Леонхард фон Линдендорф 4

Глава 4

Идти решили мористее, подальше от берегов. Идти-то почти всё время мимо Португалии. У меня с ними отноения, вроде, не плохие, но одно дело когда идешь к ним, торговать, а другое, когда проходишь мимо. Тем более, они знают, что я торгую в основном оружием и раз к ним не захожу, то уже спихнул всё испанцам, их врагам. Как бы что дурное в голову не пришло. Бояться я их не боюсь, сунутся, получат, — замучаются кровь с морды оттирать, но зачем портить отношения со своими потенциальными торговыми партнёрами? Хотя, на обратном пути может и заскочу в Порту, прикуплю их вина. Очень уж оно всем у нас понравилось. Как вспомню, что целый когг с вином потопить пришлось, так горло сжимает, до того жалко. Теперь вот покупать придётся. Ну, это если место в трюмах останется. Хотя должно остаться, ведь лошадей мы в этот раз брать не будем. Нам ведь за англичанами ещё охотиться. Сколько это времени займёт не известно, лошади могут и не выдержать.

Мимо Португалии прошли спокойно. Встречали иногда суда, неизвестно чьи, но мы к ним не подходили, а они к нам. Думали так и дойдем спокойно до Танжера, но начинающийся шторм загнал таки нас в бухту. Зашли в порт Лагоса. Или, как его сами португальцы называют, Лагуша. Симпатичная такая лягушка. Довольно большой город и огромный, по местным меркам, порт. Куча торговых кораблей, хотя заметил и парочку боевых галер. К нам, естественно, тут же подскочил таможенник на шлюпке. Заплатили только за стоянку в порту, так как торговать здесь не собирались. Герман бурчал, что лучше бы мы остановились у какой-нибудь деревни, проходили же мимо. Там и денег платить не надо и прикупить что-нибудь из съестного можно по дешовке, а здесь всё дорого, и продукты, и вода. Но покупать мы ничего не собирались, в Танжере как следует затаримся, но зато можно по городу погулять. Погода, правда, мерзкая — ветер, аж с ног сбивает, иногда и с дождём. Но в хорошую погоду я сюда никак не попаду, нечего нам тут делать, так что решил пройтись всё-таки по городу, посмотреть на достопримечательности. Городу-то уже почти две тысячи лет. Его то ли карфагеняне построили, то ли местные кельты еще до них. Бухта здесь и в самом деле очень удобная и река рядом.

Собрались и пошли. Вернее, поплыли. На шлюпке нас добросили до одного из пирсов и мы, я Элдрик и пара кирасиров из охраны, пошли в город. А городок оказался довольно неказистый. Нет, сам порт и портовые постройки внушали уважение, а вот сам город…

Единственно, что мне понравилось — замок местного наместника или градоначальника, не знаю, как он тут называется. Уютное такое двухэтажное здание в мавританском стиле. Сразу вспомнилось моё недавнее посещение, можно сказать, туристическое, Бенгази, его особняки и дворцы. Вспомнилась и прекрасная мавританка. Эх, были же времена… Больше ничего интересного не было. Несколько унылых церквей, серые домики, грязные улицы. Может это из-за погоды? Думаю, солнечным днем здесь всё преображается. Побродили пару часиков по городу и вернулись на корабль, на ожидающей нас шлюпке. Даже пообедать не остались. Сунулись в один из трактиров, а там по полу тараканы бегают. Мы оттуда бежать. Не хватало эту напасть на корабли притащить. От них потом хрен избавишься.

В Лагосе простояли до утра, только тогда шторм окончательно затих. Хотели было прямо от города идти в Танжер, напрямую, но передумали. Мореходы из нас ещё те. Так что потихоньку почапали вдоль берега. Хотя, можно было кого-нибудь нанять в порту из местных. Герман предлагал, но я отказался. Ну, выиграем может один день, зато получим соглядатая на своём корабле, который везде будет свой нос совать. Оно мне нужно? Своих навигаторов надо растить. Компас же у вас есть. В общем, немного повоспитывал Германа и адмирала, хотя понимаю, что одного компаса для кораблевождения совсем недостаточно. Нужны ещё различные приборы, названия которых даже и не знаю. Помню только, что с их помощью можно определять широту и долготу, но что за приборы, как называются, как с ними работать? Ничего не помню. Но ведь ходили как-то древние по морям вообще без приборов? А викинги вообще до Америки добирались, и без всяких там заумных приборов. Понимаю, что для этого нужен опыт и ещё раз опыт. Лет через пять мои морячки будут спокойно ходить по морям, а не таскаться, как мы, вдоль берега. Но как не поскандалить? Граф я или не граф?

Так что спокойно дошли вдоль испанского берега до Гибралтара, а там повернули направо и пошли в Танжер. И через день уже стояли на его рейде.

Тут же подскочил таможенник. Его даже в трюм пускать не стали — сунули ему пухлый кошель и он радостный умчался. А сунулся бы в трюм? У нас там и сталь, и стекло, и зеркала. Ободрал бы как липку. Тут бы одним кошелем не отделались.

Герман тут же отправился в город, разыскивать своих арабских партнёров. Отправили ещё одну шлюпку с моряками, знающими арабский, из бывших рабов, на рынок. Закупить свежих продуктов. Овощей и фруктов сейчас совсем не много, не сезон, но хоть сушёных привезут. Изюм, урюк, финики, да и других сушёных фруктов и ягод на рынке навалом. И вкусно и витаминов масса. Надо бы людей побаловать. Всё-таки переход был не очень легкий. Ни с кем не пободались, слава богу, но погода всё время была довольно мерзкая. То ветер, то дождь. Март на море он такой. Вот люди и сидели постоянно в душном трюме или мерзли на дежурстве на палубе. Зато сейчас и здесь — настоящий курорт. Изнуряющей жары ещё нет, хотя уже и жарковато. Особенно днём. А сейчас день и есть. Так что я расстелил на баке корабля ковёр, разделся до трусов и завалился загорать. Смотрели на меня все с некоторым удивлением, ну, это те, кто первый раз со мной в походе, — все аристократы наоборот над своей белой кожей трясутся, а я тут жарюсь на солнце, чуть ли не голый, как голодранец какой. Правда, не один я такой. Некоторые мрячки тоже разоблачились, но только по пояс и тоже принимают солнечные ванны. Морпехи и штурмовики смотрели на них с завистью. Ну, те, что в карауле, понятно, они вообще полностью одоспешены, но даже свободные от службы позволить себе нарушение формы одежды не могли. В принципе, моряки у меня, вроде, тоже относятся к военным и у них тоже есть своя форма, но они всё-таки пользуются достаточной свободой, вот и ведут себя разгильдяйски. Правда, свобода эта только внешняя, а на самом деле дисциплина у них железная. Я так до сих пор не могу понять, как они умудряются залазить на верхотуру и бегать там по таким тонким, снизу, верёвкам. И всё выполняется мгновенно, капитан только гаркнет что-то непонятное, а по веревкам уже побежали моряки, как обезьяны. Что-то подвязывают, что-то наоборот распускают. По началу на них смотреть быдо жутко, а теперь привык и даже не обращаю внимания на мельтечащих наверху моряков. Но тяжесть и опасность их службы понимаю, поэтому и плачу соответственно и позволяю некоторые вольности. Вернее, не обращаю внимания, на некоторые вольности. С солдатами сложнее. Им позволить расхлябанность никак нельзя. Хотя, надо поговорить с их командирами, пусть хоть поотделенно разрешат солдатам загорать и иногда купаться в море. Для здоровья это самое то. Да и дома будет чем похвастаться.

Прожарился на солнышке хорошо. Как бы не обгореть. Хорошо бы искупаться, но в море лезть побоялся, оно ещё не прогрелось как следует, апрель только. Окунуться, конечно, можно, но настоящего удовольствия всё равно не получишь, так что лучше пойти под душем постоять, там у меня водичка уже наверное тепленькая, нагрелась за день.

Герман вернулся поздно вечером и очень довольный. Почти всех своих знакомых купцов отыскал, а остальные завтра сами прибегут. А главное, были пара купцов из Феса, из столицы султаната. И не просто купцы, а поставщики султана, так что зеркала уйдут по максимальной цене. Их бы и так расхватали, но эти берут практически не торгуясь. Так что на зеркалах мы заработаем, наверное, больше, чем на стали. Чёрт, даже обидно как-то: труд многих сотен людей на самом современном в настоящее время производстве оценивается так же, как и работа трех человек в деревянном сарае. Ну, что ж, за роскошь люди во все времена платили неимоверные деньги. Хорошо, что сейчас, за эту самую роскошь они платят мне. А я эти деньги пущу на развитие разных производств и не только в своем городе. Так что денежки пойдут на нужное дело. А вот зеркальщиков по возвращению надо как-то поощрить. И вообще, заняться их здоровьем, а то ведь перемрут скоро — с парами ртути лучше не шутить. Молоко им выдавать что ли? Хотя уже выдают по моему приказу. Молока им привозят столько, что хоть купайся в нём. Надо им устраивать отпуска подлиннее и отвозить на отдых куда-нибудь в горы, мы ведь в горах считай и живём. Чистый горный воздух, усиленное питание, парное молоко, пару горячих девок под бок — быстро в себя придут. Ладно, вернусь, озабочусь этим.

На следующий день позагорать не удалось. С самого утра на корабли началось паломничество местных купцов. Правда, шнырять по кораблям им не позволяли, везде стояли усиленные караулы, но и поваляться на ковре чуть ли не голышом не получится, не поймут. Сейчас чем выше у тебя титул или должность, тем представительней ты должен выглядеть, а что это за граф в одних труселях? Поэтому сидел в каюте. Один раз только вышел, разряженный как попугай, постоял на мостике, подышал воздухом. Но долго не выдержал — жарко, ушел в каюту.

Такая кутерьма продолжалась до вечера. Вечером мне Герман доложил, что весь товар он пристроил. С утра начнут вывозить наш товар и привозить свой. В основном шёлковые и хлопковые ткани, специи и благовония. Ещё хлопковую вату — это уже по заказу наших дам. Я заказал ему ещё побольше сухофруктов. В замке их распробовали, особенно, женщины, и сметали всё, сколько не дай. Тащить им целый корабль изюма и урюка я не собирался, но сколько-то привезти надо. Пусть едят. Пища сейчас однообразная, витаминов часто не хватает, особенно зимой, а в сушёных фруктах и ягодах их много. Да и продаётся это всё очень хорошо. Горожане с удовольствием покупают. По немногу, чтобы только детей побаловать, но и это неплохо, детям это только на пользу.

На следующий день решил пойти погулять по городу. Но с утра не получилось, привели рабов. Для нас специально подбирали рабов из германских земель. И не только с танжерского рынка, но и из Сеуты и других городов султаната. 23 человека. Половину их ещё к нашему прошлому приезду приготовили, а мы не пришли. Ну, да, я в это время ганзейцев гонял. Так что купцы были не очень довольны, вернее, один купец, который и выкупил в прошлом году рабов, хотел сделать нам приятное. А получилось как получилось и ему пришлось полгода их кормить задарма. Придётся все расходы ему возместить. А то самим нам этим заниматься не сподручно. Да и редко на рынке в Танжере встретишь именно германцев. В основном испанцы, португальцы и итальянцы. Ну и, естественно, негры. Этих больше всего, на любой вкус. Только мне ни те, ни другие нафиг не сдались. Испанцы, португальцы и итальянцы в первом же европейском порту от меня уйдут и даже спасибо не скажут — освобождать христиан из сарацинского рабства это, вроде, как моя святая обязанность. А негры мне и даром не нужны. Куда их девать? Не повезу же я их в Германию. Там с этим сейчас строго. Это в 21-м веке они себя считали хозяевами Европы, а сейчас они там и дня не проживут. Хорошо, если просто прибьют, а то ведь и на костёр потащат, да ещё и после пыток, как приспешников сатаны. Нет уж, пусть живут себе в своей Африке, в рабстве, но живые. А вот германцы мне нужны. Они ведь в основном моряки и можно их к себе переманить. У меня вон чуть ли не четверть моряков как раз из таких, из выкупленных. Ну, не четверть, конечно, поменьше, но хорошо бы довести и в самом деле хотя бы до четверти. А то ведь мы от каждого шторма шарахаемся, чуть ветерок свежий подует, как мы уже ищем бухту, где бы спрятаться. И ничего не поделаешь, на короблях ведь в основном пацаны, они хоть и корчат из себя бывалых моряков, особенно перед девками, но на самом деле ещё салажата и моряками станут лет через 5-6. А мне опытные моряки уже сейчас нужны. Вот и выкупаю людей и уговариваю их работать на меня.

Поговорил с мужиками. Слава богу и в самом деле одни моряки попались и ни одного блогородного, а то стал бы тут корчить из себя невесть что. Двое оказались датчанами. Но не гнать же их. Кстати они первыми согласились пойти ко мне на службу. И ещё 15 человек. Остальные решили подумать. Ну, их дело. До Дуйсбурга я их довезу, а там уж кто-куда. Хотя, думаю, и эти согласятся. Подписавших договор тут же расхватали капитаны и утащили на корабли. Их с сегодняшнего дня уже на довольствие поставят и с сегодняшнего же дня они зарплату получать начнут. А плачу я хорошо, так что и оставшиеся посмотрят, посмотрят и подпишут договор. Если только семьи у кого где-то остались, но мужики в рабстве уже по несколько лет, так что не думаю, что жены их дома дожидаются. Но я не возражал и давал обычно таким отпуск на решение семейных вопросов. Чаще всего возвращались одни, так что я это все прекрасно знаю и понимаю. Ничего не поделаешь — жизнь, есть жизнь.

С бывшими рабами разбирался до обеда, а там уже и идти куда-то смысла не было. Сейчас, правда, нет той иссушающей жары, как летом, когда жизнь днём замирает, но тоже, видно по привычке, после обеда никто старался не работать. Даже на рынке жизнь замирала. А я по рынку как раз и хотел прошвырнуться. Может увижу что-то удивительное и интересное. Да и подарков своим женщинам прикупить надо. Что нибудь такое, особенное. Да и Генриху с Софьей игрушек бы каких купить. Хотя с игрушками сейчас не заморачивались, не до игрушек сейчас детям — выжить бы. Но всё-таки поищу.

На следующий день всё-таки вырвался в город. Оделся как простой кирасир и в сопровождении Элдрика и ещё пары кирасиров отправился на рынок. Бродили по нему аж до обеда. Интересного ужас сколько. И ткани различные, от шёлковых, до хлопковых. Особенно шёлковые понравились, красота неописуемая. Но брать ничего не стал, Герман сам знает, что нам надо. Походили по оружейным лавкам. Там купил маленькую сабельку. Детскую. Тупая, конечно, но металл хороший и вся очень богато изукрашена. Подарок Генриху. Хотя ему, как будущему рыцарю, лучше бы меч, а не саблю, ну да ладно — это же игрушка. Среди продавцов тканей нашел куклу из разных лоскутков. Даже шёлковые попадались. Сама-то кукла деревянная, а вот тряпок на ней, побольше, чем на живых. Взял, хоть и дорого. Для Софьи. Эльза любит, когда я что-то дочке дарю, прямо тает. С ней в это время что угодно сделать можно. Хотя, я итак с ней делаю что в голову придёт, а ей это всё только в радость. Для самих женщин ничего интересного не нашёл. Взял у ювелиров какие-то висюльки золотые, понравится, не понравится, не знаю. Хотя после того изобилия, что я из похода к маврам притащил их теперь ничем не удивишь, особенно Ами. На невольничий рынок не пошёл. Германцев там нет, а выкупать остальных, тех же итальянцев и испанцев, оно мне надо? Нет, детей бы я выкупил, но дети, особенно девочки, стоят очень уж дорого. Это прошлый раз мне повезло, купил, можно сказать, некондицию за дёшево, но вряд ли повезёт ещё раз. Хотя, пошлю потом кого пробежаться по рынку, может повезёт ещё раз.

Вернулись как раз к обеду. Адмирал сообщил, что ко мне тут рвались какие-то купцы, европейцы. То ли венецианцы, то ли генуэзцы, он толком не разобрал. Немецкий и арабский языки он знал в совершенстве, а вот с латынью, а тем более, с итальянским, то есть исковеркованной латынью, не очень дружил. Так что, кто и откуда он толком не понял, но они обещали вернуться к вечеру.

Ну вот, сейчас начнутся наезды. Генуэзцы-то ладно, их корабли я прихватил в порту у мавров, вроде как, врагов всех честных христиан, да и сопротивление они оказали, так что трофей честный, хрен придерешся, а вот с веницианцами сложнее. Их я здорово тогда потрепал. А самое главное: стекло и зеркала. Рухнула их монополия, так и не начавшись. Такого они не простят. Специи и благовония — это ерунда, хоть и таскаю их кораблями, но это мизер, по сравнению с тем, что они завозят. Хотя и это для них не приятно. Так что венецианцы, как пить дать.

Так и оказалось. Приперлись три перца, расфуфыренные все и тут же начали права качать. И главное, что они тут делают-то? Они ведь, вроде, восточное средиземноморье окучивают, здесь практически не появляются. Специально меня поджидали что ли? А толку? Ладно, послушаю, что они там трындят. А они предъявляли мне претензии в пиратском нападении на мирные венецианские галеры. И нагло так. Хотел приказать повесить их на реях, но передумал. Я не у себя дома. Неизвестно, как хозяева отнесутся к таким украшениям. Я здесь всё-таки гость и они гости. Не думаю, что хозяева будут рады, если их гости у них в порту резать друг друга начнут.

Шепнул Элдрику и тот огрел самого говорливого плетью. Хорошо так получилось, через плечо и спине и мягкому месту досталось.

— Ты как с их сиятельством разговариваешь, чернь? Как смеешь голос повышать?

Купцы стояли обалдевшие. А говоривший ещё и потирал свой зад, которому видно не слабо досталось. Может я зря так? У них же там, вроде, торговая республика, так что эти торгаши вполне могут быть их графами и баронами. Ну, по их понятиям, конечно. Хотя нет, мечей на поясах нет, только кинжалы, значит не благородные. Тем более они на моём корабле и законы здесь наши, имперские. Так что и в самом деле лучше им быть поделикатней.

Они это поняли и дальше разговор пошёл без надрыва и наглых обвинений. Вопрос с пиратским нападением сразу закрыли — и дураку понятно, что боевые галеры просто так за торговыми парусниками не гоняются. А парусники сейчас только торговые, боевых нет. Если только суда снабжения, но это тоже не совсем военный корабль. Главный вопоос, как я и думал, заключался в стекле и зеркалах. Они почему-то стали требовать, чтобы я поделился с ними технологией изготовления стекла и зеркал. С какой стати, не понятно. Вот поделись и всё. Иначе уууу…, плохо тебе будет. То ли сами придурки, то ли меня придурком считают? А уж когда они стали расписывать, как мы завалим весь мир стеклом и зеркалами и сколько денег при этом заработаем! А я так вообще могу стать вторым человеком в их республике после дожа. Послушал, послушал и велел гнать их с корабля. Пришлют же идиотов. Хотя теперь надо быть поосторожней, особенно вдали от графства: яд подсыпать или кинжал в спину воткнуть они мастера. Да и в графстве ушами хлопать ни к чему. Но там Ирма, уж она-то, если что, за мной присмотрит. Надо только не забыть её предупредить по возвращению.

Венецианцы меня и разозлили, и рассмешили, и заставили задуматься. Охотиться теперь они, понятно, будут за мной, но меня достать не так-то просто. Я в основном в графстве и там подобраться ко мне у них вряд ли получится. Тем более в Линдендорфе. Город, считай, закрытый и всякий новый человек на виду. А теперь и вообще каждого незнакомца трясти будут. Нет, исхитриться как-то меня достать можно, но сложно. А вот мои люди, с ними сложнее. Особенно с Германом. То, что его перекупят, я не волновался: у меня он зарабатывает столько, сколько ему предложить никто не сможет. Да и само отношение. Я к нему отношусь как к человеку и очень важному человеку, о других вообще молчу. Не говоря уже о перспективах выбраться в класс благородных. Ведь получилось у других, почему у него не получится? Тем более, такие намеки я уже делал. Нет, не перекупят, а вот убить могут. Он ведь постоянно где-то мотается и чаще всего без всякой охраны. Встречается с купцами в кабаках, там ест и пьёт. Подсыпать что-то в еду и питье не трудно. Да и просто нож сунуть в спину на улице. А без него мне будет очень тяжко. Ведь именно на нем держится вся заморская торговля. У него, конечно, есть помощники, которых он натаскивает, но им до него ещё далеко. Надо будет с ним поговорить. Вот после ужина придёт на доклад и поговорю.

Вечером, перед наступлением темноты, сидел в своём любимом кресле на палубе и наслаждался видами. Изумрудное море, белые домики в окружении зелени, взбирающиеся на холм. Красота.

Пришел Герман. По его виду понятно, что загонял он себя здорово.

— Пойдем в каюту, там хоть присесть есть где, а то свалишься.

— Ну, что вы, ваше сиятельство, как можно.

— Пойдём, пойдём, не ерепенься.

Прошли в каюту и расселись за столом. Герман доложил, что весь товар он пристроил и по очень хорошей цене. А наши зеркала вообще произвели фурор. Первая партия была небольшая и ушла вся к султану, так что многие о ней и не знали, а сейчас зеркал уже больше и кроме поставщиков султана досталось кое-что и купцам. Купцы из Александрии вообще готовы взять такую же партию по ещё большей цене, а если мы привезём всё в Александрию, то готовы завалить нас китайским шелком и индийскими специями. Получится чуть ли не в два раза дороже, чем здесь. Ага, прямо в пасть к венецианцам. Хотя, предложение интересное.

— Купцы надежные?

— Александрийцы?

— Да.

— Вроде бы. Я с ними уже имел дело, торгуют честно, без обмана.

— Хорошо. Договорись с ними на следующий год, на весну.

— Почему на следующий год? Я и в этом году могу успеть к ним сходить.

— И что повезешь? Зеркал за наше отсутствие много сделать не успеют. А их ведь именно зеркала и стекло интересуют?

— Их все наши товары интересуют, но стекло, а особенно, зеркала, конечно, больше всего.

— Вот видишь.

— Так я могу на одном корабле сходить. Заодно и разведаю, что там и как.

— Нет, на одном корабле не получится. В Александрии венецианцев полно — это их огород, они тебя оттуда живым не выпустят. Если идти, то всей эскадрой, тогда отобьемся. Если не торчать там долго, то большой флот они подтянуть не успеют, а от разной мелочи мы отобьемся без труда.

— Так если я договорюсь на весну, то венецианцы могут нас там уже ждать. Скрывать-то наши договорённости никто не будет.

— Это вряд ли. Они же не знают точно, придем мы или не придём. Если бы я пообещал, другое дело, а с тебя какой спрос? А я такого обещания давать не буду. А с купцами поговори, пусть приготовят товара на такую же партию, что мы привезли сюда. И пусть держат всё на складах. Ничего страшного, если товар немного помаринуется, не пропадёт. Если мы не придём, всё равно всё распродадут. А держать целый флот в одном месте долгое время не выгодно. А Венеция деньги считать умеет. Да и без меня у них дел полно — и берберы шалят, и генуэзцы их постоянно дергают, да и османские пираты уже в море появились. Да мало ли у флота забот? Нет, не будут они там большой флот держать. Понял о чём договариваться?

— Хорошо, ваше сиятельство, договорюсь.

— И ещё. Венецианцев видел?

— Что от вас вышли? Видел. Думал лопнут от злости.

— Вот. Теперь надо быть поосторожнее. Один никуда не ходи.

— Так я и не хожу, со мной всегда мои помощники.

— Толку от этих помощников. Элдрик подберёт тебе человека четыре, из морпехов, посообразительней и без них никуда. От разной шпаны и кинжала они тебя защитят, а насчёт яда сам думай. Знаешь ведь, венецианцы мастера по этому делу, могут и отомстить.

— Понял, ваше сиятельство, поостерегусь.

— Вот, вот, поостеригись. Кстати, ты вроде женат?

— Да, ваше сиятельство.

— Жаль. А то женил бы тебя на какой рыцарской дочке, тоже стал бы «фоном».

— Так у меня сын холостой. У меня в помощниках ходит. Очень способный молодой человек. И образованный. Несколько языков знает, а уж как дела ведёт.

— Всё, всё, хватит расхваливать мне своё чадо. Если и в самом деле толковый парень, то я им займусь. Напомни мне, когда в графство вернёмся. Иди, займись делами.

Он выскочил за дверь, чуть не подпрыгивая от счастья. Ну, вот, морковка уже перед его носом, теперь к нему с глупыми предложениями лучше не подходить, загрызет.

— Элдрик, слышал? Выдели ему ребят посмышление, а то ведь грохнут его и что мы будем делать? Всё здесь на него завязано. Не пропадём, конечно, но зачем создавать себе трудности. Мы ведь не армянские комсомольцы, чтобы сначала создавать себе трудности, а потом их героически преодолевать.

— Кто, кто?

— Ой, да ладно, забудь. Это из Птолемея, об одном древнем народе.

— Понял. Хорошо, сделаю.

В Танжере проторчали ещё почти неделю. Так долго потому, что под честное слово Герман никому товар не отдавал. Только на замену. И то, сначала всё проверит, пощупает, а потом уже принимает. Ну и взамен отпускает наш товар. Набрали и в самом деле всего очень много. Даже немного на галеры и шнеккеры загрузили, но так, чтобы тюки с товаром воевать не мешали. А вот половину трюма на «Святой Ирине» всё-таки оставил свободным, под вино. Правда, трюм там смешной, на галере больше. Но хоть что-то привезу. До осени хватит, а потом Герман побольше привезёт. Балую я своё окружение. Чем им наше рейнское не подходит? Я то в вине не разбираюсь, да и никогда не разбирался, вот в пиве да, разбираюсь, но здесь мне его попробовать редко удаётся. Невместно. Да и черт с ним, и компотом обойдусь. А португальское вино и в самом деле не плохое, пробовал, мне понравилось. Не такое кислое, как у нас. И обходится мне дёшево. Может потому и везу? Поить-то всё равно целую орду приходится, так уж лучше чем подешевле.

Привели мне, кстати, и пару десятков детей. Послал на рынок одного из помощников Германа, вроде как раз его сына. Он и выкупил подешовке. Хотя, таких даром отдавать должны. Заморыши. И пацаны и девчонки. От 3 до 8 лет. Ну, да, такие не очень ценятся — кормить долго, а что из них получится не понятно. А малышей просто отобрали у матерей. Свинство, конечно, но лучше уж так, всё равно им здесь не выжить. Все с европейскими лицами. Лопочут на разных языках, я даже вникать не стал. Всё равно все вырастут германцами. Разместили их на «Анастасии», в одном из солдатских кубриков. А солдат переселили к сослуживцам. Ничего, потеснятся. Только вот что с ними делать? Тех, что постарше, ещё можно кому из моряков или солдат поручить, а малышню? У меня тут нянек нет. Пришлось помощника Германа ещё раз на рынок посылать, чтобы тетку какую сторговал, в няньки для детей. Правда, он видно что-то перепутал и притащил няньку скорее для меня, чем для детей. Давольно молодая, хоть и не девочка уже. Симпатичная и фигурка, вроде, ничего, хоть и не разобрать — очень уж худая, да и вообще, какая-то осунувшаяся, потухшая. Видно, что не старая, а выглядит как старуха. Распросили. Оказалось, что из Арагона, из Валенсии. В рабство попала два года назад. Жила в рыбацкой деревушке. И муж был и дочка была. Налетели мавры из гранадского эмирата на галере. Мужа сразу зарубили, а её с дочкой прихватили. Повезли на рынок в Сеуту. Попали в шторм. Дочка маленькая, не выдержала, умерла в дороге. Её поосто выбросили за борт. После этого она вроде как окаменела. Всё делала автоматически, ничего не слышала и не видела. Её несколько раз покупали и сразу продавали. Толку-то от неё никакого. Так и провела все эти годы можно сказать на рынке, переходя от одного хозяина к другому, пока её мой посыльный не выкупил, совсем уж подешовке. Ну а кому такая нужна? Работать не может, не соображает ничего, для постельных утех тоже не годится, слишком худая, да и не следит за собой совсем.

Велел отмыть, переодеть и привести потом ко мне. Вышел посмотреть за этим действом. Ну, ничего интересного. Сорвали с неё её тряпье, она, правда, пыталась сопротивляться, но куда ей против морпехов. Окатили несколько раз забортной водой, выдали ей чью-то длинную камизу и простые солдатские штаны. Она всё это быстро на себя натянула. Поманил её за собой. Стоит, не двигается. Пара морпехов подхватили её под руки и понесли. Пришли в помещение с детьми.

— Видишь детей?

— Да, синьор.

— Будешь за ними ухаживать. Особенно за малышами. И учти, им ещё хуже, чем тебе. Ты хоть что-то в жизни увидеть успела, а они ещё ничего не видели, могут и не увидеть. Позаботься о них. И они и ты свободные. Вернёмся домой отпущу, ещё и награжу.

Ушёл. Вот ведь нашёл себе заботу. Я то надеялся, что попадутся пацаны, вроде тех, что я прошлый раз выкупил, а мне черт-те что притащили. Ладно, чего уж теперь, может и зачтется мне это когда. Велел прикупить им на рынке какой одёжки, а то выглядят как оборванцы.

Через пару дней зашёл к ним. Ничего так. Дети ухоженные и выглядят довольными. Все чем-то заняты. Нянька сидит в уголке, у неё на коленях аж две малышки. Она им что-то рассказывает. Увидела меня, поставила аккуратно малышей на палубу, встала и поклонилась. Ещё пара детей постарше встали и тоже поклонились. Остальные ноль внимания. Ничего, дети же. Одеты все как-то странно. Ага, понятно, одежда-то местная, где ж тут нашу найдёшь?

— Как у вас тут дела?

— Спасибо, ваше сиятельство, всё хорошо. Одели, кормят хорошо, даже сладости дают.

— Как зовут?

— Агуэда.

А ничего так Агуэда. Всего пара дней прошло, но её и не узнать. Худоба, правда, никуда не ушла, ребра и через одежду торчат, но всё равно. Длинная рубаха, шальвары, туфли остроносые. На щеках румянец появился. Видно, что ожила. Засмущалась, глаза опустила. Ага, раз смущаешься и краснеешь, значит не всё пропало, жизнь возвращается.

— Хорошо, Агуэда, молодец. Я тобой доволен. — ещё больше засмущалась.

— Ваше сиятельство.

— Да, слушаю тебя?

— Детям не плохо бы на свежем воздухе погулять, а то они всё время в помещении.

— Пока мы в порту, придётся потерпеть. Выйдем в море, будешь выводить их ненадолго на палубу. Но не забывай — это военный корабль и носиться по палубе им никто не позволит.

— Спасибо, ваше сиятельство.

— Если вдруг что понадобится, можешь сразу обращаться ко мне, моя каюта тут не далеко.

Повернулся и ушёл. Как-то двусмысленно прозвучало. Вроде как приглашение. А приглашение синьора — это…. Ладно, чего голову забивать ерундой, не до этого пока.

А ещё через пару дней кутерьма с погрузкой закончилась и мы, наконец, вышли в море.