Легенда о Тёмной Принцессе

Воспоминания. Часть II

Как оказалось, каждые выходные в академии проходили культурно развлекательные мероприятия. Сперва в субботу утром проводилась всеобщая лекция о том, как много академия значит для нас, а затем, два дня предоставлялась полная воля посещения различных кружков, кинотеатра, небольшого кафетерия и конечно же вечерние танцы. Я не хотела на них идти, у меня даже не было нужной одежды, но мне было просто необходимо найти новых людей. Хоть кого-то, кого не устраивала нынешняя система. В моём классе было глухо, половина учеников имели исключительно предрасположенность к магии, но никаких реальных способностей. Я среди них была почти что Богом.

После субботней лекции, я вернулась в свою комнату освежиться. На пороге стояла странная коробка, на которой было аккуратно выведено: Ами Ли. Я вздрогнула. Потом осторожно открыла коробку, побаиваясь затаскивать её в комнату. Одежда. Множество красивых, ярких платьев, футболки, джинсы, юбки, пара свитеров, кроссовки, босоножки и классические чёрные туфли. Чёрт возьми. Я вспомнила то, как пожаловалась, что хожу в обносках соседки. Я должна вернуть коробку. Или нет? Как должна поступить девочка подросток в подобной ситуации? Моя истинная натура бунтовала против подобного подарка, мужчина не должен дарить одежду юной, незамужней девушке. Но я жила в академии, которая и так предоставляла мне форму для посещения занятий. А это просто была одежда для внеурочного времени. Я сдалась. Мне было невыносимо надевать в очередной раз топики Кис и осознавать, что они на мне висят, поскольку мои формы сильно уступали её.

Я зашла в комнату. Кис как раз домывала полы. Это меня удивляло. При том, какой кавардак она вечно устраивала в комнате, она удивительно сильно любила чистоту полов. Девушка кинула на меня взгляд и тут же бросив швабру, подлетела ко мне с любопытством:

— Что в коробке?

— Одежда.

— Оооо, у тебя теперь появилась своя? Откуда, ты же говорила, что твои родители вроде как ничего не знают про тебя.

— Ну…я не уверена. Но думаю, что от графа.

— Что?! — я впервые видела, чтобы на лице соседки играло столько эмоций одновременно. Особенно удивление, мне казалось, что её сложно удивить.

— Ну, когда он тогда говорил со мной, я заявила, что нас держат в клетке и что я ношу твою одежду.

— Как думаешь, может мне тоже стоит пожаловаться? — спросила она, вытягивая из коробки короткое, изумрудное платье.

— Не думаю, что после того, как он видел гору твоей одежды, он тебе поверит.

Я принялась выкладывать одежду, одну за другой, на свою постель. Абсолютно разные фасоны, от консервативной, до более молодёжной. Мне даже предоставлялся выбор стиля. И всё моего размера. Не помнила, чтобы меня так внимательно осматривали. Хотя с меня снимали мерки, перед тем как предоставили форму, а значит у них могли сохраниться мои данные.

Кис указала на серебристое платье в обтяжку:

— Ты просто обязана сегодня пойти в этом на танцы. Ты будешь сиять.

— Ни за что на свете. Я надену это.

Я показала ей на простое, белое, летнее платье до колен в греческом стиле.

— Слишком просто. У тебя тут столько шмоток, а ты выбираешь то, в чём можешь пойти на любой урок.

Я вспыхнула:

— Я не могу пойти на урок в таком, тут слишком открытая спина.

Кис закатила глаза и отправилась укладывать волосы. К слову, она в очередной раз выкрасила пару своих прядей, на сей раз, в бирюзовый цвет. Она не очень много внимания уделяла своей внешности, а если уделяла, то только для того чтобы шокировать окружающих.

Вечером, я слегка сколола волосы, переоделась в платье, обула новые босоножки и отправилась с Кис на площадь, у фонтана. Она обещала познакомить меня с парой ребят из более сильных классов. На деле оказалось, что это довольно посредственные по успеваемости ребята, которые пользуются самим фактом пребывания в сильном классе, для того, чтобы знакомиться с большим количеством девушек. Остальные их одноклассники держались особняком, представляя из себя высшую элиту и не желая общаться с отбросами общества, вроде нас.

Один из парней казалось, всерьёз заинтересовался мной, и Кис шепнула мне на ухо:

“Наша комната будет оставаться пустой до полуночи, только маякни мне”. Сперва я не поняла, о чём она говорила. Потом вспомнила лекцию Виктора на тему изменения взаимоотношения молодых людей и вспыхнула. Но мне по-прежнему было необходимо наладить контакт с другими учениками, потому я согласилась уже на третий танец с этим парнем, когда высокая тень проскользила к нам.

— Прошу прощения, могу я украсть у вас эту девушку на этот танец? Мне нужно с ней серьёзно поговорить, а времени потом совсем не будет.

Я похолодела. Над нами нависал граф. Парень не задумываясь прошептал что-то вроде: “Да, конечно” и поспешил исчезнуть. Меня бросили ему на растерзание, опять.

— Трус, — тихо бросила я ему вслед. Граф чуть слышно рассмеялся.

— Не суди их строго, не все тут такие бесстрашные, как ты.

Моя рука легла в его руку. Я в очередной раз попала под какое-то странное влияние его близости. Рука буквально горела, от него пахло каким-то парфюмом, верхняя пуговица тёмной рубашки была растёгнута и оголяла его кожу. Я поняла, что моё дыхание чуть-чуть учащается, особенно когда я пыталась украдкой поглубже вдохнуть его парфюм.

Он увёл меня под руку на край площади.

— Я наблюдал за тобой. Прекрасно держишься в танце, лучше своих партнёров. Где научилась, на улице?

Усилием воли я не сжала его руку в нервном порыве. Что не так с этим человеком, почему из сотен учащихся он решил следить именно за мной?

— В школе я посещала кружок танцев. Шесть лет. А потом сбежала из дома. На улице мне танцевать не приходилось.

Мои слова звучали с вызовом. Он повернул меня к себе, положил вторую руку мне на талию. Мы стали медленно кружиться в танце, совершенно не в такт музыке. Я не удержалась и чуть рассмеялась:

— А вот вы танцевать совершенно не умеете.

— Стоило сделать так, чтобы увидеть эту очаровательную улыбку. Кажется это первый раз, что ты при мне улыбаешься. К тому же, я умею танцевать. Но я танцую под другую музыку. Она звучит внутри. Не могу объяснить. Но мне позволительны подобные выходки, тут никто не посмеет меня упрекать, кроме тебя конечно же. Замечательное платье, между прочем. Я всё гадал, какое ты выберешь. И будешь ли выбирать или попытаешься вернуть.

— Это непозволительная роскошь, для меня, возвращать их. Вы хотели о чём-то поговорить со мной.

— Ох уж это холодное “вы”.

— Я же не могу сказать, граф, ты.

Музыка давно сменилась на другую, а наш странный танец не прекращался. К моему облегчению, мы танцевали в неосвещённой тени и мало кто нас видел.

— Потому-то у меня и есть имя. Иначе я обвиню тебя в том, что у тебя слишком хорошее воспитание для девочки из обычной семьи, которую, мы кстати, пока что так и не нашли. Так странно, твои родители кажется совершенно не ищут тебя.

Вот и вся причина для танца. Он продолжал прощупывать мою легенду. Я бы испугалась, если бы не знала, что мы с Виктором заранее нашли тех, кто исполнил бы роль моих родителей, и разослали объявления о пропаже. Он блефовал.

— Думаю, они перестали считать меня дочерью после того, как я подожгла занавеску.

— Не нужно корить себя, за свои таланты. Потому-то мы и существуем, чтобы научить тебя обращаться со своими способностями. Я бы хотел, чтобы мы нашли с тобой общий язык, Ами. Ты смышлённая девушка, из тебя выйдет толк.

— Прислуживать таким, как вы?

Он закончил свой танец, медленно отпуская меня, но по прежнему держа мою руку. Потом он наклонился, как я думала, чтобы поцеловать мою руку, но совершенно неожиданно, он слегка прикоснулся губами к моему запястью. Потом выпрямился:

— Ни за что на свете. Ломать волю такой девушки, очень глупо. Я надеюсь, что ты и дальше продолжишь свою борьбу.

Это сбивало с толку. Всё последнее время я лишь подчинялась.

— О чём вы?

— Всё о том же, Ами. Я чувствую твои настоящие мысли. И я буду полнейшим дураком, если поверю, что ты и вправду подчинилась. Приятного тебе вечера.

Он ушёл по тёмной аллее, а я ещё какое-то время продолжала чувствовать будто бы горячее пятно на своём запястье. Могла ли это быть метка? Виктора не было рядом, чтобы спросить, а я всё ещё была недостаточно подготовлена, чтобы разобраться в этом до конца.

Я так сосредоточенно думала об этом, что не заметила, как ко мне подобралась Кис. Она напомнила мне хищницу, что была готова кинуться на свою жертву:

— Ну и ну, не уж-то граф тобой увлёкся? Видимо твой консерватизм имеет свои положительные стороны.

— Что? Ты это о чём?

— Не говори, что не заметила. Все эти знаки внимания, платье. Теперь он повёл тебя танцевать.

— Он просто хотел поговорить.

— Обычно он просто вызывает к себе в кабинет.

Мне не нравился этот разговор. Я не могла объяснить ей, что его заинтересованность мной проявляется исключительно из-за его подозрений. Но выкинуть эту мысль из головы оказалось труднее, чем я думала. Граф уделял мне внимания больше, чем другим. Неужели мне нужно срочно сбегать? Неужели капкан вот-вот захлопнется?

Мои опасения стали только подтверждаться, когда на следующий день он заявился на занятия спортом. Они проходили два раза в неделю. Это были единственные занятия, которые делились не по классам, а по успеваемости в спорте, но так как я поступила в академию позже, то меня распределили в самую слабую группу. Мы просто занимались зарядкой, а я не выпендривалась. Но тут объявился он. Я мысленно чертыхнулась. Сколько можно?

На нём были тёмные брюки, великолепная светлая рубашка, чуть приоткрывающей гладкую кожу у ключицы. И манжеты. И это меня обвиняют в консерватизме и несоответствии времени? Внезапно что-то внутри меня даже воспротивилось этому. Был ли он графом на самом деле? Скорее всего он получил титул от своих предков, но не застал тех времён, когда это хоть что-то значило. Или нет?

Он подошёл к преподавателю и приглушённым голосом что-то у неё спросил. Потом указал на меня. Я прекратила заниматься и скрестила руки на груди. Ну это уже слишком. Его третирование меня попросту не поддавалось никакой логике и я начинала внутренне злиться, на него и на себя, что где-то оступилась, из-за чего он начал меня подозревать. Забавно, будь я младше, мама точно отругала бы меня за такое поведение. Сколько раз она повторяла мне вести себя сдержанно, не позорить отца перед его гостями, брать пример с Корнелии. Но сейчас, открыто демонстрируя свою позицию, я не чувствовала себя некомфортно. Я никогда не поддавалась воспитанию в той мере, в которой это устроило бы маму, но раньше, я бы вряд ли побоялась перечить малознакомому человеку. Но я стала старше и обрела силу, которая давала мне ощущать некую власть. Это плохо, так я выдам себя. С чего вдруг я, молодая девушка, должна вести себя подобным образом? Или же всё это сходилось с моим образом подростка-бунтарки?

Род поманил меня к себе рукой и я, словно собака в упряжке, готовящаяся к забегу, подорвалась к ним. Тут же я не дожидаясь, принялась за новую тираду:

— Сколько можно! Это уже не смешно, я… — но он прервал меня, положив мне палец на губы, призывая к молчанию. Как ни в чём ни бывало, он продолжил разговор с преподавателем:

— И что, вы даже никакого тестирования спортивных навыков не проводили?

— Мне не поступало никаких распоряжений на этот счёт.

— Я понимаю, но я должен был убедиться. Тогда нужно провести их сейчас.

— Что происходит? — всё же вмешалась я, — Вы опять меня в чём-то подозреваете?

Глаза преподавательницы были готовы вылезти из орбит. Я отчётливо видела в них ужас от такой дерзости. Она призывала меня заткнуться. Чем он всех так пугает?

Род внимательно осмотрел меня:

— Подозреваю конечно. Но суть всё равно ни в этом. Тебя определили в слабую группу, где ты возможно халтуришь. Слабая девушка не продержалась бы на улице так долго.

Я бы и не продержалась. Я знала, что не вынесу больше всего этого. Но не из-за слабости, а из-за изнеженности. Одно дело жить в шалаше, у природы, летом. Совсем другое, в грязном, заброшенном заводе, с множеством оборванцев, совершенно без еды. Но будь я собой, я бы и не осталась там жить, я бы нашла другой выход. Для этого у меня были мои знания и физическая сила. Я умела работать, несмотря на прежний титул.

Меня отвели в крытый, спортивный зал. Преподаватель был вынужден остаться с другими учениками, потому моим тестированием решил заниматься сам граф.

— Я не силён в…физкультуре. Не знаю, как точно оценивать тебя, но, давай. Лезь на канат.

Я уставилась на него, пытаясь понять, серьёзно ли это он. Поняв, что он не шутит, я закатила глаза и направилась к канату. Я проползла где-то четверть каната, после чего повисла на нём и заныла:

— Я не могу лезть выше!

Он коротко кивнул и я спустилась, легко спружинивая на землю. Затем он заставил пробежать меня пару кругов, но я демонстративно умирала уже на первом. Прыжки, растяжка, кидание снаряда. Он лишь молча кивал. Я делала плохо всё, кроме растяжки. Когда казалось, что мои мучения закончились, в меня вдруг полетел шар энергии. Он специально окрасил его бледно-голубым цветом, хотя мог сделать его прозрачным. Я поздно сообразила что к чему и ловко увернулась. Тут же в меня полетел второй. Я ловко уворачивалась, от одного за другим, не успевая передохнуть. Шары прекратились, но зато ко мне стремительно направлялся граф. Впервые мне стало страшно, я попятилась назад.

— Так ты халтурила! У тебя прекрасная сноровка!

Я поняла что упёрлась в стену. Я должна как-то оправдаться. Должна что-то придумать. Или нет? Это никак не доказывало то, что я Тёмная Принцесса. Скорее даже наоборот. Это дочь Тристанов занималась фехтованием и постоянно вынуждала брата учить её драться. Но они не знали, что Тёмная Принцесса — дочь Тристанов. Они знали лишь, что это какая-то девушка их прошлой эпохи. Девушки в то время могли хорошо работать в поле, следить за детьми и заниматься рукоделием. Это меня оправдывало. Всё что я сделала, так это отлынивала от уроков физкультуры должного уровня. Род склонился надо мной. Слишком близко. Почти интимно близко. Я вскинула голову, смотря на него с вызовом. Он довольно улыбался, словно кот поймавший свою мышку. Я попыталась было уйти, но он опёрся рукой о стену, перекрывая мне путь. Я взглянула на него почти со злобой. Он не переставал улыбаться, а второй рукой убрал рыжий локон с моего лица, немного подержал его в руках и убрал мне за ухо.

— Просто очаровательно. Ты же загнана в угол, а всё равно не сдаёшься. Я склоняюсь перед твоей упёртостью. Так с тобой интересней играть.

Я улыбнулась ему язвительной улыбкой:

— Для вас всё в жизни игра? Никакой цены?

— У игры, Ами, самая высокая цена. Для меня. И удовольствие я испытываю только от игры с тобой. Ты что-то скрываешь, я это выведываю. Разве не замечательная игра?

— Значит вам понравится и та, где я убегаю, а вы пытаетесь поймать, — с этими словами я юркнула к нему под руку и что есть сил побежала на выход. Конечно же он мог телепортироваться, но я правильно прочитала его. Он хотел охоты. А потому дав мне пять секунд форы побежал следом.

Я понимала, что долго убегать не смогу, что мне надо скрыться. Я сразу же повернула налево, после того, как выскочила из здания. Так, я смогла поскорее свернуть за угол, оттуда к остальным учебным корпусам. Люди удивлённо озирались на бегущую меня, но кажется я смогла оторваться от Рода. Пробежав пару учебных корпусов, я скрылась в лесу. Я осмотрелась, его нигде не было. У меня вышло. Правда было ещё не ясно, как я должна избегать его в дальнейшем. Территория конечно большая, но ему ничего не мешает перехватить меня после занятий. Зачем я вообще это сделала, я будто бы дразнила охотника. Я ещё раз обернулась и убедившись, что за мной нет погони, двинулась в сторону жилой зоны. И налетела лбом в грудь графа. От неожиданности я вскрикнула и он рассмеялся. Я попятилась назад, но он схватил меня за одно запястье:

— Нет, хватит пробежек на сегодня.

Он выглядел едва запыхавшимся, глаза горели азартом. Но в них не было никакой злости хищника. Впервые за долгое время он не выглядел так, будто бы пытается подчинить себе.

— Но я Вас не видела, это невозможно!

Он ещё шире улыбнулся. Обезоруживающая улыбка, почти мальчишеская:

— Было бы совсем нехорошо, если бы кто-то из учеников увидел меня бегущим, да ещё и следом за другой студенткой. Что бы про меня тогда сказали? Потому я наложил на себя невидимость.

— Это вообще возможно? — конечно же это возможно, но я не должна быть столь осведомлённой.

— Я обязательно научу, если твоя сила будет расти. В ином случае это не будет иметь смысла.

Мы немного помолчали, давая друг другу отдышаться.

— Давно я так не бегал. Даже и не думал, что это доставит мне столько удовольствия.

Я поняла, что невольно отвечаю на его улыбку и что пробежка вызвала во мне столько же веселья, сколько и в нём. Он откинул тёмные пряди со лба:

— Ну что же, а теперь нужно решить, что я получу за победу.

— Что? — я расхохоталась, — Вы победитель, разве этого недостаточно?

— У победителя должен быть его приз! — возмутился он.

— Я обязательно нарисую Вам медаль!

И тут произошло что-то совершенно невероятное. Он приподнял мой подбородок двумя пальцами, после чего аккуратно коснулся своими губами моих. Я замерла в оцепенении. Он отодвинулся:

— Думаю это будет достойным призом. Но я всё ещё жду свою медаль.

Он прошёл мне за спину, оставляя меня в замешательстве. Когда он почти дошёл до края леса, он крикнул:

— И да, Ами, — я обернулась, — Это не значит, что я больше не подозреваю тебя. И если это ты, то лучше сознайся сейчас.

В его голосе вновь прозвучали властные, угрожающие нотки. После чего он растворился в воздухе, становясь невидимым.

Мои ноги подкосились и я села у дерева, вдыхая прохладный воздух леса. Но мне он казался удушающе жарким. Я провалю задание. Я всё на свете провалю. Я ни на что не гожусь. Соберись. Возьми себя в руки. Чёрт возьми, да что это сейчас было?

Поделиться Сохранить в закладках

83 просмотра1 упоминание

Легенда о Тёмной Принцессе

3 июн 2019

Редактировать