Ледяной огонь (ЛП)

Глава 27.

Сияние

У меня путались мысли от рассказанного отцом, когда я поздно вечером отправилась домой. Воздух был свежий и чистый, несмотря на то, что холодил мне лицо; я поглубже засунула руки в карманы. Луна уже пошла на убыль, но все еще была яркой и почти полной, освящая чистое небо.

Уже стемнело, и дорога из брусчатки, ведущая от родителей, была пуста. Даже куры и козы, которые часто бродили в округе, разбрелись по домам, чтобы отдохнуть ночью.

Я услышала шаги, эхом отражающиеся от камня, приближающиеся от перекрестка, но не обратила на них внимания. Просто была слишком занята мыслями, пытаясь выяснить, чего же не хватало в деле Константина.

- Тебе уже не достаточно видеть меня, поэтому ты решила преследовать меня? - Спросил Ридли и я, подняв голову, увидела, как он походит ко мне, криво усмехаясь.

- Что? - Я была застигнута врасплох, и мне понадобилась секунда, чтобы понять, что он шутит. Затем я улыбнулась и махнула в сторону родительского дома. - Нет. Я просто возвращаюсь от родителей.

- Хорошая история. - Он подошел ко мне, и мы остановились посреди дороги. - Не против, если я присоединюсь к тебе?

- Конечно. - Я пожала плечами и снова двинулась на север, а он пристроился рядом. - Хотя нам все равно скоро придется разделиться. Тебе на запад, а мне на восток.

- Ну, будем об этом думать, когда дойдем. А пока, давай просто насладимся совместной прогулкой, - просто сказал он.

Какое-то время мы шли молча. Мне хотелось, чтобы молчание было легким и комфортным, как бывало раньше. Но сейчас оно было плотным и тяжелым, заполненным словами, которые я не хотела произносить.

- Разве ты не хочешь обвинить меня в преследовании? - наконец спросил Ридли и слегка отстал, так что мне пришлось замедлиться, чтобы сравняться с ним.

- Нет. - Я смотрела на дорогу, наблюдая, как галька хрустит под ногами, и обнаружила, что говорю что-то, что не хотела считать правдой. - Я подумала, что ты идешь от Юни.

- Я был у нее, - признался он. - Она тебе не очень нравиться, верно?

- Нет, конечно, она мне нравится, - сказала я, наверное, слишком быстро и восторженно, но это было лучше, чем говорить о своих настоящих чувствах. - Она фантастическая и, вероятно, лучшая из всех живущих. Что тут может не нравиться?

- Ты говоришь так, словно тебя это раздражает.

- Я не это имела в виду. Нет. - Я посмотрела на него, изобразив самую веселую улыбку, какую только смогла. - Она замечательная. Я счастлива за тебя. За вас обоих.

- Спасибо, - его слова прозвучали так же неуверенно, как и мои.

- Просто... - Комок стал в горле, плотный и удушливый, но я продолжила говорить сквозь него, задавая вопрос, который, знала, не должна была задавать. Как только слова вылетели из моего рта, мое сердце мучительно сжалось, и я пожалела, что не промолчала. - Почему она?

- Почему она, что? - спросил Ридли.

- Ты встречал многих девушек в своей жизни, и когда я говорю "встречал", я использую это слово в самом свободном смысле. - Слова продолжали выскакивать, пока я изо всех сил пыталась объяснить, что именно хотела сказать. - Поскольку ты знал многих девушек и не однажды, получается, что Юни совершенна. - Я остановилась, вспомнив, что она на самом деле была удивительна. - Я имею в виду, что она безупречна. Но... - Я замолчала. - Я не знаю. Я даже не знаю, что спрашиваю.

Он сразу не ответил, что еще больше меня раздражало. В животе все сжалось, сердце колотилось так быстро, что я почувствовала слабость. Зачем я вообще это говорила? Почему я не могу просто забыть о чувствах, которые испытываю к Ридли? Почему было так трудно не желать того, что, я знала, никогда не получу?

- Все изменилось, - наконец, сказал он. - Я становлюсь старше, и бег по кругу уже не так привлекателен. Я понял, что больше так не хочу. Я не хочу быть тем парнем, мне надоело жить, словно я беззаботный ребенок. Я думаю о будущем, я ответственный, и хочу быть с одной девушкой.

- В этом есть смысл, - сказала я, хотя не была уверена, был ли он. Я просто хотела закончить этот разговор и движение к чему-то страшному и болезненному.

- Получится ли? Я надеюсь, получится. Иногда я просто несу чушь.

- Я давно подозревала это. - Я попыталась сохранить легкость тона, обернуть все в шутку, но не была уверена, что получилось.

Больше мы ничего не говорили и, наконец, дошли до развилки. Маленький магазин сладостей в форме треугольника делил дорогу на две - одна вела на запад, где жил Ридли среди особняков, а другая - на восток, где жила я на своем чердаке над гаражом.

- Вот мы и пришли. - Я остановилась и повернулась к нему лицом, потому что казалось грубым просто уйти, хоть мне этого и очень хотелось.

Ридли оглянулся вокруг, словно ожидал увидеть что-то захватывающее:

- Где мы?

- Точка, где мы должны разойтись. - Я показала на две дороги.

- Почему здесь? Почему бы не продолжить идти по этой дороге? - Он ткнул большим пальцем себе за спину на дорогу, которая вела к его дому.

- Здесь дорога расходится, и я пойду по своей.

- Тогда я пойду по этой, - предложил он и показал на мою дорогу.

Я покачала головой:

- Иди своей дорогой.

- Может я не против пойти не по своей дороге. Может мне нравится ходить в обход. - Он улыбался, но глаза его были серьезны. - Разве плохо, что мне хотелось бы провести еще несколько минут с тобой?

- Это не плохо. Просто... - Я остановилась, увидев разноцветные блики на его лице, и подняла глаза в ночное небо к северному сиянию, мерцающему над нами. - Посмотри.

Переход от ярко-синего к ярко фиолетовому осветил небосвод в форме дуги. Звезды мерцали, как алмазы цвета индиго, словно мерцающие оттенки вымыли ночное небо сочными волнами.

- Ух ты, - прошептал он.

- Это удивительно. - Я смотрела с благоговением на яркие цвета, танцующие в ясном ночном небе. - Независимо от того, сколько раз я видела северное сияние, я все еще ошеломлена его красотой.

- Да, я понимаю, что ты имеешь в виду, - сказал Ридли. В его голосе было что-то такое глубокое и значащее, что заставило меня повернуться к нему, он уже смотрел на меня.

- Что? - спросила я, смущенная мрачным выражением его лица.

- Раньше, в разговоре, ты спросила, почему она? - Северное сияние над нами отражалось на его лице, а его темные глаза были полны тепла. - Или ты спрашивала, почему не ты?

- Нет. Нет. - Я избегала его взгляда и провела рукой по волосам. - Я бы никогда. Нет. - Я с трудом сглотнула. - Я знаю, почему не я.

- Почему не ты? - повторил он.

- Потому что это не правильно. - Я, наконец, встретилась с ним взглядом и попыталась улыбнуться, стараясь задавить растущую боль в груди. - Есть миллион причин, почему не я, и ты знаешь их все. И ты не... В любом случае, ты даже не хочешь.

Он недоверчиво улыбнулся:

- Я хотел поцеловать тебя с первого дня нашей встречи. Но я знал, ты никогда не позволишь мне этого.

- Как ты мог знать, если никогда даже не пробовал? - спросила я, слишком взволнованная, чтобы дышать, и испуганная тем, что могло последовать за этим.

Мгновенье он смотрел на меня, а я желала, что бы эти слова никогда не звучали. Я жалела, что не ушла от родителей пятью минутами раньше, чтобы даже не встретить его этим вечером, и мне не пришлось бы играть в эту глупую игру, притворяясь, что мы нравимся друг другу, или что когда-нибудь мы даже могли бы быть вместе. Потому что я знала, что это невозможно, и он знал об этом, так что было бы лучше, если бы он просто ушел. Пусть он просто развернется и оставит меня одну, но мое сердце бешено колотилось в груди и умоляло о поцелуе.

И как раз в тот момент, когда я подумала, что он не решится, а сама собиралась поспешно ретироваться с позором, он наклонился ко мне. Его холодные губы жадно прижимаются к моим. Его пальцы запутываются в моих волосах, притягивая меня к нему. Его щетина царапает мои губы и щеки, но я не возражаю, мне нравится это. Мне нравится в нем все, что ощущается таким реальным, касается меня, держит меня.

Я обвиваю его шею и зарываюсь руками в его волосы. Они длиннее и гуще, чем я думала, и я чувствую, как завитки на его затылке обвивают мои пальцы.

Он силен, гораздо сильнее, чем я думала, а его рука так крепко сжимает мою талию, что я едва могу дышать. Но мне все равно. Я не хочу дышать. Я просто хочу целовать его вечно, ощущать его вкус на своих губах, чувствовать его рядом.

Затем он отстраняется, задыхаясь, но остается лицом очень близко к моему.

И когда мои легкие наполняет воздух, я вдруг овладеваю собой и понимаю, насколько неправильно все это было. Я отпускаю его и отступаю, несмотря на то, что это меня убивает.

Ридли стоит, его руки падают вниз, он смотрит, как я отступаю от него.

- Мне нужно идти, - говорю я, потому что ничего другого не могу придумать, разворачиваюсь и бегу так быстро, как только могут нести меня ноги, так далеко от Ридли, как только возможно.