетерпением. А сюда прибыл, чтобы разобраться с городом, что с него можно поиметь. Согласился с тем, что здесь будет очень не плохо смотреться небольшой заводик. Сырье для него есть, а продукция уйдёт вверх по Руру. Да и на север можно возить. Пусть не так удобно, как по реке, но фургоны у нас хорошие, большие, много могут утащить. А это и графства Равенсберг и Липпе, епаскопства Равенсборн, Оснабрюк и тот же Мюнстер. А там уж и герцогство Брауншвейг недалеко. И архиепископство Бремен тоже. Я уж не говорю о разных свободных городах и мелких графствах. Их всех, конечно, ганзейцы окучивают, но если мы сумеем прорваться на этот рынок, то прибыль будет заоблачная. Опять, конечно, с Ганзой поцапаемся, но и черт с ними, всё равно они меня не любят и не полюбят никогда. А пакостить так и так будут. Но тогда тут не мелкий завод ставить нужно, а настоящий завод, на 2-3 домны. И даже если вокруг мои рудознатцы богатых залежей руды и угля не найдут, то всё это спокойно можно таскать на баржах по Руру. Расходы минимальные. Так и решили. Только надо дождаться известий от императора. А то завод-то мы построим, опыт уже есть, и придётся его архиепископу оставлять. Нет уж, лучше подождать. Но Гюнтер, как вернётся домой, тут же начнёт комплектовать специалистов. Надо ведь и отводной канал копать, и сам завод строить, и по окрестностям пробежаться, посмотреть, что тут из полезного есть. Вообще-то графство Арнсберг очень богато на природные ископаемые. Даже женский монастырь занимается добычей железа и меди. Ну, не сами монахини, конечно, но многие рудники принадлежат монастырю. А недалеко, у города Брилон добывают медь и свинец. И то и другое мне очень нужно. Особенно свинец. Да чего только в этих горах нет, всё что угодно найти можно. И даже искать не обязательно, поговорить со сторожилами, покопаться в старых архивах и можно найти много чего интересного. Здесь ведь металлы добывают с древних времен. Многие шахты, правда, заброшены, но их можно и реанимировать. Вроде здесь даже серебро добывали. Выгребли, правда, всё, но если в одном месте оно было, то почему бы ему не оказаться в другом? Искать надо, как следует искать.

Решили пока из города не уходить, ждать Курта. Своими силами, то есь двумя ротами и двумя сотнями кирасиров я всё графство занять не смогу. Надо же и гарнизоны оставлять. В том же Брилоне роту оставить надо и пушек побольше — граница-то рядом. Могут и сунуться, посчитая, что в этой неразберихе за отжатый городок ничего и не будет. Могут и сейчас нагрянуть, но это вряд ли — мало кто знает, что я графство захватил. И потом, если сейчас что-то захватят, то после положительного для нас решения императора я буду освобождать свои земли, а если решение будет против нас, то пусть у архиепископа голова болит. А вот если кто-то захватит мои земли после того, как они станут моими на законном основании, то это уже урон чести и с таким захватчиком придётся разбираться по серьёзному. А большая война мне сейчас не нужна. Весь расчет на внезапность и бюрократическую казуистику, подкрепленную звонкой монетой. То есть минимум потерь и максимум приобретений. Так что дождёмся Курта и не спеша будем зачищать графство. Баронские замки даже трогать не буду, пока не дождусь решения императора. Только города займу. Там хоть, если что, пограбить есть что. Кстати.

— Гюнтер, ты бы составил список того, что вывозить будем, если вдруг Арнсберг вернуть придётся. Жечь город я, конечно, не буду, но обобрать его до нитки не откажусь. Поэтому надо заранее знать, что брать и где брать.

— Это я сделаю. Но очень бы не хотелось отсюда уходить. Богатая земля и город очень хороший. Под стать нашему Дуйсбургу. Очень удобный для торговли.

— Знаю, самому нравится, но, к сожалению, не все от нас зависит.

Ещё обсудили несколько вопросов и разошлись. Спать лечь решил пораньше, чтобы хоть немного выспаться, а то у Ирмы такой жадный взгляд, что, чувствую, нелегко мне ночью придётся. Да, я, в общем-то, и не против, сам соскучился.

Неделю провел с пользой и довольно интересно. Наводил порядок в городе. Хоть и не очень хотелось — всё время грызла мысль, что всё это зря. Вдруг придётся оставить город, к чему тогда мои труды? Но не сидеть же сиднем в замке. Ирма тоже моталась с утра до вечера. Наносила визиты жёнам магистратских, глав цехов и богатейших купцов. И тоже многого добилась. Теперь половина жён и дочерей видных людей города её лучшие подруги. Гюнтер обходил мастерские, знакомился с купцами. Вечером собирались и подводили итоги наших дневных трудов. А по ночам мне Ирма докладывала то, что умолчала на наших вечерних совещаниях. Пару раз попытался ей объяснить, что Гюнтер не посторонний человек и я ему полностью доверяю, но всё бестолку. Хотя, думаю, специально кое-какие сведения придерживала, из тех, что нельзя выносить на всеобщий обзор и от которых и Гюнтер бы кривился. Ничего особенного, так, некоторые пристрастия верхушки города. Кто-то отдавал предпочтение в постели мужчинам, кто-то маленьким девочкам, а кое-кто и собственным дочкам. И разные другие мерзости. Мне-то всё это по барабану, меня, человека 21 века этим не удивишь, а вот Гюнтер был бы шокирован. А ведь он с этими людьми постоянно встречается и обсуждает разные вопросы. Так что, в принципе, правильно Ирма поступала. Так что почти вся верхушка города была у неё в её маленьком и крепком кулачке. А всего-то надо было по душам пообщаться с их жёнами и дочками. Про своих мужей и отцов они, конечно, молчали, но зато про других выкладывали всё. А если ещё и со слугами поговорить, да подкрепить разговор некоторым колличеством серебра, то такое можно узнать об их хозяевах… А ведь это совсем не шутки. Если настучать тем же церковникам об участии некоторых людей в содомии, то это если не костёр, то заточение в монастырь. И полное разорение. Конечно, не все из больших людей города были развращенными мерзавцами, но были, были. Ну и у остальных находились кое-какие грешки и их можно при желании прижать. Так что город по настоящему в наших руках. Теперь любой мой указ будет встречен с восторгом и будет выполняться неукоснительно. Поинтересовался у неё:

— А в других моих гродах тоже такая работа проведена?

— Конечно. В некоторых, где сама побывала, более подробно и тщательно, в некоторых, куда посылала своих людей, более поверхностно. Ты ведь бываешь у меня в кабинете, видел же пухлае папки с бумагами на полках.

— Видел, но не обращал внимания.

— Ну и правильно, тебе это ни к чему. Это моя забота. И о здешних извращенцах и ворюгах не рассказывала бы, но я же вижу, что тебе скучно, вот и развлекаю, как могу.

— Ну, развлекать ты можешь и более приятным способом. И не только меня, но и себя, с моей помощью, конечно.

— А я разве против? Но ведь и поболтать в постели надо, хотя бы для того, чтобы отдышаться.

Да, вот откуда у неё всё это? Молоденькая девчонка и занимается этим грязным делом, не знаю даже как и назвать его, слов не нахожу, и уже стала таким спецом, что аж самому страшно. Талант наверное. Вообще-то все женщины любят подсматривать, подслушивать, сплетничать, но Ирма возвела всё это в недосягаемую степень. А учитывая её беспринципность, которой она заразилась от меня, кстати, и жестокость, то её небольшая группа превратилась в настоящее Гестапо. А что? И в самом деле тайная полиция — никто ничего не знает, но все боятся. Хотя, особо жестокой я бы её не назвал, здесь все такие. К смерти относятся совершенно спокойно. Умер человек? Ну, умер и умер, что здесь такого? Господь забрал. Я, к сожалению, тоже таким становлюсь. И хоть я как-то и стремлюсь уменьшить смертность, хотя бы среди своих людей, оттуда как раз борьба за гигиену и вакцинация, создание школы лекарей и медицинского факультета в университете, но и человеческая жизнь для меня перестала быть чем-то важным. Только недавно рассуждал, сжигать Арнсберг, если он не станет моим, или не сжигать? Совершенно спокойно рассуждал. А ведь это огромное число жертв. Интересно, если бы я сейчас отправился мстить швиссам, выпустил бы я из того горящего города жителей? Сомневаюсь. Мстить, так мстить. А то у меня тогда какой-то пшик получился. А, ладно, мерзавцем и душегубом я всё равно не стану, а то, что всё больше и больше сливаюсь по своему менталитету с местными, так это и хорошо. У меня вся жизнь впереди и прожить мне её придется именно здесь.

Гюнтер с Ирмой пробыли в Арнсберге неделю. Потом ушли домой. Как раз на тех стругах, что привезли мне ещё две артбатареи и 8 пушек на морских лафетах для установки на стены города. Хотя, что для такого города 8 пушек? Слёзы. Велел установить по пушке в каждую воротную башню. У города трое ворот, вот и ушли шесть пушек. И ещё две пушки установить напротив порта, у ворот, выходящих в порт. Теперь высадиться в порту никто не сможет и вообще, проскочить по реке мимо города теперь невозможно. Плохо, что пушки могли вести огонь только по фронту. Для фланкирующего огня городские стены и башни не предназначены. Ну, так городу и городской стене, соответственно, уже несколько столетий, тогда о пушках и не подозревал никто. И роты мушкетёров тут будет маловато, не удержат они город при настоящем штурме. Здесь надо держать полк, как в Дуйсбурге, или хотя бы две роты. И пушек побольше. А лучше поставить хотя бы пару фортов рядом с городом, как у Линдендорфа, тогда никакой штурм не страшен. Так и сделаю, если город будет моим.

Гюнтер на обратном пути решил на пару дней заскочить в Менден. Городок небольшой и непонятный. Надо бы разобраться, чем он живёт и что с него можно поиметь. Это он правильно решил, пусть сам во всём разбирается, чтобы меня не гонять лишний раз. Тем более, струги освободились и гонять их куда-то уже не нужно. Всё, что было необходимо, они уже привезли. Вернее, минимум из необходимого. А так-то сюда ещё возить и возить. И специалистов, и стройматериалы, и кое-какое оборудование. Ну и пушек ещё, конечно. Но, пока подожду.

А среди недели наконец объявился Курт. И тоже с половинным полком. И всего с одной батареей пушек. Пришлось ему оставлять одну роту с пушками гарнизоном в Фредебурге. До Билштайна он так и не добрался, но там, вроде, и не бузили. Теперь у меня целый полк для активных действий. Даже чуть больше полка. На один взвод. Два взвода он оставил гарнизоном в Мендене. Хорошо, что замки баронов и там и там находились не в самих городах, а рядом, как у меня в Линдендорфе, так что сил для поддержания порядка и хоть какой-то защиты тех территорий хватит. Зато у меня целый полк кирасиров, аж 300 всадников. Только вот кавалерией я не воюю. Мои кирасиры для рыцарской конницы на один зуб, и пистолеты не помогут. Нет, удирающую конницу они пощипать могут и очень больно, но лоб в лоб сходиться с рыцарями им противопоказано. Так что сил вроде и не мало, но воевать полноценно не могу. И пехоты маловато и пушек. Хорошо хоть сотню штурмовиков Курт привёл, не разбазарил где. Но всё же решил рискнуть и занять Брилон. Наверняка о моих художествах всем соседям уже известно и как бы кто под шумок не решил меня опередить. Слишком уж сладкий городок. Особенно медные и свинцовые рудники.

Вышли на следующий день, после прихода Курта. Даже отдохнуть как следует солдатам не дал. Ничего, наотдыхаются ещё. Идти пришлось пешочком. Можно было и по Руру вверх пройти, а потом уже пешком, всё меньше ноги бить, но у города стоит один струг и смысла нет с ним возиться. Да и идти не далеко, меньше десяти растов. Километров 40. За два дня не спеша дойдём, тем более, дорога есть, не по лесу прорубаться.

На второй день прошли мимо города Мешеде. Заходить в него не стали — так себе городок. Тем более, что там всем заправляет женский монастырь святой Вальбурги. Монастырь даже рыночное право имеет, которое ему даровал император Отто 2-й,или 1-й,черт его знает, лет 200 назад. У города его нет, а у монастыря есть. А бодаться с бабами монастырскими — ну его, потом как-нибудь разберусь.

К вечеру второго дня подошли к Брилону. Горожане геройствовать не стали и открыли ворота. Правда, бургомистр немного повыступал: мол город входит в Ганзейский союз и даже граф Арнсберг свои войска в городе не держал, но после того, как он повис на воротах, больше никаких претензий к нам не было. Не люблю я ганзейцев, что тут поделаешь. Правда, они от того, что я их город к рукам прибрал меня тоже любить сильнее не будут, но плевать. У нас отношения такие, что хуже уже не будут. Куда уж хуже? Да горожане себя и вели так спокойно, что надеялись на защиту Ганзы. С ней мало кто связываться решался. Потому и ворота открыли и вышли мне навстречу целой делегацией. А тут вдруг такой конфуз. И ничено уже не изменишь — войска входят в город. Собирать ополчение бессмысленно. Всех магистратских загнали в ратушу и я провел с ними беседу. Ну, как беседу — я говорил, они внимали. Ну, иногда на вопросы отвечали. Выяснилось, что все рудники принадлежат не городу, а частным лицам, вот этим самым членам магистрата. А как же? Самые богатые и уважаемые. Отбирать рудники не стал — слишком уж наглеть ни к чему. Взбунтуются. Так-то и черт бы с ними, но ведь бунтовать будут не сами, а простых работяг на бунт подобьют. И спустить я этого не смогу, придётся карать. А кто потом работать будет? Штурмовики ведь церемониться не будут — постреляют и порубят всех, кто попадётся. И от того, что я потом всех магистратских перевешаю легче не станет. Поэтому всё, чем они владели, так у них и осталось. Единственно, приказал, чтобы весь металл теперь продавали мне и по фиксированной цене. Да, возможно и дешевле, чем они раньше продавали, но зато стабильный спрос и бегать искать покупателя не надо. Так что и им выгодно и мне. А там дальше посмотрим, может и смогу как-то их рудники к рукам прибрать. В общем, в городе ничего, по существу, не изменилось — как они жили раньше, так и будут жить. Только теперь город принадлежит мне и в нём мой гарнизон. Но даже это им в выгоду — гарнизон содержу я и деньги свои солдаты будут тратить в городе, хоть какая-то, но прибыль для расторопных горожан.

Задерживаться в Брилоне не стали. Оставили гарнизон, наместника из людей Гюнтера, и отправились назад. Курт не спеша, а я взял сотню кирасир и рванул в Арнсберг. Выехали утром, а вечером были уже на месте. Правда, зад себе отбил капитально — отвык уже от таких длительных переходов верхом.

Переночевал и на струге рванул домой. Уже больше месяца прошло, как отец Бенедикт отправился к императору, скоро должен быть обратно. А может уже и прибыл, хотя вряд ли. Дело очень уж щекотливое и даже император решить его одним росчерком пера не сможет. Наверняка придется через имперский суд всё проворачивать. Правда, при благосклонном отношении к делу императора это не так уж долго, но всё равно — бюрократия есть бюрократия. Пока организуют заседание суда, пока все бумаги оформят — время и пройдёт. Но в любом случае, это быстрее, чем суд курфюрстов. Пока они все соберутся, пока вынесут решение. Да и после имперского суда собирать суд курфюрстов смысла уже не будет. Не будут же курфюрсты бодаться с императором из-за одного маленького графства. Ну, да, вроде бы я обидел одного из них, но обидел так, слегка, да ещё и на законных основаниях. По бумагам-то я и в самом деле наследник графа и вернуть деньги, потраченные архиепископом, не отказываюсь. Всё равно, могли, конечно, взбрыкнуть, но после указа императора вряд ли. Только на это и расчёт. Ну, и на то, что графство архиепископ купил именно за 30 тысяч гульденов, а не за 130. Сотню килограмм золота я ещё потяну, а вот пол тонны вряд ли. Нет, набрать смогу, но тогда придётся пояс подтягивать и от многих проектов отказываться. Графство, конечно, очень хорошее, но не стоит того. Нет, не стоит. Тем более, что замутил я всё это не потому, что без этого графства обойтись не могу, а просто от скуки. Уж самому себе-то можно признаться. Скучно мне здесь. Чем дальше, тем скучнее. И вроде вживаюсь в метное общество и время, но всё равно скучно. И ничего с этим поделать не могу. А всё от того, что цели перед собой не вижу. Там, в 21 веке тоже жил без всякой цели, просто жил и всё. Как и все вокруг. А здесь так не получалось. Ведь зачем-то я сюда попал? Зачем? Объяснил бы кто. Просто жить, как и все? Но я так не могу, не получается. Менталитет не тот. А как ещё? Не знаю. Вот и мечусь. То в торговлю ударюсь, то в пиратство, то в грабёж соседей. И как-то быстро всё надоедает. Заняться прогрессорством? Так из меня тот ещё прогрессор. Хотя, наворотил уже не мало. Одна только вакцинация чего стоит. Ведь теперь история пойдёт совсем по другому. Как бы хуже не сделать. Мне мой мир, тот мир, что в далёком будущем, нравился и что-то кардинально менять не хотелось бы. Тем более, не факт, что получится лучше. Как бы хуже не сделать.

Всю дорогу до дома рефлексировал. Довёл себя до того, что даже уснуть не смог. Так всю ночь и просидел на корме, на какой-то лавке, пялясь на мерцающие звезды. Только под утро ненадолго задремал. До дома от Хаттингена добирался хоть и верхом, но не спеша. Настроение никакое. Поэтому в замок прибыл поздно ночью. Но когда Ами повисла у меня на шее, в одой длинной камизе, простоволосая, с выпирающим животом, всё как рукой сняло. А когда ещё и Ирма на шее повисла, рядом с Ами, то настроение пошло вверх. А тут ещё и Эмма подскочила, чмокнула меня в щеку и убежала, но не далеко, спряталась в уголке зала и лупала на меня влюбленными глазами. Я даже рассмеялся, до того она была забавной. Расцеловался с Ами, хлопнул по тугой попке Ирму и на душе стало легко-легко. И чего я себе глупостями голову забивал? Живу и живу. Меня любят, я люблю — чего ещё надо?

Подхватил Ами на руки и отнес в её спальню. Заскочил к детям. Полюбовался на спящие рожицы. Вернулся в спальню к Ами, сел в кресло рядом с её кроватью и уснул.

Проснулся от того, что всё тело затекло. Неудобные здесь кресла делают. Да и не кресло это, а стул с подлокотниками. Поэтому и тело как деревянное. Кто-то накрыл меня одеялом. Приятно, конечно, — заботятся, но я был одет, а тут ещё и одеяло, так что взопрел. Решил пройти к себе и поплескаться в ванне, но по пути нарвался на Элдрика. Он, похоже, меня как раз и поджидал. Он же знает, когда я просыпаюсь. Вот он меня и утащил на тренировочную площадку. Там разделся до пояса и немного охладился. Даже не немного — от утренней свежести даже мурашками покрылся. Но замерзнуть мне Элдрик не дал. Часа два гонял. В походе мы с ним тоже по утрам занимались, но там условий нормальных не было, так что занятия были скомкаными и не продолжительными. Вот он и наверстывал. И зачем я с ним до сих пор занимаюсь? Мечом я владею уже не хуже него, кинжалом тоже, а пистолетом и мушкетом намного лучше. Но он так и продолжает меня гонять каждое утро. Хотя, правильно делает. Я ведь сам приказал ему этим заниматься, вот он и выполняет приказ. А без него я эти занятия уже давно забросил бы. Всё-таки я лентяй. Хорошо, что осознаю это и не даю своей лени взять надо мной верх.

После занятий разделся и Элдрик окатил меня несколькими ведрами ледяной воды. Вот тебе и горячая ванна. Одел штаны, натянул сапоги и пошёл к себе. Надо же, часа два бегал, прыгал, махал тяжёлой железякой, а чувствую себя прекрасно, даже удивительно. До своей спальни не дошел, свернул в сторону женской половины и заглянул в комнату Ирмы. Ну, так и думал — дрыхнет. Разбудил. Нежно и ласково. К себе попал только через час. Ванну всё-таки принял, правда вода была чуть тёплая и долго я там не просидел. Отмылся как следует, оделся во все чистое и пошёл к Ами. Как раз время завтрака. Ами уже не спала и была одета. Прошли с ней в детскую. Потискал Генриха и Ритку и мы отправились под ручку на завтрак.

За столом присутствовали только свои, поэтому и поели и поболтали. Выяснилось, что накрывала меня не Ами, она тоже уснула быстро, а накрыла меня Эмма. Лучше бы она этого не делала или накрыла бы чем-то легким, но говорить этого конечно не стал. Наоборот, поблагодарил её. Она сидела красная, уткнувшись в тарелку. Да, с этим надо что-то делать. Совсем девчонка измучилась. За кого бы её замуж выдать? И кандидатур-то для неё достойных нет. Девчонка превратилась в настоящую красавицу. И не глупая, если не считать этой идиотской влюблённости. И Генриха с Маргаритой любит. А они её просто обажают. Да она с ними и возится постоянно. Ами сейчас не до них. Ладно, надеюсь всё это пройдёт и она сама себе пару подберёт. Или дед кого найдёт. Офицеров холостых у меня много. Понимаю, что для деда отдавать любимую внучку за крестьянского парня — как ножом по сердцу, но где ж я для неё найду рыцаря или барона? А на сторону я её не отдам, слишком много она знает. Всё-таки живёт в замке, всё видит и всё слышит. Да и рычаг у кого-то появится и на её деда и на нас всех тоже — она уже столько с нами прожила, что стала полностью своей, вроде члена семьи. Ладно, надеюсь со временем всё само утрясется.

Отец Бенедикт объявился только через неделю. Всю неделю я провел как на иголках. Из рук всё валилось. Только и успокаивался в объятиях то Ирмы, то Эльзы. Зато новости он привез прекрасные. И не только новости. И указ привез, и грамоту. Теперь графство Арнсберг принадлежит мне, по праву наследования. Правда, я обязан вернуть архиепископу Кёльна 30 тысяч золотых гульденов, но это уже мелочи. Рассказывать ничего тот не стал, хотя мне было очень интересно, как он всё это провернул. Сделал и сделал. Господь помог. Ну, не хочет говорить и не надо, главное результат.

С деньгами в Кёльн решили отправить отца Магнуса. Старичок относится ко мне как к внуку, ну так я и вырос считай у него на руках, никто ведь мной и не интересовался кроме него, да и зачем интересоваться будущим монахом? Так что он никогда не предаст. Отец Бенедикт хотел сам отвезти деньги, но я отговорил. Слишком зол на него архиепископ, как бы чего плохого не случилось. Тем более он тоже должен вернуться домой. А отец Магнус простой монах и никакого влияния на меня не имеет. Его не тронут. Отправится он на двух стругах, в сопровождении роты мушкетёров. До Кёльна путь по Руру и по Рейну, трястись в седле не надо, вполне комфортно. И не далеко. И задержать его никто не сможет — с сотней-то мушкетёров и четырьмя пушками. С этим решили не затягивать и отправить деньги прямо завтра, может и не успеет ещё архиепископ вернуться. Тогда вообще всё просто — сдаст под роспись казначею и всё, сразу назад. Отец Бенедикт ушёл искать старика Магнуса, а я послал за Гюнтером.

Гюнтер приехал часа через два, он был в городе. За это время я уже сгонял в лагерь и сформировал роту сопровождения. Послал одного кирасира в Хаттинген с приказом подготовить два больших струга. Жаль наш караван ещё не вернулся, на галере было бы и удобнее и быстрее.

Спустились с Гюнтером в закрома Родины, то есть в мои закрома. В подвалы под донжоном. Я обалдел. Сундуки, сундуки, бочонки. И везде деньги. Золото, серебро. Есть золотые и серебряные украшения. Золотая и серебрянная посуда, привезенная мною ещё из моего похода в Бенгази. Чёрт, сколько же здесь всего.

— Гюнтер, и ты ещё жалуешься, что у нас ни на что средств не хватает?

— Конечно, не хватает, господин граф. Не смотрите, что здесь всего так много. Это только кажется. Этого всего хватит только на содержание армии, лет на 5-6. А ведь надо ещё заводы строить. А ткацкую фабрику? А университет? А ссуды крестьянам? А содержание флота? Да мало ли куда ещё деньги нужны.

— Всё, Гюнтер, всё. Понял. Да ещё и я со своими захватническими проектами.

— Ну, на этот проект как раз денег не жалко. Окупится быстро. Так что не переживайте. А Курту денег не дам. Ведь сейчас вернётся и начнёт ныть, что вся армия расползлась по гарнизонам и надо формировать новые полки.

— Ну, в общем-то, так и есть. Оставлять новые города без гарнизонов будет опрометчиво.

— Это да, это я понимаю. Так пусть выводит гарнизоны из других городов. Зачем он чуть ли не во всех наших городах солдат держит? Они там только бездельничают и брюхо набивают.

— И с этим согласен. Но об этом мы поговорим, когда Курт вернётся. Сядем все вместе и поговорим. Думаю, решим этот вопрос.

После этого Гюнтер стал в свободный бочонок укладывать мешочки с гульденами. В каждом по сотне. Управился быстро. После этого поднялись наверх. Дверей металлических было аж три. А замков я даже и не считал. Да ещё и пост из двух солдат у первой двери. Нормально. Как раз к этой двери мы и доволокли с Гюнтером бочонок с золотом. Тяжёлый, сволочь. Больше сотни килограмм. Я предложил позвать солдат, но Гюнтер категорически отказался. В закрома он никого не пускал. Дай ему волю и меня не пустит, сквалыга. Хотя, может и правильно. Никто, кроме него не знал, сколько там денег. Даже я. Видел, что много, но сколько? Чёрт его знает. Нет, отчёта я мог потребовать в любой момент, но зачем? Мне это, честно говоря, не очень и интересно. Если не будет хватать, то он меня предупредит, а пока всего хватает, хоть и со скрипом, то пусть идёт как идёт.

Отца Магнуса отправили утром. До Хаттингена я его сам проводил. Отец Бенедикт и Гюнтер пожелали ему счастливого пути ещё в замке. А я усадил его в струг, пожелал удачи и отправился обратно. В замок вернулся уже ночью. Никого будить не стал, тихонько прошел в свою спальню и завалился спать.