Легенда о Тёмной Принцессе

Воспоминания. Часть V

Я знала, что заклинание спадёт с меня, лишь только я подойду ко входу, в зону, где не действует магия. Но я надеялась, что на входе меня выпустят без проблем, поскольку видели, что заходила я вместе с Родом.

Я быстро спустилась на второй этаж и здесь осталась стоять в пролёте, опираясь на перила. Я тяжело дышала. Мысли скакали в голове, словно бешеные. Осознание того, что я только что делала, и то, что я проваливаю миссию, разрывало на части. Соберись, Камелия. Ты не выдала себя, ничем не выдала. Да, он знает, точно знает, но до тех пор, пока у него нет доказательств, это ничего не меняет. Он может пытаться и дальше поймать тебя, но у него это не выйдет, ты не позволишь этому случиться. Нужно лишь связаться как-то с Виктором. Или я это уже делала? Что, если я посылала ему сигнал, а после стёрла свою память, чтобы не выдать себя? Это было бы в моём духе, но как тогда проверить, действительно ли это была я? Было бы намного логичнее вернуть себе память спустя время. Тогда, стоит подождать ещё один день, не больше и если память не вернётся, постараться придумать способ связаться с Виктором.

Кто-то поднимался по лестнице и я отшатнулась к стене, тихо, чтобы не было даже колебаний воздуха от моих шагов. Кто-то из служащих поднялся на этаж и подошёл к двери. Я не могла подойти так близко, возле двери уже чувствовался барьер немагии. Тогда моя невидимость слетела бы. Но я подошла поближе, перед тем, как служащий принялся вводить пароль на двери. 873261. Дверь запищала и распахнулась. Я стала мысленно повторять пароль вновь и вновь, лишь бы не забыть.

Прежде чем дверь закрылась, я успела рассмотреть множество стеллажей с документами за ней. То что нужно. Но сейчас зайти туда я не могла, слишком опасно.

Я услышала шаги сверху. Должно быть это была служба безопасности и Род мог быть с ними. Меньше всего на свете мне хотелось сейчас столкнуться с ним. Я рванула вниз, к выходу, попадая в зону отсутствия магии и теряя свою невидимость. Пришлось немного сбавить скорость, чтобы не вызывать подозрений у охранника на вахте. Когда я подошла, он окинул меня удивлённым взглядом.

— Граф разговаривает со службой охраны, мне нельзя присутствовать при этом разговоре, потому он отправил меня в корпус. Кажется уже давно наступил комендантский час.

Охранник кивнул, нажал какую-то кнопку у себя на панели и двери открылись. Стоило им вновь закрыться уже за моей спиной, как я рванула бегом в свою комнату.

На следующий день, прибыл ещё один новенький нашего возраста. Он попал в класс среднего уровня и женская половина моего класса пребывала в возбуждении от этого. Если едва ли кто мог рассчитывать встречаться с парнем сильнейшего класса, то шанс стремительно рос с парнем среднего класса.

— Ой, он такой очаровательный, озорной, ярко-рыжий и весь веснушками усыпан! Ну просто чудо! — верещали девушки. Кис недовольно фыркнула и принялась сдирать ярко-лимонный лак на ногтях. Меня это рассмешило. То, как её раздражали наши ровесницы, вызывало всегда во мне усмешку, словно я следила за шипящим, выгнувшим спину котёнком. Она раздражалась также беззлобно, как и он, при этом демонстрируя недовольство всем своим видом. Она никогда не злилась по-настоящему, не потому что не умела, а потому что другие в её представлении, не были достойны чего-то, кроме презрительного фырканья.

Я выпала из раздумий, когда поняла, что урок давно начался. Я не испытывала особого удовольствия от уроков, которые должны были пробудить во мне силу, которая и так была пробуждена. Но что-то в этом уроке было не так, преподавательница рассказывала о чём-то совершенно ином.

— …испытание будет проходить, — я наклонилась к Кис и шёпотом спросила:

— Что за испытание?

— Ты разве не слышала на прошлом занятии?

— Кис, я лишь изображаю из себя прилежную ученицу, а не являюсь ею.

Она тихо захихикала, потом ответила:

— На этих выходных они хотят не просто сделать отдых, а ещё и провести испытание. Произойдёт жеребьёвка, участников разделят на пары. Абсолютно вся академия будет разделена и паре надо проводить друг с другом все два дня. В этом и заключено испытание. Разделение будет не только внутри класса. Сильные могут быть со слабыми. И старшие, могут быть с младшими. Никакого ограничения по возрасту.

Сердце участило свой ритм. Казалось бы, такая мелочь. Но я-то знала, в чём кроется подвох. Мы привыкли думать, что жеребьёвка, это просто дело случая. Но жеребьёвка, выявляет скрытые связи. Прямо как говорил граф: “Ничего не бывает просто так”. Скажем, мне может выпасть Мари и кто-то может догадаться о тонких линиях судьбы, которые возможно уже крепко повязали нас. Конечно, вряд ли кто-то догадается о том, что я планирую выкрасть девчушку из академии. Я боялась другого.

— Ами Ли, прошу тебя, вытягивай листок первой. Таково распоряжение графа. Первым листки вытягивает старший, слабый класс, а самой первой ты.

По классу побежали перешёптывания. Лишнее внимание. Класс, просто класс, спасибо граф.

Я встала из-за своего места и опустила руку в увесистый мешок, стоящий на столе преподавательницы. В восьмидесяти процентов случае жеребьёвка срабатывает абсолютно точно. Мне надо сбить её, сбить всеми силами. Для этого надо думать. Напрячься. Судьба любит вести людей не сопротивляющихся. Если я запущу руку глубоко, то обязательно найду то, что преподносит мне судьба. Лучше я возьму на поверхности. Здесь.

Я взяла квадратный листик и стала разворачивать его, отклеивать. Лист А4. Судьба открыто смеялась мне в лицо, говоря, что невозможно избежать её. Информация о том, кто выпал мне. И фотография Дмитрия.

Я знала, что это будет он. Можно было надеяться, что здесь, в академии, найдётся кто-то, с кем я буду странным образом связана больше, чем с ним. Но так не случилось.

— Позволь взглянуть на твой лист. Мне нужно отметить этого человека в регистрации, чтобы он не тянул жребий, так как его уже вытянули.

Мои руки и ноги тряслись от злости. Зои уже видела нас вместе. Теперь всё может стать ещё более подозрительным. Они обратят на нас внимание. Они начнут копать. Они поймут, что мы не те, за кого выдаём себя.

Спокойно, Камелия. Никто не знает ничего о нём. Род не сможет подловить нас. Не сможет. Так ведь даже лучше. Мне выпал простой парень моего возраста. Может быть он моя любовная судьба? Граф ничего не докажет. Ничего.

В досье, которое мне выдали, также хранилось личное расписание Дмитрия, он же Николас, его повадки, хобби. Довольно обширно, для пары дней. Это тоже пугало. Хотелось бы мне взглянуть на такое же своё досье.

— Вы свободны, Ами, можете идти, искать вашего партнёра по заданию, знакомиться. С завтрашнего дня начнутся ваши испытания.

Я не хотела с ним “знакомиться”, к тому же мне пришлось бы ждать под дверью, пока закончится их лекция, потому я отправилась к младшему классу. Их уроки были гораздо короче наших и Мари, как и вчера, сидела на качелях, в одиночестве. Казалось, что сейчас она была не здесь, будто бы она погрузилась в другой мир. Она даже не обратила внимания, когда я подошла и я решила не беспокоить её, а сесть на траву, возле качелей. Я поправляла оборки на чёрной гофрированной юбке, пытаясь отвлечься от дурных мыслей, когда она вышла из оцепенения. Но смотрела она не на меня, а на кого-то в стороне. Я проследила за её взглядом.

На входе на площадку, стоял, не решаясь ступить дальше, тот самый новичок. По крайней мере парень подходил под описание. У него были волосы, цвета яркой ржавчины, множество веснушек на белоснежном лице и желтовато-зелёные глаза. Он переступал с ноги на ногу, показывая тем самым нерешительность. Мари заговорила, но голос её отличался от вчерашнего. Будто бы говорила не она, а кто-то из её тела, кто-то более взрослый, с более жёстким голосом:

— Я ждала, когда ты придёшь, ведь я была предначертана тебе жребием. Да не обманешь ты меня своим обликом, я вижу твою сущность насквозь. Позволь мне проводить тебя из тьмы, в которую ты погрузился, на свет.

Она будто бы сорвала какую-то маску с лица парня. Он оглянулся, проверяя, никто ли не следит за нами, подошёл ближе и насмешливо произнёс:

— Дитя, ты купаешься в лучах света, будучи наивной, чистой, не познавшей горечи этого мира. Позволь мне показать тебе правду и свет будет обжигать твои крошечные пальчики также, как мои, оставляя страшные, неизлечимые шрамы.

Хмурое, серьёзное личико Мари вдруг расслабилось, она заулыбалась, соскочила с качели и обхватила своей крошечной ручкой, большой палец парня. Казалось, что его и без того бледное лицо не может стать ещё белее, но оно могло. Он замер в странном оцепенении, потом выдернул свой палец. Девчушка победно улыбалась и принялась поправлять складки на своём сарафанчике:

— Я сильнее тебя.

— Прекрати, это лишь потому что ты ещё чиста, Мари де Корс. Время нас рассудит.

Она подняла на него светящиеся от радости глаза, улыбнулась так искренне, как могут только дети:

— Конечно же, Хадэр.

Юноша вздрогнул. Казалось он совершенно не владел собой. Потом быстро бросил:

— Не называй так больше меня.

Мари казалось, только теперь заметила меня, поскольку села рядом на траву и положила голову мне на колени. Её белоснежные, нежнейшие детские локоны рассыпались по моим ногам. Я невольно протянула руку и слегка погладила её, как завороженная. Потом медленно подняла голову на парня. Казалось, он также не замечал меня, но я ошиблась. Теперь весь его взгляд был прикован только ко мне. Я вновь поймала себя на мысли, что от прежней нерешительности и мальчишеской очаровательности не осталось и следа.

— Чёрт, теперь мне нужно закурить, а в этом проклятом месте это невозможно.

Я изогнула одну бровь дугой, как бы удивляясь, а потом вдруг осознала. Наверное, глаза мои были похожи на блюдца, но тут группа девушек двинулась в нашу сторону и парень вновь стал самим очарованием. Девушки прошли мимо, перешёптываясь, стреляя глазками в сторону новичка, смеясь. Он смущённо улыбался в ответ, прячя руки в карманах, ткнул носком ботинка какой-то камушек. Я могла поклясться, что он даже слегка покраснел. Когда мы вновь остались одни, он тут же превратился в злодея из комиксов. Я прижала руку ко рту, пытаясь не выдавать смех и не будить уснувшую уже на руках Мари, но всё тщетно. Он закатил глаза:

— Нет, прекрати…

Я не выдержала и залилась громким смехом. Похоже малышке это не мешало, а я смеялась так, что у меня болел живот.

— Камелия, ну хватит, этого детского сада, вовсе ничего смешного…

— Виктор, я теперь тебе буду ближе матери, потому что я видела тебя в образе стесняющегося мальчишки! Знаешь, что говорят девушки моего класса про тебя? Что ты просто чудо! Ты! Вот так умора.

Я вновь залилась смехом, что даже слёзы чуть выступили на глазах. А потом резко, словно по щелчку, я перестала смеяться, склонила голову набок:

— Что ты тут делаешь?

Он казался удивлённым:

— Разве не ты отправила мне сигнал?

Вспышкой воспоминания о том вечере вернулись ко мне.

— Верно. Теперь всё помню. Тебе выпала Мари, в жеребьёвке?

Мой голос был тихим и холодным. Я старалась как можно меньше проявлять эмоций, особенно при таких, как Виктор. Так меня учила мать.

— Да, а кто выпал тебе?

— Дмитрий.

— Он тут?

Я кивнула.

— Проклятье. Ходишь по лезвию. Они собирают удивительно чёткие данные, я видел пару листов.

— Уже знаком с Тёмной Принцессой?

— Прости, с кем?

— С Тёмной Принцессой. Зоей. Она утверждает, что она Тёмная Принцесса, просто лишилась временно памяти. Совет во всём с ней соглашается.

— А ты тут развлекаешься, я погляжу.

— Есть только одна заноза в заднице и лучше бы этой занозе не видеть нас вместе. Граф Род де Левир. Он не главный, но имеет огромное влияние. К тому же он самый молодой, среди них. Эдакий, свежий ветерок.

Виктор усмехнулся:

— Свежий? Насколько мне известно, он родился незадолго до второй мировой войны.

— О, это что-то новенькое. Как хорошо ты знаешь его?

— Достаточно, чтобы понимать, какой он может быть проблемой. Дай угадаю, он тебя подозревает?

— С первого дня. Но у него нет доказательств, на том и держимся.

— Недолго. Надо уходить. Ты смогла собрать данные?

— Я получила пароль от хранилища, но пройти незамеченной не выйдет. Повсюду стоят эти щиты немагии. Туда можно попасть только по объективным причинам, скажем, за нарушение.

— Так разве это проблема?

— Я не уверена, что знаю точно, что надо сделать.

— Так придумай.

— Но после того, как я заберу документы, нам надо будет сразу же уходить. Предлагаю сделать это в воскресенье вечером. Ты пришёл за мной один?

— Под прикрытием да, но недалеко караулит Лая. Она появится тут по сигналу.

— Как же она прорвётся сквозь их защиту?

— Не нужно недооценивать Лаю. Она умеет удивлять.

Я усмехнулась:

— Уж это я успела усвоить.

Мы ещё немного обсудили с Виктором дальнейший план действий, не забывая оглядываться по сторонам и после он покинул меня. Я же так и осталась с Мари. Мы сидели ещё около получаса, когда девочка вздрогнула, выпутываясь из цепких паутин сна. Она потянулась зачем-то двумя ручками к моим щекам. Я чуть наклонилась, чтобы ей было удобнее. Она коснулась меня, заглянула мне в глаза, от чего меня охватила огромная, неописуемая радость. Я была готова скакать от восторга.

— Так-то лучше, победно улыбнулась Мари, вскочила с моих колен, поцеловала меня в щёку и ничего не говоря, убежала в сторону корпусов для малышей. Место её поцелуя ещё немного покалывало. Как и в прошлый раз, радость была окрыляющей и теперь я уже не могла сомневаться, что Мари была её причиной. Я вспомнила их разговоры с Виктором. Что если она противоположна ему по силе? Возможно именно поэтому жребий решил связать их вместе. Ответы могла мне дать лишь Реньен, но пока что я не могла тратить запас сил на неё. Пока мне было подарено, столь редкое для меня, хорошее расположение духа, я должна была выполнить дела, которые меньше всего на свете хотела бы делать. Поговорить с Дмитрием.

Слухи разлетались мгновенно. А слух, которым была полна академия на сей раз, это то, что Зое не выпал в жеребьёвке никто. Сильный класс полным составом лишился шанса вытягивать людей, поскольку они были самыми последними на очереди и кто-то уже непременно вытянул их имя. Но Зою не вытянул никто, ей не досталось пары и её имя осталось единственным, на дне мешка.

Хуже чем ей, было разве что мне, потому что вся её ненависть от ситуации, выплёскивалась на мне, девушке тянувшей жребий первой и вытянувшей Николаса. Она беззастенчиво распускала за моей спиной грязные слухи, придумывала истории о моём распутном поведении. То и дело я слышала, что она говорила: “Эта шлюха”.

Впрочем, её агрессивные нападки раскололи лагерь на две части. Те, кто изначально относился ко мне насторожено, стали меня избегать, зато те, кто испытывал хоть небольшую симпатию, стали тянуться ко мне ещё сильнее. В том числе Ирма.

Пока я шла через лес, я застукала её в лесу с сигаретой. Курить в Академии было запрещено, но я лишь улыбнулась и сказала, что сделаю вид, будто бы ничего не видела. Когда я уже уходила, она окликнула меня. Отгоняя дым от небесного цвета глаз, она устало протянула:

— Знаешь Ами, я невероятно сильно хочу свалить из этого места. Надин делает огромные успехи, но даже не пытается пользоваться своим влиянием, чтобы выпуститься. А я стараюсь, очень сильно, но ничего не выходит. А у нас там родители. Вот так вот бывает…Надин была их любимицей. И она даже не волнуется, как они без нас. Две дочери разом пропали, без вести. А я, я выходит всегда любила их больше, хотя всегда получала меньше внимания и похвалы.

Мне было её очень жаль. Что-то внутри, заставило меня сказать ей, не опасаясь последствий:

— Ирма, скоро у тебя будет такая возможность. Но ты должна быть готова уйти без промедлений.

Не желая отвечать на её вопросы, я развернулась и продолжила путь.

Я была полна решимости поговорить с Дмитрием. Убедить его сотрудничать на время испытаний, не мешать мне. Но когда я обыскала пол академии и нашла его недалеко от столовых, рядом с ним была Зоя, которая почти полностью прильнула к нему.

— Это какая-то ошибка, мы должны быть вместе на этих испытаниях!

Я была готова вспыхнуть от ярости. Меня всю колотило, Зоя попросту бесила меня. Я пыталась её игнорировать, но она была везде. Заметив меня, она тряхнула волосами и громко сказала:

— А вот и мошенница, в своём старомодном платье.

На мне было лёгкое, голубое трикотажное платье, на ней короткая бежевая юбка и белая блузка, с коротким рукавом. Естественно с вырезом. Я пыталась понять, что именно она считала старомодным, но по всей видимости длину. Да, всё больше и больше девушек уже позволяли себе носить короткие платья, короткие шорты, обтягивающие топы, красили ногти цветными лаками, экспериментировали с причёсками. Особенно здесь, в академии, в огромном скоплении молодёжи, где почти не было взрослых, кроме преподавателей. Но я не могла сказать, что моя одежда как-то резко контрастировала с одеждой ровесников. Она просто была скромнее. Что ж, видимо старомодности мне добавляет моя осанка.

Я изогнула бровь дугой и не удержавшись, всё же высказалась:

— Да, я пришла сюда по делу. Почему бы и тебе не пойти и не встретиться со своим партнёром по испытаниям? Ах да, у тебя же его нет.

Я была уверена, что не схвати её вовремя Дмитрий, она бы вцепилась мне в волосы. Надо же, я бешу её гораздо сильнее, чем я думала. Откуда столько ненависти?

— Тише Зоя, не обращай на неё внимания, она просто пытается хоть немного приподнять свой уровень за твой счёт.

Выражаясь фигурально: моя челюсть упала на плиты с мозаикой возле столовой. Не она ли только что, пыталась приподнять свой уровень за мой счёт, своим нелепым оскорблением? Я лишь защищалась. Но Зоя уткнулась в грудь Дмитрию и всхлипывая, начала бормотать:

— Это просто несправедливо, теперь я для всех посмешище. Почему со мной так поступили?

Ну конечно же, эта ангельская морда не могла не пожалеть несчастную девушку. Не пробивная логика: несчастен тот, кто плачет. Слабый тот, кто плачет. Раз я не плачу, то жалости не заслуживаю.

Удивительно, как сильно изменились мои взгляды на него всего за этот год. А ведь когда-то раньше, я точно также сбегала поплакаться у него на груди.

Я бессильно сжала кулаки и опустила голову.

— Ами, уйди пожалуйста, мы поговорим позже. Ты и так уже сделала достаточно.

Точно. Я же специально достала его имя из мешка, верно? И да, ведь тех людей убила я. Я. Не ты. Ты лишь пробудил силу. Ты лишь пытался сжечь меня. Ты лишь подтолкнул. Но смерть несла я. Я смерть. Я разрушения.

Я развернулась и медленно ушла прочь. Я не побежала, так, как привыкла делать раньше. Камелия де Тристан не должна убегать. Не должна показывать слабостей. Особенно теперь. И это явно не то, что должно меня задевать. Я не расплакалась. Я научилась довольно неплохо обращать всё в злость. Так больше сил, больше энергии, больше толку.

Когда я полная решимости и злости резко вошла в комнату, то чуть было не подскользнувшись. Кис опять вымыла все полы и они как раз сохли. При этом повсюду продолжали валяться её вещи. Было ощущение, будто бы она приподнимала их с пола, вымывала и клала обратно. Но надо отдать ей должное, моя кровать всегда оставалась нетронутой. Кис удивлённо следила за тем, как я яростно бросилась на подушку, попутно вытирая свои свежевымытые волосы.

— Покрасишь мне волосы? Хочу попробовать фиолетовый. Нанет отдала свою краску, должно получиться вырви-глаз, как я люблю.

Я не удержалась и улыбнулась. Я понимала, что сейчас она говорит это намеренно, чтобы я хоть немного расслабилась и улыбнулась. Потом она продолжила:

— Что, плохой день?

— Ты же видела, я тянула жребий первая. И мне выпал в жеребьёвке Николас. А на него положила глаз Зои.

— Зои? Разве она не Зоя?

— Для меня разница, как между грачом и вороном. Она как бы есть, но я её в душе ни чаю. Тем ни менее, теперь её величество, Тёмная Принцесса устраивает мне сладкую жизнь.

— Да, я успела заметить за сегодня, как ты стала популярна. По-моему в академии такое впервые, чтобы все знали имя кого-то из слабого класса.

— Тебе-то кто выпал?

— Какой-то парень из среднего класса. На пару лет младше нас. Казадор. Очень странный. Я пришла с ним пообщаться, а он всё время молчит и смотрит на меня невидящим взглядом. Одноклассники его едва ли замечают. Он вроде и не говорит совсем ни на немецком, ни на английском. Загорелый такой, глаза и волосы тёмные, но ростом невысок, худощавый, зажимается по углам.

— Да уж, будет тебе испытанием с ним возиться.

— Да, но говорят он очень хорош в спорте. Интересно было бы глянуть, но на выходных занятий спортом не предвидится.

Разболтавшись, мы выбрались на улицу, где Кис затащила меня на какое-то очередное, огромное дерево. Мы разместились на его широких ветвях и тихо беседовали о книгах, учёбе, магии.

— Мне здесь очень жарко. Там, где я родилась, очень много снега. Летом конечно у нас тоже тепло, но у нас множество густых лесов и гор. Совсем дикие. Не то что тут. Иногда животные там не спешат убегать, поскольку не знают даже, что такое человек. Настолько дикие места. Там выживает тот, чьи когти и клыки острее, так я люблю говорить. Люди тут глупые. Их учат, что сила в руках тех, у кого магия. А они всё равно считают, что сила в руках тех, у кого деньги. Они и вполовину не понимают, насколько беззащитны. Пролезь любая из нас к ним в комнату, перережь глотку и никакие деньги их не спасли бы.

Она замолчала, а я не спешила отвечать. Каждую эти слова заставили задуматься о чём-то своём. И уже чуть погодя Кис добавила:

— Когда я просыпаюсь ночью попить воды, ты всегда просыпаешься. И я знаю, что Зоя ходит по очень тонкой грани, доводя тебя.