Ледяной Ирис [СИ]

Глава XXXVI: Через себя

— Мой господин, войска семьи Кадани уже близко.

Тэцуя Шинджу устало вздохнул. Он не собирался некогда вступать в бой с армией владыки Востока, но разве оставался у него выбор? Тем более что следом за ним непреклонно следовал Безликий, ночной гость, который ныне и принёс сию дурную весть.

Опершись рукой на пол походного шатра, старик тяжело поднялся: годы давали о себе знать, и от одной только мысли, что ему в подобном состоянии придётся кидаться в битву, становилось дурно. Удержится ли он в седле, как раньше, в юности, или же не сумеет даже выдержать вес собственных доспехов?

— Они собираются нападать?

— Нет, мой господин. Пока они не атакуют.

— Вот и хорошо, — вздохнув, Тэцуя Шинджу посмотрел на Безликого. — Сообщи им, что мы готовы к переговорам.

— К переговорам?! Разве вы уже не всё решили?! — излишне высокий голос взлетел в воздух, но Безликий тотчас вернулся в норму, успокаиваясь и переводя дыхание. Склонившись, он шепнул:

— Впрочем, я уверен: они не станут нас слушать. Я попытаюсь, но не удивляйтесь, если они не пожелают более говорить с вами: насколько мне известно, они обвиняют вас в организации убийства наследника юга.

— В организации убийства?! Что за чушь! — воскликнул старик, от возмущения закашлявшись. — Это всё наверняка дело рук старого бандита Шукимы, и его выродков!

Безликий, удаляясь, промолчал. Под закрытым шлемом всё равно была не видна кривая усмешка.

— За кого он нас принимает?! — владыка Востока пытался удержать свой гнев, но не мог остановиться, продолжая свысока глядеть на посмевшего явиться в их лагерь посланника семьи Шинджу. В духов Сабуро Кадани не верил, и потому Безликий, не снимающий шлема, казался ему лишь невежественным мальчишкой, не желающим выказать даже тень уважения перед врагом.

— Я лишь сообщаю вам о нежелании господина Шинджу вступать с вами в противостояние. Он беспокоится лишь о благе жителей южных земель, и подвергает сомнению тот факт, что вы способны взять власть в свои руки, не пролив притом рек крови.

Сибори внимательно следил за каждым движением странного гонца, не пожелавшего открыть лицо. Значит, это и есть тот якобы дух-хранитель семьи Шинджу? Однако же он был вполне материален: трава под его ногами приминалась, а изо рта вырывались облачка пара. Значит, не дух, просто умный человек — и, возможно, тот, кто оборвал жизнь Йошимару. И сейчас «гонец» всеми силами провоцировал владыку Востока, надеясь, что тот нападёт первым. Сабуро Кадани сощурился:

— И на каком же основании он смеет утверждать, что сильнее меня? Быть может, те самые жители местных деревень, о коих он так заботится, сами сказали, будто желают видеть Тэцую Шинджу своим повелителем?

— Ему ведомо, что вы безосновательно обвинили его в убийстве господина Йошимару. Разве это — не справедливое основание полагать, что вы не можете мыслить непредвзято? Кто может гарантировать, что вы не пожелаете завтра же обвинить в смерти господина Йошимару жителей южных земель, и не прикажете вашим солдатам вырезать их — всех до единого?

Губы владыки Востока дёрнулись, будто он в последнее мгновение сумел удержать рвущиеся наружу слова; Сибори подавил усмешку, оценив тонкость хода со стороны Безликого. Стоит последнему из рода Кадани сорваться — и даже его воины усомнятся, что их господин сохранил здравый ум. Да, начнётся битва, но его солдаты, возможно, усомнятся: стоит ли идти за безумцем? Иными словами, сейчас у господина Кадани было лишь два выхода: действовать, как он хотел того ранее, но с ослабленной и неуверенной армией, или же на время повести себя так, как того желает враг. Интересно, кто же это всё-таки? Неплохо было бы иметь подобного союзника.

— Значит, переговоры? Передай своему господину, что я согласен. — невозмутимо проговорил, чем весьма поразил Сибори. Впрочем, и раньше можно было догадаться: тигр умеет ждать, и умеет, когда того требует ситуация, обуздать собственные чувства.

— Однако же, вы быстро меняете решения, — покачал головой Безликий. — Сдаётся мне, что лишь безумец может быть столь горячен.

— Однажды я вышел из себя, но более такого не допущу. Ступайте, — отрезал владыка Востока, пусть его руки и тянулись непроизвольно к оружию, а лицо более всего походило на высеченное из камня. Сейчас в нём говорил правитель, не человек, как и всегда, когда доводилось ему переступать через собственные желания ради общего блага.

Безликий удалился; Сибори же посмотрел на правителя восточных земель, всеми силами сдерживающего гнев. Шальная мысль закралась в голову; захотелось рискнуть и проверить, могут ли его успокоить слова мнимого колдуна. Протянув руку, лис коснулся чужого плеча, напряжённого, будто тетива лука за мгновение до того, как будет спущена. Его не оттолкнули — и это позволило вкрадчиво прошептать:

— Вам не стоит беспокоиться. Только прикажите — и я отравлю того, кто посмеет назваться вашим врагом.

— Вот и хорошо, — сквозь сжатые зубы проговорил владыка Востока. — Отрави старика Шинджу. Я явлюсь на переговоры и готов сам, лично, поднести ему яд, если потребуется. Охотнее я бы снёс ему голову, но вряд ли он позволит явиться на переговоры вооружённым.

— Как прикажете, — Сибори чуть приблизился, как бы невзначай сжимая руку на плече мужчины сильнее, чем следовало бы. Вроде он не делал ничего непозволительного — просто был немного ближе, чем то позволяли приличия. — Считайте, будто он уже мёртв.

Господин Кадани дёрнул плечом, высвобождаясь из-под чужой руки, и отошёл в сторону. Напоследок он лишь бросил:

— Не хвастайся раньше времени и знай своё место. Ты нужен мне, чтобы отомстить. Не более того.

Сибори смотрел вслед господину. Смотрел — и понимал: последовать его приказу означает обречь себя на вечное служение. Но разве примет его старый Шинджу, тот, у кого уже имеется Безликий? Этого лис не знал.