Глава шестая СПЛОШНЫЕ НЕПРИЯТНОСТИ

Издевательства продолжаются. Нормальные пацаны не носят очков и не читают книжек. Стычка с завхозом. Можно ли стоять на посту в шлёпанцах? А можно ли торговать самогонкой? Маленькая победа.

Смерть Михалыча никого особо не удивила. «Да уж, естественно! — говорила на сей счёт кухарка. — Разве будешь жить, если выжирать по литру «самогнёту» в день!»

Но всё равно те, кто знал кочегара, — да и весь лагерь тоже — на следующий день были в подавленном настроении. Это же надо — вчера над ним ещё можно было посмеяться, а сегодня этого человека уже нет в живых!

Никто (кроме Пети, конечно) не знал, отчего умер Михалыч, и все думали, что причиной стало банальное пьянство. Врач, осмотревший наутро тело, был такого же мнения.

Это был серый и безрадостный день — жара наконец спала и нежданно-негаданно наступил период дождей. Петя совершенно не выспался за прошлую ночь, и поэтому он чувствовал себя препротивно.

Целый день Ларин слонялся по лагерю, смотрел на опустевшее жилище Михалыча, где уже не таилось ни загадки, ни угрозы, на новое стекло, которым поспешил обзавестись завхоз, и вспоминал вчерашнее — вспоминал отрывочно, как будто это был сон или кошмар наяву.

Удобной возможности разобраться с находками у него так и не появилось. Ещё тогда, утром, сразу после возвращения, Петя запихал их на самое дно своей сумки, надёжно прикрыв грязным бельём. Он надеялся, что никто туда не сунется. И нетерпеливо ждал момента, когда можно будет спокойно распаковать холщовые мешки — вдалеке от чужих глаз.

Петя, конечно, не знал, что буквально в этот же день его ждут новые приключения.

Толян наутро снова был в нормальном расположении духа. К тому же он стал активно отрываться за вчерашнюю слабость. Отрывался он, само собой, на Петре.

Раньше Толян издевался над ним только по случаю, а теперь он решил сам этот случай создать. Петя мирно стоял в очереди за пайкой, изо всех сил стараясь не спать на ходу, когда Толян, проходя мимо, сильно толкнул его.

И тут же с грозным видом стал на него наезжать:

— Э-э, очкарик, чё толкаешься! Совсем уже, да?

— Ты сам не толкайся, — ответил Петя. И тут же получил крепкий удар в плечо.

Неизвестно, чем бы всё закончилось — или Ларину набили бы морду, или бы он всё-таки нарушил правило и, использовав магию, сделал со своим врагом что-нибудь нехорошее, — но тут появился вожатый, и их разняли. Причём влетело, как всегда, Пете.

После этого Толян не отставал от Ларина весь день. Другие пацаны с удовольствием присоединились к этим издевательствам. К Толяну в один миг примкнула вся палата. А за Ларина было решительно некому заступиться.

Сначала Пете плюнули в тарелку, потом, на тихом часу, у него украли кроссовки и залили их какой-то гадостью, потом ему как будто случайно врезали воланом между глаз — на дорожке возле корпуса, где ребята играли в бадминтон.

Ларин всё никак не мог понять, за что его так невзлюбили. И, потирая ушибленное место, он не выдержал и спросил:

— Эй, ребята, вы чего? Что вы от меня хотите?

— Да чтоб ты сдох, урод несчастный! — весело ответил Толян.

— Но почему? — Петя был готов расплакаться.

— Да потому, что ты урод, в натуре! Ты не пацан.

— Почему? — упрямо допытывался Ларин.

— Да ты, как девчонка, книжки всё читаешь. А разве кто видел пацана в очках, а?

В ответ все одобрительно загудели. И действительно — разве может нормальный парень носить очки?

— Эй, братва, давай ему ввалим хорошенько! — предложил Толян.

— Может, не стоит? — Паша из их компании был самым осторожным. — А вдруг он Сергею наплачет?

— Фигня, братаны, — перебил его Ваня. — Мы скажем, что он полез первым. Нас же больше.

— Все на одного, да? — завёлся Петя. — Нормальные пацаны так не делают.

— Да на разы только пацан с пацаном выходят, понял, да? А ты не пацан, а урод. Тебя как собаку бить надо, всем скопом.

После этого были долгие упражнения в беге. Несмотря на то что Ларина пацаном никто в лагере не считал, он смог разогнаться до такой скорости, на какую никто из его врагов не был способен. Толян отстал одним из первых — в беге он был таким же спецом, как и в футболе.

— Э, давай, заходи справа! А ты, Ванёк, его там подсеки, — командовал он своим друзьям, отставая от них метров на десять. — Гони его туда, там водокачка есть.

Они как раз пробегали мимо главного корпуса. Ларин специально завернул туда, надеясь, что эту травлю заметит кто-нибудь из вожатых или администрации. Заметили. Но никто и не подумал её останавливать, даже тогда, когда камешек, брошенный кем-то из банды Толяна, попал Пете в плечо.

Ларин свернул в сторону трубы и лачуги Михалыча — больше просто было некуда. Весело перекрикиваясь, преследователи бросились за ним. Петя слышал, как Толян подбадривал дружков: «Вот тут мы его и завалим».

Так они добежали до противоположного конца лагеря. Его территория со всех сторон была окружена здоровенным кирпичным забором, и именно в него рисковал уткнуться сейчас Ларин.

Он собирался, петляя, вернуться назад к главному корпусу, но этот путь был отрезан — Ваня и Дима уже бежали к нему с той стороны.

Петя был загнан в угол. И Толян с компанией прекрасно это понимали, судя по весёлым возгласам и улюлюканьям.

И вдруг в голове Ларина пронеслось… нет, как будто бы кто-то подсказал ему: «Не останавливайся! Беги!»

Делать было нечего, и он, ни о чём не думая, помчался на всех парах. Мчался прямо к забору, до которого было всё ближе.

Сердце Ларина бешено колотилось. Он уже мог различить ряды кирпичей на ровной стене. Но продолжал нестись на полной скорости.

Как это произошло, Петя так и не понял. Просто в один чудесный момент, когда он наконец выдохся до такого состояния, что бежать больше не мог, он заметил, что забор был не впереди, а сзади. Преследователи — тоже.

Их голоса всё ещё были слышны по ту сторону. Было похоже, что они-то и подавно ни во что не врубаются. Теперь Толян с компанией были неопасны — перелезть через забор было выше их сил.

Тяжело дыша, Петя рухнул на землю. «Слава богу, — подумал Ларин, — что мне удалось как-то проникнуть через эту стенку».

Однако Петины неприятности на этом не закончились.

Отдохнув и придя в себя, он двинулся вдоль забора к воротам лагеря — попасть назад другим путём было невозможно. Обычно там дежурил кто-нибудь из старшего отряда, и то, что кто-то входит или выходит через ворота, их не сильно волновало. Но в этот раз на посту ни с того ни с сего оказался сам завхоз.

И Ларин увидел его слишком поздно — уже почти вплотную подойдя к шлагбауму. Поэтому дать задний ход и подождать, пока завхоз даст ценные указания дежурным и уйдёт, было нельзя.

Алексей Леонидович его тоже заметил. Он как раз выговаривал парням что-то насчёт их внешнего вида: мол, дежурный должен быть одет аккуратно и всё такое, но, завидев Петю, тут же переключился на него.

Судя по всему, у завхоза было поганое настроение после ночных происшествий, и он отрывался на всех, кто попадался под руку, точно так же, как и Толян.

А под руку постоянно попадался как раз таки Ларин.

— Ага, гуляем, значит, да! — не скрывая своей радости от возможности поиздеваться над новой жертвой, завопил он. — ГУЛЯЕМ, ДА! А инструкции по пребыванию в детском оздоровительном лагере — это что, не указ? Я кого спрашиваю?

Ларин молчал. Ему за сегодня всё уже так надоело, что огрызаться ни малейшего желания не было.

— Так, из какого отряда, а? — продолжал отрываться завхоз. — Да ты будешь говорить или нет?

— Из пятого, — ответил Ларин.

— Да как ты со старшими разговариваешь!? — ревел Алексей Леонидович. — А ну руки по швам, ноги вместе, стоять прямо! Прямо, я сказал!

Петя повиновался. Его всего аж прямо колотило ото всех этих дурацких передряг.

Узнав, как его звать, завхоз начал выпытывать у Пети, что он делал за территорией лагеря. Надо было срочно придумать какую-нибудь правдоподобную историю — скажем, насчет того, что к нему мама приехала по срочному делу. Но мозги у Ларина совершенно не работали. Да и мама к нему не могла приехать.

И в ответ он только промямлил:

— Да так, гулял…

— Что!? — услышав это, завхоз аж встрепенулся. — Гулял?! Ты что, не знаешь правил пребывания в лагере от 19 июня 1967 года? Не знаешь, да?

Ларин ещё больше съёжился и покачал головой. Очень глупо попадаться по такому поводу. Да ещё и после всего.

— Ну так я тебе объясню! — торжествующе воскликнул Алексей Леонидович. — Я тебе объясню. Там в пункте 3 раздела 2… или в пункте 2 раздела 3 написано, что находящиеся в лагере пионеры могут покидать территорию лагеря только в сопровождении вожатого или других установленных лиц. А знаешь, что бывает в случае нарушения?

Пётр опять покачал головой.

— Ну так я тебе объясню! — повторил завхоз. — Согласно пункта 4 раздела 2, нарушителя ожидают следующие санкции: выговор на пионерском собрании и 30 часов исправительных работ на кухне или других хозяйственных объектах. Ясно, да? А в отдельных случаях возможно отчисление из лагеря.

Ларин всё это не слушал. Настроение у него было таким унылым, что… вдруг стало бодрым. Просто взяло и стало — как-то само собой. Случается ведь и такое.

— Ну-ну, — весело сказал он. — Не выгоните вы меня из лагеря, да и на кухню не отправите тоже. Руки коротки.

— Что? — вид у завхоза стал такой, будто на него вылили ведро помоев.

— То самое. Ведь самогонкой торговать тоже запрещено. И не только в лагере. За это можно и статью получить.

Теперь со стороны могло показаться, что завхозу досталась не ведро, а целая цистерна помоев. Простояв минуты две с открытым ртом, он на миг призадумался, почесал затылок и наконец изрёк.

— Ладно. Возвращайся в палату.

— Спасибо, Алексей Леонидович, — радостно ответил Петя. И пошёл своей дорогой.

Потеряв свою жертву, завхоз тут же снова набросился на дежурных — теперь ему хотелось оторваться на них ещё и за Ларина:

— Эй, дежурные, а ну по стойке смирно, когда со старшим разговариваете! Почему кеды не чищены? Что, в шлёпках? Да разве можно на посту в шлёпках стоять?

Он распылялся бы ещё очень долго, если бы заметил, что оба парня совсем не реагируют на его слова. Даже не смотрят на грозного начальника.

Когда завхоз, обезумев от гнева, заревел на них ещё громче, один из ребят спокойно сказал:

— Слышь, мужик, иди ты себе лесом. Тоже мне, самогонщик…

После этого завхоза оставалось только пожалеть. Он страшно испугался, что кто-нибудь выдаст его лагерному начальству, и поэтому… пошёл туда, куда ему указали, наконец-то оставив бедных дежурных в покое.

Ларин понаблюдал за всем этим издалека и двинулся к своему корпусу. Ему страшно хотелось спать.

Загрузка...