Мир вокруг как будто бы заново строился. Вновь начинал существовать. Всё это время не было или него или меня. Тьма вокруг рассеивалась, она нехотя выпускала меня обратно, на поверхность.
Я не понимала где я и что происходит, пока не открыла глаза. Это далось мне с огромным трудом, ведь каждое моё моргание отдавалось ужасной головной болью, но если я не проморгаюсь, то я так ничего и не увижу. А я должна была увидеть хоть что-то.
Я могла ощутить, что лежала в постели, очень мягкой, прямо как облачко…Эта постель так и звала меня обратно в сон.
Нет, соберись Камелия. Ты должна думать не об этом. Камелия? Я Камелия, точно. Хотя вроде бы была Ами. Или нет?
Очень медленно я повернула голову направо. Мутное пятно возле моей кровати превратилось в Эванджелину. Она читала какую-то книгу, но тут заметила мои движения.
— Господи, Ами, ты очнулась! — она подскочила со стула и кинулась душить меня своими объятиями. Голова страшно гудела и взрывалась от любого движения. Но от неё пахло полевыми цветами и травами, и этот запах будто бы немного умиротворял моё сознание.
— Эви… — насколько хватало сил, начала я, — Ты напоминаешь мне о доме. С тобой уютно.
Я поняла, что мне на лицо стали попадать её слёзы, она не прекращала меня обнимать.
— Ну что ты, Эви, не плачь.
— Виктор сказал, что можно ожидать чего угодно. Даже того, что ты не выйдешь из комы: ты была без сознания неделю. Теперь я могу похвастаться новыми навыками сиделки, хоть и не обошлось без магии, — пошутила она, — Но я так боялась. Боялась, что ты не проснёшься. Виктор говорил, что такое возможно.
Она продолжала меня душить и я поняла, что вяло улыбаюсь.
— Всё в порядке. Я проснулась. Прошу тебя, помоги мне принять душ. Я чувствую себя просто ужасно.
Постепенно моё сознание начинало приходить в норму. Оно всё ещё сильно путалось и сбивалось, мне было сложно вспомнить, что было перед самым моим падением на пол и кто из моего окружения должен был быть в нынешнем мире, а кто был из моего прошлого. Я даже не понимала, как мне реагировать на многие мои мысли, потому что одна я, отреагировала бы определённым образом, а другая я, совершенно противоположным. Потому я старалась просто как можно меньше думать и это было самым правильным решением.
Тёплая вода в душе привела меня в чувство. Эви дала мне выпить обезболивающего, чтобы попытаться хоть немного ослабить головную боль и заварила крепкого, сладкого чая. Я чувствовала себя абсолютно обессиленной, но на бутерброд я накинулась так, словно сидела на строжайшей диете несколько лет. Эви пожалела меня и принялась готовить суп, мне очень хотелось чего-то жидкого и горячего. Но сидеть и ждать было тяжело, я отчаянно пыталась не закрывать глаза, ведь каждый раз, когда я закрывала глаза, какая-то картинка из моего прошлого мелькала внутри сознания.
— Я совершила так много ошибок…так много, что кажется, никогда уже ничего не исправлю. Ошибки в той жизни, ошибки в этой жизни, я одна сплошная ошибка.
— Ами, не говори так!
— Я просто не знаю как уместить это всё в себе. Это пожирающее чувство вины. Я не знаю, смогу ли я продолжить то, что когда-то начинала. Мне хочется всё бросить. Это всё начинала я, но я, это уже не я. И это всё так чертовски путает меня! — я схватилась за голову, будто бы пытаясь выдавить из неё всё лишнее. — Я не хочу больше продолжать. Я не хочу больше во всём этом участвовать.
— Но все так рассчитывают на тебя…Послушай. Я хотела сделать тебе сюрприз, но думаю, может тебя это немного приободрит. Я знаю, что ты тайком встречалась с одним парнем, пока Виктор и Дмитрий не знал. Он очень беспокоился за тебя и смог выйти на меня, буквально недавно. Я сказала ему, что ты в коме и он очень хотел навестить тебя, посетить. Он должен прийти как раз сегодня, пока Виктора нет на дежурстве. Может пообщаешься с кем-то, кто не связан со всей этой историей, немного развеешься, отдохнёшь?
В дверь позвонили.
Сердце пропустило один удар. Я схватила Эви за руку, такая прыть была удивительной для моего ослабленного тела, но адреналин и шок будто бы заставили меня в мгновение восстановиться. Это был он. И он может убить её в тот же миг, как она откроет дверь. А дальше я. Или он заберёт меня с собой, или убьёт и меня тоже. Эви поняла, что что-то не так, по всей видимости я выглядела очень напуганной.
В дверь позвонили ещё раз, уже настойчивее.
Как можно тише я выдавила из себя:
— Эви, я очень сильно ошибалась. Этот человек водил меня за нос, пользуясь моим беспамятством. Нам нужно сейчас же уходить.
За дверью послышалась возня, возможно он собирался открыть замок магией и я потащила её из кухни в мою комнату. Я выглянула в окно. На парковке никого не было и среди немногочисленных машин я очень быстро заметила его форд. Возможно он здесь один, если только в машине никто не сидит.
— Мне нужна твоя помощь. Я сейчас очень слаба. Слушай внимательно, как мы поступим. Сейчас ты перенесёшься, не скрывая своей энергии, в какое-нибудь другое место, подальше от дома. Потом, в тот же миг, перенеси меня на вот эту парковку, но уже скрыв энергию. И потом, если у тебя останутся силы, перенесись к Виктору или куда-то, где ты можешь его дождаться. Ни в коем случае не к Дмитрию. Не доверяй никому кроме Виктора, это может стоить тебе жизни, ты поняла меня?
Дверь в прихожей распахнулась.
— Давай!
Тошнота.
На стоянку он не перенёсся, а значит он не отследил наши с Эви перемещения, возможно решив, что мы слишком глупы для чего-то более сложного. Думаю, пытался ещё какое-то время найти нас в торговом центре, в туалет которого сперва перенесла меня подруга.
Сперва я незаметно пробралась к его машине и убедилась, что в ней больше никого не было. Я попросила Эви вернуть меня сюда, поскольку мне казалось, что здесь он будет искать меня в последнюю очередь и что лучше всего будет разделиться. К тому же, уже оставшись в одиночестве, в моём ослабленном теле начал созревать план.
Я нашла небольшой тёмно-синий матиз, машина, которую всегда подготавливал Виктор для экстренных случаев. Знала это, конечно, именно Камелия, а не Ами, ведь в этой жизни он носился со мной больше как с ребёнком, не доверяя мне лишнюю информацию. Такая машина должна была привлекать меньше всего внимания на стоянке и в городе, потому он выбирал всегда что-то попроще.
Стоило мне потянуть за ручку, как матиз открылся для меня. Это было удачей, ведь Виктор мог перестать ставить заклинание доступа для меня и оставить его открытым только для себя и Эви, но видимо решил перестраховаться.
Я забралась внутрь и открыла потайной отсек, сделанный под пассажирским сиденьем. В нём лежали ключи от машины, деньги в валюте и паспорта: разных стран, заграничные и местные, на Эви и на меня.
Мне ужасно сильно хотелось дождаться здесь Рода и посмотреть, что он будет делать: встретится ли он с кем-то здесь или попытается ещё раз осмотреть квартиру? Мне почему-то казалось, что он вернётся за машиной. Но я боялась, что стоит Эви рассказать Виктору, куда она телепортировала меня, как маг тут же примчится на парковку и силком уведёт с собой.
Брать эту машину было бы рискованно, Виктор знал, как она выглядела и мог быстро отыскать меня. К тому же, в этой жизни мне никогда не приходилось водить и я не была уверена, вернутся ли воспоминания ко мне так просто.
Я забрала себе местный паспорт с моей фотографией, паспорт Штатов, Германии, Канады и несколько видов валюты, после чего аккуратно выбралась из машины. Мне очень не хватало телефона, но этот вопрос можно было решить чуть позднее. Стараясь передвигаться быстро, но как можно незаметнее, я выбралась к дороге, где смогла поймать такси.
Я не собиралась позволять Виктору перехватить меня в аэропорту, а он мог, увидев, что паспорта исчезли, поэтому было решено добраться до столицы на автобусе, а уже оттуда покинуть страну. Заодно у меня была бы возможность прикупить кое-каких вещей, чтобы не ехать совсем уж подозрительно пустой.
В такси я скинула обувь и легла на заднем сиденье, моё самочувствие было всё ещё ужасным, мне казалось, что я походила на варёную морковь, которую зачем-то попытались опять посадить и сказали ей расти. Потому через пару минут я отключилась, а когда проснулась, мы были уже на вокзале. Я взяла себе сразу два места в автобусе, чтобы я могла нормально поспать, ведь поездка предстояла долгой и уже на следующий день я была в другом городе.
В ближайшем магазине сотовой связи я купила себе мобильник и новую симку. В подземном переходе был приобретён рюкзак, кое-какие вещи и сладостей в дорогу, а через телефон я купила себе билет с отправлением на следующий день и нашла номер в отеле.
Оставалась последняя деталь, не дающая мне покоя. Я была уверена, что смогу спрятаться в толпе и без смены внешности, но нужно было избавиться от самой примечательной части моей внешности и я всё ещё сомневалась, должна ли я была это делать, но решить нужно было как можно скорее.
Ночью, в отеле, как следует поужинав и полакомившись кофе, прощёлкав все каналы в телевизоре и изучив всю обстановку номера, я окончательно поняла, что могу это сделать и должна это сделать. Я не чувствовала тревоги, как при прежнем своём побеге, внутри меня царило такое спокойствие, что исчезала уверенность в том, была ли я ещё собой.
После горячего душа, как следует пропарившись, я расчесала мокрые волосы, прядка за прядкой. Откинула их назад и стянула резинкой. Чуть выше плеч должно было быть достаточно. Ножницы чиркнули несколько раз в тишине и огненный вихрь волос осыпался к моим ногам. Я высушила голову и легла спать. Внутри меня росла всепоглощающая пустота.
Полнолуние.
На паспортном контроле долго сравнивали моё фото с фото в паспорте. Видимо, они не могли поверить, что мне может быть двадцать два, как указано в паспорте, но всё же меня пропустили, а значит Виктор либо не успел мне напакостить, либо не догадался, что я попытаюсь покинуть страну из столицы.
К своему собственному удивлению, я совершенно не нервничала, не оглядывалась по сторонам, боясь, что меня вот-вот поймают. И уж тем более мне не казалось, будто бы я совершаю какую-то ошибку. Я заняла своё место в бизнес-классе и попросила не беспокоить меня до тех пор, пока не принесут еду, и опять почти сразу уснула.
Мне не снились сны. Я всё ещё не могла восстановиться после странного состояния комы, ощущала себя так, будто бы мне отчаянно нужно заплакать и выпустить всё на волю, с эмоциями, с истериками, криками. Но я не могла этого сделать. Внутри меня была какая-то заглушка. Я хотела ощущать хоть что-нибудь и не могла.
Открыв глаза я заметила рядом со мной мужчину, лет шестидесяти. На нём был явно очень дорогой костюм, сделанный по его меркам, в ногах стояла красивая кожаная сумка, на руках мелькали дорогие часы, возможно даже платиновые, седые волосы были аккуратно зачёсаны назад. Было видно, что человек ухаживал за собой, в меру и со вкусом. Он заметил, что я его изучаю и добродушно улыбнулся:
— Выспалась? — спросил он. Я даже не сразу сообразила, что он спрашивает на английском.
Я выдавила из себя улыбку:
— Не уверена, наверное после еды посплю ещё, — ответила ему я.
— Это хорошо, так дорога пройдёт незаметно. Не первый твой полёт?
Я задумалась. Возможно даже чуть дольше, чем нужно, чтобы это не казалось странным. Я знала, что это был не первый мой раз, но не могла вспомнить, когда летала раньше. Потому просто ответила:
— Нет, раньше уже летала.
— Оно и видно. Совсем не нервничаешь. Моя внучка вот, твоего возраста, всегда плачет когда взлетаем. Ей раньше особо не приходилось летать, а тут дедушка стал брать её в поездки, всё никак привыкнуть не может.
Я улыбнулась, на сей раз уже искреннее. Нам принесли меню.
Я выбрала обед с курицей, а мужчина с рыбой. Решив воспользоваться моим временным пробуждением, он достал фотографию из внутреннего кармана пиджака. На фотографии был запечатлён он с молодой, красивой девушкой. Он на фотографии буквально светился рядом с девочкой и показывая мне фотографию засиял почти точно также.
— Знаете, что самое важное для бабушек и дедушек? Их внуки. Дети уже выросли, уже встали на ноги, а у внуков ещё всё впереди, вся их жизнь. И потому волнений всегда за внуков больше всего, но с тем гордости и радости, если у них всё выходит. Моей жены не стало пару лет назад, из двух дочерей, только старшая родила мне внучку. И больше внуков у меня нет, только она одна единственная.
Мне когда-то очень хотелось полноценную семью, но я давно лишилась матери в этой жизни и уже не рассчитывала на то, что однажды обрету новую. Конечно, можно было попытаться найти себе мужа и завести детей, но на самом деле, мне очень хотелось, чтобы у меня был хоть кто-то, кто бы знал меня с самого рождения, с кем у меня бы были общие воспоминания и мысли. Но видимо, я этого не заслужила.
Двенадцатичасовой перелёт не был финалом моих путешествий, после него я ещё ждала пересадки на следующий рейс. У меня было ощущение, будто бы я медленно таяла. Мне удалось хорошо поспать в самолёте, но сами перелёты сильно утомляли. Можно было бы остановиться уже на том городе, в который я прибыла, но я испытывала стойкое желание закопаться как можно глубже.
Меня никто не должен был найти, ни одни, ни другие. Я даже жалела, что прогнала Дмитрия. Возвращаясь к его предложению сбежать прочь, я понимала, что в итоге сама так и сделала, и возможно, после всего, что на меня навалилось, пыталась выбрать то же решение, что он предлагал мне. Но искать его и звать в совместный побег я не спешила.
Была ли это злость на него, за моё прошлое? Я не была уже в этом уверена. Когда я сперва увидела то, что он со мной сделал, то была сильно напугана, потому и прогнала его. Теперь же мне казалось, что я способна простить его за это. Но не исходило ли это желание простить его, от прошлой меня? Было ли это желание свойственно для нынешней меня? С другой стороны, если я не хочу опираться на опыт своего, пока ещё очень неясного, прошлого, то я не должна и злиться на него, ведь в этой жизни, он ничего мне не сделал. И он был тем человеком, что кажется, знал меня всю мою жизнь. Разве это не было тем, чего я так желала?
Голова загудела и я поняла, что должна остановиться. Чем больше я буду так думать, тем больше буду уходить в раздвоение личности. Я должна найти точки примирения для двух себя. Пускай у меня был категорически разный жизненный опыт, но теперь я должна была его как-то объединить, пока не стало слишком поздно.
— Просто теперь ты будешь дохрена мудрой, Камелия, — выругалась я вслух. От этого даже стало немного легче. Мудрой я себя не начинала чувствовать. Лишь только невыносимо уязвимой. Прежде мне казалось, что в этом мире, мне остаётся узнать ещё совсем чуть-чуть, и тогда уже точно всё станет понятным. Теперь же я видела, что не только ничего не понимаю, но и не приблизилась к пониманию хотя бы на крохотную косточку вишенки.
Я добилась своего — сбежала, закрывшись и спрятавшись ото всех, но так и не достигла хоть какого-то ощущения спокойствия. Мне казалось, что стоит мне исчезнуть для остальных и станет хотя бы чуточку легче, я перестану ощущать давление от того, что должна сделать что-то, чего сама не понимаю, но легче не становилось. Я ощущала себя совершенно чужой ко всему миру и больше всего на свете, мне хотелось крепкого плеча и понимания. Но понимания было искать негде и не у кого. Оставалось лишь надеяться, что я смогу всё для себя исправить. Построить новую жизнь и уж теперь-то я всё сделаю правильно.
Сколько вообще было таких новых начал в моей жизни? Не ходила ли я по бесконечному кругу и чтобы выйти из него, я должна была разорвать какую-то цепочку? И кто тогда был тем человеком, что не давал мне выйти?
Началась посадка на мой рейс. Последний рывок.